– Возможно, друг мой. Все возможно.
В лесу послышался шорох. Острый слух восточного наемника никогда его не подводил, чуя угрозу. Гази вскочил с места, достал свой лук, стрелу и натянул тетиву, целясь в беспросветную тьму. Басим поднялся с места и крепко сжал в руке свой ятаган.
– Что ты видишь, Гази? – прошептал Басим.
Гази молчал, по-прежнему сосредоточившись на выстреле. Раздался свист летящей стрелы, а после крик из дремучего леса.
– Прошу вас! Не убивайте! Мы сдаемся! – жалобно кричал юношеский голос. – Нам нужна помощь! Здесь раненые!
Кочевник натянул вторую стрелу.
– Это западня, Басим. Поднимай людей.
– Тревога! – вскричал кочевник. – К оружию!
В лесной чаще раздались крики и топот рвущихся в бой солдат.
Битва кипела до самого рассвета. Отчаявшиеся солдаты юга, блуждающие в лесах, ринулись в атаку. Они хотели разделаться с ненавистными врагами. Их небольшой отряд выбрал удачное время для нападения, но недооценил своего противника.
Первыми в бой вступили пустынники и лагерные часовые у костров. Гази стрелял до тех пор, пока его колчан не опустел. Потом он взялся за свои смертоносные кинжалы и умело орудовал ими, не уступая в мастерстве мечникам.
Басим размахивал, острым как бритва, ятаганом. Он отсекал головы и конечности южан. Часовые старались прикрыть их с наиболее уязвимых сторон своими копьями.
Над наемниками пролетел арбалетный болт, который достиг своей цели. Совсем юный брат отряда схватился за горло и упал на землю захлебываясь кровью.
В ночи показался южанин с обезумившим лицом. Он несся на кочевников держа перед собой копье. Его атака могла быть успешной, но находчивого бойца остановил двуручник Вигмара. Здоровяк резанул копейщика по ноге. Крича от боли тот выронил оружие и пытался нащупать отрезанную голень.
Гази поднял с земли топор мертвого юноши, с болтом в шее, и бросил его в темноту, надеясь прикончить незримого стрелка. Послышался звонкий удар лезвия о дерево. Попытка не удалась. В ответ над головой пустынника пронесся очередной арбалетный болт. Выстрел словно был сигнальным, не иначе, ведь из лесу вышло еще больше солдат юга. Но к тому моменту, когда основная битва только начиналась, в лагере наемников уже никто не спал.
Оставшиеся часы глубокой ночи сопровождались лязгом стали и криками схлестнувшихся насмерть воинов.
Глава 3
К рассвету в округе было необычайно тихо. На траве заблестели капли росы, когда первые лучи солнца коснулись земли. Но безмятежность не длилась долго и взгляду капитана открылась реальность со всеми выходящими.
Клод поднялся с земли опираясь на свой обагренный кровью меч и не спеша побрел вдоль палаток лагеря.
Он ступал по холодной земле и рассматривал лица убитых и раненых. Среди которых попадались совсем молодые юноши. На лицах покойных не было умиротворения или спокойствия. Они встретились со смертью лицом к лицу, и были к этому совершенно не готовы. Да и разве к такому подготовишься?
Капитан поднял с земли кусок цветной тряпки и провел ей вдоль меча, смывая остатки крови. Именно сейчас, вглядываясь куда-то в пустоту он задумался о бессмысленности такой жизни в грязном, жестоком и порочном мире. Два года кровопролитной войны, и даже не войны, а настоящей бойни. Запад наступал, не считаясь с тысячными потерями, грабя и сжигая все на своем пути. Солдаты засеивали земли трупами, штурмовали крепости и замки. Много воды утекло за это время, а где воды не хватало, там была только кровь.
Сосредоточиться на своих размышления Клоду не позволили истошные крики раненого. Отрядный лекарь обеззараживал глубокую рану на руке солдата. Ирвинг вылил чашу кипящего вина на рубец, потом нанес какую-то травяную мазь, а следом перебинтовал руку. Покалеченный рядовой потерял сознание.
– Ну как успехи? – спросил подошедший Клод.
– Справляюсь, но боюсь, что лекарств на всех не хватит. Сам видишь, приходится драгоценное обезболивающее переводить, – ответил Ирвинг подняв пустую бутылку вина.
– Скольких мы потеряли?
– Не могу ответить на этот вопрос, капитан. Можно сказать, что я только принялся за свои обязанности. Этот пациент у меня только третий, но следом за ним вскоре столпится целая очередь. По крайней мере те, кто сможет ступать без чьей-либо помощи. – Ирвинг невесело улыбнулся.
– Ладно. Продолжай свою работу.
Клод пошел дальше и наблюдал за тем, как Вигмар с довольным видом выдергивал щипцами золотой зуб у покойного вражеского солдата. Он поднял добытый трофей к свету, внимательно приглядываясь. Завидев капитана, здоровяк улыбнулся и кивнул командиру. Затем он поднялся с земли и пошел к следующей жертве.
Капитан брел к затухающему костру на окраине лагеря, где сидели двое кочевников. Они курили трубки и тихо о чем-то разговаривали на родном языке.
– Капитан, – сказал Гази и почтительно склонил голову. Басим выдохнул дым и последовал примеру своего соратника.
– Здесь все началось? – спросил Клод.
– Все верно, командир. Непростая вышла битва, – сказал Басим.
– Каковы потери?
– Дюжина человек, капитан, – сказал Гази. – Мы сложили их рядом друг с другом.
– Да упокоятся их души в райских садах, – сказал Басим.
– Среди них был генерал или лорд?
– Боюсь, что нет, почтенный. Удача к сожалению не благоволит нам, но я убежден, что вскоре все изменится, – ответил Басим.
– Если отряду не придет конец, – подытожил Клод.
Кочевники переглянулись, но ничего не ответили. Лишь Басим в привычной ему манере закачал головой.
– Клод! – окликнул Рерик. – Нам надо поговорить.
Капитан склонил голову перед наемниками, обернулся и пошел к скавру.
– Чем еще меня удивит прошедшая ночь? – слегка раздраженно сказал капитан.
– Нужно убираться отсюда. По моим подсчетам мы потеряли больше половины отряда. По крайней мере тех, кто еще может драться. Те, кто остались, не переживут еще одну подобную битву.
– А как же твой брат?
– Сигурд выберется к крепости. Я в нем не сомневаюсь, но сейчас нам нужно думать об отряде.
– Безусловно. Распорядись загрузить раненых в телеги и заставь кого-нибудь вырыть яму. Мы не бросим павших на корм лесным тварям. Перед отъездом Ирвинг прочитает молитву.
– Это так необходимо?
– Это правильно. Большинство из них выросли в этих землях.
– Как скажешь, – сказал Рерик и удалился выполнять указания.
Капитан, почти разбитого отряда, вышел за пределы лагеря и посмотрел на небо, неприятно ухмыльнувшись.
Он думал о том, что за последние годы никогда не видел такого ясного небосвода и почему-то именно сейчас, в такую хорошую погоду, ему приходилось наблюдать упадок отряда. Смотреть на всю эту кровь, слушать жалобные стоны своих солдат и придаваться не свойственной ему меланхолии. Сейчас бы в пору начаться мерзкому холодному дождю и задуть злым ветрам. Но яркое солнце засияло на седьмой день недели своими золотыми лучами в округе и ему было совершенно наплевать на думы капитана, наемников и войну.
Все всегда идет своим чередом и высшим силам все равно, есть ли люди в этом мире, со своими горестями, тяжбой и печалями, или они навсегда его покинут.
Клод сплюнул наземь, а затем услышал восторженные приветственные крики наемников в лагере и поспешил на это неведомое торжество.
***
– Тебе обязательно это делать? – спросил солдат.
– У каждого из нас свои боги. Моя госпожа любит, когда в ее славу приносят жертвы, – Хьярти улыбнулся, доставая нож из павшего врага.
– Надеюсь ты закончил. Носом чую, что ублюдок где-то рядом, – сказал Сигурд.
– Я закончил, – Хьярти отрезал ухо мертвецу.
– Святой Агемон! А это еще зачем? – спросил наемник.
– Ты что? Это же военный трофей, салага, – с гордостью сказал Сигурд. – Много уже насобирал?
– Недостаточно. – Хьярти улыбнулся.
– Эй! Я не салага. В отряде почти год уже. Меня звать Жешек.
– Лучше бы не говорил, – Хьярти усмехнулся.
Убив четверых часовых, небольшая группа двинулась вглубь леса. Сигурд внимательно высматривал следы сапог.
– Сколько их? – с любопытством спросил Жешек.
– Пятеро. Может шестеро. Чую охота удастся на славу, – вымолвил скавр и кровожадно улыбнулся.
– Слушайте, мы итак убили тех солдат. Может вернемся в лагерь? Нас ведь только трое осталось, да и отправляли нас дичи настрелять.
– Точно, но кое-кто из нас оказался очень умелым стрелком, а? – Хьярти с усмешкой глянул на солдата.
– Я не виноват, что гребаный деревенщина угодил под мою стрелу. В первого ведь попал и второго бы кроля подстрелил, если…
– Хватит ныть, сосунок. Башка этого лорда намного ценнее, чем чертова туша.
– Именно. На заработанные денежки можно скупить целое стадо скотины, – сказал Хьярти.
– Ну да. И потом обязательно принести их всех в жертву, – Жешек неприятно усмехнулся.
– Ты ходишь по очень тонкому льду, парень, – процедил сквозь зубы Хьярти.
– Тише. – Сигурд остановил группу. – Дальше ползком.
Наемники опустились и прижались животами к земле, заползая на невысокий пригорок, усеянный елями. В низине холма располагались две палатки, возле которых догорал костер.
– Что-то непохоже на лагерь лорда, – пробубнил себе под нос Жешек.
– Помолчи, сладенький. Дай мне подумать. Ты уже и мне начинаешь действовать на нервы, – сердито сказал Сигурд.
– Сладенький? – изумился наемник.
– Похоже мы идем не в том направлении, – сказал Хьярти и поднял бровь.
– Нет же. Мы что-то упустили. Возможно это засада?
– Тогда еще не поздно вернуться к своим, – взволнованно заговорил Жешек.
– Слушай, колдун. Может ты подсобишь? Видал я на что ты способен, – сказал Сигурд не обращая внимания на молодого наемника.
– Можно кое-что сделать. – Хьярти достал из поясной сумки небольшой мешочек.
Культист насыпал небольшую пепельную горсть себе в ладонь, вытянул руку вперед, закрыл глаза и что-то прошептал, а затем дунул. Через мгновение над небольшим лагерем навис туман.
– Это как же так? Ты и взаправду колдун? – изумился наемник.
– Ну что ты? – дружелюбно протянул Хьярти. – Это всего лишь фокусы, – он подмигнул.
– Выступаем, – прошептал Сигурд и вытащил топор.
Под пеленой сгустившегося тумана, троица пробралась в небольшой лагерь. Из палатки вышла высокая фигура в рыцарских латах. Сперва наемники подумали, что рыцарь почуял неладное, но вскоре выяснилось, что тот отошел по малой нужде.
Хьярти подкрался к нему сзади. Ступал он совершенно бесшумно, и его жертва даже не успела заправить портки, когда убийца нанес ему точный удар кинжалом в шею.
Культист не дал остывающему телу рухнуть, чтобы звон его стальных доспехов не привлек ненужное внимание.
Со стороны могло показаться, что он укладывал воина на землю, чтобы тот мог немного вздремнуть.
Сигурд напротив не был так аккуратен. Он ворвался во вторую палатку и снес ночной горшок, расплескав его содержимое у порога палатки.
– Клятое дерьмо! – вскрикнул скавр.
Двое спящих солдат разомкнули глаза, но островитянин умело и быстро обрушил на их головы лезвие своего топора.
Из палатки напротив послышался обеспокоенный голос.
