На маршрутки как будто под пули
Вновь спешит на работу народ.
Припев:
Ах, маршрутка тринадцатый номер!
Ты уносишь нас в светлую даль!
Как тачанка, – для тех кто не понял.
Здесь теперь «закаляется сталь!»
Вновь штурмуем как Зимний когда-то
Раскрасавицу нашу «Газель».
На подножку ступить страшновато,
Но уж больно желанная цель!
Посадите к кому на коленки,
Я ж на корточках даже могу!
– Командир, что Вам надо от Ленки?!
Наш Варяг не сдается врагу!
Припев:
Ах, маршрутка тринадцатый номер!
Моя радость, надежда, печаль…
Не оставь умирающих в коме,
Увези нас в заветную даль!
Как приказ прозвучало набатом:
«Пассажиров стоячих не брать!»
Вы чего, в самом деле, ребята?!
На работу ж всем надо… эх, мать!
Ничего, что тринадцатый номер!
Это счастье реально, поверь!
Кто застрял там в дверях, словно помер?!
Не Ташкент, – закрывай живо дверь!
Батя
Звали батей его с девятнадцати лет,
Был серьезным он, даже ворчливым…
Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,
Так и жизнь вся проносится мимо.
Старый свой грузовик, еще старше прицеп
То с напарником, то в одиночку.
Он таскал по югам. На бензин, да на хлеб
Чуть хватало. Злосчастная ночка…
В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,
Не спасали ни Винстон, ни кофе…
И машину упрямо тянуло в занос,
Но ведь батя был признанный профи.
И откуда взялась та девчонка почти —
Взгляд испуганный, блеклая челка…
Не положено, но как не взять, подвезти!
Где инстинкт был матерого волка?
Вороненый наган ткнулся дулом в живот:
«Не шали, батя, ты ведь не мальчик!
Куда путь держишь? Ставрополь чуть подождет,
Примешь влево, поедем на Нальчик!
Что, напарника нет? Ни к чему лишний грех,
Понимаешь, и нам брать на душу…»
Сколько втиснулось в спальник – не видел он всех.
Бьет озноб как в февральскую стужу.
«Там, на въезде сейчас ГИБДД будет пост.
Едь спокойно – получишь награду!
А не то всех придется хоронить в полный рост,
И тебя… а оно тебе надо?»
Может быть помигать? Или с ревом рвануть? —
Автоматчики смотрят под ноги…
Может их хоть заносом машины пугнуть?
Нет, видать не дождешься подмоги.
Но и в город нельзя – безмятежно он спит,
А тут конь, блин, троянский с прицепом…
Руль направо, сам – влево смертельный кульбит,
Пара пуль вслед умчались в ночь слепо.
Грузовик жаль и сам тоже малость помят…
Ай, да батя! – Ну, как вам, не мальчик?
Пассажиры в кабине как будто бы спят —
Засыпает встревоженный Нальчик.
– Что наделал, Батянин, угробил людей?
Как с тобой приключилось такое?
– Ты, смотри, аккуратней в машине, старлей!
– Там бандитов, по-моему, трое.
Как бы кто-то из них не надумал стрелять,
Вы уж там осторожней, ребята…
А сам тихо сознание начал терять —
Все ж шальная достала… расплата.
В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,
Не спасали ни Винстон, ни кофе…
И машину упрямо тянуло в занос,
Но ведь батя был признанный профи.
Звали батей его с девятнадцати лет,
Был серьезным он, даже ворчливым…
Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,
Так и жизнь вся проносится мимо
В ДОРОГУ
У тебя глаза на мокром месте,
У меня ж как камень на груди…
Ведь у нас лишь полчасочка вместе,
А потом разлука впереди.
Снова мне крутить свою баранку,
Пожелай в дорогу мне удач!
Выезжаю нынче спозаранку,
Только ты, пожалуйста, не плачь!
Ты заваришь мой любимый кофе,
И в глазунье зашкворчит бекон.
Ну, пойми: я ж дальнобойщик, профи!
Ждет меня уж старенький фургон.
Сырость мне не разводи! Не надо!
Через две недели я вернусь!
Не стирай – пусть на щеке помада,
В зеркало увижу, улыбнусь.
Термос, сух. паек… Права? На месте!
Время пролетело, мне пора!
Не остановить его, хоть тресни!
Я и так остался до утра!
Помаши мне ручкою в окошко,
Незаметно вслед перекрести.
Труден путь от твоего порожка.
До свиданья! И за все прости!
У тебя глаза на мокром месте,
У меня ж как камень на груди…
«В МИРЕ ЖИВОТНЫХ» ИЛИ СОН В ПУТИ
На душе скребут черные кошки,
Рукой не коснуться руля.
Я слышу: «Ну, будь человеком!»
Помилуйте, кем же был я?
Медведем в берлоге, орлом в вышине,
Бывало, выл волком тайком при луне.
Мурлыкал котом дней немало в году.
А нынче я что-то себя не найду…
Гляжу долго в зеркало – вроде бы я,
Неужто за мной притаилась свинья?
Мурашки по коже: нет шерсти, рогов,
А значит, и дела мне нет до козлов!
Где мой гороскоп? Дева ведь не змея.
Так кто ж я? Прошу: разбудите меня!
И слышу из тьмы: «Дорогой, нам пора.
Дорога нас ждет. Уж четыре утра!»
Так значит я лошадь! Возможно, скакун.
Ни еж, ни макака, ни попка-крикун.
Что ж, с места в карьер! Я могу, я готов!
И слышится ржанье уже вместо слов…
Но голос за кадром: «Проснись, наконец!
Нам ехать пора, ешь быстрей огурец…»
Глаза открываю: кажись человек?
Француз? Итальянец? А может быть грек?
Сижу в «Жигулях», а жена мне на ухо:
«Медведь толстокожий! Ты – сонная муха!»
Что, «В мире животных» опять? Ну, уж нет!
Рука на панели зажгла дальний свет.
Стартер заурчал и дорога ко мне
Легла под колеса… Мигнул я луне:
Ведь я человек! Я водитель, шофер!
И газ выжимаю, навстречу простор.
Табун лошадей меня мчит по Земле,
Природы я царь, пусть не правлю в Кремле.
Как гордо паролем звучит «Человек!»
В дорогу зовет XXI-вый нас век…
ВАСИЛЬКОВОЕ СЧАСТЬЕ
Бежит дорога под капот!
Я точно знаю – меня ждет
В одном лице и боль моя, и радость!
Ну, кто сказал, что я ворчу?
