Катерина Лазарева "Запретная. Ты всё равно будешь моей"

– Хотел лишь проверить степень твоего благоразумия, ну и заодно помучить слегка, для профилактики. Где-то здесь я бы тебе их в любом случае вернул, – как ни странно, уверенно и невозмутимо сообщает Антон, как обыденный факт.

А ещё отворачивается ко мне спиной, продолжая предоставлять опору и позволяя мне надеть трусы без его вмешательства или надзора. А это очень кстати, потому что сейчас это даётся намного сложнее. Мне ведь даже стоять на ногах больновато. Если бы не опора в виде Антона, едва ли справилась бы. Вынуждена признать.

Как и то, что не так уж он плох. Ведь будь иначе, влипла бы я куда более серьёзнее, чем сейчас.

– Получается, отменяется моё наказание? – осторожно уточняю, параллельно справляясь с бельём.

– Раз ты такая идиотка, которой проще расшибиться, то да, – поморщившись, подтверждает Антон, снова развернувшийся ко мне. – И так будут разговоры, учитывая, что мы сейчас вдвоём исчезнем из тусовки.

Пусть так, это куда лучше, чем если бы я пришла к ребятам в таком виде и досиживала бы под шёпотки и взгляды.

– А врачи? – вдруг спохватываюсь, что у меня далеко не только в отсутствии белья неприличный вид. – Что подумают они?

Антон бегло окидывает меня взглядом, но значительно дольше задерживается на получившемся из-за отсутствия пуговиц вырезе. Тот почти открывает лифчик.

Быстро соединяю ворота рубашки хотя бы руками, закрываясь. Антон поднимает взгляд мне на лицо.

– Ну мало ли что, – невозмутимо констатирует. – Пуговицы легко прикрыть моей курткой. А волосы сама поправишь.

С этими словами он набрасывает мне на плечи свою куртку, которая ещё хранит его тепло. Да и лёгкие его прикосновения при этом вроде бы обычном жесте ощущаются остро, напряжение создают.

Не то чтобы они волнующе приятны. Но… поцелуй как-то сам собой вспоминается, хотя Антон явно об этом не думает, сосредоточен слишком.

А мне уж тем более стоит выбросить явно лишние мысли из головы.

– Хорошо, спасибо, – говорю, чтобы заполнить неловкую паузу.

Неловкую для меня. Антон её, кажется, даже не замечает. И на мои слова не реагирует. Лишь смотрит, как на мне его куртка сидит, всё ли прикрывает. Застёгивает лёгким быстрым движением, отчего мне снова не по себе становится. Меньше всего ожидала, что итогом сегодняшнего вечера этот парень будет мне куртку застёгивать, как маленькой.

В смятении не нахожу ничего лучше, чем поправить себе волосы. Лишние листики вынимаю – благо их не так много, всего парочка.

Вот ради чего всё это было? Правда просто надо мной поиздеваться?..

Антон всё ещё рядом.

– Не дёргайся, я тебя на руки возьму, – негромко и грубовато заявляет.

Замираю, почему-то слегка задержав дыхание. У меня другого выбора нет, сама не доковыляю. Но у Антона ведь есть, и нести меня ему довольно далеко придётся…

Насколько я помню, общажный двор отсюда даже чуть дальше, чем посиделки ребят. Просто в другую сторону.

Антон поднимает меня, как-то осторожно беря ноги. Машинально обнимаю его за шею, неосознанно прижавшись к груди. Отчётливо ощущаю его тепло и неровное сердцебиение.

И меня вдруг осеняет. Разве конченный отморозок, привыкший к грабежам, насилию и, возможно, даже убивший; стал бы так себя вести сейчас? И вообще, оказался бы студентом неплохого универа?..

К тому же, он переводом на третий курс. То есть учился на первом курсе где-то ещё, когда мы познакомились.

Почему я тогда так зацепилась за мысль, что папа о нём говорил? Ну да, гонки. Но мало ли сколько людей в папин рабочий день попадаются именно за таким занятием? А то, что когда мы вышли, отец с Антоном жёстко говорил… Ну так я на работе его редко видела, но ведь и сама замечала, что он озлобился после смерти мамы. Особенно к нарушителям закона. Да и в целом ведь скорее препятствовал моему общению с парнями.

– А с какого универа ты перевёлся? – сам собой вырывается у меня вопрос.

Если Антон и удивляется моему внезапному интересу по этому поводу, то ничем не даёт понять. Спокойно отвечает, параллельно с этим чуть приподнимая руку, которая поддерживает мои ноги. Так, что ладонь почти касается бедра теперь.

Это он поправил так, чтобы было удобнее? Или… специально?

На мгновенно застываю, а потом силюсь собраться с мыслями. Антон сейчас слишком серьёзен и скорее мрачен, чтобы вот так провокационно гладить меня, залезая, куда не положено. Да и ноги у меня изранены, логично, что удобнее держать повыше.

Вот только теперь мой взгляд лихорадочно цепляется за каждое впереди стоящее дерево. Просто чтобы перебить нервное напряжение. Не особо получается…

Прийти в себя, когда я так остро чувствую Антона; его напряжённые мышцы, почти нескрываемые футболкой; дыхание мне почти в волосы и руки на мне – задача не из лёгких. Почти невыполнимая. В голове сумбурные мысли о том, что, скорее всего, я сейчас выгляжу глупо, или о том, что по пути в общагу нам наверняка попадутся люди… Или о том, что вообще-то не так уж просто нести меня приличное расстояние.

И лишь потом я думаю над его ответом мне. Антон назвал престижный универ. Один из самых крутых в стране. Отморозки туда точно не попадают – а если и втиснутся, долго не задержатся.

Получается, папа действительно говорил о ком-то другом.

Глава 5. Юля

Почти всю дорогу, пока Антон молча несёт меня в травмпункт, размышляю, как в таком случае всё выглядит в его глазах. Сначала мило с ним общалась, потом смотрела, как на пустое место и демонстративно гуляла с другим парнем… А потом и в поцелуе отказывала при всех, хотя тот был в рамках игры. И наедине прямыми словами сказала, что мне противно в нём всё.

Кстати, что он имел в виду, когда спрашивал про моё отвращение его происхождению?.. Тот парень, о котором говорил папа, вроде как из семьи алкоголиков. Получается, в этом тоже совпадение?

Уточнить этот момент не по себе. Я и так уже неоднократно была слишком бестактной с ним. И мне неловко. Раньше я никогда не общалась ни с кем высокомерно. А ведь, вспоминая свои моменты с Антоном, понимаю, что всё это смотрелось именно так.

Слегка дрожу в его руках от этого осознания, но он, кажется, ничего не замечает. Сосредоточен на дороге. А я сейчас ту и не замечаю словно, в мыслях вся.

Что теперь делать? Извиниться перед Антоном, объяснить ему всё, как есть?

Прикрываю глаза, успокаивая почему-то сбившееся от одной такой возможности дыхание. Если я расскажу Антону всё, как есть, то, получится, своеобразно возьму все свои слова и действия назад. А это не кажется безопасным… Потому что что-то мне подсказывает – в его представлении я тем самым своеобразно дам ему зелёный цвет на дальнейшие действия в мою сторону.

Мельком смотрю в его лицо, и Антон тут же ловит мой взгляд. Хмурится, отводит свой. Сейчас этот парень максимально отчуждён, несмотря на то, что мы соприкасаемся почти кожа к коже.

Но то, как он на меня смотрел сегодня весь день… Да и тогда, два года назад… Как целовал; как спрашивал, неужели мне проще унизиться, чем сделать к нему шаг…

Я нравлюсь Антону. Чувствую это настолько ярко, что это ощущение не отпускает меня. Парень перевёлся с крутого универа в этот – и совсем не был при этом удивлён увидеть меня среди студентов. Не за мной ли изначально пришёл?

И прёт при этом напролом с самого первого дня.

А я ведь совсем не стремлюсь к отношениям. Тем более, с ним – скорее жёстким, резким, бескомпромиссным. Как он говорил с Игорем, как нагло целовать меня полез сразу по-взрослому… Таким парням, как Антон, нужно всё и сразу. Они едва ли воспринимают «нет».

Так что, может, и к лучшему, что я сейчас так потопталась по его гордости; что это скорее отвратит от меня, чем станет дополнительным вызовом добиться желаемого. Девчонок в универе много, пусть на них отвлечётся.

Решено, извиняться не буду. Неприятно, конечно, получилось – но скорее к лучшему.

– Спасибо, – чтобы хоть как-то успокоить совесть и неловкость перед Антоном, искренне говорю.

– Почти пришли, – только и бросает мрачно он.

Да, такие парни, как Антон, может, и не воспринимают «нет», но бегать и унижаться перед девушкой, которой «противны», тоже не станут.

Мне бы радоваться этому пониманию, но в долбанный осадок от некрасивого расклада никак не исчезает. Ведь это из-за него так тянет в груди?

********************

В травмпункт мы заходим вместе. Антон уверен, что меня и до общаги придётся либо нести, либо помочь идти; а потому не уходит.

И это, конечно, очень кстати. Во мне разливается тепло благодарности к этому парню, но не знаю, как выразить и стоит ли. Просто принимаю помощь.

Пока врач осматривает мои ноги, выполняя необходимые процедуры; Антон связывается со своим другом. С тем самым, с которым приходил и который задал ему поцеловать меня. Я слышу обрывки разговоров. Получается, что Антон говорит правду, как есть, но без неудобных подробностей. Рассказывает, что я неудачно упала, а потому мы были вынуждены пойти в травмпункт и выбыть из тусовки.

Это мало вяжется с его пренебрежительным заявлением, что раз мы молча исчезли, то слухи в любом случае будут. Антон ведь сейчас делает всё, чтобы их не было. Пожалел меня? Или просто потерял интерес, а потому и не видит смысла продолжать наши тёрки?

Как бы там ни было, мне это на руку. Потому стараюсь даже не думать, и полностью концентрируюсь на своих ногах и враче передо мной.

С его слов получается, что на одной ноге у меня лишь царапины, которых достаточно остановить повязкой. На второй рана более глубокая, придётся ещё и мазью каждый вечер обрабатывать. Мне её выдают бесплатно – спасибо университету, который беспокоится о здоровье и благополучии своих студентов. Ну и коленную чашечку я отбила, что придётся исправлять курсом уколов. Спустя десять дней смогу ходить, бегать и прыгать без проблем; а пока у меня с этим проблемки. Рекомендуют в ближайшее время ковылять лишь до травмпункта за теми самыми уколами, а от универа мне освобождение выписали.

Неутешительные, конечно, новости… Учитывая, что меня папа на выходные ждёт, в том числе и на ближайшие. А если узнает, что я с первого же дня вляпалась в приключения, обратно в общагу может и не отпустить. Точнее, скорее всего именно не пустит.

В смятении смотрю на Антона, который уже переговорил с другом и слышал весь приговор мне.

– Уколы – это небольно, – неуклюже подбадривает он, не понимая, почему у меня такой взгляд. Наверняка потерянный и несчастный, потому что мысль о том, что устроит папа, когда узнает о моих ранах, никак не покидает голову.

Плакала моя самостоятельная жизнь. Или всё-таки можно ещё что-то придумать?

– Да, ваш парень прав, – подхватывает его слова немолодой мужчина. Поспешно отвожу взгляд от Антона, почему-то испытав перед ним неловкость за определение врача нас как парочки. – И скоро вы в этом убедитесь. Первый укол поставим прямо сейчас, и уже после него вам станет немного легче.

Киваю его словам, а у самой в мыслях уже не папа и даже не уколы, которых уж точно не боюсь. Мне вдруг становится интересно, почему врач решил, что мы с Антоном парочка? Потому я в его куртке? Или потому что он помогает мне? Вряд ли любые парень и девушка, которые вместе приходят, автоматически записываются в пары для работающего здесь мужчины. Он кажется скорее серьёзным и сдержанным, чем панибратски лёгким.

Врач готовит всё для укола, а я прикусываю губу, не понимая, почему сразу не прояснила, что Антон не мой парень. Теперь, через паузу, как-то неловко будет. Да и зачем?

Ему вот, кажется, совсем ровно на это всё. Садится со мной рядом и ухмыляется.

– Хочешь, за ручку тебя подержу, пока тебе укол будут делать? – предлагает, то ли издеваясь, то ли подбадривая.

Судя по насмешливому блеску в глазах и скорее напряжению между нами – первое. Вот только врач этого не видит.

– Кстати, хорошая идея, – с доброй улыбкой поддерживает.

Я слегка отодвигаюсь от Антона. Ни к чему изображать тут спектакль. Не знаю, собирается ли этот парень реально меня за руку брать, типа весь заботливый такой, но с меня хватит. Пусть забавляется другим способом, менее сомнительным.

– Не стоит, я не боюсь, – говорю врачу, который уже устраивается передо мной, готовый сделать укол. – Просто слегка растерялась, не думала, что так сразу придётся универ пропускать, – вдруг само собой приходит в голову моего недавнего подавленного состояния.

Чуткий врач начинает уверять меня, что это нормально, что справка лишит меня возможных проблем. Ещё говорит, что первые пару месяцев всё равно лекции в основном, которые смогу у кого-то списать. И всё это расписывает мне одновременно с действиями – я даже не сразу успеваю сообразить, как игла уже оказывается у меня в коже.

Конечно, это небольно. Совсем. Но почему-то чувствую взгляд Антона и его присутствие острее, словно поддержку в этом вижу.

Как, собственно, и в присутствии этого парня. Самым неожиданным образом это действительно так. Хотя и ненадолго – ровно до тех пор, пока мы не выходим из травмпункта.

Теперь Антон не несёт меня на руках, потому что я сразу на ноги встала и через силу вперёд пошла. Хочу поскорее адаптироваться, а не беспомощной быть. Да и неловко уже перед ним, сколько меня пронёс и возится тут непонятно зачем.

Благо, до общаги тут недалеко. Иду в ту сторону, но Антон, конечно, рядом. Контролирует меня, когда надо, помогает. Каждый раз своевременно. И от этого в груди колет. Совесть опять даёт о себе знать, но я сдерживаюсь от неуместных извинений, напоминая себе, что этот парень тоже далеко не святой.

Стараюсь избегать его взгляда, но довольно часто чувствую, что он смотрит на меня. Не знаю, о чём думает. Не представляю, что в его понятии дальше – помог мне и забудет о существовании? В таком случае ему, возможно, будет обидно, что зря перевёлся только. Если это, конечно, было из-за меня.

Может, спросить, чтобы знать наверняка?

– В какую комнату тебя поселили? – спрашивает Антон, опережая меня.

– Пока ни в какую, – машинально отвечаю. – Я хоть и претендовала на общагу, но москвичка, а потому меня в последнюю очередь определяли. А там несколько комнат на ремонте были во время распределения, потому их пока не учитывали, как и студентов типа меня. Как раз сейчас должна узнать от коменды, куда меня. Вещи пока у неё оставила.

Антон ухмыляется. То ли тому, что я так подробно и легко ответила ему на вопрос, который наверняка в его представлении должна была проигнорировать; то ли что-то в моих словах вызывает такую реакцию.

– Та же фигня. Я ведь переводом из другого универа, где не в общаге жил.

Глава 6. Юля

Вещи Антона тоже оказались у коменды, а потому нам снова в одном направлении. От этой мысли мне немного не по себе – насколько я знаю, ремонт делают на одном этаже и лишь в небольшом количестве комнат, а потому, видимо, жить мы с ним будем рядом. И пересекаться по этой причине тоже частенько…

О чём я вообще думала, когда пошла на тусовку с ребятами до того, как поговорить с комендой? Не удивлюсь, если все лучшие комнаты уже разобраны, а мне придётся дышать краской по соседству с этим хмурым парнем. Так не хотелось упускать возможности вовлечься в коллектив и поучаствовать в таком непривычном мне формате, как посиделки на канале; что забыла об элементарном. Наивно решила, что обойдётся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69277816&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.