– Во сколько она прилетает? – смотрю на часы.
– Через пятнадцать минут. Три года не видела Таню, не считая общения по телефону и видеосвязи, волнительно немного, – предчувствуя встречу, нервничает Лика.
Время проходит быстро и в назначенный час я замечаю Татьяну на выходе. С годами она приобрела лоск и стала еще краше, возраст придал ей породы и сексуальности. Невольно отмечаю, что Татьяна расцвела и способна снести башню многим мужикам.
– А кто это с ней? – произносит Любовь Игоревна. – Ребенок?
– Ой, точно! – реагирует Лика.
Мои глаза впиваются в малыша, которого она держит за руку. Симпатичный пацан лет двух, может быть, чуть больше. Но… чей он? Неужели Татьяна вышла замуж и родила?
Вот так шифровальщица, ведь никто об этом не знал, она всегда скрывала подробности жизни в Америке.
Таня приближается и радостно всех приветствует. Вблизи она выглядит еще шикарнее, красивые ровные зубы, под стать американской улыбке, холеный вид и уверенность, которой так и пышет. От забитой, стесняющейся Таньки из прошлого, не осталось и следа.
– Всем привет! – здоровается. – Знакомьтесь, это мой сынок, Тимур!
Сцена молчания…
– Тимур? – замечаю, что Лика напрягается…
Глава 3. Тимур
– Сестренка, я же всегда говорила, что мне нравится это имя, отчего удивление? Или ты и твой женишок его запатентовали? – смеется непринужденно.
– Нет, конечно нет, – выдыхает невеста. – Просто, я… – неожиданно вообще-то! Откуда у тебя ребенок?
– Я бы рассказала откуда берутся дети, но, почему-то кажется, что ты и сама в курсе, – хлопает по плечу Лику.
– Ты замужем? – оживает будущая теща.
– Мы это будем обсуждать сейчас? Давайте поедем домой, я ужасно голодна, и Тимурка тоже.
Я, конечно, мягко говоря, охуеваю.
Какой еще Тимурка? Она рехнулась? И кто отец этого пацана?
На миг меня прошибает потом. По возрасту подходит, но… Блядь! Нет. Она же говорила что сделает аборт.
И улетела – шепчет мозг.
Ты что видел, делала она его или нет? Свалила и все. Пока я тут строил жизнь, собирался жениться и планировал будущее, похоже, что Татьяна успела родить от меня сына и благополучно это скрыть.
Всматриваюсь в глаза ребенка и вроде бы не замечаю, что мы похожи. Но чем черт не шутит, внешность вообще десятое дело, мало ли чьи гены прихватил.
И что теперь?
Нахрен она вообще явилась?
Да нет! Не мой он! – уговариваю себя. Такая, как Татьяна, не промолчала бы о подобном, манипулировала бы до последнего.
Но если да… Моя стабильная распланированная жизнь полетит в тар-тарары…
****
– Не понимаю, почему она назвала сына Тимуром? Скрывала его, прятала ото всех. Знает ведь, как родители ждали внуков, они бы были безумно рады, – размышляет вслух невеста, пока раскладывает бутерброды с икрой к столу.
На кухне только мы вдвоем, и я слушаю возмущения Лики, не понимая, как реагировать. Если у нее есть вопросы, что уж обо мне говорить?
Я вообще в глубоком шоке и безумно хочу пообщаться с Таней. Узнать, чей это ребенок и если мой, какого хрена она это скрывала. Нашла с чем шутить.
Таня ведет себя непринужденно и, ощущение, получает удовольствие от того, что все пребывают в шоке от ее выходки. Явиться спустя три года с сыном – это она сильно.
– Интересно, а кто папа? Получается, она улетела и сразу забеременела в Америке? Не понимаю, – продолжает охать невеста.
– Лика, откуда я знаю? Спроси у сестры, мы с ней не общались уже охренеть как долго, это же вы созванивались, списывались, тебе точно виднее, от кого родила твоя Танюха.
– Боюсь, ее новость затмит нашу свадьбу, это же надо! – вижу, что будущая жена пребывает в возбуждении от встречи с сестренкой. – А почему муж не приехал? Или кто там? Жених, сожитель. Или она одиночка?
– Кис, – смотрю на нее с недовольством, – я уже сказал к кому вопросы. Мне, честно говоря, вообще по барабану, на ее жизнь, больше волнуешь ты.
– Ладно, поедим и устрою допрос, – мягко соглашается. – Даже я, обычно не особо любопытная, сгораю от желания все понять и узнать. Пойдем, – подхватывает бутерброды и тянет меня за стол.
Больше всего мне хочется свалить из этой квартиры и оказаться в месте, где нет Ликиной мамаши, сестры, и этого малолетнего мальчугана.
Понимаю, что это позиция несозревшего малолетки, но ничего не могу с собой поделать.
За столом мы обсуждаем что угодно, только не секрет рождения новоявленного Тимура, который ни бум-бум в русском, и с аппетитом уплетает блины. Так понимаю, что никто не хочет заводить неловких разговоров при ребенке и пытается понять, с какой стороны вообще подойти к этой тайне мадридского двора.
После обеда я вежливо прощаюсь, сославшись на рабочую занятость, и уже в прихожей слышу Татьяну.
– Я забыла у тебя в багажнике рюкзак Тимура, – произносит, натягивая обувь. – Мам, Лик, присмотрите за сыном, я сейчас.
Заходим в лифт и я чувствую неловкость.
– Ты как? – задаю тупой вопрос, чтобы избежать молчания.
– Теперь отлично. Дома хорошо, – улыбается. – А ты как? – проводит рукой в районе ширинки, – все так же хорош в постели, и умеешь качественно удовлетворять?…
Глава 4. Тимур
– Танюх, ты чего? – грубо убираю ее ладонь с причинного места. – Совсем рехнулась? У меня с твоей сестрой свадьба через пару месяцев.
– И что? – хмыкает, совершенно не смущаясь. – Тебе ведь не помешало закрутить с ней роман при мне, почему бы сейчас не сделать наоборот.
– Не выдумывай, у нас никогда не было романа. Как помнишь, именно ты желала секс без обязательств и встреч для приятного досуга, нет? Валить с больной головы на здоровую не стоит, с памятью у меня все отлично.
– Однако ты знаешь, к чему это привело, я забеременела.
– Знаешь, Тань, а ведь я предохранялся, – иду в оборону.
– Хочешь сказать, обманула? – ее зрачки расширяются.
– Даже если так – твое дело. Я готов был взять ответственность, и предлагал рассказать все твоей семьей, но кто-то упал в ноги и клятвенно обещал сделать аборт, только бы не позориться.
– Смутил мой Тимурка, да?
– Чей пацан? – вырывается главный вопрос.
– А что? Опасаешься, что уехала и родила? Так вроде не напрягала тебя никогда, почему сейчас дергаешься? Думаешь, не вижу, как переживаешь? Это даже забавно. Представляю, что будет, когда Лика узнает о нашем прошлом на двоих.
Лифт останавливается, и мы выходим.
– Ты, похоже, забыла меня и мой характер. Совершенно плевать на твой шантаж, никогда не скрывал, что наша связь исключительно для здоровья. Заметь, и тебе не врал, в том числе. Вы, женщины, сначала соглашаетесь на легкость, маните мужчину обещаниями, что ничего не нужно и это просто секс, а потом истерики и обиды. Танюх, – останавливаюсь и смотрю в ее глаза, – положа руку на сердце, ответь, разве я когда-то говорил о чувствах?
Ее лицо краснеет, видно, что диалог получается не таким, как запланировала. Сестра невесты теряется и молчит.
– Забирай рюкзак Тимура и иди общайся с близкими, они о тебе переживали, между прочим.
– А ты? Думал обо мне? Вспоминал? Скажи честно, – новый виток разговора не в ту степь.
– Нет, Тань, я не беспокоился о твоем отсутствии. Мы никогда не были единым целым и, в любом случае, рано или поздно разбежались бы, – отвечаю искренне.
– А ребенок? Если бы я его родила?
– Платил бы алименты, стал бы воскресным папой, нашел бы выход. Дети в любом случае не виновны в том, что творят взрослые люди. Но, как понял, от меня ты не рожала, верно? – смотрю изучающе.
Не совсем понятно чей Тимур. Мужчин полно, сроки вроде бы и сходятся, но откуда я могу знать на сто процентов, что Таня вообще была беременна. Сказать можно что угодно, к тому же я всегда заботился о контрацепции.
Прилететь на новое место и закрутить роман с американцем могла запросто. Долго ли умеючи? От него и родить. Кто-то же содержал Татьяну все эти годы, и явно не только семья, ведь первое время девушка отказывалась от дотаций.
Имя ее сына тоже под вопросом. Странный выбор для иностранца, ведь по идее, она и не собиралась возвращаться. Возможно, он Тим или еще какой-то вариант, схожий с моим. А ее Тимур – способ произвести вау-эффект и посеять сомнения. Да, и чего уж врать, поднасолить Лике. Ясное дело, мало приятного слышать, что у сестры, которая увивалась за женихом, сын с именем будущего мужа.
– Я о тебе думала, врать не стану, – произносит, забирая милый рюкзачок в виде динозавра. – Пока ты считал у нас все просто так, мои чувства были другими. Я любила тебя, Тимур, – из голоса пропадает дерзость.
– Все в прошлом, Тань, ты прекрасно знаешь, что это не взаимно. Мое сердце принадлежит Лике, собственно, поэтому и женюсь. Не вороши былое, теперь это ни к чему.
– И чем она тебя покорила? Я куда ярче, эффектнее, моложе. Что не так? Родители у нас одни, был бы в таком же шоколаде. Что со мной не так, просто скажи!
– Ты прекрасная девушка, но сердцу не прикажешь. Мне кажется, что это все уже давно не имеет значения, а твое стремление добиться взаимности – продиктовано избалованностью и нежеланием уступать сестре. Привыкла, что всё и всегда так, как ты решила, а не иначе. Я знаю, как постоянно конкурировала с Ликой, прости, но это больше смахивает на зависть, нежели на большую и светлую, – спокойно отвечаю.
– Что же, пусть так, – идет на попятную. – У меня действительно полно ухажеров и жизнь сахар, так что закончим. Рада, что с Ликой у вас полная идиллия, не думала, что замухрышка сможет удержать около себя такого мужчину, как ты. Удивила старшенькая, – язвит.
– Выбирай слова, Таня. Моя женщина не является таковой, а тебе должно быть стыдно – оскорблять и принижать свою сестру, – делаю замечание.
– Молодец, Тимур, так и должен вести себя настоящий мужик, жаль, что за меня ты никогда не заступался и использовал как расходный материал, – хлопает по плечу. – Совет вам да любовь, родные. Хлебнешь ты с ней, девка она распущенная.
– Смешно это слышать от тебя, особенно о Лике. Более порядочных, чем твоя сестра, я еще не встречал.
– Ага, верь в это, – продолжает плести ерунду. – Ладно, мне пора к сыну. Хорошего тебе дня, женишок.
– И тебе прекрасного, – отвечаю, закрывая багажник. – Думал, время тебя исправило, но вижу нет, такая же холодная надменная сука.
– Как тебе нравилось, верно? Не припомню, чтобы ты был недоволен. Просто побоялся связать жизнь с яркой и красивой, выбрав спокойствие и бытовуху.
– Твое право так считать, – подмигиваю.
– Время все расставит по местам, Тимур, еще увидим, кто кого, – разворачивается и уходит.
И вот что это было?
Похоже, что Таня застряла в том отрезке, когда между нами был непринужденный простецкий флирт и секс, но это ничего не меняет, я люблю Лику, и вестись на подобные провокации – не желаю.
И дал же Бог внешность, ее идеальная красота и безупречность видятся огромной ошибкой свыше, подобная сука такой щедрости просто не заслужила.
Глава 5. Лика
– Да уж, новости, – смотрю на милого мальчишку напротив. – Интересно, кто его папа? Странно, что Таня ничего нам не рассказывала о беременности, не считаешь? – обращаюсь к матери.
– Ничего удивительного, после того как с ней поступила старшая сестра – закономерно быть скрытной. Мало ли и нового ухажера захочешь увести, – снова выразительный взгляд с укором.
– Зачем ты так? Прекрасно знаешь, что все было иначе. Жизнь сложная штука, у вас с отцом тоже своя история, тем не менее он тебя простил и зла не держит, а ты меня уже который год упрекаешь, хотя Татьяна давно забыла обиды, – отвечаю матери.
Неприятны постоянные тычки, тем более сама далеко не идеальная.
Татьяна имеет другого отца, и рождена она, как утверждает мама, от большой любви.
Когда мне было три, она ушла от моего папы к своему коллеге по работе, более успешному бизнесмену, чем в то время ее супруг, и забеременела. Потом родила от него Таню.
Несколько лет она не навещала нас, вычеркнув из своей жизни, но я это время не особо помню, так как была совсем маленькой.
Когда мне исполнилось семь, неожиданно она снова появилась рядом, и только спустя годы, я узнала мамину историю.
Мужчина, с которым она крутила роман, оказался женатым человеком. Поначалу он обещал развестись и узаконить отношения, а потом, как сейчас модно говорить, слился. Ему стало скучно с женщиной, у которой маленький ребенок на руках, и которая постоянно намекает, что пора бы взять ответственность за них с Татьяной официально.
Григорий, так звали любовника, выгнал мать из съемного жилья, объявив, что во всем признался супруге и больше не желает заниматься ерундой. Татьяну он не признал, и даже не дал фамилии, но мать и не настаивала, так как она у нас весьма суровая и гордая женщина, при всей своей видимости нежной и беззащитной леди. На алименты она тоже не подавала, просто исчезнув и оставив Гришу законной супруге.
