– Обидно?
– Ну она не виновата, что родилась дворняжкой. И чтобы ей не было обидно по этому поводу, я назвал ее Питбуль.
– А почему ей должно быть обидно?
– Раньше, когда она только попала ко мне, она была самой младшей, – изменив интонацию с беззаботной на мрачную, как показалось Лане, произнес Макс. – У меня жили еще две взрослые собаки. Девочки породы питбуль.
– Те самые питбули?! – удивилась Лана, вспоминая картинки из соцсетей, мелькающие у нее в ленте время от времени, и жуткие истории о том, как собаки таких пород нападали на людей и других собак.
– Те самые? – не понял Макс.
– Ну… такие мощные, опасные, страшные собаки, – начала Лана, – которые бойцовской породы вроде. Они так грозно выглядят…
– Те самые, – кивнул Макс. – Только они совсем не опасные. Точнее, не так – собак опасными делают их владельцы. Собака любой породы в руках идиотов станет опасной. Мои девочки были добрейшими на свете существами. И, как видишь по этой, воспитали ее вполне дружелюбной.
Макс указал на собаку, которая, совсем потеряв стыд, разлеглась на полу, перевернувшись на спину. Она виляла хвостом, продолжая смотреть на Лану, словно зазывая ее продолжать свои поглаживания.
– Вот я и решил назвать ее Питбуль, чтоб ей обидно не было, глядя на старших сестер, – закончил Макс.
– Забавно, – усмехнулась Лана. – Значит, ты Питбуль. Погоди…
– Время пришло, – не дав Лане задать вопрос, ответил Макс. – Они состарились и ушли. Теперь она одна у меня. Думал взять еще, но пока не готов. Так что все внимание достается только этой красотке.
Макс уставился на собаку, не оставляющую надежду получить еще порцию нежных поглаживаний.
– Откликается на любые производные и сокращения. Буля, Буль, Булл, Булка и все такое… А также можно звать ее «эй, ты».
И Макс не соврал.
Буля при первых упоминаниях своего имени вскочила на лапы и как ужаленная завертелась на месте, размахивая хвостом в разные стороны. А услышав последнее, сорвалась с места, больно ударяя Лану по лицу хвостом при развороте.
Она подлетела к Максу и так же знакомо завертелась вокруг его ног.
Макс сел на корточки и любяще потрепал собаку по морде, а потом встал. Собака была не намерена так быстро отпускать хозяина. Она пару раз привстала на задние лапы, тут же возвращаясь обратно, явно что-то показывая. Макс улыбнулся и, наклонившись, протянул руки. Собака, проявив удивившую Лану смекалку, сначала села спиной к Максу прямо между руками, а потом повторила свое движение и аккуратно встала на задние лапы. Макс подхватил ее обеими руками, бережно поднимая затем.
Она не дергалась, не извивалась, даже не пыталась облизать лицо хозяина. Вместо этого, довольно развалившись, она спокойно смотрела на Лану, а после, видимо, потеряв интерес к гостю, устало положила голову на плечо хозяина.
Макс покачал ее на руках и, когда та повернула голову, уткнулся губами прямо ей в нос. Он издал протяженный звук, в конце громко чмокнув.
– Кушать хочешь? – бросил Макс.
– Хочу, – не успев сообразить, что парень обращается к собаке, выпалила Лана. Голод сильно крутил живот с самого утра. Лана почувствовала его, едва разлепив глаза, но негодование по поводу своего внешнего вида ненадолго заглушило его, а сейчас он снова вылез из тени.
Лана поняла, как сильно она дала маху, и сама предоставила повод для изобретательных насмешек парню напротив. Она громко закричала, вцепившись себе в лицо, но сделала это у себя в мыслях.
Макс уставился на покрасневшую от стыда девушку на полу. Лана отчетливо видела, как парень медленно вспыхивает, как в его голове рождаются сотни изобретательных шуток и как он этому рад.
Издав сдавленный смешок, Макс дико расхохотался, заставляя Лану чуть ли не провалиться на месте.
Он опустил собаку на пол, и та сразу же умчалась прочь. Макс проводил ее взглядом, а потом повернулся к Лане. На его лице застыло недоумение.
– Чего сидишь? – удивился он. – Беги за ней, там сейчас корм насыпать будут. Мисок хватит вам обеим, только не лезь в Булину, а то она тебе руку отгрызет.
– Отвали! – огрызнулась Лана.
– Зря, – пожал плечами Макс. – Корм новенький. Только вчера привезли.
Он повел носом и вдохнул, задрав голову, изображая, как вкусно тот пахнет.
– Хрустящий. Нет? Не хочешь?
– Я же сказала – отвали! Давай, иди уже отсюда.
– Это мой дом вообще-то. Что хочу в нем, то и делаю.
– Отлично, – подскочила Лана. – Вот и стой тут, а я пойду поищу кухню.
Девушка быстро сократила дистанцию, оказалась перед Максом, который даже не думал отходить с ее пути, продолжая занимать большую часть дверного проема. Но это совсем не смутило девушку, она прижалась к стене и, нарочито избегая прикосновения к парню, просочилась между ним и стеной.
Оказавшись в коридоре, Лана почувствовала приятный аромат приготовленной пищи. Он заполнил широкое пространство, уже подбираясь к ее комнате. Девушка глубоко вдохнула, заполняя себя им, и тут же сглотнула появившийся ком в горле.
Лана беспокойно завертелась на месте, выбирая направление. Она не знала расположение дома, а коридор был очень длинный. В прошлый раз она двигалась налево и открывала каждую дверь на своем пути, а найдя нужную, все равно не достигла конца этого кажущегося бесконечным коридора.
– Направо. До конца по коридору, потом налево, – приметя растерянность девушки, подсобил Макс, выходя следом.
Лана обернулась.
Макс, для наглядности или до сих пор сомневаясь в ее умственных способностях, указывал рукой направление.
– Мы на… втором этаже, – он поднял руку вверх. – Там дальше будет…
Он вдруг очень близко подошел к Лане, которая попыталась отступить от него настолько, насколько позволяла ширина коридора.
– Второй этаж – это высоко. Понимаешь? Чтоб спуститься вниз, нужно очень осторожно спуститься ножками по такому, кривому полу, его еще лестницей называют, – Макс улыбнулся и нарисовал в воздухе изогнутую линию.
– Ого-го! – вылупила глаза Лана. – Прям вот такой пол?!
Лана, подыгрывая Максу, повторила его движение, начертив изогнутую линию и удивленно уставилась на парня.
– Да, – замахал головой Макс.
– Чудеса!
Лана надавила тремя пальцами на грудь Макса, отодвигая его от себя, а потом подняла руки и стала аплодировать прямо ему в лицо.
– Боже мой… – закончив, произнесла она.
– Ну-у-у, Лана… для тебя я просто Макс, – засмеялся парень.
– Ты не дал мне договорить, – скривила лицо Лана. – Боже мой, какой же ты придурок. Вот что я хотела сказать.
– И на том спасибо, – пожал плечами Макс.
Лана собиралась было что-то ответить, но вдруг осознала бессмысленность своей затеи. Парень будто бы намеренно бросался колкостями, выводя ее на эмоции, а затем наблюдал, как за лабораторной мышкой, как же она отреагирует на то или иное оскорбление.
Девушка с силой оттолкнула улыбающегося парня и пошла в указанном направлении, попутно осматривая дом. В первый свой заход по нему она не успела рассмотреть ничего, потому что ярость белой пеленой легла поверх глаз и затуманила разум. Сейчас же она внимательно рассматривала окружение, даже несмотря на очередной «разговор» с Максом.
Следуя по коридору, Лана отметила лишь то, что эта часть дома была удивительно «недружелюбной». Холодные белые стены, как и в комнате Макса, черный паркет и многочисленные картины. Странные картины, развешенные в хаотичном порядке и на разной высоте, хоть как-то сглаживали одиночество, накладываемое этим местом.
Лана вспомнила комнату, в которой она проснулась. Там все было примерно так же. Только бонусом ей достался шкаф в цвет паркета с большим зеркалом на нем.
«Наверно, комната для гостей, – подумала девушка. – Чего?! Какие у него могут быть гости? Он же несносный, отвратительный… а-а-а-а… полный мудак! Как он меня бесит, боже! Каждым своим взглядом и действием, сука… Так и хочется заехать по его довольно привлекательной физиономии, а потом, когда он упадет, еще несколько раз стукнуть ногой для закрепления. Погоди, привлекательной?! Девочка, ты умом тронулась?!»
Лана настолько удивилась, куда зашел ее мысленный монолог, что не заметила, как прошла коридор и оказалась перед тем самым архитектурным «чудом», о котором ее предупреждал Макс.
Удивление, вызванное положительной оценкой внешности парня, продлилось секунду, но и этого хватило, чтобы задумавшаяся девушка, неудачно наступив на первую ступеньку, потеряла ориентацию и с завязавшейся в узел нижней частью живота стала падать на свою пятую точку.
Еще бы чуть-чуть, и Лана могла бы больно удариться, а глядишь, и вовсе скатиться вниз, посчитав своей задницей каждую треклятую ступеньку, но падения не случилось. Вместо него девушка ощутила крепкие руки, подхватившие ее сзади.
– Ноги, Лана, ноги, – прошептал Макс. – Не стоит ходить и думать одновременно, нужно смотреть, куда ты ставишь свои кривые ноги.
Макс грубовато поставил девушку на ноги, а следом притянул к себе:
– Начни с малого. Научись ходить и жевать жвачку. После, когда сможешь выживать…
Лана не дослушала. Она резко развернулась и с горящими от стыда щеками сбежала вниз по лестнице. Макс медленной победной походкой двинулся за ней.
Впервые оказавшись на нижнем этаже дома Макса, Лана не удивилась увиденному. Интерьер напоминал стиль минимализм. Огромные пустые пространства черного деревянного пола, белых стен, с редкими вкраплениями серого металла. Лестница, перила и любые мелкие детали состояли из него.
Лана сразу приметила полное отсутствие привычных стен – как внутренних, для разделения пространства на комнаты, так и внешних. Первый этаж дома походил на открытую квартиру-студию, совмещающую в себе все: гостиную, кухню, библиотеку, игровую комнату и еще много разных не совсем ясных секторов, отделенных друг от друга лишь воображением и стабилизационными колоннами, что были необходимы для поддержки второго этажа.
Но потрясало другое.
Внешняя стена словно была вывернута наоборот. Обычно, в нормальных частных домах, по периметру стоят стены с окнами, а тут стояли окна с совсем тоненькими полосками стен, иногда разделявшими их.
Лана крутанула головой и, не удержавшись, испустила протяженный выдох. Девушка пыталась остановить поток нахлынувших на нее эмоций. Оказалось, что стеклянна стена идет через весь первый этаж.
О приватности, конечно, можно было забыть, только, наверно, если скрыться за шторами, которых, кстати, Лана не увидела. Но зато такие стены открывали потрясающий вид на окружающий со всех сторон прекрасный зеленый лес.
Теперь стало намного яснее, почему же в доме нет стен. Кто-то, а скорее всего Макс, не захотел отгораживаться от такой красоты вокруг непроницаемыми кирпичными стенами и довольствоваться маленьким окошечком. Предпочтя пожертвовать приватностью, так необходимой большинству, он выбрал эстетическое наслаждение для глаз и души.
– Лес?! – обернулась Лана, услышав шум позади.
– Не бойся. Я не собираюсь тебя насиловать и убивать, – равнодушно произнес Макс, проходя мимо. – С трупом мороки много. Мне лень возиться.
– Спасибо… наверно, – протянула Лана. – Мы в лесу? Где в городе есть такие леса?
Макс обернулся и замер. Он точно хотел что-то сказать, скорее всего, очередную, по его мнению, очевидную вещь, но почему-то отказался от этой мысли, решив просто сверлить девушку надменным взглядом.
– Ну-у-у… – протянула Лана.
– Жду, пока до тебя дойдет, – покачал головой Макс.
– Что?
– Ну если в городе нет… а ты его видишь… – Макс протянул слова, словно говорил с умственно отсталой девушкой, не успевающей за скоростью его речи. – Отсюда следует… что…
– Да боже ты мой, я уже поняла, что мы не в городе! – воскликнула Лана.
– Ай, умничка! Лови вкусняшку, – улыбнулся Макс и, достав из кармана что-то очень маленькое, кинул Лане.
Девушка поймала предмет двумя руками. Не потому, что хотела – просто предмет летел прямо в нее.
Повертев в руках, она поняла, что Макс кинул ей собачье лакомство. Это была печенька в форме собачьей кости с очень манящим запахом.
Девушка гневно посмотрела на Макса. Слов у нее уже не было.
– Заслужила, – пожав плечами, подмигнул Макс и, достав из кармана еще одну, закинул себе в рот.
– Мерзость… фу-у-у… – брезгливо положив печенье на поверхность какого-то стеклянного столика рядом, передернулась Лана.
– Да ты попробуй сначала, дуреха, – усмехнулся Макс. – Это печенье сделано на заказ. Оно стоит раз в десять дороже, чем любое печенье на полках магазинов для людей. Про вкус я вообще молчу.
Макс достал еще одну, повторив действие.
Лана отрицательно помахала головой.
– Ну, как хочешь, – сказал Макс и, отвернувшись, побрел в сторону уголка, служившего кухней и столовой одновременно.
Девушка почему-то медлила. Она, оставшись одна, бросила косой взгляд на лакомство на столе, но тут же отвернулась. Прошло пару секунд, а желание не только не прошло, а, наоборот, приумножилось.
Макс ни при каких обстоятельствах не должен был узнать правду, но его слова все-таки пробудили в девушке какой-то идущий еще из детства интерес ко всяким идиотским экспериментам.
Не удержавшись, Лана сделала шаг в сторону, закрыв собой столик. Нащупав лакомство, девушка резко развернулась, пихая печеньку себе в рот. Она так стремительно это сделала, что промахнулась и больно ударила себя в губу.
Отругав себя, Лана повторила маневр, став быстро пережевывать лакомство, чтобы, не дай бог, парень не увидел и в очередной раз не самоутвердился.
«Вот блин! Не соврал. Такая рассыпчатая… вкус м-м-м…» – подумала Лана и облизала остатки, прилипшие к зубам.
Девушка покачала головой, а затем двинулась вперед. Она прошла несколько сквозных секций по прямой и оказалась на кухне. Людмила Константиновна уже ждала ее за столом. Нацепив очки, она изучала какие-то документы, довольствуясь чашкой кофе. На столе, чуть поодаль от нее, стояли графин с водой, два стеклянных бокала и несколько глубоких мисок, накрытых крышками. Женщина, завидев Лану, отложила бумаги и любезно пригласила ее сесть рядом.
Как только девушка села, Людмила Константиновна, быстренько сняла крышки со всех тарелок и вопросительно уставилась на гостью.
– Не стоит, – смущенно замахала руками Лана. – Я сама положу.
– Ну смотри, – женщина поправила платье и села на место.
Лана, пуская слюнки, уставилась на содержимое тарелок. Перед ней было все, что нужно: манная каша, яйца, как вареные, так и приготовленные омлетом, сок, хлеб, даже с лихвой прожаренный бекон, нарезанный так тонко, что повар сделал из него чуть ли не чипсы.
