– Ты спросила, есть ли она – я ответил, – улыбнулся Макс. – Ты же не просила включить ее.
– Ты прекрасно понял, что я имела в виду, – покачала головой Лана.
Макс потянулся правее и нажал несколько кнопок. Лана сразу почувствовала, как по ногам пошло тепло, а пятой точке стало как-то даже горячо.
Как только машина наполнилась теплом, вся дремлющая в ней усталость в одночасье навалилась на ее тело и разум. Веки начали тяжелеть. Тело отзывалось болью при каждом движении, и неудивительно, она все-таки упала с моста.
– Так, и куда мы едем? – развалившись на сиденье, решила уточнить Лана на всякий случай.
– Домой, – просто ответил Макс.
– А твоя девушка не будет против? – зевая и закутываясь поудобнее, вновь задала вопрос Лана.
Ответом ей послужил громкий смех Макса, на секунду словно вырвавший ее из цепких объятий желаемого забытья во сне.
– Ты завуалированно интересуешься, есть ли у меня девушка?
– Завуалированно, – повторила Лана, передразнивая парня. – Ты такие умные слова знаешь и вроде правильно их внедряешь в предложения. Даже…
Лана широко зевнула и, словно не желая продолжать разговор, отвернулась к боковому стеклу. Она закрыла глаза, почти мгновенно провалившись в сон.
Макс улыбнулся, глядя на скомкавшуюся и без того миниатюрную девушку у него на сиденье, которая совсем недавно не хотела садиться в машину мокрой, а сейчас без угрызений совести подогнула под себя ногу, оставляя всю грязь со своих кроссовок на сиденье.
– Разительные перемены, – пробормотал Макс. – На фига я вообще остановился? Ехал бы дальше, как она и говорила… Не понимаю.
Глава 3
– Какого хрена?! Слышь ты, извращенец долбаный! Где ты?!
Мирный сон Макса прервал пронзительный, наполненный неистовой яростью женский крик. Он исходил из глубины дома, но все равно смог прорваться сквозь разделявшие их пространство и стены, и, судя по возрастающей громкости продолжающихся оскорблений, хозяйка голоса стремительно приближалась.
Она распахивала каждую дверь, встретившуюся ей на пути в поисках своей цели, о чем объявлял громкий, глухой стук. Девушка, очевидно, распахивала их ногой, не считаясь с ущербом. Ее громкие шаги, как в хороших ужастиках, стремительно нагнетали тревожные мысли в голове Макса, продолжающего лежать в кровати с открытыми глазами.
Наконец дверь спальни, в которой спал Макс, распахнулась, и в нее влетела озлобленная девушка. На ней была только длинная серая футболка, доходившая ей до середины бедра.
– Эй, ты! – сразу же заорала Лана. – Что на мне надето?!
– Если ты не можешь распознать на себе футболку, тебе уже ничего не поможет, – пробормотал Макс, лениво потягиваясь в кровати.
– Я вижу, что это футболка. Как она на мне оказалась и где моя одежда?!
– Успокойся, шальная. Когда мы приехали, ты крепко спала, я пару раз толкнул тебя – ты не отреагировала. Я донес тебя до комнаты, в которой ты проснулась, и все. Переодела тебя Людмила Константиновна, а потом отнесла вещи в стирку.
Лана заметно расслабилась.
– Кто? – бесцеремонно сев на кровать, поинтересовалась Лана.
– Моя… – Макс замялся.
– Твоя нянька, наглый ты мальчишка, – раздался суровый голос позади Ланы.
Девушка обернулась.
В проеме стояла женщина в возрасте. Лет сорока пяти – пятидесяти. Но выглядела она сногсшибательно, словно только что сошла со страниц глянцевого журнала.
На ней было голубое приталенное платье, не только не скрывающее фигуру женщины, а, скорее, наоборот, выставляющее напоказ ее шикарное, лишенное даже щепочки лишнего веса тело. Светлые волосы, разделенные пробором посередине, были пострижены под каре с полным отсутствием челки. А украшений на женщине хватило бы, наверно, на небольшой музей. Она глубоким взглядом своих темных глаз уставилась на Лану, но через пару секунд девушка поняла, что этот неодобрительный выпад направлен вовсе не на нее. Она смотрела на Макса.
– Простите, нянька?! – изумилась Лана.
– Да, дорогуша, – сменив гнев на милость, мгновенно изменилась в лице женщина. – Я одна из немногих, кто может выносить этого…
– Кого? Ну, кого, Людмила Константиновна? – поднялся на постели Макс.
Скрывавшее его одеяло упало на кровать и явило на свет точно высеченный из камня пресс парня, которому могли позавидовать все греческие боги.
– Неважно, – фыркнула Людмила Константиновна.
– А-а-а, правда, вы меня переодели? – робко обратилась Лана, нехотя отрываясь от сочного тела парня.
– Конечно, я. Этот мальчишка порывался сам это сделать, но, когда он внес тебя всю мокрую в дом, я настояла на том, чтобы он вышел из комнаты, – заверила ее женщина. – Твоя одежда сейчас сушится. Я взяла на себя смелость подготовить тебе другую на время. Она в твоем шкафу.
– Спасибо, – улыбнулась Лана.
– Не за что, моя хорошая, – ответила с улыбкой Людмила Константиновна. – Завтрак уже на столе. И у тебя…
Женщина сделала несколько шагов вперед, Лана тут же позавидовала таким бедрам, какими обладала женщина. Она, словно кошка, грациозно перетекла вперед.
– …Есть дела, которые больше не терпят твоего отсутствия, ясно?! – строго выдала она, тыкая в Макса.
– Да, да, да, – лениво отмахнулся Макс.
– Я не шучу, Максимилиан.
– Эй! – взорвался парень, успевая опередить изумленный смешок Ланы.
– А что, мальчишка? – скривила лицо женщина и тут же перевела свой взгляд на Лану. – Он представился тебе Максом, не так ли, дорогуша?
Лана, сдерживая дикий смех, живо закивала.
– Ох, неудивительно. Его полное имя – Максимилиан.
– Эй! – снова взорвался парень. – Ты вообще-то на меня работаешь! Хватит выбалтывать тайны первой встречной.
Закончив гневную тираду, Макс будто бы без сил упал на кровать.
– Вставай уже, мальчишка, – грозно бросила женщина.
Закончив, она собралась покинуть комнату, уже повернув корпус, но вдруг остановилась. Она на секунду замерла, а затем, смотря на Лану, добавила:
– Если не хочешь портить себе утро, советую отвернуться.
Лана не успела осмыслить сказанное ей женщиной, как Макс, резко откинув одеяло, встал с кровати.
Он оказался совершенно голым.
Лана успела закрыть лицо руками и опустить голову, но все же краешком глаза заметила некоторые отдельные части тела. Первая – парень носил на себе странные отдельные татуировки. Вторая – он обладал достойным «инструментом».
– Поняла, – пробормотала Лана.
– Прости, милая, – извиняясь, произнесла Людмила Константиновна. – Мальчишка совсем от рук отбился и ведет себя нарочито скверно. Понимаешь, он просто как будто назло это делает.
Макс, игнорируя обеих, важно вышел из комнаты.
– Я в душ! – бросил он громко, следуя по широкому коридору. – Если кто хочет, может присоединиться ко мне.
– Нет, спасибо, обойдусь, – улыбаясь, ответила Людмила Константиновна.
– Когда-нибудь… – протянул Макс, удаляясь все дальше. – Когда-нибудь я вас уговорю, Людмила Константиновна.
– Ага, – произнесла женщина так, чтоб ее могла услышать только Лана. – После дождичка в четверг, ящика элитного, дорого шампанского и литра антисептика.
– А-а-а-а… – протянула Лана. – Я подумала, что вы…
– Боже, нет, – скривила лицо женщина. – Не родственница даже близко и не любовница, если тебя это беспокоит.
– Нет, – помотала головой Лана. – Просто показалось на секунду.
– Нет. Я… сложно объяснить, – замялась женщина. – Я что-то вроде его…
– Няньки?! Правда? – не выдержала Лана.
– Ну это несколько приуменьшено, – важно ответила женщина. – Я и нянька, и менеджер, и записная книжка, и вообще все, что связано с общением с людьми или делами вне его зоны комфорта.
– Ясно, – соврала Лана.
– Максимилиан… Он сложный человек. Грубый, надменный, импульсивный и просто невыносим. Я та ниточка, что связывает его с миром. Он сам так захотел, в первую нашу встречу довольно доходчиво объяснив мои обязанности. И вот уже десять лет я работаю на него. Я единственная из его окружения, кто сохранил выдержку и силы остаться с ним.
– А вам это зачем? – заинтересовалась Лана.
– Поначалу меня привлекла зарплата. Она настолько высока, что я терпела все его заскоки, – усмехнулась Людмила Константиновна. – Потом прибавился интерес, который Максимилиан вызывает своим поведением. Он словно маленький ребенок в теле взрослого мужчины. За ним так весело наблюдать. А еще через пару лет я попросту привязалась к нему и уже не могу его бросить. Он не выживет без меня.
– Почему?
– Он… – начала женщина, но осеклась. – Сама увидишь. Все, одевайся, пошли завтракать.
Неожиданно закончив, женщина развернулась и красивой быстрой походкой вышла из комнаты.
Оставшись одна, девушка погрузилась в свои мысли. Ее привлекла одна, проскользнувшая очень быстро еще во время странной перепалки между Максом и Людмилой Константиновной. Она находится в незнакомом доме, неизвестно где, с незнакомыми ей людьми, но все равно не чувствует никакого дискомфорта. Она как будто жила здесь всю свою жизнь и знала этих людей с самого детства.
Лана улыбнулась, покрутив головой.
Осматривая просторную комнату Макса, Лана ощутила холодок, навеянный спартанской обстановкой. Единственным хоть каким-то приятным, теплым источником были огромные панорамные окна, заменяющие одну из четырех стен, через которые в комнату без проблем проникал солнечный свет. Но она все равно показалась Лане мрачной или даже опечаленной из-за отсутствия в хозяине желания привнести в свою обитель хоть немного уюта.
Комната стояла точно голая. Белые стены, такой же потолок, кровать из темного дерева с черными простынями и одеялом на ней. Черный паркет. Одна тумбочка слева, на которой, кроме убогого старенького кнопочного телефона и бутылки минеральной воды, ничего не было. И все. На этом предметы интерьера заканчивались, оставляя слишком много пустого пространства вокруг.
Лану пробрал легкий спазм, подобный тому, который проходит по телу, когда зимний холодный ветерок проникает под одежду. Девушка поежилась и вскочила с кровати. Она поспешила покинуть этот «склеп».
Лана вернулась в комнату, из которой так стремительно вылетела, проснувшись. Найдя в шкафу приготовленные и сложенные аккуратной стопкой вещи, о которых упомянула Людмила Константиновна, она разложила вещи по кровати и грустно вздохнула.
Перед ней лежал мешковатый спортивный костюм черного цвета, очень походивший на вчерашний костюм Макса. Выбора не было, так что Лана нацепила его. Она не очень любила спортивные вещи, и тем более не по размеру. Девушка подошла к огромному зеркалу, встроенному в раздвижную дверь шкафа, покрутилась, отметив, что выглядит неплохо, и вдруг как будто все вокруг изменилось.
Лана, попятившись, присела на кровать, лишившись всех приятных чувств. Откуда-то из глубины медленно стали подниматься мрачные мысли. Они цеплялись своими когтистыми лапами за душу девушки. Они, оставляя на ней глубокие кровоточащие раны, приносившие нестерпимую боль, пробирались наверх. Лана едва смогла сдержать внутренний порыв заплакать. Она вспомнила, почему она оказалась в этом доме.
Она медленно скатилась с края кровати на пол и, втащив свои руки в кофту через рукава, обхватила себя ими, стараясь хоть как-то подбодрить. Выходило скверно. Девушка, не желая того, заново переживала события, выгнавшие ее из уютной квартиры, прогнавшие по ночному городу, а потом подтолкнувшие к необдуманному, эмоциональному и самому тупому решению в ее жизни.
Стало очень больно. Внутри.
Глубоко внутри демоны терзали ее душу самыми изощренными методами, и Лана не знала, как это остановить. Когда девушка уже готова была распластаться на полу под тяжестью этих мрачных мыслей и зарыдать, до ее уха донесся нарастающий пугающий скрежет.
Девушка вышла из транса, уставившись в дверной проем, откуда, по идее, и шел этот звук.
Источник шума совершенно точно приближался. Лана внимательно вслушивалась, отмечая нечто ритмичное и отдаленно знакомое. Как будто она уже слышала нечто похожее.
Через пару секунд все стало ясно.
В комнату, едва удерживаясь на ногах, ворвалось черное пятно, и, пробуксовывая на повороте по скользкому паркету, оно устремилось прямо на Лану.
Это была собака.
Первой реакцией был страх. Быстрый и скоротечный испуг, что животное движется в атаку. Но пес развеял все сомнения девушки, вжавшейся в подножие кровати. Он резко перестал шевелить лапами, пытаясь себя остановить. Скользкий пол не дал такой возможности, и, проехав по паркету, как по льду, пес врезался в ноги Ланы, а после, словно не заметив аварии, завертелся рядом волчком. Лана облегченно выдохнула, улыбнулась и протянула руку. Пес, точно ждавший этого, подсунул голову в надежде получить желаемую ласку.
После приятных поглаживаний по голове пес, видимо, признав гостя в доме, совсем осмелел. Он навалился на девушку, пытаясь облизать лицо, продолжая при этом яростно вилять хвостом. Девушка на полу рассмеялась, отворачивая лицо. Но пес был настойчив. Он упорно стремился поделиться своим радушием с гостем в своем доме.
Когда пес успокоился и, довольный, разлегся прямо на ногах Ланы, она смогла получше рассмотреть этот черный комок радости.
Это была черная обычная дворняжка, насколько смогла понять Лана, и, как оказалось, девочка. На груди и левой лапе имелись белые пятна. А шерсть была настолько мягкой, словно собаку заботливо купали чуть ли не каждый день. Рука приятно утопала в ней.
Собака не проявляла ни намека на агрессию. При каждом новом касании она начинала вилять хвостом, а иногда, изогнув шею назад, пыталась облизать девушке лицо.
– Знакомься, это Питбуль, – раздался голос Макса, и Лана, продолжая гладить собаку, подняла голову.
– Питбуль? – удивилась она.
– Да, – пожал плечами Макс. – Чтоб ей обидно не было.
