А Александр же тем временем, мечтательно смотрел в потолок, создавалось ощущение того, что данное положение его совсем не волновало.
– «Когда кровь твоя обагрит, лезвие Гильгамеша, тогда и придет смерть твоя. Это и станет началом конца» – тихо бормотал он про себя – Теперь я наконец-то понял, что значили эти слова.
– Что ты несешь? – недоуменно спросил я.
– Послушай – возбужденно сказал он, схватив меня за рукав и притянув ближе к своему лицу: – Времени осталось очень мало. Найди генераторы и ключи. Активируй машину. Только так можно будет получить ответы.
– Ответы?! Ответы на что? – гневно крикнул я. Но взглянув в его темные глаза, мне стало совсем не по себе, ибо они выражали какую-то инфернальную одержимость.
– Я знаю, что ты все равно собираешься исполнить то, что задумал. Но это все не важно, все это мелочи перед тем механизмом, который скоро придет в движение – начал тараторить он – Не вини себя за то, что сделал. Это бы все равно произошло рано или поздно. Жаль только, что я так и не успел закончить, свое исследование
– Не волнуйся, я закончу его за тебя – мрачным тоном, сказал ему я.
– Я знаю, этого я и боюсь – хриплым голосом, произнес он. Затем у него начался острый приступ кашля – Скажи…моей жене,…и…дочери…что я…их люблю.
За все то время, что я его знаю, он впервые говорил о своей родне. Меня это невольно растрогало.
Силы Александра стремительно покидали его тело, кожа побледнела, а живительный свет в его глазах медленно угасал:
– Запомни, несмотря ни на что. Ты всегда будешь моим лучшим ученико…
Но договорить он так и не успел, ибо голос его внезапно замолк, а приподнятая мною голова резко упала на пол. В эту секунду, жизнь Александра Андронова прервалась.
– Прощай, старый друг – тихо сказал я, закрыв его застывшие глаза.
Его смерть вызвала у меня смешанные чувства, часть меня ликовала, ибо столь желанная мною месть свершилась и старик, наконец, заплатил за свой проступок. Но это ликование смешивалось с печалью. Ведь он был последним человеком, что остался от моей прежней жизни.
– Возможно, так было даже лучше – подумал я про себя – Нельзя прийти к новому, перед этим не стерев все старое.
Через некоторое время после его смерти, самообладание вновь вернулось ко мне, и я вспомнил о своей миссий.
– Я пришел сюда за картой – решительно произнес я, поднимаясь на ноги – Я не должен позволять эмоциям ставить под угрозу мое задание.
И, в последний раз взглянув на бездыханное тело своего друга, я вытер кровь с лезвия меча, и направился в кабинет.
Вдруг оттуда снова донесся шум. И звук исходил явно не от крысы или кошки.
Крепко сжав рукоять своего меча, я осторожно подошел к двери, прислушиваясь к каждому шороху. Но когда за ней внезапно раздался скрип распахнутых ставней, я понял, что времени терять нельзя и ворвался внутрь.
В кабинете Александра, царил форменный, как он называл «авторский беспорядок», повсюду были разбросаны книги, скомканные бумажки и разного рода органические породы в склянках. Нужная же мне карта, как и сказал старик, лежала на столе. Это была в несколько раз увеличенная фотография того настенного рисунка что он нашел в храме. На ней было нарисовано шесть точек, они были расставлены в виде пятиконечной звезды, с точкой в середине, и под каждой точкой был написан текст на том же языке, что и символы, изображенные у меня на мече.
«Значит наш профессор, за столько лет не так уж далеко продвинулся в расшифровке» – подумал я. Но даже то, сколько он успел перевести, вызывало у меня восхищение, ведь у него под рукой не было тех многочисленных артефактов и книг, что хранились в архивах Ока.
Но главное из того, что я обнаружил в кабинете, это был тощего вида паренек лет девятнадцати, он был рыжий, коротковолосый в узких очках и белом лабораторном халате, надетым поверх джинсов и серой кофты.
«Ну конечно, у него в кабинете был ассистент! Так вот почему профессор не хотел пускать меня сюда» – догадался я.
Он стоял у окна, встав одной ногой на подоконник. На его лице читался страх, который я видел даже сквозь кромешную темноту.
– Кто вы? Где профессор? Что вы сделали с ним? – спрашивал парень, пищащим от испуга голосом.
– С ним все в порядке – солгал я ему – Слезай, он ждет тебя в гостиной.
– Вы лжете! Я слышал, как он упал, слышал его стоны – в панике верещал он, все дальше отходя к краю окна.
– Черт, этот парень, лишний свидетель – с негодованием подумал я – Не хотелось бы убивать его, но боюсь, что его слова могут разрушить все наши планы.
Во время своих операций, я старался никогда не трогать «невинных». Будучи наемником, я считал несправедливым, что гражданским людям порой приходиться расплачиваться жизнью лишь за то, что стали случайными свидетелями нашей работы. Поэтому я всегда старался работать тихо и чисто, не оставляя лишних жертв и свидетелей. Но, к сожалению, сейчас слишком многое стояло на кону. И допускать просчетов было нельзя.
– Если ты сейчас же не спустишься, то клянусь, я сделаю с тобой то же самое! – пригрозил я ему.
– Стой не приближайся ко мне! – вскрикнул парень, стоило мне сделать лишь шаг в его направлении – Не подходи или я вызову полицию!
– Полиция тебе не поможет – сухо парировал я – У нас там свои люди, чем быстрее ты к ним обратишься, тем быстрее я тебя достану
– Тогда я выпрыгну! – угрожающе выпалил ассистент.
– Ты не выпрыгнешь отсюда, парень» – цинично заверил его я – Мы на четвертом этаже и если выпрыгнешь, то в лучшем случае переломаешь себе все ноги, а в худшем разобьешься насмерть.
На самом деле я блефовал, я бы спокойно мог спрыгнуть вниз с этого этажа без всякого ущерба, особенно если учесть, сколько высоких деревьев росло под окном, но я надеялся, что запуганный мальчишка, этого не поймет.
– Ну и пусть, лучше уж погибнуть так, чем остаться тут с вами! – выкрикнул он.
Похоже, мой блеф не подействовал, даже несмотря на его испуганное состояние.
– Не делай глупостей, мы просто поговорим – попытался успокоить я его, но было уже поздно, он уже на все решился.
И не успел я опомниться, как мальчишка с громким криком выпрыгнул из окна.
– Твою мать! – выругался я, быстро подбежав к окну. Посмотрев вниз из окна, я ожидал, увидеть бездыханное тело глупого мальчишки, распластавшееся на земле, но к моему удивлению ему хватило ума ухватиться за ствол дерева, что росло прямо напротив окна, и, карабкаясь по нему, он стремительно спускался вниз.
«Нельзя его упустить!» – сказал я про себя.
Я мигом схватил карту со стола, наспех свернул, и засунул во внутренний карман пальто. После чего, немного разогнавшись, выпрыгнул из окна, и зацепившись за ствол того же дерева, полез вниз. Но, несмотря на мою поспешность, парень был на удивление проворен, и пока я карабкался по дереву, он успел спуститься на землю. И через какое-то время, я уже слышал как он, задыхаясь, нёсся прочь по улице, а из-за густой листвы у меня даже не было возможности увидеть, в каком направлении он убегает. Когда я, наконец, спустился на землю, мне не оставалось ничего иного, кроме как бежать наугад в том направлении, откуда до меня в последний раз доносились его шаги. Но очень скоро до меня дошло, что это было бесполезно, так как он успел скрыться из виду.
«Черт, вот проклятие, я его упустил!» – громко выругался я, обида и разочарование переполняли меня. Как какой-то жалкий мальчишка мог так легко обставить меня?
«Вот же досада!» – продолжал ругать себя я, проклиная свою неловкость.
Но раздавшиеся вдалеке звуки полицейской сирены, быстро привели меня в чувства.
«Ладно, уходим отсюда» – подумал я, идя быстрым шагом по пустынной ночной улице.
В то же время я подводил про себя итоги всего произошедшего:
«Не знаю, что нашло на профессора и что значили все эти слова. Но это сейчас и не важно, главное, что главная задача выполнена, карта у нас, а профессор больше не станет нам мешать. Осталось только найти медальон и ключи, но это лишь дело времени, скоро они тоже будут у нас, а пока можно будет начинать и без них. То, что его ассистент сбежал, конечно, досадно, но сильно погоды уже не сделает. Не думаю, что он смог разглядеть мою внешность в такой темноте, и тем более, вряд ли сможет рассказать обо мне в полиции, ибо уже знает, что тогда мы быстро с ним разберемся. В любом случае, через пару дней, процесс начнется, и это вовсе не будет иметь никакого значения. Годы ожидания и подготовки подходят к концу, теперь осталось сделать самое главное, и тем самым мы изменим мир окончательно и бесповоротно»
– Так вот значит, как все произошло – подытожил Лейстерен, с неподдельным интересом слушая рассказ Исхода, делая заметки на листке – Единственное чего я не совсем понимаю, так это то, что вы намеренно убили профессора Александра или это был несчастный случай?
Исход задумался:
– Сложно сказать, в какой-то степени, верным можно назвать и то и другое – ответил он.
– Интересно, очень интересно – радостно произнес Лейстерен, оживленно делая очередную заметку на своем листе.
– А ничего что мы сейчас обсуждаем, убийство моего отца – возмутилась Валерия, которая все это время угрюмо сидела, задрав одну ногу на стул и скрестив руки на груди.
– Мы просим вашего прощения – смиренно вмешался Мийлтерн – Александр Андронов, был удивительным человеком, мало кто мог похвастаться теми познаниями, которыми он обладал. Конечно, мы были не знакомы с ним лично, но мы знаем, что он являлся важной частью этой цепочки событий. Хоть и не ключевой. Профессор Андронов действительно многое сделал для людей своего времени, его впору почитать как героя. Но, к сожалению, его время прошло.
Мы понимаем, что этот рассказ, неприятно затронул ваши чувства. Но нам важно было его услышать.
– Надеюсь, вас это развлекло – с отвращением сказала она.
После недолго неловкого молчания, Мийлтерн продолжил:
– Ну что же, раз вы напомнили о себе, то пора перейти и к вам – сказал он, после чего взгляды всех сидящих за столом обратились к Валерий – Как я понимаю, именно с этого трагичного инцидента, началась ваша история.
– Не совсем – мягко возразила Валерия – О его смерти мы с мамой узнали сразу на следующее утро. Мы не смогли сразу приехать к нему, так как уже давно жили в трехстах километрах от Тихийска, в Санкт-Петербурге, я смогла уехать лишь через пару дней, после того как разобрала завал на работе. Вот с этого все и началось…
Глава 2
Отделение полиции города Тихийска.
10 ноября 2025 года.
08:15
– Девушка, я же вам говорил, что в отделении курить нельзя! – сказал следователь, после того как я вытащила сигарету.
– Знаете ли, звонить в такую рань, и вызывать ни в чем неповинных людей в отделение тоже не очень хорошо – ответила я с надменной ухмылкой – Особенно тогда, когда эти люди буквально только что приехали из другого города и даже вещи свои разобрать не успели. Так что, давайте мы пойдем на компромисс, вы дадите мне огоньку, а я быстро отвечу на ваши вопросы. Хорошо?
Следователь, видимо немного ошарашенный моим наглым тоном, не нашел что мне на это ответить, и потому молча достал зажигалку и дал мне прикурить.
– За последние два часа, вы выкурили уже две! – прокомментировал он.
– Я курю только в те дни, когда мне хреново – сухо ответила я – А сегодня, мне очень хреново.
Это была правда, хотя и в обыденные дни я курила не сильно меньше. Как я не пыталась завязать с этой привычкой, так тут же появлялось какое-то обстоятельство, вынуждающее меня снова дымить, как паровоз.
Следователь же производил приятное впечатление. Он был на удивление вежливым, что редкость для работников правоохранительных органов (знаю об этом на личном опыте), хоть и казался мне каким-то обеспокоенным.
– Что же, понимаю вас – сказал он, понимающе покачав головой и сев за свой стол. Я села напротив него.
– Мне жаль, что приходиться отрывать вас от насущных дел, и позвольте выразить соболезнование. Мы были знакомы с вашим отцом, пусть и не очень близко, но он всегда казался мне хорошим человеком. Поверьте, мы бы не стали дергать вас, но так вышло, что в этом городе вы единственный человек, являющийся его родственником, и поэтому нам важно задать вам пару вопросов – сказал следователь.
– Хорошо, я понимаю, тем более у меня тоже есть пара вопросов – сказала я.
– Позвольте уж, я первый начну – иронично ответил следователь, достав из внутреннего ящика стола папку с надписью «Дело номер семьдесят два» и раскрыв ее перед собой и стал зачитывать текст:
– Итак, вы – Андронова Валерия Александрова, двухтысячного года рождения? Дочь Карамзиной Юлии Витальевны и Андронова Александра Олеговича, а также…
– Да, да, да это все я, пожалуйста, можно уже быстрее к вопросам – взмолилась я, так как голова моя уже раскалывалась от долгого стресса, бессонницы и жуткой духоты, что царила в отделении.
– Простите, но это нужно для протокола – объяснил следователь. И только тогда я заметила включенный диктофон, лежащий на столе:
– Наш разговор записывается?
– Конечно, это стандартное следование инструкций, вы ведь не возражаете? – добродушно произнёс он.
– Нет, конечно, нет – сказала я, но все же мне не нравилось, что он записывает наш разговор. Ни разу не видела полицейского, который так делал, – Но можно было сначала об этом спросить.
– Простите, в следующий раз я это учту – с фальшивым беспокойством, сказал следователь – Ну что же продолжим.
– В данный момент вы проживаете по адресу: Санкт-Петербург Ленинградская ул., 9 корпус 8?
– Да.
– Кем работаете?
– Стилистом в салоне.
– Ваша мать проживает вместе с вами?
– Нет, она живет в соседнем районе, вместе с моим отчимом.
– Но она проживала у вас какое-то время?
– Да, когда только переехала, пять лет назад.
– Сразу после того, как развелась с вашим отцом?
– Да.
– Какова была причина их расставания?
– Не понимаю, как это связано с делом.
– Прошу, отвечайте на вопросы.
– Эх, понимаете, проблемы в отношениях возникли у них очень давно, мой отец был… Как бы так мягче выразиться, бесчувственным мудаком. Сколько я его знаю, для него работа всегда была на первом месте, а мы были скорее элементом декора. Лишь забота о нас, удерживала брак. Мама с этим давно свыклась, и так продолжалось бы и дальше, но после того происшествия…»
– Вы говорите о раскопах? Да, я слышал об этом – с грустью отзывался следователь.
