Катерина Лазарева "Запретная. Ты всё равно будешь моей"

– А если нет? – враждебно спрашиваю, не понимая, почему Антон смотрит так, будто ему есть дело до моего ответа.

Я бы поняла такой взгляд в том случае, если бы он просто о поцелуе заговорил, или мягко склонял, как некоторые парни делали. Но мне тут жёсткое условие выдвигают в нетипичных и далёких от располагающих обстоятельствах.

– Тогда мы слегка подправим твой вид, – не сразу отвечает Антон. Его насмешливая и в тон мне враждебная интонация не вселяет оптимизма, как и смысл слов. Мгновенно напрягаюсь и судорожно ищу взглядом, за что зацепиться, куда уйти… Он всерьёз собирается поднять на меня руку? – Добавим листиков в волосы, растреплем их, сорвём несколько пуговиц рубашки, оставим тут трусики, – тем временем, прикидывает вслух Антон, окидывая меня взглядом.

Кажется, я даже не моргаю, ошалело глядя на него. Уж лучше бы и вправду ударил.

Я чуть не поставила в неловкое положение при всех его, и теперь он хочет отомстить? Оттолкнула его при ребятах – и он хочет показать им, что получил больше?

Или это просто ради того, чтобы сплетничали в первую очередь обо мне? Только поступила, и уже отличилась сексом в лесу с сомнительным типом?..

Эти его требования ведь об этом. Своеобразный способ заклеймить меня им.

– И такой вернёшься обратно. Извинения в таком случае можешь даже не приносить, но и говорить о том, что здесь на самом деле произошло, не будешь иметь право. Будешь загадочно отмалчиваться. Попробуешь поступить иначе – последствий не избежать, – безжалостно подытоживает Антон, подтверждая мои выводы.

Цепенею. Поцеловать его на самом деле и отделаться извинениями; или допустить, чтобы все в универе считали, будто у нас было?..

По всей логике напрашивается выбор первого варианта. Может, Антон для того второй и сделал таким унизительным, чтобы наверняка полезла его целовать и считала при этом, что отделалась легко.

– Второй вариант, – решительно выпаливаю.

Будь я сейчас с кем-то менее опасным, просто развернулась бы и убежала. Но в данной ситуации, увы, благоразумным кажется выбрать.

Вот только Антон, кажется, удивлён. Смотрит на меня озадаченно, брови приподнимает, а потом странно усмехается.

– Серьёзно?

– Я никогда в жизни тебя не поцелую, – неприязненно подтверждаю, подавляя воспоминание, что при нашем знакомстве и его поглаживании моей руки даже задумывалась об этом. Представила ярко…

Это было до того, как я узнала, что из себя являет этот человек.

Начинаю трепать себе волосы, чтобы поскорее отделаться от него. Напоминаю себе, что даже в этой ситуации я отделываюсь легко. Учитывая прошлое Антона, всё могло быть гораздо хуже. С будущими сплетнями потом разберусь.

– Тебе так противно моё происхождение? – неожиданно спрашивает он со снисходительной усмешкой, вот только смотрит серьёзно.

Будто даже вглядывается мне в лицо, понять что-то хочет. Или смириться не может, принять реальность.

Что ж, я помогу.

– Мне противно в тебе всё, – обозначаю так, чтобы было максимально доступно.

Внутренне чуть ли не дрожу, но мне снова помогает напоминание себе, что ребята видели, что Антон меня унёс.

– До общения со своим папашей ты этого не проявляла, а очень даже шла на контакт, – вдруг напоминает он момент двухгодичной давности.

Внутри чуть режет разочарованием, когда машинально вспоминаю наше знакомство, которое мне в тот момент приятным показалось. Настолько, что даже и вправду думала о возможности свидания. Кстати, первого в моей жизни.

– Я тренировалась во флирте, ясно? – кстати, не вру. Изначально цель была такая, хотя в какой-то момент знакомства я уже начала допускать развитие знакомства… Наивная дурочка. – Думала, никогда больше тебя не увижу. Это было не всерьёз. Просто раньше я не общалась с парнями, вот и решила попробовать поговорить с одним из тех, с которым без шансов ничего не будет.

Антон хмурится и кивает. Верит сразу. Ещё бы, я говорила убедительно, учитывая, что многое и вправду так было. Да почти всё, кроме того, что поначалу он мне даже… понравился?

Хорошо, что это в прошлом. Держу эту мысль, засовывая листики себе в волосы – требование явно не пай-мальчика.

Антон больше ничего не говорит. И даже за моими действиями не так уж следит. Хотя я их выполняю в точности. Даже пуговицы начинаю рвать. Просто чтобы поскорее отделаться от этого мудака. Конечно, мне противна мысль, что сплетни будут ходить вовсю. Но потом придумаю, как с этим разобраться. Будем решать проблемы по мере поступления. Может, не так уж опасно мне будет обмануть его и объяснить ребятам ситуацию? В конце концов, у меня папа далеко не последний человек в правоохранительных органах. И если добился того, чтобы даже убийцу мамы посадили, то уж с обнаглевшим парнем тем более должен справиться. Так что на крайний случай у меня этот вариант есть, а пока угрожать подонку не буду. Не время и не место.

Два года назад я впервые пришла к папе на работу, чтобы увидеть материалы дела убийцы мамы. Она умерла, когда мне было десять, но мне долго не говорили причину. Аж до моих шестнадцати. Тогда папа пообещал рассказать мне и показать лицо убийцы, и я не стала ждать, пока он это сделает. Заявилась сама, зная, что материалы дела у него на работе хранятся и по сей день. Он, конечно, был удивлён такой моей прыти, но показал. И рассказал, насколько «весёлую» жизнь сейчас в тюрьме убийце и насильнику обеспечил.

Но сразу после этого папа стал говорить со мной о другом. О том, чтобы я больше даже не думала заявляться в места, так или иначе связанные с его работой. Что контингент в них обычно оставляет желать лучшего, и не нужно, чтобы я привлекала внимание в том числе и всяких отбросов, с которыми он тут возился.

А потом папа привёл пример. Сказал, что сегодня задержал приличного с виду парня, даже симпатягу, из тех, кто наверняка нравится девушкам. Но вот его прошлое…

Формально его привели в участок из-за гонок, а это на первых порах только штраф. Поэтому пришлось отпустить. Но на самом деле папа давно следил за этим парнем как за потенциально опасным преступником. Начинал тот с мелких краж и запугивания некоторых слабых людей, а теперь вполне помышлял грабежом. И не останавливался ни перед чем. У папы были даже веские основания предполагать, что имело дело убийство, вот только это ещё предстояло выяснить наверняка. Одно понятно – этот очаровательный с виду парень просто конченный отморозок, у которого нет ни совести, ни тормозов. Его родители алкоголики, которым нет ни до кого дела, так что рассчитывать на них в этом деле абсолютно бессмысленно.

Конечно, слова про гонки мгновенно заставили меня связать рассказ папы с тем самым парнем, с которым познакомилась и даже пыталась флиртовать. С тем, кто смотрел на меня настолько заинтересованно, что смущал одним только взглядом… Но до последнего не верила, что это действительно мог быть Антон. Не вязался у меня в голове тот жуткий образ отморозка с ним.

Но я быстро осознала, какой же идиоткой была. И приземлил меня резкий тон папы, с которым заговорил с Антоном. Презрение и злоба не оставляли шансов, что речь могла быть о ком-то другом. Да и вообще, не слишком ли много совпадений?

В тот момент я словно заново увидела лицо убийцы и насильника мамы. А ведь тот ублюдок тоже наверняка был из породы таких же, как Антон. Это мгновенно отрезвило.

В тот же день я согласилась пойти на свидание с Андреем, ведь он уже давно меня звал. Но строгое воспитание папы и его всяческие попытки оберегать меня от излишнего мужского внимания сделали меня чуть ли не теряющейся при попытках парней со мной заговорить. Вот и отказывалась, хотя в глубине души уже давно стремилась начать познавать мир отношений. Правда, не с тем решила потренироваться во флирте и чуть было не согласилась на первое свидание в своей жизни…

Потому назло этому обидному фиаско я предложила Андрею пойти в тот же парк, в котором Антон обещал меня ждать. По времени как раз совпало. И знакомую фигуру я боковым зрением уловила…

В тот же вечер Андрей поцеловал меня. Это ещё ладно, я пыталась ответить, хотя было неожиданно. Но ведь начал и лапать, залезая мне под одежду… На этом наше общение было окончено. Хотя я не удаляла его из друзей, ведь он вовремя остановился и не стал меня принуждать, да и та неудачная попытка была скорее из-за моего неумения выражать свои намерения. Не стоило учиться целоваться с тем, кто слишком давно хотел большего.

То свидание было во время папиной работы, а потому он ни о чём не узнал. По-прежнему думал, что я и не смотрела в сторону парней. Но мне надоело ему в этом подыгрывать, стало хотеться больше самостоятельности. Я прекрасно понимала, что папа не мог не контролировать меня после того, как упустил случившееся с мамой. Но в итоге всё же постепенно подвела его к тому, чтобы позволил мне переселиться в общагу во время учёбы в универе. Ох, это было непросто… Все два года прошли в напряжённой борьбе.

Но в конце концов мне дали добро лишь с двумя условиями – по выходным я еду домой и активно осваиваю самые разные приёмы самозащиты и силу удара.

Глава 4. Юля

– Ну всё, я готова, – устало вздыхаю, хотя из перечисленных требований Антона по поводу моего нового внешнего вида остаётся самое трудное. Про трусики.

И, увы, он об этом не забывает. Судя по насмешливо приподнятым бровям, ждёт, когда сама осмелюсь. Правда, смотрит теперь иначе, скорее отчуждённо и до странного серьёзно.

– Я не собираюсь облегчать твою участь, – заявляет хмуро.

– Я и не рассчитывала, – бурчу, но не решаюсь на действия, ведь Антон, конечно же, не отворачивается.

Стоит тут и сверлит неоднозначным взглядом. Таким тяжёлым, что невольно снова задумываюсь о прошлом, только теперь о совсем не далёком. Когда меня спросили, кого я вижу своим парнем, почему-то чуть на этого подонка не посмотрела автоматически. Наверное, потому что сам на меня пялился почти безотрывно и с толку сбивал своим внезапным появлением и вниманием. Вот и ляпнула про Игоря – максимально противоположного Антону парня. Четверокурсник из богатой семьи, отличник с правильными мыслями, судя по высказываниям. И весь его внешний вид скорее холёного далёкого от насилия человека, чем хоть сколь-нибудь опасного.

Я пыталась задеть Антона своим выбором. Продемонстрировать ему, что у такого, как он, нет никаких шансов. Естественное желание, учитывая, что этот отморозок тут, оказывается, переводом. Не учился в нашем универе вплоть до моего поступления сюда. Случайность? Рада бы так думать, да вот не получается, это и напрягает.

Надеюсь, хотя бы сейчас, когда я объяснила и свой отклик при знакомстве; до Антона всё же дойдёт.

– Ну? – мрачно торопит он. – Тебе же проще трусы тут оставить, чем меня поцеловать, так давай.

Вздрагиваю от того, как резко врывается в мои мысли его голос. Почему такие слова? Антон испытывает меня на слабо, думает, что могу сдаться?

Ну уж нет. Желание утереть ему нос и показать, что целовать его для меня невыносимее, чем вывозить сплетни; наконец толкает к действиям. Осторожно начинаю спускать трусики. При этом не свожу взгляда с Антона, чтобы ничего лишнего не видел. Он, конечно, смотрит, но мне всё равно спокойно. Я ведь юбку не задираю, так снимаю. Да и взгляд отморозка устремлён скорее мне на лицо.

Вот только остаться без нижнего белья наедине с Антоном совсем уж не по себе. Внутри всё дрожит, стоит только мне отбросить трусы в кусты. Ублюдок проследил за тем движением, и теперь снова смотрит на меня.

Сглатываю, собирая остатки самоуважения. Да, я выполняю его унизительные требования, но этим скорее ему демонстрирую его место в моём мире, чем наоборот.

– Что ж, – он лениво зачёсывает волосы пятерной, окидывая меня взглядом. – Идём обратно?

Не говорю ни слова и разворачиваюсь в нужную сторону. Хотя сюда я не шла сама, а провисела у него на плече всю дорогу, путь мне ясен. Надо всё время прямо двигаться.

Видимо, я не ошибаюсь, потому что Антон тоже без лишних слов начинает движение. Вот только, получается, рядом со мной идёт. А это уж точно лишнее. Мне сейчас эта совместная лесная прогулочка нафиг не нужна.

Ускоряю шаг. А потом ещё сильнее… Не реагирую уже, рядом Антон, или нет, просто несусь вперёд.

Вот только осень уже успела порадовать дождиком, а потому в лесу грязно. И если в начале пути мне это не мешало – тропинки были хорошие, то в какой-то момент я вдруг резко скольжу на чёртовом сгустке слякоти. Балансирую без шансов выстоять.

Но не падаю, потому что чувствую уверенную сильную хватку, ставящую меня на ноги чуть подальше проклятого местечка. Так быстро и спокойно Антон оказывается рядом и решает проблему, что я даже не успеваю сориентироваться. Смотрю на него, невозмутимо разглядывающего меня молча. И вдруг злюсь, за то что вытащил. Лучше бы упала, чем эта его помощь. Не ему строить из себя опору.

– В твоих условиях не было того, что мы возвращаемся вместе, – чеканю я. – Поэтому будь добр, иди вперёд, а я своим темпом.

И хотя мой голос звенит требованием, я избегаю встречи взглядов. Возникает чувство, что нарываюсь. Но просто идти вперёд не вариант при любых скоростях. Уверена, что в этом случае Антон недалеко будет держаться, как бы контролируя ситуацию. Уж не знаю, зачем, но позволять ему это делать я не собираюсь.

– Я никуда не спешу, – отрезает он. – Меня вполне порадует ленивая неторопливая прогулочка, поэтому ты вперёд. Ну или придётся долго ждать, когда я нагуляюсь, – ухмыляется таким предвкушением, что даже не сомневаюсь, что если пропущу его вперёд, точно задержимся тут дотемна.

Закусываю губу, борясь с неприязнью и желанием сорваться. Но в итоге всё-таки иду вперёд, вот только теперь не так лечу и слежу в первую очередь за юбкой. Почему-то с этого момента мысль о том, что под ней нет белья, почти не отпускает. Ведь я не удивлюсь, если Антон там, сзади, ещё и пялится. С него станется.

Хорошо хоть не разговаривает со мной и не в зоне видимости держится… Можно хотя бы представить, что его нет.

А вот интересно, он может напасть? Что такой отморозок, по которому тюрьма плачет, делает в универе вообще? И откуда перевёлся?..

Не знаю, страшно мне или нет. Если подумать, поводов более чем достаточно, начиная с его перевода. Но я толком ничего не чувствую, просто иду вперёд, оставаясь начеку. Главным образом, по поводу Антона. Представлять, что его нет, всё же не лучшая идея.

Лес уже почти кончается, по крайней мере, слышится шум цивилизации. Голоса, музыка… Чуть ускоряю шаг, но тут же останавливаюсь, чуть не подпрыгнув от неожиданности.

Передо мной неудобная развалина. Прохода через неё нет, вокруг ветки и неудобные кусты, а обойти можно только по болоту. Получается, когда Антон меня нёс, по ней шёл? Ни за что бы не подумала, у него легко это получалось.

Хотя, возможно, я просто не тем путём пошла. Может, этот придурок не всегда и прямо шагал, куда там мне за дорогой следить было…

Замираю, чувствуя, как Антон приближается уже совсем ощутимо.

– У тебя нет выбора, кроме как пройти по этому дереву, – грубовато сообщает он. – Давай руку.

Звучит, как приказ. Причём такой непоколебимый, что чуть было не подчиняюсь, но тут же назло этому ищу причины послать Антона в очередной раз. И не так уж ведь сложно идти вперёд самой?

Сглатываю, изучая масштаб проблемы и собственную обувь. Хорошо хоть не каблуки. Я, конечно, не особо лазила по всяким неудобным местам; но в целом ведь преодолимо.

– Я сама, – решительно отрезаю.

И не дожидаясь реакции, в которой не нуждаюсь, ступаю на поваленную корягу. Не такая уж неровная и не настолько разваленная, чтобы ранить щепками. Пару шагов даются не так уж сложно, равновесие почти выдерживаю, лишь слегка покачиваюсь. Третий шаг, четвёртый… Ой, пятый неуверенный выходит, аж замираю, зашатавшись и с трудом балансируя.

Антон, кстати, не залезает вслед за мной, просто стоит там сзади и смотрит.

– Осторожнее, – снисходительно комментирует.

– Разберусь, – огрызаюсь, не оглядываясь, а исключительно себе под ноги глядя.

Так себе идея, конечно, лазить по таким местам в одной лишь юбке. Ветки развалины кое-где проезжаются по голым ногам, неприятно царапая и затрудняя путь. Который и без того не воспринимается лёгкой прогулочкой.

Антон мне не отвечает, даже взглядом уже не прожигает спину. Это с одной стороны радует, а с другой… Я будто наедине с проблемой остаюсь, хотя и без того не стала бы принимать его помощь. Так что вообще не понимаю, откуда это чувство, учитывая, что со мной тут отморозок с неблагополучным прошлым и непонятно каким настоящим.

Ой. Не туда шаг. Совсем не туда. Там рытвина такая, что мгновенно чуть не застреваю. Дёргаю ногой, потом сильнее…

Всё происходит в считанные секунды. Я просто падаю, взмахивая руками и приземляясь на какие-то кусты, мгновенно щедро оцарапавшие мне и без того многострадальные ноги. Хнычу с непривычки, потерянно водя взглядом по сторонам и чувствуя себя максимально беззащитной.

Настолько, что даже не возражаю присутствию Антона, который, кстати, довольно быстро и легко преодолевает расстояние до меня, шагая по той же развалине.

Ещё немного поскуливаю, но уже тише, потихоньку приходя в себя после дурацкого падения. Вот только продолжаю чувствовать неприятное ноющее покалывание на обоих ногах. Направляю на них взгляд… Вот же ж!

Не просто царапины, но и кровоточащая рана. А коленку будто отшибла вообще. Болит адски.

А тут ещё Антон присаживается передо мной на корточки, проводит по мне взглядом, осматривает. С… беспокойством?

– Дура, – подытоживает невозмутимо. – Встать сможешь?

Морщусь то ли от непрекращающейся боли, то ли от ситуации, в которой продолжаю зависать, то ли от его, в общем-то, справедливого обращения.

Хотя почему справедливого? Это всё из-за него вообще-то.

– Да, – заявляю с куда большей уверенностью, чем чувствую.

Антон ухмыляется, а затем неожиданно кладёт мне на ногу ладонь, как бы прощупывая. У меня сердце тут же останавливается, а через пару секунд начинает биться с бешеной скоростью. А этому придурку хоть бы что, пока я тут едва дышу и, не выдержав, вцепляюсь ему в руку, отводя.

А потом поднимаюсь, отталкивая себя от неприятной шероховатой земли ладонями, на которых тоже наверняка уже занозы. Вот только устоять не получается, боль в ногах пронзает, заставляет качнуться в сторону от неожиданности. И ведь упала бы второй раз, если бы не Антон.

Ловит меня одной рукой, ставит на ноги, удерживает. И всё это с непроницаемым отчуждённым выражением лица.

– Никаких «я сама», – обозначает. И вдруг свободной рукой достаёт из кармана собственных джинсов мои трусики. – На, надевай обратно.

Застываю. Он подобрал их и себе забрал? Нафига?..

– На территории общаг есть травмпункт, я видел на картах, идём туда. Не стоит светить перед врачами голой задницей, – спокойно поясняет Антон, продолжая удерживать меня одной рукой, а другой протягивать бельё.

Резким жестом беру. В травмпункт мне действительно нет выбора не идти.

– Откуда они у тебя? – не выдержав, спрашиваю.