– Я шкажала: другом! – с набитым ртом поправила девочка.
2121 год, октябрь. Институт робототехники. Поехали!
За моей спиной сомкнулось матовое стекло, будто отделяя первый отрезок моего существования. Не сомневаюсь, что стены сейчас непрозрачны лишь изнутри, а снаружи, где остался Иван, я как на ладони. Значит, так надо. Я внимательнее осмотрела кабинет, в котором оказалась.
Белые «саркофаги» у стен – выше человеческого роста, с прозрачными прямоугольными окошками. Очевидно, в них помещают людей. Но зачем?! Какая-то подготовка к чему-то? Или наоборот – реабилитация? А я любопытная…
Значительную часть комнаты занимает круглая площадка – подиум, над ней на высоте более двух метров закреплена платформа, ощетинившаяся вниз голубыми и оранжевыми кристаллами. Как будто построили макет Москва-Сити и подвесили к потолку вверх тормашками.
На подиуме, ближе к одному из краев, зафиксированы два поручня цвета стали. Видимо, площадку временами сильно качает. Ха-ха.
Напротив двери, которая впустила меня в помещение, встроен большой, в половину стены, монитор, на котором светятся нули, а также несколько осей координат, но без графиков. Будто экран затаился и ждет своего часа, как охотник в засаде. Сейчас ка-а-ак прыгнет!.. (Фантазерка ж я, однако!)
Левее – два черных цилиндра, сверху у них запутанная конструкция проводов и трубок, уходящих прямо в стену. Вот что они мне напоминают: в старину были такие аккумуляторы, их еще называли батарейками. Одни из самых распространенных – пальчиковые. Ничего себе пальцы! Тут у них великаны водятся! Или правильно – у нас?..
Но вернемся к обстановке. Итак, у нас тут еще… А, ну еще, конечно, в комнате есть девушка в халате и лодочках. Как мы уже знаем от веселого Ивана, ее зовут Мария.
Девушка дружелюбно улыбается. Я могу хорошо разглядеть ее лицо с довольно приятными чертами: широкие дуги бровей над большими карими глазами, аккуратный прямой нос, четко очерченные губы… довольно большой рот. Если бы не он, личико можно было бы назвать кукольным, а так она, пожалуй, симпатичная.
Мария обратилась ко мне, голос ее оказался высоким, нежным и певучим:
– Ну, здравствуй, моя дорогая! Как ты хорошо выглядишь – как праздничный пряник, прямо так бы и съела! Шучу, не кусаюсь я!
– Мне сказали уже, – я мотнула головой в сторону, где из-за стекла, несомненно, наблюдал за нами Иван.
Мария продолжала напевать:
– Давай-ка подходи ко мне, я подключу к тебе датчик синхронизации и мониторинга системы. Если еще не успела, немного осмотрись, не теряйся! Есть вопросы – спрашивай! – подмигнула мне девушка. (Или это тик у них такой заразный?)
Что бы такое спросить из вежливости?!
– Мария, а что это за черные цилиндры?
– О! Это не просто цилиндры – это конденсаторы. Они для того, чтобы в нужный момент времени закачать много энергии в сингулярность, что необходимо для успешного перемещения. Там, за стенкой, – она махнула рукой в сторону, – еще девятнадцать таких же: для перемещения нужно о-очень много энергии!
Во время этого диалога я подошла к Марии. Та взяла мою руку и натянула на нее перчатку без кончиков пальцев. Я не сопротивлялась. В перчатку были встроены крохотные блестящие диски. Видимо, это датчики, которые передают сигналы моих систем оборудованию.
Не отрываясь от своего занятия, Мария спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Показатели всех моих систем соответствуют норме, – ответила я лаконично и по существу вопроса.
– Ах-ха-ха! Лапочка, люди так не говорят. Если все системы в норме, надо говорить: «Спасибо, хорошо себя чувствую!»
«Умники встречаются не только среди роботов!..» – подумала я, а вслух повторила за Марией:
– Спасибо, я хорошо себя чувствую!
– Вот и умничка, дочка!
«Стараюсь, мамочка!..»
– Так, вроде бы датчики в норме, давай-ка мы тебя протестируем.
Мария откуда-то извлекла свернутый в трубочку планшет, развернула и провела пальцами по его экрану, будто что-то переключила.
В ответ на стене позади блондинки ожил огромный монитор. На нем стали быстро сменяться цифры, взмыли вверх какие-то зеленые столбики, а на графиках поползли кривые.
Мария повернулась лицом к монитору и некоторое время изучала данные, потом обратилась ко мне со словами:
– Идеально! У тебя образцовые показатели! Давай теперь подключим синхронизатор.
Синхронизатором оказалась шапочка наподобие той, что используется для плавания, с торчащими во все стороны неострыми шипчиками.
Надевая шапку мне на голову, Мария приговаривала:
– Это должно быть вот так… и во-о-от так… здесь подтянем, тут разгладим…
Синхронизатор наконец оказался на моей голове. На большом мониторе по-прежнему бурлила цифровая жизнь. Похоже, блондинка в ней хорошо ориентировалась. Она вновь некоторое время рассматривала показания на экране, делая иногда пометки в планшете, возможно, меняя какие-то параметры ввода-вывода данных. Наконец снова повернулась ко мне:
– Ну вот, всё замечательно! Вставай вот на эту площадку. – И Мария указала рукой на круглый подиум.
Моя подпрограмма «норовистого подростка» подчинилась директиве более высокого уровня – «миссия». Я зашла на площадку и осмотрелась.
Странно, но отсюда вид на комнату оказался несколько иным – как будто через стену из воды. Все объекты искажены, их контуры колеблются и смешиваются друг с другом.
Что за фокусы? Какая-то оптическая иллюзия?
Тем временем «куколка» Мария продолжила:
– Молодец! Сейчас мы настроим машину времени на тебя, потом вспыхнет желто?красный свет и тебе надо будет снять мониторинг и синхронизатор… шапку и перчатки – просто брось их на пол за пределы подиума. После этого возьмись за поручни машины времени и стой не шевелясь, пока всё не закончится. Ты всё поняла?
– Да.
Мария щелчком пальцев погасила верхний свет и вышла из кабинета с машиной времени в первое помещение лаборатории, к Ивану. Немного жаль расставаться, я к ней привыкла. Приятная девушка. И по Феде буду скучать, хоть и знаю его всего несколько минут. Вряд ли когда?то увидимся…
Теперь я одна, стою в центре площадки. Надо мной угрожающе нависает «Москва-Сити» – я не вижу, но помню, что эта штука там. В помещении почти темно, лишь мерцают световые индикаторы на приборах вокруг, создавая ощущение праздника.
Вдруг даже праздничный свет погас, и в темноте послышался голос Ивана: «Внимание!»
Комната внезапно окрасилась оранжевым цветом. Пора!
Быстро снимаю с рук перчатки и бросаю за пределы площадки, на которой стою. Туда же отправляю шапочку.
Теперь я крепко держусь за поручни машины времени и жду. Не допускаю ни малейшего движения.
Плавно, но быстро свет перешел в жутковатый кроваво-красный, затем внезапно, со щелчком, сменился на зеленый, который начал едва заметно пульсировать и постепенно превратился в голубой. Из голубого – в синий, потом в фиолетовый… и помещение вновь торопливо багровеет…
Я ощутила, что по мере смены цветов теряю вес. Глянула наверх: прямо надо мной на конце нависающего прибора-конуса сиял крохотный бело-голубой шарик размером не больше семечка кунжута. Четыре мощных красных луча ударили непонятно откуда прямо в место его появления, «семечко» увеличилось до размера грецкого ореха и снова сжалось в кунжутное зерно! Меня потащило вверх к этому новому источнику гравитации, будто растянуло, как жевательную резинку, между поручнями и кунжутным семенем!
Сверху, из центра «Москва-Сити», вырвался ослепительно белый, очень яркий поток света, затопивший мое растянутое в пространстве-времени тело и всё вокруг! Вспышка была кратковременной, потом последовал звуковой удар, который всколыхнул меня и пространство. По комнате, и без того едва различимой, пошли волны, будто в воду бросили большой камень.
Свет быстро становится всё ярче и, кажется, плотнее! Скорее он теперь напоминает жидкость, которая стекает по стенкам сосуда между подиумом и конструкцией сверху, и я внутри этого цилиндра с непрозрачными, ослепительно белыми стенами, «струящимися» вниз, к моим ногам, которые где-то далеко! Хлопок!
Без «шпаргалок»
Заседание вошло в историю как «Первомайская надежда». Вместе с ним в анналы попала и Лида Кипяткова, подарившая миру идею, ставшую шансом на спасение.
Эмблемой проекта «Первомайская надежда» стал круглый знак с красной каймой наподобие дорожного. На нем из-под перечеркивающей наискось алой черты смотрела пустым взглядом лохматая бурая обезьяна, державшая в каждой из четырех конечностей по древней гранате.
Сама концепция – не бомбардировать прошлое знаниями, а поддержать и уберечь таланты, способные их приумножить, – была превращена учеными в подробный план действий. Они скрупулезно отобрали открытия в разных областях науки, которые в конце концов приведут к прорыву. Схема предстоящей работы напоминала Великий баньян[5 - Великий баньян – бенгальский фикус, дерево с множеством стволов и самой большой в мире кроной.]: исследования тянулись параллельно, переплетались, срастались, одни вытекали из других, связывались с третьими, создавая ветвистую крону находок и изобретений. Так выглядело ожидаемое плавное, эволюционное и последовательное развитие всех наук. Без «подсказок» из будущего.
Карасик и его команда описали и запрограммировали правила поведения роботов в прошлом. В их коллектив, кроме ученых и инженеров, входили специалисты по защите и безопасности, отвечающие за меры предосторожности и тайну операций. Их суровые и непоколебимые требования техники безопасности инженеры-программисты упаковали в однозначные инструкции: три базовые и множество низшего порядка, вытекающих из первых.
В Сибири на базе научно-исследовательского центра был образован Институт робототехники, где наряду с ЛУРом был налажен выпуск андроидов седьмого поколения – правда, в меньших масштабах. Единственной специализацией земного производства стал выпуск человекоподобных роботов для поиска и поддержки перспективных молодых людей с задатками выдающихся деятелей науки в девятнадцатом, двадцатом и двадцать первом веках. Под поддержкой понималось, что робот-спутник будет ненавязчиво оберегать своего подопечного, предостерегать от опрометчивых и опасных поступков, не нарушая при этом свободы воли, действуя исключительно силой убеждения, без применения гипноза и техник манипуляций. Вместе с тем роботы задумывались как телохранители, способные уберечь вверенного им «вундеркинда» от физической опасности.
Благодаря такой программе поддержки в прошлом должно было проявиться гораздо больше одаренных ученых из числа талантливых детей, которые разглядели бы в науке свое призвание и получили бы возможность его реализовать.
А количество, как известно, при нужных условиях переходит в качество…
Глава первая
Тихое мирное прошлое
Москва, 2019 год, июнь. Центр города
Лида, потерявшая из-за перемещения способность чувствовать, стояла на тротуаре, опустив подбородок к груди и закрыв глаза. Порыв прохладного ветра и влага от капель дождя на шее сообщили ей, что ощущения возвращаются. Девочка услышала шум движения машин по мокрому асфальту за спиной. Отдаленные голоса людей и шлепанье их ног по лужам.
Лида открыла глаза и подняла голову. Прямо перед ней громоздилось большое здание с высокими витринами. Несмотря на свет дня, за стеклами сияли тысячи ламп, подсвечивая манекены в нарядной одежде, мягкие игрушки, машинки, велосипеды, самокаты, домики, игрушечную посуду и бессчетное количество еще всякой всячины. Девочка подняла голову еще выше и прочла огромную вывеску на здании: «Центральный детский магазин».
«Здорово там, наверное!» – подумав так, Лида развернулась и осмотрела место своего пребывания. Это была большая площадь, через которую в разных направлениях проезжали, шурша черной резиной колес, разноцветные старинные автомобили. По тротуарам, мощенным плиткой, вдоль зданий быстро шли люди, большинство их укрывалось от дождя разноцветными примитивными зонтами. Несмотря на пасмурную погоду, городское пространство выглядело ярким и оживленным.
Оглядевшись повнимательнее, Лида заметила на площади в нескольких местах каменные лестницы с широкими мраморными ограждениями, ведущие вниз, под землю. Рядом со спусками были установлены серые столбы с надписью: «Переход», на некоторых сверху красовалась малиновая буква «М». Значит, там, внизу, – метро: самый замечательный метрополитен в мире – Московский! А еще это наиболее простой и безопасный способ попасть в нужное место – в штаб. Главное сейчас – найти своих, чтобы как можно скорее сообщить о прибытии, получить задание и начать действовать.
Лида легкой поступью подбежала к ближайшей лестнице и устремилась вниз… Минута – и девочка уже стояла перед турникетами в метро. Мимо быстро проходили люди, и путешественница заметила, как они торопливо подносят что-то к желтым кружкам на стойках («Проездные документы!»), а потом проскакивают через распахивающиеся стеклянные воротца и исчезают в таинственном подземелье – спускаются на эскалаторе вниз, туда, где станция.
Рядом с турникетом на стуле восседала суровая тетя больших габаритов в форменной серой одежде.
«Суровый у нее взгляд, однако! Смотрит, будто что-то подозревает…» – Дав дежурной столь нелестную оценку, девочка как ни в чем не бывало провела своей рукой над ближайшим желтым кругом. Прозрачные дверцы разъехались: помогла встроенная в ладонь эмуляция микросхемы проездного билета Московского метро.
Вдруг недобрая крупная женщина в форме дунула в свисток!
«Какая противная дребезжащая трель! Но как она?!. Видно, заметила, что в руке пусто! Некогда переживать – бегом вниз по эскалатору! Перескакивая через две ступеньки!..»
Но тут на пути Лиды возник малорослый, но сильно раздавшийся вширь лысый гражданин с двумя огромными чемоданами – он занимал всё пространство эскалатора! А сзади топочет погоня!
«Не сбивать же гражданина?! Недолго и покалечить… Но какая расторопность для такой огромной тети… Где она наловчилась так по ступеням скакать?! Разве это возможно?!.
Тут кто-то сзади хвать девочку за руку! И за другую руку тоже – хвать! Лида повернула голову и увидела молодого мужчину в форме полицейского. «Вот, оказывается, кто тут такой шустрый…» Девочке не составило бы труда освободиться от захвата и одним прыжком преодолеть остаток эскалатора прямо над головами стоящих на нем людей. Но это точно ее рассекретит. А значит, девочка покорно побредет со стражем порядка, куда тот поведет…
Добрый Коля-Николай
Блюститель закона вместе с Лидой спустился на эскалаторе на станцию. Там, не отпуская хватки, подвел к соседней самоходной лестнице, по которой девочка под его присмотром совершила обратное путешествие наверх, в вестибюль. Полицейский и задержанная проследовали несколько десятков метров по просторному залу и нырнули в подземный коридор за неприметной бурой дверью в углу. Еще один в меру продолжительный переход – и пленница оказалась наконец в отделении полиции станции метро «Лубянка». Это была маленькая, довольно мрачная комнатка с оштукатуренными стенами, окрашенными в грязно-зеленый цвет. Часть пространства была отгорожена серой стальной решеткой, в ней дверь из прутьев на замке.
«Видимо, это место для содержания преступников, – догадалась незадачливая туристка. – Только бы туда не посадили! Ничего страшного, если разобраться, но вот само слово «заключенная»… Бр-р-р!»
Из мебели в помещении были установлены письменный стол; стул с сиденьем, обтянутым кожзамом; фанерный двустворчатый шкаф да жесткая деревянная табуретка перед столом – для «посетителей». На нее полицейский и усадил Лиду, а сам расположился напротив. Положил перед собой фуражку, достал из ящика под столешницей лист бумаги, ручку и представился:
– Сержант полиции Николай Весельчаков! Нарушаем?! Как зовут, где проживаем?
Лида сидела, хлопая глазами, растерянно взирая на юного сержанта. Его темно-русые волосы были коротко подстрижены, выразительные карие глаза сидели глубоко, отчего крупный нос с горбинкой казался еще больше и сильнее контрастировал с пушистыми ресницами, мягкими очертаниями ярко-розовых, почти девчачьих губ и аккуратным треугольным подбородком.
– Ну что молчишь, правонарушитель? Имя есть у тебя? – снова спросил полицейский.
– Лидия Уткина, ж-живу на улице Малышева, – запинаясь, отозвалась девочка.
– А как ты прошла в метро, Лидия Уткина? Тетя Фро… То есть дежурная у эскалатора видела, что у тебя не было карточки.
– Честное слово, не знаю, товарищ сержант полиции! Турникет как-то сам открылся. Или он был открыт? Я и сама не поняла: прошла – и всё! Я не специально, поверьте!.. – Девчонке приходилось напропалую врать, чтобы сохранить тайну.
– Ладно. Ясно, что ничего не ясно, – подытожил полицейский. – Но это, в конце концов, неважно. Важно – что ты раскаялась и готова оплатить штраф. Верно?
– Это безусловно! Я готова! Только у меня денег нет. С собой…
– Понятненько… И куда мы направляемся зайцем и без денег?
– Я в университет поступаю. И там же живу рядом, у родственников. На «Юго-Западной». Мне бы домой попасть, товарищ сержант…
