Я тебя озолочу!
Как только последнее слово прозвучало, на прозрачной поверхности ящика появилось свечение, обнажая стеклянную прорезь. Кэрол, не мешкая, вынул из кармана серебристую монету и бросил её в отверстие. Там, где только что были обе ладони мальчика, загорелись два круга, а по зеркальному полотну побежали неизвестные символы, похожие на иероглифы, которые Кэти видела прежде на разворотах местных газет и вывесках.
– Куда отправимся? – с азартом посмотрел на неё Кэрол.
– В каком это смысле? – уже с привычным изумлением интересовалась девочка.
– Так я и думал, что опять будет куча вопросов. В общем, если хочешь повеселиться, давай мне руку, а другую клади на круг, как я, – он кивком показал на свою левую ладонь, которая словно приклеенная всё это время лежала в центре светящегося золотого круга, и, не дожидаясь какого-либо ответа, схватил запястье девочки.
Кэрол нетерпеливо закрыл глаза, Кэти, хоть и робея, но тоже. Она уже больше доверяла своему спутнику, отчего охотнее следовала его примеру.
Словно по щелчку, её рука потеряла опору и небрежно скользнула вниз. В тот же миг девочка распахнула большие глаза, жмурясь от яркого солнца и чувствуя, как тёплый ветерок приятно окутывает её бледную кожу и очаровывает лёгким ароматом цветущих лилий.
Кэти поднесла руку ко лбу, как козырёк, и огляделась. К её немалому удивлению оказалось, что она снова сидит верхом на велосипеде, только конструкция у него несколько необычная. Сам он был сделан из чёрного чугуна с небольшими красными колёсами и стоял на одном железнодорожном рельсе, а на другом находился его брат-близнец, на котором сидел Кэрол, всё ещё держа Кэти за руку. Оба велосипеда соединялись друг с другом с помощью перекрещенной рамы и создавали цельную неразборную конструкцию. Конечно, этот аппарат был весьма примечателен, но то, что было снаружи, изумляло в тысячу раз больше.
По обе стороны от железнодорожных путей раскинулись тропические леса, оплетённые лианами и цветущими растениями. Из их глубины доносились песенные трели экзотических птиц, и лишь разноцветные стрекозы громко жужжали в воздухе, не попадая в общий ритмический ансамбль и обгоняя медлительных бабочек с диковинными рисунками на крыльях, которые дружелюбно кружили вокруг только что прибывших гостей. Впереди же, куда уходили рельсы, густо заросшие мхом, проглядывал длинный коридор, образованный из нависающей зелени, сквозь которую сочились солнечные лучи и не доставали земли.
Девочка тревожно перевела взгляд на Кэрола, он молча улыбнулся и, отпустив её руку, нажал на красную кнопку, что была в основании руля. Из ниоткуда вылетели толстые коричневые ремни и крепко стянули ноги.
– Ну что? – с вызовом спросил мальчик, начиная крутить педали. – Будем учиться ездить?
Велосипед тронулся с места, увлекая за собой ноги Кэти, но сколько бы она ни сопротивлялась педалям и ни нажимала на кнопку возле руля, всё было безуспешно.
– Я не хочу-у-у, – умоляюще протянула девочка и жалобно посмотрела на соседа. – Я не готова. Где мы вообще? Подожди. А что тут? Зачем? – тараторила она бессвязно, поддавшись панике.
– Успокойся, – снисходительно произнёс Кэрол, – глубоко вдохни и представь себе, что это сон. Это всё не по-настоящему.
– Не по-настоящему? – жадно глотала влажный воздух Кэти. – А почему же тогда так жарко?
– Это иллюзия. Мы в зеркале иллюзий. Хотя даже не мы, а наше сознание, поэтому кажется, что всё это происходит на самом деле.
После этих слов Кэти стало немного легче, она судорожно сглотнула, вцепилась в руль и, не глядя на собеседника, выдохнула:
– Хорошо.
Четырёхколёсный экипаж уверенно продвигался вперёд, несмотря на волнение девочки, и дети медленно поехали вдоль зелёного коридора. Скорость была небольшой, тёплый ветер ласково развевал волосы Кэти, и поездка, несмотря на скрежет стальных колёс, потихоньку становилась приятной.
Постепенно прямой путь изогнулся, и за поворотом показался резкий подъём, в конце которого виднелось лишь голубое небо. Любопытство настолько охватило девочку, что она пыталась как можно сильнее вытянуть шею, только бы стать чуточку ближе к манящей цели, но когда тележка медленно докатилась, перед ними возникла огромная пропасть с отвесным спуском. Кэти жалела лишь об одном: что у неё нет панциря, как у черепахи, – где можно спрятаться до тех пор, пока поездка не подойдёт к концу.
Велосипедная дрезина замерла на одно мгновение, что-то щёлкнуло в глубине механизма, и девочка с ужасом посмотрела на спокойного, как удав, Кэрола, а через секунду они уже летели с высоченной скалы в пугающую неизвестность.
Кэти не издала ни звука и что было сил зажмурила глаза, будто это могло спасти её от неизбежного.
– И-и-и-ха-а-а-а! – громко закричал Кэрол перед тем, как их окатило водой, и дрезина замедлила ход.
От неожиданности девочка отпустила руль, чтобы убрать прилипшую на глаза чёлку, а когда управилась, увидела вокруг себя тёмный каменный тоннель, пропахшей сыростью. Несмотря на очередной поворот с более стремительным подъёмом, от которого засосало под ложечкой, зажмуриваться уже не хотелось, намного страшнее была неизвестность.
Теперь всё внимание Кэти было сосредоточено на летучих мышах, висевших в конце тоннеля. Она впервые видела их, да ещё и так близко. Девочка даже не успела как следует испугаться, когда дрезина на полном ходу выпорхнула наружу под писк вылетающих вместе с ней крылатых обитателей.
Новый спуск оказался спиралевидным, и сдерживать эмоции уже не было сил. К истерическому хохоту Кэрола присоединилось постоянное визжание Кэти. Их мотало из стороны в сторону, переворачивало вниз головой и кружило до тех пор, пока они попали в огромную клацающую пасть каменной жабы, и, пролетев между клыкастыми зубами, чуть было не превратились в её расплющенных собратьев. Затем их подхватил застывший хобот гигантского мамонта, закрученный в мёртвую петлю, а напоследок затянула в небо стеклянная вихревая воронка, из которой они пушкой вылетели и, зависнув на несколько секунд в свободном полёте, приземлились в жёлто-розовую желейную жижу. Дрезина начала плавно погружаться, отстегнув своих пассажиров, и обессиленные дети упали в вязкую смесь с чудесным ванильным ароматом.
Сердце у Кэти отбивало барабанную дробь, а в горле образовалась засушливая пустыня, и поддавшись первому желанию, она втянула в себя прохладную жидкость, в которую ушла почти с головой. Яркий мандариновый вкус ударил в нос, словно после стакана отменной газировки, и девочка, ощутив прилив сил и твёрдую опору под собой, поднялась на ноги.
Кэрол же казался неутолимым. Он загребал в ладони сладкую массу и поглощал её словно пылесос, отчего девочка звонко расхохоталась, а затем получила кусок желе прямо в голову. Ответ последовал тут же, превратив разноцветное озеро в весёлое поле для битвы. Они прыгали, бегали, плюхались на сытые животы и смеялись так громко, как только что кричали на крутых виражах, пока снова не очутились в магазине Фаверуса.
Многие пристально смотрели на весельчаков и улыбались в ответ, предвкушая порцию желанного удовольствия. Когда Кэти поняла, где они находятся, она тут же поднесла руку ко рту, чтобы сдержать смех, и, прошмыгнув в угол, где лежали её принадлежности, притворилась, будто выбирает тетрадки для письма. Кэрол прошёл за ней.
– Всё выбрала? – спросил он весело.
– Не могу понять, какая лучше, – девочка вертела в руках тетрадь размером с альбом для рисования.
– Любые из этих подойдут, страницы у них плотные и без линовки, как раз для чернил, – с непривычной заботой отвечал мальчик.
– Спасибо, – довольно произнесла Кэти, набирая в охапку тетради, а через минуту дети вприпрыжку спускались по устланной цветными коврами лестнице в зал для оплаты.
Очередь была уже не такой большой, и они быстро оказались возле стойки с кассиром в тёмно-сером, под цвет глаз, жилете, надетом поверх полосатой рубашки. Её рукава были слегка подвёрнуты, а на шее кассира красовался пыльно-лиловый платок с незатейливым узором.
Мужчина с густыми седыми волосами до самых плеч и бакенбардами широко улыбнулся сквозь усы, что кончались в области подбородка, и продолжил приветственную речь:
– Прекрасный день для покупок, Мистер Блэтчер! Насколько я мог заметить, вы пришли вместе с очаровательной спутницей! – заговорил продавец, вгоняя детей в краску. – Отличное решение! Именно сегодня у нас двойная скидка за двойную дружбу!
По залу тут же пробежала волна возбуждения, все начали шептаться о новой акции и договариваться друг с другом.
– Но прошу заметить, мои драгоценнейшие, я обладаю недюжинной интуицией, на скидку может рассчитывать не каждый!
Зал снова оживился, но на этот раз унылым гудением.
– Желаю хорошего дня! – закончил довольный кассир и взмахнул двумя пальцами на прощанье, словно отдавал в честь, да так резво, что его волосы с усами заколыхались в разные стороны.
Дети выбежали за дверь, розовощёкие от смущения, как после бани, и, сбросив накупленное в корзину, скорее помчались домой.
Казалось, будто прошла целая вечность. Ощущение сытости давно испарилось вместе с иллюзией, и Кэти уже успела соскучиться по ароматной выпечке Фреда.
Каменные холмы
– Фред, Фред, – закричал Кэрол, вбегая в бар. – Сейчас такое было! Ты себе представить не можешь!
– Хо-хо, мой хороший, – ухмыльнулся мужчина, разливая напитки за барной стойкой. – Я много чего могу представить. Уж поверь мне на слово.
– Да нет же, этого ты точно в жизни не видел! – протестовал мальчик. – Мы тебе сейчас всё расскажем.
– Для начала помойте руки и ступайте накрывать на стол, а у меня последний заказ, – кивнул он в сторону дружной компании из шести человек, которая громко хохотала на весь зал. – Странные ребята, – шепнул Фред, – в четвёртый раз заказывают только крыжовниковый морс, а шумят так, будто выпили ведро веселящего сидра. Намекну-ка я им, что мы закрываемся.
Фред удалился с подносом, а дети с руками, полными покупок, юркнули на кухню в поисках съестного. Когда они вышли в зал, расстроенные молодые люди вставали из-за стола и слегка пошатывались. Фред вовремя их выпроводил, ещё бы немного, и они уснули бы прямо здесь, обессилив от бесконечного хохота.
Через минуту незнакомцы покинули бар, Кэрол с Кэти обменялись улыбками и побежали сервировать стол к ужину. Время в поездке пролетело настолько быстро, что даже не верилось, что уже вечер, и только живот предательски вибрировал, настоятельно требуя положенную ему пищу.
Когда они сели, к ним присоединился Фред, закончивший с уборкой стола.
– Вот ведь, негодники, – возмущался мужчина, накалывая на вилку куски тушёной говядины, – на вывеске чёрным по белому написано, что сегодня последний рабочий день. Неужто они рассчитывали на ночёвку?
– Да ладно тебе, Фред, – протянул Кэрол, – они же ушли. В гостинице кроме нас больше никого нет.
– Надо бы что-то придумать, – бормотал под нос мужчина. – Может, заклятье какое?
– Слушай, Фред! – звонко продолжил мальчик, вытаскивая дядю из раздумий. – Мы сейчас были у Фаверуса и попали на самый настоящий аттракцион!
– Опять баловался с этим злосчастным зеркалом? – продолжал возмущаться мужчина.
– Ну почему сразу злосчастным? Это же совершенно безопасно, – оправдывался мальчик.
– Не верю я этим иллюзиям. Они только пудрят детям мозги и вводят в заблуждение, – отсёк Фред, что Кэти стало не по себе от такой перемены.
– Ну и ладно, – с обидой в голосе произнёс Кэрол и набил рот картошкой.
Через минуту неловкого молчания девочка набралась смелости и решилась заговорить первой:
– Я совсем ничего не знаю о вашем мире и не понимаю, что плохого в иллюзиях, но мне было весело как никогда.
После этих слов Фред немного смягчился.
– Ну хорошо, хорошо, это я малость перегнул. Фаверус – прекрасный человек и порядочный профессор, не думаю, что он способен подвергнуть своих студентов опасности.
– А я о чём говорю?! – воскликнул племянник, едва прожевав пищу.
– Иллюзии сами по себе безобидны, – одобрительно посмотрел на него Фред, а после перевёл взгляд на Кэти, – всё зависит от того, кто ими владеет. Я уже рассказывал Кэролу, что самые искусные мастера в этом деле – колдуны, – профессор снова переменился в лице, на котором теперь читалось явное отвращение, а в зажатом кулаке, казалось, ещё немного и треснет деревянная вилка, – они владеют искусством чёрной магии в совершенстве и способны на всё ради своей цели.
– Дядя, прошу тебя, – проскулил Кэрол, – колдуны давно изгнаны с этих земель, ты же сам об этом не раз говорил.
– С этим, конечно, не поспоришь. Ты помнишь, Кэти, – обратился мужчина к девочке, – в нашу первую встречу я рассказывал тебе об основателе Кастенвиля – Седом Филиппе. Так вот, у Филиппа был брат по имени Тарут, как две капли воды на него похожий, только волосы у него были противоположного цвета – чёрного, как смола.
Они вместе создавали академию и во всём поддерживали друг друга до тех пор, пока между ними не случился раздор, и имел он весьма загадочный характер. Ни с того, ни с сего Тарут заявил, что ограничиваться одним типом магии глупо, нужно развиваться, изучать параллельные миры и открывать новые направления для студентов. Только так, по его мнению, можно было обезопасить себя и остальных жителей от нечаянного вторжения, но Филипп был против этого. Он считал, что подобное любопытство может привести к искушению начинающих волшебников и лучше всего расти в том направлении, которое испытано годами, опираясь при этом на глубокую веру в собственные силы.
После того разговора Тарут исчез прямо из своей комнаты, оставив лишь зеркало, которое вы недавно встретили в магазине Фаверуса, а спустя двадцать лет вернулся в родные края, чтобы доказать Филиппу своё могущество. Бесчисленное множество волшебников погибло тогда, защищая долину от бушующей ярости вернувшегося брата, известного теперь как Тарут Тёмный.
Схватка продолжалась несколько недель, Тарут принуждал Филиппа признать свою слабость перед ним. Он желал занять место брата, чтобы воспитать поколение достойных, – по его мнению, разумеется, и поистине сильных магов, но, к счастью, этого не случилось. Филиппу удалось найти способ защитить наш мир. Вот только финал оказался весьма драматичным, а новым директором академии стал их младший брат Мотеус Плак, который отличался спокойным и скромным характером. Вот такая история, дети, случилась много веков назад.
– Но что же стало с Филиппом и его братом? – вопрошала Кэти, заворожённая рассказом.
– Седой Филипп через несколько дней скончался, успев надёжно запечатать своё золотое кольцо в окрестностях Рингольда, откуда в дальнейшем и получил название город, а тела братьев захоронили в фамильном склепе.
– Я бы этому Таруту, бороду бы подпалил, – возмутился Кэрол, скрестив в воздухе вилку с ножом.
– Для начала сдай экзамен по левитации, – охладил его Фред.
– Ты же сам видел газету! – защищался племянник. – У меня отлично получилось. Кэти тому свидетель.
– Кэти, может быть, и свидетель, но профессор по твоей стихии пока что я, – исподлобья посмотрел на него Фред.
– Ладно, ладно, – мальчик виновато встал из-за стола, убирая за собой опустевшие тарелки, и скрылся за кухонными занавесками.
– Фред, – тихим голосом произнесла Кэти, – я хотела спросить.
– Да?
– Год назад я попала сюда сквозь загадочный почтовый ящик.
– Помню, помню, – слегка рассмеялся мужчина, убирая посуду на поднос, – даже подросла немножко.
Кэти смущённо улыбнулась и продолжила:
– Но почему?
– Что почему? – профессор замер с деревянной кружкой в руке.
– Почему я не осталась? Почему вы меня вернули обратно? Мне всё это время казалось, что это всего лишь сон.
– Как я уже говорил прежде, – Фред опустил кружку, поставил локти на стол и, сложив руки, мягко продолжил, – в мои обязанности входит рассылать приглашения будущим студентам академии. Когда сила потенциального волшебника достигает пика и начинает проявляться, мы всегда узнаём об этом первыми, хотя эМКОРП тоже, но они в наши дела не лезут. Впрочем, это неважно. Важно то, что твоя сила проявилась несколько раньше, чем обычно, да ещё и табличка с твоим именем засветилась на двери комнаты. Вот я и решил с тобой встретиться, а когда увидел тебя в парке, так чуть не прослезился. Понял, что надо тебя забирать оттуда, невзирая на возраст, но потом начался этот переполох, и я стушевался. Решил, безопаснее будет воротить тебя домой, дабы магия внутри тебя чуть окрепла.
– Но почему? Что случилось? – никак не понимала Кэти.
– В тот день произошло нападение на студентов Кастенвиля, – с сожалением на лице, произнёс Фред, – двое бесследно исчезли. На совете уже обсуждали идею закрыть академию, если не удастся устранить проблему. Мы целое лето вместе с преподавательским составом и эМКОРП, Магической Коллегией по Оперативному Расследованию Преступлений, пристально наблюдали за каждым студентом и полностью обновили систему безопасности и телепортаций. Тот случай, когда я вернул тебя в мир простых людей, оказался последним, и вуаля – за год не единого происшествия! – профессор взмахнул руками, словно пел хвалебную песнь.
– Я припоминаю, – задумалась на мгновение девочка, сдвинув к переносице брови, – как слышала грохот на улице.
– Ох и пришлось тогда повозиться, – негодовал Фред. – Кто-то закинул в портал энергетические хлопушки. Они вылетели из ротонды, словно стая жужжащих пчёл, и до смерти напугали весь город. Если такая штуковина в тебя попадёт, жахнет током будь здоров, а потом ещё и оглушит до беспамятства. К сожалению, виновника так и не нашли, но я уверен, что здесь замешаны колдуны. Только они на такую пакость способны.
– Кажется, Кэрол что-то вчера про них говорил, когда мы летели.
– Много рассказывать не буду, но знай, что колдуны – самые бесчеловечные волшебники, и лучше тебе их никогда не встречать, – Фред наклонился к девочке поближе, будто их кто-то слышал, и продолжил шёпотом. – Они очень опасны, всё время пытаются переманить к себе наших волшебников и завладеть ресурсами долины. Сдаётся мне, что именно колдуны помутили сознание Тарута, сделав из него беспощадного тирана. Поэтому не доверяю я его зеркалу, хоть в нём и не нашли ничего скверного.
Глаза у Кэти округлились, словно она только что узнала самую страшную тайну на свете. Увидев это, Фред сразу же сменил тему и ласково продолжил:
– Надеюсь, моя милая, полёт тебя не сильно испугал?
– Было удивительно, – улыбнулась Кэти, покачав головой. – Признайтесь, это же ваш подарок?
– Ну-у-у-у, – мужчина смутился, словно мальчишка, и почесал макушку, – мне было как-то неловко, что пришлось тебя так вернуть, вот и решил, что небольшой подарок сможет немного загладить вину, к тому же Кэрол всё напрашивался, приплёл какого-то друга, которому надо отправить посылку. В общем, совпало, да и в учёбе пригодится, инструмент полезный.
– Так, значит, это были вы? – восторженно улыбнулась девочка, глядя на своего благодетеля. – Вы целый год приносили подарки и заботились обо мне?
– М-м-м? – сконфуженно промычал мужчина. – Сложно назвать подарками один велосипед.
– А как же форма и туфли? – она приложила руки к груди и подняла одну ногу.
