– Выиграла большой приз? – теперь уже в разговор вмешался и Ром Баддл.
– Что вы. Много лучше! Меня пригласили работать в одну из инновационных компаний Академгородка. И мой годовой контракт подразумевает, что я буду рисовать его так долго, пока проект не получится в материале. Впрочем, я немного лишнего наговорила. Но вы ведь меня не выдадите?
– С крокодилом всё ясно, теперь расскажи, пожалуйста, как там моя сестрёнка поживает? – переменила тему разговора Сью.
– Мама всё не может в себя прийти, от того, что я в Сибири, а в остальном всё нормально.
Глава 21
Третье письмо Айлин:
«Здравствуйте мама, и папа, и сестричка, и братик.
Ваша Айлин пишет вам третье письмо из Сибири. Вы знаете, дорогие мои, то, что во мне, а значит и в вас течёт русская кровь. Это я поняла сегодня. Как оказалось, я так люблю зиму и снег – то чего я не видела, пока росла. Но, слава Богу, сегодня увидела.
Мой шеф сегодня пригласил меня на лыжную прогулку. Сегодня выходной день и он пригласил меня, некоторых сотрудников и девушку по имени Аня. Аня – моя помощница по работе. Пишу, как всегда немного сбивчиво, но вы должны меня понять. Сегодня произошло столько событий, что даже вспомнить все трудно, а не то, что написать в письме. Так что терпите.
Вчера была масленица. И мы уже проводили зиму. А сегодня она вернулась. Утром мне позвонила Аня. Аня, к моему стыду, хорошо говорит по-английски (здесь есть специальная английская школа). Так вот Аня пригласила меня покататься на горных лыжах. Погода, и правда, стояла отличная – солнце и совсем не холодно. Я удивилась и спрашиваю: «А куда ехать? Далеко?» Как оказалось, совсем нет. Всего лишь в десяти – двенадцати километров от городка, представляете, есть горная трасса с подъёмником. Запасные ботинки нашлись у Ани, а лыжи дал покататься её одноклассник.
Горка, на которую мы приехали, оказалась не сильно высокая. Не такая, какие показывают в спортивных передачах. Несколько минут спуска и всё. Но я, вообще, раньше никогда на лыжах не стояла, поэтому для меня это был восторг полный.
Мы с Аней часа два катались с горки, поднимаясь обратно на подъемнике. А наш шеф – Степан Добрынин всё это время ждал нас в низу в кафе. Только пару раз он вышел, сделал несколько фотоснимков.
Ближе к обеду погода несколько испортилась, на небе забегали тучи и посыпал крупный снег. И наш шеф засобирался домой. Но мне домой не хотелось, мы с Аней вышли при подъезде к городку и ещё гуляли среди ёлок и сосен. Замечательно было видеть, как Городок наш (я уже его так называю) засыпает снегом
Вмиг все дорожки побелели и стали мягкими. И лес и дома вокруг, как будто сразу побелели и стали похожи на бумажные аппликации, искусно вырезанные рукой мастерицы зимы. О, это я уже как поэт заговорила.
Но самое главное ещё впереди.
После прогулки я так устала, что ног не чуяла. И зашла в бар гостиницы выпить чего-нибудь горячего. И вдруг почувствовала что на меня сморят. Кто бы вы думали, это был? Представьте себе – тетя Сью.
В ролике в теленовостях, только вчера я её видела на празднике. Как лихо она влепила затрещину какой-то женщине. А тут вот с ней уже мы сидим и разговариваем.
Я, конечно, всё спрашивала её про дядю Мика. Но тетя Сью как-то неопределенно о нем выразилась. Я так поняла, что они сейчас не вместе. А жаль! Такая красивая пара!»
Глава 22
Когда Айлин простившись, ушла в свой номер, Сью глядя на вечереющее за окном небо, медленно произнесла.
– Ты, как всегда, прав, дорогой Гриф, действительно мне нужно поискать какое-нибудь занятие, пока я живу здесь.
– А сколько ты собираешься здесь жить?
– Пока не найду Мика!
– Ладно. Стой на своем. Но какое занятие мы можем тебе придумать?
– Может делать репортажи для американских газет? Хотя бы для моей. Я хоть и отошла от дел, но всё-таки, как совладелец издания имею в нем некоторое влияние.
– О чем же ты будешь писать?
– А о чем пишут, местные газеты?
– Местные газеты пишут о том, что вряд ли кому интересно – местные новости, материалы от политиков местного масштаба. Да впрочем, как и любые другие газеты.
– А наука? Неужели ничего нового не происходит в науке?
– Наука больше представлена в Интернет-изданиях. Видишь ли, здесь кроме прессы бумажной ещё и популярна пресса электронная. А там, сама понимаешь, другие законы общения и подача материала.
– Это ты что имеешь в виду?
– Много фото и видеоинформации, опять же форумы и комментарии к новостям.
– То есть, то, что вчера произошло на площади, сегодня может быть транслироваться на каком-то сайте?
– Скорей всего да. Да ты и сама можешь это узнать. Сайтов посвящённых Академгородку и публикующих городковские новости множество. Я даже не буду тебе рекомендовать какие либо конкретные адреса. Зайди в Интернет и сама всё увидишь.
– Я уже устала. Что ни день – то целый воз новой информации. Вчера казаки, масленица, эта дура – карманница. Сегодня племянница с крокодилами и ты с Интернетом. Кстати проект «крокодил» существует, я сегодня уже слышала эти слова.
– А где? Если не секрет?
– Да в той же кофейне. Какой то мужик с бородкой втолковывал своей знакомой что де вот.. Но разобрала только слова «проект» и «крокодил». Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Иди спать, Сью. Утро вечера мудренее. Я завтра что-нибудь придумаю.
– Да, пожалуй ты прав. Пойду отдохну. Перед сном посижу в Интернете, посмотрю новости.
Глава 23
Ром Баддл или Гриф или Белый гриф, как его называли друзья и не только друзья, никогда не выключал сотовый телефон. Мало ли кому из его корреспондентов с любого конца планеты придёт идея позвонить и сообщить нечто срочное. Информация тем и ценна, что она поступает вовремя. И поэтому он совсем не удивился, когда телефон разбудил его за полночь. Едва услыхав голос в трубке, он подскочил на кровати, как будто в комнате разразилась молния. Звонила Сью:
– Он здесь! Слышишь он здесь! Я его видела только что.
– Сью, голубушка. Тебе, наверное, приснилось что-нибудь?
– Гриф, я не шучу, я видела Мика.
– Но как? Где? Когда, наконец? Сейчас – ночью?
– Да. В Интернете.
– Ну, давай рассказывай? – Владлен почувствовал некоторое облегчение, но старался, что бы это не стало заметным по его голосу.
– Я по твоему совету полезла в Интернет. Сайты в основном все на русском, но ты же знаешь, в Гугле есть переводчик и я вот потихоньку переводила новости, как вдруг увидела себя дерущейся на площади. Оператор специально снял всё очень подробно. Сначала меня с этой тёткой. Потом, как я упала в обморок. Потом, как казаки нашли и подогнали микроавтобус. И как меня увезли на нём в гостиницу.
– Ну, и причем здесь Мик Данди?
– А дальше оператор стал показывать панораму площади. Игры, конкурсы аттракционы. И представляешь, в это же самое время на площади был Мик
– Не может быть!
– Он был там! Если бы я не пила с казаками водку, если бы не перетягивала этот дурацкий канат, я бы уже вчера встретила Мика!
– Ты уверена?
– Ещё бы. Там с краю площади у самого парка кто-то повесил мишень для стрельбы из лука и Мик с каким-то мужиком развлекали народ. Мик ведь стреляет без промаха. Я так и видела на записи.
– Ты точно можешь утверждать, что это Мик?
– Он к камере почти всё время спиной стоял лишь раз обернулся чуть-чуть в четверть оборота. Но я, всё равно знаю, что это Мик? И рост его и шляпа. И никто кроме него так метко не стреляет
– Из лука.
– Да из лука!
– Ладно, давай всё-таки спать. Завтра разберемся с твоим роликом.
Глава 24
Работа журналиста в чем-то напоминает работу актёра. Только вместо сцены и экрана – страницы газет, журналов и сайтов в Интернете. Актёр, выходя на сцену, должен сыграть свою роль как будто прожить кусочек чьей-то жизни. Журналисту чтобы написать хорошую статью надо тоже на какое-то время вжиться в образ своего героя или стать участником описываемых в репортаже событий.
Хороших журналистов знают так же, как любимых артистов. И это признание надо заслужить. Привычно раскрывая свежий субботний номер еженедельника, читатель ждёт интересных новостей, или интеллектуальных выкладок аналитической статьи. Читатель мысленно ведет диалог с журналистом, где-то соглашаясь с мыслью высказанной в статье, где-то наоборот, принимает противоположную точку зрения, бросив скептически: «Ну да, пиши-пиши. Бумага, она всё стерпит».
Актеры делятся по амплуа – определенному роду ролей, соответствующим внешним и внутренним данным актёра. У журналистов тоже есть свои «амплуа». Есть журналисты желчные, во всем ищущие подковырку, подспудный смысл, недостатки. Есть восторженные, которые всё воспринимают и соответственно пишут с оптимизмом. Даже критические статьи таких деятелей пера полны внутреннего пафоса и веры в торжество справедливости. Как и среди обычных, не пишущих, людей есть юмористы от природы, так и среди журналистов бывают любители острого слова, материалы которых читаются легко, будто участвуешь в дружеской беседе. А бывают такие, что даже про детский праздник пишут сухим языком официального репортажа.
Любой редактор сталкивается со всеми типами авторов. Как опытный лоцман он должен провести свое издание по волнам читательских страстей, не давая повода назвать свою газету или журнал «скандальной прессой», но в тоже время должен стараться, чтобы не стать производителем ещё одного «скучного чтива». Потому, уважая профессионализм и самомнение своих корреспондентов, он должен, когда надо, проявить и власть и характер.
Власть редактора обычно проявляется в том что он либо берёт материалы в печать либо отклоняет, и кроме того, в корректуре и сокращении самого текста. Потому, с точки зрения журналиста редакторы тоже могут делиться на вредных, строгих и не очень. Редактор может быть и «просто хорошим парнем», но как практика показывает, издания с таким руководителем долго не живут.
Вера Строгова обо всех этих премудростях журналистского бытия знала не понаслышке. Много лет она возглавляла свой пресс-центр, сотрудничая с периодическими изданиями региона и в особо важных случаях печатая собственные бюллетени.
День недавно начался. Все важные звонки уже были сделаны. Завершились короткие совещания с сотрудниками, и наступил тот час относительного спокойствия, когда можно подумать о работе не торопясь, без оглядок на текущие дела и обязанности. Вера налила себе чашечку кофе и села ближе к окну разложив на столе свежие газеты…
Она, конечно, услышала негромкий стук в дверь кабинета, но всё равно не успела заметить, как он вошел. Ром Баддл будто бы соткался из воздуха. Так тихо возник он перед её взглядом.
– Добрый день, Вера Степановна.
– Привет, привет, Белый Гриф. Ты когда-нибудь меня точно напугаешь. Всегда появляешься так неожиданно.
– Хорошо Вера, я буду звонить.
– Да, ладно. Приходи, когда хочешь. Я рада. Но я всё равно не привыкну к тому, как быстро ты передвигаешься по планете. Ещё на той неделе я читала твой репортаж с мыса Канаверал. Хотела его обсудить с коллегами, а ты вот сам нарисовался. Чем обязаны?
– Я, Вера, вдруг соскучился по сибирской зиме. Приеду, думаю, похожу на лыжах, погреюсь в баньке у озера…
– Чашечку кофе?
– С удовольствием.
– Ну, а всё-таки? Что за интерес у тебя к нам?
– Да ничего особенного. Так просто решил немного пожить здесь, взять пару-тройку интервью у ученых. Ты ведь в курсе, что в мае в Хьюстоне пройдут дни Сибирской науки?
– Да, мои журналисты готовили репортажи с некоторых пресс-конференций, где собственно и упоминалось об этом.
– Вот видишь, мосты налаживаются, а там где растут научные связи там и место нам – журналистам. Ты о себе расскажи? Что нового? Всё так же на острие научных новостей?
– Всё так же. Но время своё берет.
– Устаешь?
– Не то что бы устаю, – Вера впервые за всё время разговора сменила темп и слегка задумалась, – Конкуренты на пятки наступают.
– Новые издания.
– Интернет-издания. Я больше привыкла к бумажной прессе. Но к тому валу быстро сменяющегося объёма информации, который движется в Интернете, я пока еще не совсем готова.
– Молодежь на пятки наступает?
– Да. И обидно, что зачастую новые материалы бывают даже хуже наших. Менее выверенные, иногда даже с грамматическими ошибками…
– В Интернете опечатки легко исправить. Это не газета.
– Да, и они этим пользуются, стараясь наполнить свои страницы, пусть не всегда тщательно подготовленной, но обильной оперативной информацией.
– Но, насколько я тебя знаю, ты сдаваться не привыкла.
– Да приходится предпринимать кое-какие шаги. Вот добилась увеличения финансирования и пригласила новых специалистов.
