Александр Сергеевич Сорокин "Рассказы"

Девушки повернулась. Мало того, что ее фигура была идеальной, ее лицо было сказочно красивым.

– Да, Ник! – ответила она голосом, похожим на звон колокольчика.

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивленно спросил Киа.

– Я же люблю тебя, – ответила Любовь.

– Я тебя тоже, – прошептал Ник.

– Хорошо, голубчики! Хэппи энд! Все плачут от счастья. Аплодисменты! – раздался голос Первого. Ник обернулся. Прямо к его голове был приставлен лучемет. – Спасибо за компанию, Ник! Извини, конечно, но теперь тебе придется уйти.

Ник не мог поверить в увиденное.

– Первый! Что ты делаешь? – с ужасом воскликнул он.

– Он не Первый, – вмешалась Любовь. – Он – Разум!

– Что?! – Ник уже совсем ничего не понимал.

– Она права, Ник, – заговорил блондин. – Тебя надули. – Разум покрутил своим пальцем у виска Ника. – А теперь проваливай! – крикнул он, помахав пушкой перед лицом своего спасителя.

Совсем выбитый из колеи Ник отбежал от Разума и Любви и стал наблюдать за происходящим.

– Ты все-таки нашел меня, – обреченно вздохнула Любовь.

– Да! – ответил довольный собой Разум. – Это было трудно. Найти Любовь может только Человек. Но когда я нашел этого сосунка, все стало просто, и вот я перед тобой, дорогая моя.

– Ты меня убьешь?

– Конечно! Иначе зачем я тебя искал? – Разум улыбнулся. – Ну, ладно, хватит болтать, слишком долго ждал этого момента, чтобы теперь тянуть резину.

Он вытянул руку с пистолетом и направил дуло на Любовь.

– Не-е-е-т!!! – это был крик не выдержавшего Ника. – Подожди!

– Как?! Он еще здесь?! – не оборачиваясь, спросил Разум.

– Подожди, – продолжал Ник, – ответь мне на один вопрос. Зачем ты это делаешь?

– Хорошо, – Разум немного опустил прицел. – Я тебе отвечу. С времен сотворения человека Любовь все время мне мешала. Люди из-за нее делают неразумные поступки. Сколько замечательных умов и идей погибло! И только потому, что кто-то в кого-то влюблялся. Я долго терпел. Потом мое терпение лопнуло. И я подумал, а почему бы мне просто не избавиться от нее? Что я сейчас и сделаю!

Дуло пистолета снова устремилось в сторону Любви.

– Одумайся!!! – это слово прозвучало как гром.

– Думайся… умайся… – повторило горное эхо.

Налетел легкий туман. Вдали послышался крик новорожденного ребенка. Так приходила Жизнь.

– Одумайся! – повторила Жизнь, выходя из тумана.

– О, нет! – раздраженного вскрикнул Разум. – Тебя здесь еще не хватало! Иди – живи себе спокойно. Я тебя, по-моему, не трогаю. А, Жизнь, по рукам?

– Разум! Как ты смеешь со мной так разговаривать? – возмущаясь, Жизнь повысила голос.

– Извините, – съехидничал Разум, – но… – тут он запнулся, так как резко подул сильный холодный ветер. – Кажется, еще гость…

Из-за горизонта, прямо по волнам озера, приближался мужчина в черном балахоне, с огромной стальной косой в руках. Его имя было простым – Смерть. Ник, стоявший чуть поодаль ото всех, уже стал наполовину седым, а увидев этого «косаря», свалился на песок: такое не каждый день увидишь.

Вся компания молча ждала, пока Смерть подойдет к берегу: Любовь закрыла руками лицо и отвернулась. Разум наблюдал за реакцией каждого, бегая глазами. Жизнь помрачнела и уставилась на приближающегося «смертельного» мужчину.

– Давай! Убей ее! – это были первые слова Смерти после того, как он вышел на берег.

– Ты в своем репертуаре, – заметил Разум.

– Меньше слов – больше дела. Убей ее! – настаивал Смерть.

Глаза Разума горели огнем азарта. Он осторожно поглаживал пальцем холодный курок пистолета.

– Я разочарован в тебе, сынок, – с горечью вздохнул, неизвестно откуда появившийся старичок. Разум сразу узнал его:

– Дедушка Мудрость, и вы здесь? – Разум рассмеялся. – Мне это уже начинает нравиться…

…

Вот уже почти весь пляж был занят личностями, которые не хотели пропускать такое событие. Здесь были все: Ложь и Правда – две неразлучные подруги; Вера и Надежда – сестры-близняшки; пришел Смысл со своей женой Искренностью; присутствовали также Глупость, Скромность, Судьба и другие. Все пришли к Белому озеру, и смотрели на происходящее. Среди них был один человек – Ник. Он сидел на корточках и, наблюдая за всеми, уже успокоился и курил сигарету. Разум по-прежнему стоял напротив Любви.

– Да он блефует! – после долгой тишины выкрикнуло Недоверие.

– Хватит, Разум. Показал цирк и ладно! – подхватило Высокомерие.

– Не дразните его! Он же убьет ее, – вмешалась Жалость.

– Неужели вам ее жалко! – воскликнул Разум. – Она виновница всех бед человеческих. Сколько разумных людей сошло с ума из-за нее. Спросите у Сумасшедшей!

Все повернулись в сторону Сумасшествия. Она сидела у берега и строила песочный замок. Заметив, что вся массовка обратила на нее внимание, она засмеялась и закричала:

– Да!!! Спросите у меня! Спросите! Я вам отвечу… – и неожиданно умолкнув, продолжила строить свои песочные скульптуры.

– Вот видите! – Разум продолжил свой монолог. – А ты? Счастье, ты еще не поняла, что только Любовь тебе мешает процветать.

Пока Разум разглагольствовал, Ник докурил сигарету и пришел к решению, что надо бы как-то повлиять на происходящие здесь события.

«Я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать», – подумал он и начал продвигаться через «народ» к Разуму.

– Пока будет существовать Любовь, – продолжал последний, – такие как Отчаяние, Сумасшествие и Смерть будут пополнять свои коллекции человеческих душ.

Ник был уже совсем рядом с Любовью.

– Поэтому я и здесь! – говорил Разум. – Поэтому я это и делаю!

Дальше все происходило как в замедленно кино. Разум медленно повернулся к Любви. Ник бросился к нему навстречу. Разум поднял руку и улыбнулся. Ник прыгнул. Разум нажал на курок. Ник оттолкнул Любовь. Раздался выстрел. Ник увидел только яркий свет, а потом темноту.

– Вот видите, – прошептал Разум.

…

Темнота да и только. Ник не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Может, их и не было. Но у него были глаза, он их чувствовал, он мог ими шевелить. Надо было только открыть их, но он боялся.

– Ты должен это сделать, – говорил он себе.

И он это сделал. Он открыл глаза. Перед ним, плавно обретая резскость, появилось красивое лицо девушки. Она была одета во все белое.

– Где я? – спросил Ник.

– В больнице, – ответила девушка.

– Разве меня не забрал Смерть?

– Нет, вы живы, – девушка улыбалась, – с вами все будет в порядке. Два дня вы находились в коме после этой катастрофы. Вам здорово повезло. Судьба к вам благосклонна.

– А где же она? Где Разум? Где Сумасшествие? Где все?

Девушка рассмеялась.

– Не бойтесь, вы не в психушке. Вы в обычной больнице.

Ник начал понимать. Он не мог в это поверить. Это был сон, обычный сон в бессознательном состоянии.

– А вы кто? – спросил он у девушки.

– Я медсестра.

– А как меня зовут? – не унимался Ник Киа.

– Здесь написано – Александр, – сестра заглянула в карточку.

Бывший Ник рассмеялся.

– Это был сон! Это был сон…

Медсестра подошла к нему и села на краешек кровати. Она была очень красива. Она была совершенна.

– И что вам снилось?

– Я искал любовь, – ответил Александр.

– Ну и как, нашли?

Александр смотрел на девушку. Ее лицо ему было знакомо. Она была действительно очень красива.

– Кажется, да! – ответил он.

Без выхода

Это лаборатория. Одна из тех лабораторий, где нет свободного угла – все занято аппаратурой, назначение которой знает только хозяин. А вот и он. Эрнест Грант – так его зовут. Он врач. А если быть совсем точным – психолог. Но необычный. Если обычные психологи лечат больных посредством внешнего общения, то Эрнест подходит к этой проблеме изнутри. Он просто входит в сознание пациента с помощью той самой аппаратуры и путешествуя по его мыслям пытается разобраться в причине растройства.

Если есть врач, то должен быть и пациент.

Он тоже здесь. Его имя Джим Гистограт. Джим – молодой и процветающий художник, картины которого представляют собой шедевры, во всем мире. В один из прекрасных дней он сошел с ума. Никто не знал, почему так случилось и в чем причина его сумасшествия. Именно сегодня Эрнесту и предстоит это выяснить.

Врач отошел от окна и окинул взглядом лабораторию. Посреди стояла кровать, на которой лежал Джим. На его голове располагалось устройство, больше всего похожее на сушилку волос в парикмахерских. Из вершины устройства отходил толстенный шлейф из разноцветных проводов и уходил в выдолбленную дыру в потолке. Похоже что на чердаке находилось продолжение чудо-машины.

Пора начинать.

Эрнест подошел к пульту управления и включил установку. На мониторе засветились цифры, показывающие время до начала сеанса. Обратный отсчет начался.

Психолог с минуту покрутился на месте, затем сел в кресло, над которым располагался такой же шлем, как и у Джима. Эрнест сунул руку в карман. На дне кармана он нащупал шприц. Все хорошо.

Каждая такая процедура по вхождению в чужой мозг подвергала доктора огромному риску. Покинуть чужой разум просто так нельзя – для этого у Эрнеста на подсознательном уровне было закодировано, что после того, как он введет инъекцию себе в вену, он сможет покинуть чужой разум. Осознание реального шприца в нашей реальности проецировало его же в сознании Эрнеста, когда он работал в сознании пациента.

Самой большой опасностью был сам сеанс. Если принять чужие мысли за свои – то уже можно и не вернутся.

Раздался сигнал, повествующий о том, что до начала сеанса осталась ровно одна минута. Доктор напялил шлем, чувствуя, как к его затылку и вискам присосались электроды. Еще раз послышалось пищание – пять секунд.

Эрнест закрыл глаза…

Яркая вспышка белого света. В глазах? Нет – в мозгу! Еще мгновение…

Вокруг была пустота. Белым—бело и пусто. Эрнест огляделся. Сзади находилась дверь, которая просто висела в воздухе. Это был вход в сознание Джима. Эрнест вспомнил, сколько раз он уже открывал такие двери и каждый раз волновался, потому что не знал, что ждет его там.

Пора. Он открыл дверь и шагнул.

Колоски. Вокруг только колосья пшеницы. Эрнеста поразило то, что он увидел. Обычно, входя в чужое сознание пациентов, он наблюдал семейные сцены, воспоминания о безответной любви или изнасиловании. В сознании Джима он обнаружил поле, усеянное золотой пшеницей. Сначала он даже растерялся. Ведь Эрнест стоял посреди огромного поля, где легкий теплый ветерок качал колосья, от чего возникал необычный эффект волн. Во всем окружающем было что-то очень знакомое… Ну, конечно! Это была одна из картин Джима, только теперь частью ее сюжета был сам Эрнест. Так вот, что творилось в голове у великого художника! Его внутренний мир – это его картины. Видимо, настолько увлекся своими творениями, что они поглотили его полностью. Они мешали Джиму видеть реальность.