Глава 7
До этого я видел фотографии Водной Лилии только на снимках в газетах. В жизни она была куда красивее, даже для растения. У нее была молочно-белая кожа и черные глаза-тычинки. От тела ее исходил свежий аромат.
«Так вот они какие, разумные растения…» – завороженно подумал я.
– Эй, Рысь, челюсть подбери, – весело шепнул мне на ухо брат, заметив мою реакцию.
Разумные растения, как и оборотни, тоже на время трансформируются в большие человекоподобные цветы, кусты или деревья. Но у них это называется «превращаться». В основном они тогда должны посидеть в емкости, наполненной водой.
Я мало что знаю о разумных растениях, так как никогда не был близок ни с одним из них. Вроде бы они питаются иначе, чем люди и оборотни, – в основном водой и солнечным светом. Могут съесть немного фруктов или овощей. Некоторые приучили себя питаться зерновыми. И даже в человеческом облике они обожают бывать на солнце и не любят темное время суток – вот и все, что я о них слышал.
На Водной Лилии было красивое серебристо-серое платье из какого-то струящегося материала. (Я уже говорил, что в моде я не силен.) Местами оно было перехвачено браслетами из какого-то камня темно-изумрудного цвета.
Голос у нее был горно-хрустальным, чистым, немного похожим на звон колокольчика. Неудивительно, что она хорошо поет.
– Мне стало очень интересно с тобой познакомиться, – сказала она своим необычным голосом. – Даже не знала, что у Гепарда есть младший брат.
Я не знал, что на это сказать.
– Лили, Рысь у нас не привык к светской жизни и не слишком общительный, – сказал брат, так как образовалась неловкая пауза.
– Это точно, – сказал я.
– Ах вот как! Это можно легко исправить, – сказала Лили. Ее лицо имело беспристрастное выражение, что бы она ни говорила. Я никак не мог понять, что она чувствует. – Кстати, кто та девушка, которая вместе с тобой на фотографии? Ее лицо мне кажется знакомым.
– Это Санита, – сказал я. – Вроде бы она модель.
– А-а! Возможно, я ее видела на каком-то показе, – сказала Лили. – Приходите как-нибудь вместе на мой концерт. В следующий раз передай им приглашение, пожалуйста, – обратилась она к Гепарду.
При этом Лили посмотрела на меня, почти не моргая. Мне стало неловко от ее пристального взгляда.
– Кстати, не знаю, сможешь ли ты теперь по концертам расхаживать, – сказал мне брат. – Пока тебя не было, пришли еще с десяток телеграмм. В том числе с предложением о работе. Говорил же я тебе, что нужно просто немного подождать. Про тебя еще сегодня несколько газет написали. Даже где-то была фотография тебя в горной пустоши!
– А-а, ну это… За мной сегодня кто-то шел до станции. Похоже, репортер, – ответил я. – А что за работы?
– Предлагают две работы в модельном агентстве и одну в какой-то компании, которая производит аксессуары. Кем именно – не написали.
Я поморщился. Если мне вновь придется наряжаться для этого по-человечески, то я пас. Но вслух я почему-то ничего не сказал.
– На почте забрал сегодня телеграмму от Шанхольцев, – сказал я со вздохом.
Брат присвистнул.
– И чего они хотят? – спросил он.
– Написали, что извиняются и приглашают в гости.
– Ну, если не хочешь работать моделью, сходи к Шанхольцам. Ты же вроде бы был не против работать учителем.
– Что-то мне совсем не хочется к ним идти.
– Если будешь так перебирать, то упустишь хорошие возможности. Никто не станет бегать за тобой и предлагать работу дважды.
– Шанхольцы – очень хорошая семья, – сказала Водная Лилия. Ее непроницаемое лицо немного смягчилось, когда она заговорила о Шанхольцах. – Я их давно знаю. Тед и Грейс – прекрасные люди. Благородные, отзывчивые и ценят искусство. Бабушка Мари кажется немного строгой, но узнав ее получше, понимаешь, что она на самом деле добрая. Я бы на твоем месте даже не раздумывала.
Я задумался. Это я искаженно вижу мир или они? Почему мое мнение о людях и других вещах так часто расходится с тем, что думает брат и остальные? Может ли быть, что я просто неопытен и жизни не знаю? Ох…
– Я подумаю, – буркнул я.
Водной Лили пора было возвращаться домой. Брат пошел ее проводить до станции.
Поговорив с Лили, я остался один и вдруг осознал страшную правду: она мне нравилась. Я не понял этого во время разговора, в моменте, так как был увлечен происходящим. Но оставшись наедине, я испытал странное послевкусие, как после-эффект от общения с ней. Ее образ стоял у меня в голове. Когда я о ней думал, по телу разливалось странное тепло. Я замотал головой, пытаясь вытряхнуть из нее глупые мысли. Нет! Нет-нет-нет! Она девушка моего брата. Даже и речи не может быть о том, чтобы мне думать о ней.
Я встал под душ и постарался сконцентрироваться на теплой воде, которая текла мне на голову. Но в сознание все равно пробивался образ Лили с ее сочной, как у нежного цветка, кожей, и мне становилось невыносимо. Я не мог осознать и распознать свои чувства. Это была неразличимая смесь из стыда, страха и какого-то еще чувства, напоминающего страсть. В то же время у меня есть Санита. Мы с ней пока не пара, но вроде бы все к тому идет. Мысль о Саните тоже вызывала во мне теплое чувство. Я попытался сравнить эти два чувства между собой. Прямо там, стоя под душем. Эти две женщины были очень разными и вызывали во мне разные чувства. Санита внушала мне спокойствие и уверенность. Легкую радость. От мысли, что она у меня есть (если можно так сказать), мне становилось тепло и уютно.
Что же касается Лили… Даже когда я пытался осторожно, из-за угла, подкрасться к тому, чтобы представить себя вместе с ней, я словно тут же обжигался и пугался. Я боялся этой мысли! Не осмеливался даже думать в этом направлении. Тут я подумал, что, возможно, именно недоступность Лили и то, что она была для меня под запретом, делала ее такой привлекательной. Возможно, если бы я мог так мечтать о каком-то другом растении, мне бы это быстро надоело или я бы разочаровался…
Отложив свой психоанализ до лучших времен, я вышел из душа и оделся. «Что поделаешь?» – подумал я. Лучшее, что я мог сделать – это не давать воли своим фантазиям и постараться дистанцироваться от Лили.
Следующие несколько дней я мучился от переплетения темных, мрачных мыслей в своей голове. Мне тягостно было видеться с братом, потому что тогда меня начинала мучить совесть. Я также боялся, что Лили вновь неожиданно придет (хотя это было и маловероятно). Я укорял себя за то, что чувствую… за то, что не должен быть чувствовать.
Несколько дней я почти ничего не ел, почти не спал и почти не обращался в зверя. Если долго не обращаешься в зверя, значит находишься в сильном напряжении. Я понял, что долго так продолжаться не может. Что мне было делать? Уйти из дома и не встречаться ни с братом, ни с Водной Лилией, пока я не почувствую, что выбросил ее из головы? Но у меня еще нет работы, да и брат не поймет, почему я вдруг ушел. Сочтет это предательством.
Я понял, что делать нечего – нужно все ему рассказать.
Глава 8
Приняв решение все рассказать брату, я словно очнулся ото сна. Что все это время происходило? Какой вообще сегодня день недели?
Тут я понял, что пропустил обед у Шанхольцев, который был назначен на среду. Теперь был уже четверг. Ну и ладно, не очень-то и хотелось мне туда идти.
Как назло, Гепарда не было дома. Он часто был занят работой. С тех пор как он сблизился с Лили, он был кем-то вроде агента, организующего ее концерты. Однако в его работе было пять процентов реальной работы и девяносто пять процентов того, что он называл «поддержанием связей», – светских приемов, визитов, событий и тому подобных вещей. Я бы с ума сошел от такой работы.
Вернулся он в районе обеда, часа в три пополудни. Вошел и молча положил на стол какую-то коробку.
– Тебе от Шанхольцев, – сказал он. – Прислали подарок, чтобы ты перестал на них обижаться и согласился-таки их навестить. Мне Стэн отдал, когда увидел меня по дороге домой.
– Что это?
– Редкие сорта сушеной рыбы. Дорогая, наверное… Люди заморочились, узнали, что оборотни любят сушеную рыбу. Видишь, Рысь, как сильно они стараются заполучить тебя в учителя к своему чаду!
– Да, но это мне, а не тебе придется иметь дело с их странным ребенком!
– Не понимаю, почему ты не можешь согласиться? Иногда ты уходишь в себя и становишься совсем непробиваемым. И главное – я не пойму, что у тебя на уме?
– Что у меня на уме? – Я понял, что нужно было действовать, нельзя было упускать возможность рассказать ему о Лили. – Хорошо, я тебе скажу, что у меня на уме… – У меня по спине прошел холодок. – Я просто… Я боюсь, что ты меня возненавидишь, если я тебе это скажу… Но я должен сказать… – Я не был уверен, что не хлопнусь сейчас в обморок от волнения. – Когда я впервые увидел Водную Лилию, я не знал, что так будет. Но она мне понравилась… Очень! И да, я понимаю, что это подло с моей стороны такое тебе говорить. Ведь она твоя девушка… Я это прекрасно понимаю. Но я ничего не могу с этим поделать! Поэтому я не хочу ее больше видеть. Просто не хочу!
Пока я это говорил, я смотрел в одну точку на краю стола. Теперь я взглянул на брата. Он нахмурился и крепко о чем-то задумался. Как меня бесила эта его невозмутимость!
– Гм… – сказал он наконец. – Вот это да… – Он словно мысленно решал головоломку. Прошло секунд пятнадцать, прежде чем он отвис. – Боюсь, это будет сложно для нас всех… – Он почесал затылок.
– Сложно… – повторил я за ним машинально. Мое сердце все еще бешено билось, и я плохо соображал. – Так ты на меня не сердишься?
Гепард странно посмотрел на меня. Как бы сочувствующе и устало. Любит ли он на самом деле Водную Лилию? А ведь похоже, что не любит!
– Ты ее любишь? – спросил я, хоть и боялся услышать ответ.
– Это сложно, – уклончиво ответил он.
– Что тут может быть сложного? Да или нет?
– Скажем так… Я сблизился с Водной Лилией из-за тебя.
– Что?
– Ну, чтобы нам с тобой было что есть и где спать. Ты, как всегда, недогадлив, Рысь!
Я хотел спросить, любит ли она его. Но не решился. «Конечно, она его любит, – сказал язвительный голос в моей голове. – Как можно не любить такого, как Гепард! Стала бы она с ним встречаться, если бы он ей не нравился. Она звезда и может выбрать любого».
– Гепард… – спросил я охрипшим от напряжения голосом. – Почему ты никогда не злишься на меня и все мне прощаешь?
Он посмотрел на меня долгим взглядом, а затем сказал:
– Как я могу на тебя сердиться? Когда я смотрю на тебя, твоими глазами на меня словно глядит наша матушка.
Он отвернулся. Видимо, ему стало неловко от такого признания. Мы какое-то время помолчали.
– Так что будешь делать с подарком? – спросил он как бы между прочим, указав на коробку. – Если не отправишь обратно, значит ты его принял. А раз принял, то будет совсем по-свински не явиться к ним. В десять раз хуже, чем то, что ты сбежал с собеседования.
Я запустил пальцы в волосы и подпер голову руками. Мне совсем не хотелось решать это прямо сейчас.
Но тут к нам в дверь постучали. Заметив, что я в каком-то трансе, Гепард отворил дверь. Это был Носорог Колсби, из местных ремесленников. (Колсби был таким большим оборотнем, что едва проходил в нашу дверь. В зависимости от породы оборотни бывают крупными и не слишком – смотря от какого животного они произошли. Мы с братом, к примеру, не особо крупные. Хотя люди так не считают.) А пришел он сообщить удивительную вещь. Уже несколько дней подряд к нему приезжают люди из города, а иногда даже оборотни, и спрашивают «рубаху, как у Рыси Танэльса». Все хотят себе такие же рубахи!
– Но это еще куда ни шло, – сказал Носорог. – Они и амулеты, как у тебя, спрашивают.
Мы с братом подняли головы. Амулеты? Это было уже слишком. Для оборотней амулеты – не просто украшения. Это наша связь с предками и кланом. Чтобы не сбиться с пути, чтобы не забывать, кто ты. Нельзя было, чтобы люди их носили для развлечения.
– И что ты им сказал? – спросил Гепард.
– Да то и сказал, – ответил басом Носорог, – что амулеты каждый род делает для себя. Их никто не изготовляет на продажу. Но я не уверен, что кто-нибудь из менее честных ремесленников не сделает копии наших амулетов, чтобы содрать с людей денег.
Я нахмурился. Но тут мне пришла в голову одна мысль.
– Гепард, – сказал я брату, – что, если я схожу к Шанхольцам и попрошу их повлиять как-то на общественное мнение, чтобы люди не смели носить наши амулеты? Они смогут это сделать?
– Ну вот, кажется, ты начинаешь понимать, как устроено высшее общество. Думаю, у Шанхольцев достаточно влияния и связей, чтобы это осуществить.
«Что ж, наверное, все-таки придется учить их невоспитанную внучку», – подумал я с досадой. Сама судьба направляла меня в эту семью.
Глава 9
Тут, пожалуй, стоит пояснить кое-что о моем характере. С самого детства я чувствовал, что как-то не так воспринимаю мир, и особенно сказанное мне, нежели другие оборотни. Брат и его друзья, мои родственники и знакомые, наши родители – все они как будто общались с помощью зашифрованного языка. А я из него понимал только какую-то часть знаков. Остальную притворялся, что понимаю… С переменным успехом.
Часто мне казалось, что я не улавливаю сказанное между строк, само собой разумеющееся. Поэтому Гепард говорит, что я недогадливый, – в этом он прав.
Но у этой моей особенности есть другая сторона. Возможно, в каких-то ситуациях это может быть преимуществом. Ну то есть… Вот большинство разумных существ мыслят согласно установленным канонам (я эти каноны не до конца понимаю, поэтому не мыслю как они). А я не раз замечал, что мое мышление работает как-то иначе. Часто от этого мне бывало неловко. Как будто на тебя накатывает ноющее осознание собственной ненормальности. Но! Бывали ситуации, когда я предлагал какие-то идеи, а окружающие говорили, что это гениально, и не могли поверить, что я до этого сам додумался.
Например, еще когда мы жили в Алисси?и, при сильном урагане на дорогу повалило огромное дерево. Оно было очень прочной породы, и его было сложно распилить. Все ломали головы, как убрать дерево с дороги, ведь даже не было понятно, на чем его можно увезти, не распилив. А я сказал: «Так а почему бы не вырыть ров вдоль дороги размером с это дерево и не закопать его там?» Все пришли в восторг и сделали как я предложил. И таких историй было немало.
Но все-таки большую часть времени эта моя необычность меня беспокоила. Я часто думал: «А смогу ли я сойтись с этим оборотнем?», «А что, если я что-то не так пойму или странно себя поведу?».
Дело в том, что когда я веду себя странно, то я не понимаю, как это смотрится со стороны. Поэтому мне нужны существа вроде моего брата или Саниты, которые ко мне хорошо относятся, прощают мне чудачества и скажут, если я зайду слишком далеко. Я на них полагаюсь.
Такие мысли одолевали меня, когда я шел в назначенный час на обед к семейству Шанхольц. Еще я немного думал о Водной Лилии, хотя и старался выбросить ее из головы. Думал о том, что если она узнает, какой я на самом деле чудак, то точно не захочет меня больше видеть. Поэтому я не собирался давать ей шанс узнать меня получше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anzhelika-rey/uchitel-kem-by-ty-ni-rodilsya-vsegda-est-shans-izmenit-svou-69246601/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
