– А, ну да, мы ни на что не способны. Рожай детей, стирай, убирай, сиди в четырех стенах и поклоняйся мне, словно божеству?
– Вроде того.
Подруга громко усмехнулась.
– Сколько вам дали времени? Надеюсь, немного.
– Около часа.
– Как так?! Ой – ей, это совсем уже ни в какие ворота!
Я поняла, что Руби обращается не ко мне. Судя по шуму, она шла по городу в лавку сладостей. Наверное, эта фраза предназначалась продавцу.
– Что там у тебя?
– Ты не поверишь. Лалли Кейк перенесли в особый отдел.
Особый отдел – товары для тех, кто состоит в отношениях. Еще одна прекрасная новость. Теперь мне доступно еще на одну сладость меньше. Забрали самое любимое. Лучше бы перенесли туда мускусные изделия.
– Я оформила заказ, жди. Ох, здорово придумали, ничего не скажешь.
– Зато теперь буду в курсе. Если что у меня есть ты или Оливер. Нужно встретиться с ним. В идеале, сегодня, до свидания.
– Да Оливер такая же одинокая пташка! Он тебе тут, к сожалению, не помощник.
– Еще какой помощник, – не согласилась я. –Парням можно в особый отдел. Они могут сказать, что идут на свидание и покупают девушке подарок.
– А подтверждение?
– Он может заговорить кого угодно, про него даже и не вспомнят.
– Ах, да, ты права.
Мы поговорили еще какое – то время, затем я принялась за свою обычную работу – за уборку сорняков на грядках и кормежку животных. Потратила на это около часа – двух, потом стала собираться в город.
За обедом, перед моим выездом, собралась вся семья. Молчания за столом не было – папа рассказывал новости, услышанные по телефону от дядюшки об остальных родственниках. О том, как кто – то лишился урожая по глупости или потерял овцу в горах. Сестры активно принимали участие в обсуждении, а я не сводила глаз с мамы.
Рыжие волосы, голубые глаза и веснушки – она в любом возрасте будет такой же прекрасной, как и сейчас. Папа ей в этом не уступает. Зачесанные назад волосы с явно заметной сединой, щетина на лице и острые скулы – всё это придает ему особую изюминку.
– А как поживает сам дядюшка Снок? – спросила Харпер, убирая тонкой ручкой рыжие пряди с лица.
– О, замечательно!..
Мне не нравилась мама. Её что – то беспокоило. Пропустив пустые сплетни мимо ушей, я согнулась на уровне стола и спросила, что её тревожит. От остальных это не ускользнуло, разговоры быстро закончились.
– Проблема с клиентом, – пояснила она, улыбнувшись. –Один мужчина требует щенка уже сейчас, потому что у его внука якобы день рождение. Он так кричал в трубке… Я думала, перестану слышать на правое ухо.
– Ты же говорила, что щенки еще не готовы покинуть родителей, – заметила Харпер.
– Так и есть.
– Тогда он больше не твой клиент, – сказала я, и Шарли поддержала меня коротким кивком. – Деньги он еще не платил, так что проблем не будет. Если покупка совершается в такой спешке – она ничем хорошим не кончится. Мы ведь не отдадим наших щенков кому попало? А насчет хозяина не переживай. Я займусь этим. Найду нового.
– Спасибо, дорогая. Беги, собирайся, тебе пора.
Я кивнула и встала из – за стола.
– Надеюсь, он играет в крикет! –крикнул папа.
– Его зовут не Уильям! –крикнула я в ответ, и семья рассмеялась.
Жара была едва выносимой. Белая рубашка с короткими рукавами и брючными шортами лишь ненамного облегчали страдания. На улице было тяжело передвигаться – скутер то и дело вяз в пробках вместо того, что бы одаривать меня потоками ветра.
На очередном светофоре я поравнялась с голубым трамваем, изрисованным местными художниками, и остановилась, наблюдая за переливами белых облаков и солнца, которые были нанесены на его бока. За рулем, как и всегда в мои поездки, сидел Бэдж Грайон, мужчина, с которым мы познакомились когда-то также, стоя в пробке.
– Доброе утро! – поприветствовал меня он, дружелюбно махнув рукой, на которую тут же села ярко- желтая канарейка.
Я сделала ответный жест и улыбнулась. Бэдж был одним из тех немногих, кто знал про мою ситуацию. А я, в свою очередь, всё знала про него. Про его любимую работу и пассажиров, про единственного друга, канарейку, подаренную племянницей перед отъездом. Про одинокий дом в конце улицы, в котором он проживает уже шесть лет.
– Вы, как всегда, с хорошей компанией.
– А как же! – он принялся гладить птичку под клювом. – Одному больно скучно. А Веста такие песни поёт, ну просто не наслушаешься! Правда, стесняется днём, но зато вечером такие концерты устраивает! Недавно, в аккурат на прошлой неделе, клетку ей обновил. Золотом сияет, не иначе. Она так счастлива была, просто ух! Весь день в этой клетке сидела, всё в счастье поверить своё не могла.
Такими людьми тяжело не восхищаться. Пережить потерю жены, переезд всех детей в другие города, и остаться совсем одному так ужасно. Особенно тяжело оставаться позитивным и радоваться мелочам, однако Бэдж прекрасно с этим справляется, кажется таким счастливым.
– Поздравляю с приобретением. Вы просто молодец! Но до сих пор не понимаю, как вы не боитесь брать Весту с собой на маршрут?
Бэдж пожал плечами.
– Само вышло как – то. Я ж тебе рассказывал, помнишь? Пришел как – то на работу, сел за руль, а эта красавица на приборной панеле сидит. Я еще подумал, как тут птица оказалась? Да еще и такая, как у меня. Думал, мало ли, похожа. А Веста, оказывается, за едой в мой пакет полезла, а я и не заметил.
– Помню, конечно, – я засмеялась.– И с тех пор вы по утрам собираетесь на работу вместе. Пассажиров то прибавилось? Не часто увидишь в салоне трамвая канарейку.
– Еще как! Да мы теперь почти официальная достопримечательность Нейпира!
– Веста настоящая умница. Даже не улетает, всегда с вами, поразительно!
– Я люблю эту шкодину, и она это чувствует.
Взгляд невольно опустился на его внутреннюю сторону предплечья. Главных линий в Хононге не осталось. Судя по шрамам, они исчезли давно. Остались только тонкие узоры, тянущиеся от бутона одинокой розы, но их было достаточно много, так что переживать за Бэджа не стоило. Он потерял семью, однако нашел покой и понимание. Энергия шла от людей, от бесконечного общения с приезжими и журналистами.
Это не могло не радовать. Бэдж нашел своё счастье. И всё благодаря маленькой желтой птичке.
– А ты куда? Вроде занятий сегодня у тебя нет. Через день же они? Ну неважно. На свидание, поди?
Я прикусила губу, немного смутившись любопытных взглядов других водителей, и кивнула.
– Ну что ж, удачи тебе! Хорошего дня! Надеюсь, увидимся на обратном твоём пути. И ты мне всё расскажешь.
Настала наша очередь покинуть перекресток.
– Обязательно. Пока, Бэдж, Веста! Увидимся! Хорошей дороги!
До кафетерия, в котором была назначена встреча, я добралась за три минуты. По крайней мере, мне показалось, что это произошло слишком быстро. Мой спутник должен был ждать у входа, но кроме крупного мужчины с густой русой бородой в байкерском одеяниия никого не увидела.
Даже спрашивать не стоит, это явно не он. Скорее всего, нерадивый байкер перепутал адреса. Хотел забуриться в какую-нибудь пивнушку, где сейчас находится его стая. Я не привыкла судить людей только по внешним характеристикам, просто уже сталкивалась с такой ситуацией. На свидание, эдак, тридцать пятом.
Мимо мужчины прошла старушка с розовой шалью. Она угрюмо посмотрела на его черные кожаные лосины с цепями, и остановила свой взгляд на футболке с волком, воющем на луну. Я приблизилась, притаившись у дверей кафетерия. Времени было еще достаточно, я хотела заглянуть к Оливеру, но что – то меня остановило.
– Это надо же было так явиться на свидание! – буркнула старушка, остановившись возле меня. Я уж было подумала, что это относится к моим вещам, но нет, она смотрела в упор на мужчину с бородой.
– Ах, серьезно? Да что не так? Почему меня должно заботить чьё – то мнение?
Он явно расстроился, увидев пожилую женщину. Его брови были нахмурены, однако взгляд был полон раскаяния.
– Потому что ты приличный человек! Во всяком случае, был им, пока не надел это, – она ткнула пальцев в его футболку, словно боясь испачкаться. – Молодежь, что сказать. Совсем ничего не понимаешь? Ты же пришел сюда зачем? Зачем, а? Даму сердца найти или цепочками своими поблестеть?
Мужчина шарахнулся в сторону, когда старушка ударила его пакетом по ноге. Я упорно делала вид, что с кем – то переписываюсь, и заодно старалась не выдать свой смех. Стоило отойти в сторону, но я боялась привлечь внимание. Мало ли, нагоняи могут быть заразны.
– Я требую, чтобы ты немедленно переоделся!
– Да сейчас! Ты как ту вообще оказалась!?
– Иначе получишь шишкой по мозгам, я клянусь.
– Ба, время назначено, она скоро придет, поэтому никуда я отсюда не пойду! А тебе бы стоило!
– Ах ты, солома без стручковая, вот вернись только домой, я те скажу, кому и куда стоило пойти! Вот так бы и схватила за эти наглые грязные уши!
Старушка угрожающе сжала кулачки.
– Да почему грязные то? – голос мужчины сорвался, он тут же стал озираться по сторонам, пытаясь понять, сколько человек успело это услышать.
– Потому что бессовестные!
Могла слушать эту перепалку до бесконечности, но на телефон пришло уведомление о начале свидания, а заодно о том, что оба участника находятся на месте встречи. Я вышла из своего укрытия и стала наблюдать за тем, как мужчина достает из кармана прозвонивший сотовый.
Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Где мой ботаник в очках, пишущий стихи на досуге?
– Добрый вечер, – сказала я, обращаясь к нему. – Артур, верно?
Мужчина поднял голову и неловко рассмеялся.
– Ах, вот и ты. Давно тут стоишь?
– Совсем нет, – соврала я, чтобы его не смущать.
– Эм, – Артур повернулся к пожилой даме. – Что ж, нам пора. Будь умницей, иди домой. Пожалуйста. Умоляю.
– Ага, сейчас. Чтобы ты еще больше испортил мнение о себе?
Она повернулась ко мне и прошептала:
– Вообще, обычно я этим занимаюсь.
Я была немного расстроена, что должна провести время с достаточно взрослым мужчиной, но эта милая старушка в розовой шали мне невероятно понравилась. Мы действительно могли бы с ней подружиться. А это приемлемо – встречаться с парнем, ради его бабушки? Это так, к слову.
– Он – редкостный дурень, – начала она, пожав плечами. – Но мы его почему – то все любим.
Смех всё – таки вырвался. Я переглянулась с Артуром, который закатил глаза.
– Короче, не буду мешать, сама всё поймешь. Не принц на белом жеребце, конечно, но тоже сойдет. Мог бы и принарядиться! Глаз да глаз нужен всё время. Мне как будто заняться больше нечем – ходи да следи за Артурчиком. Меня зовут Лия Воркер, кстати.
– Аврора. Спасибо вам, Лия, за предостережения, буду крайне осторожна, – я улыбнулась, она сделала в ответ тоже самое и направилась в обратную сторону.
– Прошу прощения, – Артур открыл передо мной дверь и свободной рукой почесал затылок. – Глупо всё началось, правда? Забудь. Просто забудь, что ты видела и слышала.
Я, смеясь, покачала головой и зашла в кафетерий.
Не подведи меня, попытка номер 43.
Глава 4.
Как можно не верить в астрологию, если наши жизни буквально находятся в её власти? Я пыталась понять это весь проведенный с Артуром час. Он критиковал всё, что касалось этой лженауки, но, при этом, ничего не говорил о Хононге, на конце которой у каждого находится собственное созвездие.
Мне жутко не хватало его бабушки. Она смогла бы разрядить обстановку и избавить меня от бесконечного потока негатива в отношении девушек. Он считал виноватыми всех, кто ему когда – либо отказал, искренне ненавидел их и презирал. Изливать чувства мог только в стихах, вот откуда это пошло. Он сочинил сотню строк о том, как терпеть не может всех женщин.
Сошлись обе его больные темы. Причем он сам подвел к этому. Связал звезды и весь женский род как всемирную глупость и помешательство. Чтобы немного отвлечься, я незаметно смотрела по сторонам, периодически кивая и улыбаясь.
В кафетерии, как и в любом крупном ресторане или кафе, было разделение залов. Каждый из них имел свои особенности и правила. Мне посчастливилось побывать практически во всех одиннадцати, однако их основу всегда составляли три зала.
Ноавский зал – для близких друзей, в стиле лофт – с мягкими серыми креслами вместо неудобных деревянных стульев, со стеклянными столами в стиле геометрия, лампами, свисающими с потолка на черных шнурках и множеством зеленых растений, поставленных вокруг мягких зон, забитых подушками и кресло – мешками.
Матуавский зал – для родителей и родных братьев/сестер. Английские окна, роскошные с позолоченной резьбой стулья Барокко с высокой спинкой, большие хрустальные люстры, итальянские шторы под цвет мебели. Здесь всё изысканнее – от интерьера до кухни.
И, наконец, Татокский зал, создан и продуман до мелочей для влюбленных парочек. Со скрипачами, живыми цветами и посуды в виде соединенных сердец. Существует множество еще более мелких разделений. Здесь, например, номер стола говорит о длительности отношений. Самые лучшие места, как правило, под номерами 48 и 60. Счет идет по месяцам.
– Вот вижу, что ты не согласна со мной, – вдруг гаркнул Артур, отвлекая меня от мыслей. – Как тебе объяснить? Ах, вот. Расскажу ситуацию, которая случилась со мной на шестом свидании. Позвал я девушку домой к себе, на ужин. Свечи, вино, бла – бла, ты понимаешь, вы такие вещи любите. Так вот, жду её, звонок в дверь. Едва успеваю её открыть, как мне прилетает пощечина.
Строю удивленное лицо, хотя мысленно благословляю эту девчонку.
– Представляешь? Она мне давай кричать: «Изменник! Козел!», а я стою и понять не могу, что вообще происходит. Она еще раз треснула меня, стала кричать, что я даже не скрываюсь. Посмотрел в зеркало – отпечаток помады на щеке. Еще больше вопросов появилось. Потом дошло до меня. Схватил её руку, а там такой же след. Нормальная? Ты поняла? Она специально намазала себе руку, ударила меня, а потом начала обвинять!
