Евгений отступил на шаг.
– Что за хрень… – он не верит своим глазам. Неясно, что его потрясло больше – то ли изменение вида погреба, то ли дохлая собака.
– Короче, пора уходить! – говорит он. – Не знаю, что здесь происходит, но чем быстрее мы уберёмся, тем лучше.
Он возвращает фонарик вставшему с земли Александру, идёт к Валентину с Никитой.
– Он чертовски прав, – твёрдо говорит Александр, засовывая фонарик в карман. – Пошли, Оля.
«Что же это?» – мысленно спрашивает Оля, внимательно глядя на Валентина, будто он знает ответ. Вопросов множество, и каждый мучает сильнее другого. Что здесь происходит? Как она сюда попала и для чего? Что это за мир и как теперь ей из него выбраться? Что должно произойти, что она должна сделать, чтобы вернуться туда, откуда явилась? Что, если она здесь погибнет? Нет, лучше об этом не думать. А что, если смерть – это выход? Но проверять это не хочется.
Она щипает себя за руку – больно, но всё осталось прежним. Конечно, это не сон. Жаль. Надо отсюда выбраться. Но как? Валентину что-то известно, надо его выспросить. Она не успевает даже его окликнуть.
– Саня, сзади! – вскрикивает Никита. Он пробует приподняться.
Все трое оглядываются как раз в тот момент, когда на Александра с рыком прыгает собака. Каждый из них мог бы поклясться, что эта та самая дохлая собака из погреба.
Александр упал на спину, инстинктивно закрыв руками лицо. Он ударился головой о землю. Его левая рука крепко зажата в челюстях собаки, правой он старается освободиться, крича от боли и яростно нанося удары по оголённому черепу псины. Ничего не выходит.
Оля вскрикнула. Евгений, в первую секунду растерявшись, схватил булыжник из-под ноги и бросается на помощь Александру.
Удары, которые Александр наносил собаке, явно ей не были страшны; она бешено мотала головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать кусок мяса. Её пасть уже была вся в крови, когда Евгений наконец смог нанести сильный удар булыжником по собачьей голове, проломив таким образом череп. Тело зверя (или то, что от него осталось) сразу обмякло и рухнуло на землю, но хватка осталась такой же сильной.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. – то ли от боли, то ли от злости, то ли от всего вместе кричал Александр. Он пытался освободить руку.
– Подожди, не дёргайся, сейчас освободим! —Евгений присел рядом. Александр держал свою руку другой рукой. – Валентин, помоги!
Валентин смотрит на происходящее безумными глазами. Очевидно, им овладело чувство полной безнадёжности. Оля вглядывается в его лицо и понимает его беззвучное бормотание: «Мы все умрём. Мы все умрём».
– Валентин, чёрт возьми! – с раздражением кричит Евгений.
– Давай я помогу! – предлагает Оля.
Сейчас она хочет делать хоть что-то. Но, взглянув на окровавленную руку Александра в пасти собаки, отводит взгляд.
– Вот, зажми руку здесь, под мышкой, как можно сильнее, – говорит Евгений.
Александр отпускает свою руку, и Оля двумя руками берётся за его подмышку. Евгений разжимает челюсти. Это оказалось не слишком сложно – через несколько секунд руку освободили. Труп собаки отбросили в сторону.
– Надо срочно остановить кровь – похоже, артерия повреждена. Оля, держи! Я мигом.
Евгений возвращается с аптечкой первой помощи. Александр тяжело дышит, старается не шевелиться.
– Отпусти руку, – говорит Евгений. Он держит бинт.
Едва Оля отпускает руку Александра, начинает литься кровь. Евгений туго бинтует его руку под мышкой.
– Час так подержать можно, – говорит он, закончив. – Надеюсь, за это время найдём помощь. Теперь надо продезинфицировать, – и аккуратно обрабатывает рану на руке спиртом и зелёнкой.
Никита пробует подняться с помощью трости (она лежала рядом). Стараясь не перемещать центр тяжести на больную ногу, он встаёт довольно быстро, хотя и с напряжением. Бросил на Валентина полный укоризны взгляд, вздохнул и поковылял к другим.
– Ну как ты, Сань? – спрашивает товарища.
– Ох, бывало и лучше.
Лицо его бледно, а волосы прилипли к вспотевшему лбу.
– Ничего, ты поправишься, – и, повернувшись к Евгению, интересуется: – Как дела, док?
– Скрывать не буду, ему не очень повезло. Но, конечно, поправится!
– Слышишь, Саня? Всё будет отлично, друг!
– Да… – превозмогая боль, отвечает Александр.
Никита, глядя на мёртвую псину, с недоумением и отвращением произносит:
– Что это, чёрт возьми, такое?..
– Видимо, собака, только… – Оля осекается, не зная, как продолжить.
– Только… – Никита тоже не сразу находит слово, неуверенно произносит: – Мёртвая?
– Надеюсь, что сейчас – да, – зло отзывается на это Александр. – Тварь!
Оля хочет понять, найти объяснения тому, что случилось.
– Может, какой-то вирус? – говорит она, повернув лицо к Евгению.
– Не встречал ничего подобного даже в описаниях… Вирус, который превращает животных в это?.. – Евгений кивнул в сторону мёртвой собаки.
– Да уж… – произносит Никита, явно раздумывая над чем-то. Вдруг он бледнеет, шокированный мыслью: – Если это вирус, то… может быть, и людей из-за него нет в деревне?
Повисает молчание. Каждый думает о катастрофических последствиях неизвестного вируса.
– Не знаю, вирус это или нет, но, надеюсь, собака не была бешеной, – Евгений первый нарушил гнетущее молчание.
– Хотя то, как она набросилась на меня, говорит об обратном, – пессимистично замечает Александр.
– Не будем думать о плохом. Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Жить буду.
– Ну, тогда поднимайся, нечего на земле валяться, – шутливо говорит Евгений.
По взгляду Александра читается, что этот тон он не считает удачным или даже уместным. Он помогает Никите подняться, после чего более внимательно рассматривает валявшееся рядом собачье тело. Проломленный оголённый череп; шерсти и кожи почти нет, остатки кишок вывалились из прогнившего живота, на рёбрах – куски мяса и остатки кожи. Лапы – набор изодранных мышц, хвост лишь частично покрыт шерстью. Когти и клыки сохранились как нельзя лучше – длинные и острые, словно были специально наращены, как казалось в контрасте с остальным телом.
– Блин, никогда подобного не видел! Как она вообще двигалась? – рассуждает Евгений скорее с собой, чем с кем-то.
Пока остальные выражали сочувствие и поддержку Александру и рассматривали мёртвую собаку, Валентин, словно обмерев, стоял посреди улицы, в отдалении от всех. Невидящим взглядом смотрел он на товарищей.
Когда что-то коснулось его плеча сзади, он даже не вздрогнул. Медленно повернул голову, чтобы увидеть: кисть женской руки, побелевшая, с изорванной кожей. Струйка холодного пота бежит по спине. Он поворачивается всем корпусом – перед ним жуткое, отвратительное лицо со страшной ухмылкой. Он хочет отвернуться и не может – что-то знакомое, очень знакомое. Оля! Это она. Только вместо носа – дыра, а верхняя губа болтается на кусочке кожи, обнажив жёлтые зубы. Два белых глаза смотрят на Валентина, словно вот-вот просверлят насквозь. Он открывает рот, чтобы назвать её по имени, но только хватает воздух. В горле игольчатый ком, он пробует сглотнуть. Через секунду – адская боль, словно все эти иголки вонзились разом. Он слышит собственный вскрик, который тут же прерывается булькающим звуком.
К тому моменту, как Оля и остальные обернулись, услышав крик Валентина, ему уже нельзя было помочь – его жрало существо, похожее на Олю как две капли воды, если бы не было обезображено разложением.
Живая Оля упала в обморок. Без сознания она пролежала недолго. Через пару минут очнулась – Евгений брызгал ей водой на лицо.
– Что это было? – спрашивает она.
– Твоя копия… только…
– Да, я видела, – предупредила она уточнение. – И где оно сейчас? И что с Валентином? – спрашивает она, увидев тело в луже крови.
– Мы не сможем помочь Валентину… – Евгений виновато опускает голову. – А оно…
– Оно куда-то исчезло, – с дрожью в голосе говорит Александр. – Так быстро и бесшумно, что мы не заметили этого.
Оля отмечает, что Александр словно постарел и похудел, из него как будто вышла энергия молодости, несколько минут назад бившая ключом. Он, сгорбившись и глядя в землю, сидит на земле между телом Валентина и Евгением. Впервые за всё время, которое Оля могла его наблюдать, он не знал, что делать.
– Ребята… – произносит Никита, в голосе его тревога. – Кажется, у нас большие проблемы.
Стоя возле Александра, он смотрел в сторону, откуда они пришли, и выглядел напуганным. Евгений и Оля обернулись туда же. К ним быстро приближалась толпа, но даже издалека было видно, что это не обычные люди. У большинства руки вытянуты вперёд, рты раскрыты, кожа мертвенно-бледного цвета, а у кого-то кожи вообще нет; одежда на всех грязна и оборвана.
– Бежим! – Евгений с силой дёрнул за руку Олю.
Встать ей это не помогло, однако она абсолютно ясно поняла, в каком они опасном положении, и только поэтому вскочила как ошпаренная.
Никита побледнел. С повреждённой ногой далеко ему не убежать, да и куда бежать…
Александр поднялся тяжело, по-стариковски.
Недалеко они успели пробежать, прежде чем заметили точно такую же толпу, надвигающуюся с другой стороны, из-за поворота.
Положение было незавидным. С обеих сторон – высокие заборы и запертые калитки. Укрыться негде.
– Погреб! – осенило Никиту.
– Да, давайте, успеем! – подтвердил Евгений и подхватил под плечо Никиту. Тот смог двигаться быстрее.
Оля и Александр последовали за ними.
У подвала Евгений скомандовал:
– Оля, Никита, быстро полезайте внутрь. Саня, помоги мне закрыть.
Пока Никита спешно, но осторожно спускался по лестнице, Евгений и Александр пытались ухватиться за ручку дверцы и поднять её, но им не удалось даже приподнять.
Толпа мертвецов всё ближе и ближе. У Евгения ни единой идеи, что ещё можно сделать.
– Оля, помоги! – тяжело дыша, крикнул он.
Она ещё не успела залезть в погреб, но помощь её оказывается тщетной. Дверца не поддалась.
Из погреба донёсся страшный, нечеловеческий крик. Никита не удержал равновесие – покатился вниз, заорав от боли. Глухие удары о ступеньки прекратились, крик резко оборвался. Ещё какой-то звук, словно что-то протащили по земляному полу. Момент тишины – и из глубины погреба послышались чавкающие звуки.
Каждый из троих, оставшихся в живых, сейчас осознал, что загнан в ловушку. Смерть дышала им одновременно в затылок и в лицо.
Евгений схватил булыжник и с размаху ударил по голове одного из приблизившихся существ. Оно упало, как подкошенное, но к Евгению подступили ещё двое, тут же их стало четверо… Пытаясь увернуться от цепких мертвенных рук и нанося удары во все стороны, он всё дальше отходил от Оли и Александра. Они, тоже сражаясь с мерзкими существами, отдалялись и от Евгения, и друг от друга.
Оля окликает то Евгения, то Александра – они не откликаются, и она их больше не видит. Кто-то цепко хватает её за плечо, резко дёргает. Она оказывается в тесной комнатке, где воняет испражнениями. Она падает на деревянное сиденье, едва не провалившись в довольно широкую дыру. Перед ней толпа существ и ближе других старушка, которая выглядит очень устрашающе, по-боевому, – она держит в руках бензопилу, а её морщинистое лицо обагрено кровью.
– Прыгай! – командует она.
Оля не понимает.
– Что?
– Прыгай в дыру, быстро!
– Что? Туда? – Оля смотрит вниз, откуда идёт тошнотворный запах.
Старушка включает бензопилу; на Олю падают капли крови. Раздаётся душераздирающий крик – она узнаёт голос Евгения.
– Прыгай, говорю, если хочешь жить!
– Да что творится! – Оля поворачивается к дыре лицом и, морщась от отвращения, садится, свесив в неё ноги.
– Ты не должна быть здесь, – говорит старушка и толкает Олю.
Она вскрикивает… В следующий момент она видит свою лестничную площадку, дверь в свою квартиру. В голове звучат последние слова старушки.
В подъезде тихо. Олю не волнует, увидит ли её кто-нибудь, но, вероятно, пока она сидит возле своей двери, мимо никто не проходил.
– Боже! – из груди сам собой вырывается стон.
У неё ничего не болит, но конечности затекли, а спина словно одеревенела. Что же произошло? Так похоже на сон, но слишком много реалистичных ощущений.
Она хочет достать из сумочки телефон, чтобы посмотреть, который час. Но сумочки нет. Потом вспоминает: сумочка осталась в квартире, а сам телефон на тумбочке в спальне. Не спеша Оля встаёт и потягивается, разминается. Открывает дверь. Да, телефон там, где она предполагала. Половина двенадцатого. Выходит, она сидела на площадке меньше минуты. Повезло, что никто не успел пройти мимо, – думает вслух, – или не повезло?.. Надо прогуляться. Это же больше не повторится, так?..
Оля кладёт телефон в карман куртки и выходит в подъезд. Пока она спускается по лестнице, память подсовывает картины пережитого за чуть более чем полтора часа.
Персонаж подпрыгнул.
Илья и Сергей молча смотрели на экран. Илья ещё раз нажал W – персонаж снова подпрыгнул. «Идти вперёд», – сказал Илья и опять нажал клавишу W. Персонаж пошёл вперёд, к двери в комнату.
– Охренеть… – Илья не мог поверить в происходящее. Улыбка расплылась на всё лицо. – Эта игра – шедевр! – воодушевлённо воскликнул он, повернувшись к Сергею.
Сергей не разделял его радости. Он чувствовал беспокойство. Вспомнился сон наяву, слова девочки… Прямо сейчас он ощущает постороннее присутствие в комнате. Что-то было не так, но он не понимает, что именно.
