Александр Сергеевич Сорокин "Рассказы"

На горизонте этого огромного поля Эрнест увидел какое—то строение. Он направился туда. «Замок Лонгтайм» – доктор узнал еще одну картину великого художника. Строение было необычайно красивым. Высокие башни подпирали небеса, а позолоченные купола ослепляли, отражая ярко—оранжевое вечернее солнце. Стояла гнетущая тишина, как будто кто-то нажал стоп кадр посередине фильма. Большие ворота замка были открыты.

Эрнест долго блуждал по лабиринтам главного дворца, проходя многочисленные залы и коридоры, пока наконец не вышел в овальное помещение, в конце которого находился трон. На троне сидел человек в костюме шута. На его голове красовался красно—синий колпак с бубенчиками. Несмотря на то, что Эрнест стоял в другом конце зала, он видел, как блестят его глаза. Это был Джим.

– Знаешь ли ты, знахарь, что мое искусство принадлежит мне и только мне! – прокричал художник.

– Джим… – Эрнест хотел что—то сказать, но шут в кресле короля перебил его:

– Король Гистограт! Я король Гистограт!

– Хорошо, всемогущий король Гистограт, – Эрнест решил подыграть ему. – Я пришел помочь Вам.

Психолог сделал несколько шагов к Джиму.

– Не приближайся! – взревел король—шут. – Еще один шаг и ты… ты…

– Я только хочу помочь, – повторил Эрнест и сделал еще шаг.

Гистограт сильно нервничал.

– Ты хочешь забрать то, чем я владею, – кричал он. – Мой мир никогда никому, кроме меня, не достанется!

Доктор сделал еще шаг.

– Не подходи!

– Я помогу, – прошептал Эрнест и еще раз шагнул.

– Нет!!! – крикнул сумасшедший король.

В то же самое мгновение выложенной плиткой из ромбов пол исчезла из под ног психолога и он устремился куда-то вниз. Лететь ему пришлось недолго. Махая руками и ногами, Эрнест плюхнулся в озеро. Вынырнув, он обнаружил, что находится уже в другой картине Джима. «Забытое озеро» – так, вроде бы, она называлась.

– Да… уж, – сказал Эрнест сам себе, выбравшись на берег. – Придется продолжить в следующем сеансе.

В его голове мелькнула мысль о том, что когда он упал в озеро спасительный шприц мог вылететь из кармана. Он засунул руку в карман и его охватил ужас. Там, где лежал шприц, теперь находилась пустота.

– Не верь! Не верь! – говорил себе Эрнест, но, похоже было уже поздно. Мысль о пропаже шприца четко закрепилась в его голове, а это означало одно – он не сможет покинуть разум Джима, без своего шприца.

Доктор начал размышлять: «Если, как я подумал, шприц выпал при падении в воду, то его можно достать со дна!» Он с тоской посмотрел туда, откуда он только что приплыл и снова полез в воду. Доплыв до места своего приземления, он нырнул. Через две минуты он снова появился на поверхности озера. Безрезультатно. Он пробовал еще и еще, пока совсем не выбился из сил. Казалось, что озеро не имеет дна.

Уставший и мокрый Эрнест выбрался на берег.

– Черт! – выругался он. – Черт! Черт!

Доктор лежал на берегу озера и думал о том, в какое положение он попал. Неужели это и есть безвыходная ситуация? Да нет, конечно! Выход всегда есть. Даже, если ты находишься в чужом сознании, выход должен быть.

Эрнест подумал о самоубийстве. Если он покончит с собой в разуме Джима, то автоматически его сознание вернется в собственное тело. Но фактор собственной смерти введет его в кому и не известно, когда он из нее выйдет, если вообще выйдет.

«Лучше уж я снова найду Джима, – подумал доктор, – и попробую снова поговорить с ним. Может из этого что-то выйдет».

Он вспомнил, что Джим рисовал не только красивые пейзажи, но и не менее великолепные и аппетитные натюрморты

«Можно будет отведать изысканных фруктов», – подумал с улыбкой Эрнест и побрел, переходя от одной картины к другой, листая чужие страницы жизни, находясь в заключении чужого разума, из которого не было выхода.

Закусочная Гарри

Шасси межпланетного челнока коснулись цементированной поверхности планеты. Еще через мгновение на выжженную тормозными двигателями поверхность спустился трап. Билли оглядел место приземления. Во все четыре стороны простиралась цементированная площадь. И больше ничего. Билли спустился и обошел корабль. Недалеко от места посадки стояло небольшое строение, которое очень нелепо смотрелось на фоне этой «каменной» пустыни.

«Закусочная Гарри» – гласила старая неоновая вывеска.

«Самое время подкрепиться», – подумал Билли и направился в сторону домика.

Как только он подошел к входу закусочной, автоматические двери открылись, приглашая путника зайти. Что тот и сделал.

– Добро пожаловать в закусочную Гарри, – раздался механический голос робота из динамиков на потолке. Только это и успел услышать Билли. Потом последовала острая боль в затылке, яркая вспышка в глазах и темнота…

Сознание вернулось не сразу. Сначала он почувствовал свое тело. Потом он обрел слух. Затем к нему возвратилось зрение. Билли казалось, что в его голове находится свинцовая болванка весом в несколько тонн. С большим усилием он открыл глаза. Сквозь розовый туман он понял, что находится все в той же закусочной.

Когда сознание полностью вернулось к нему и туман рассеялся, Билли обнаружил, что не может двигаться. Его шея сильно затекла, поэтому он не имел возможности осмотреться. Но грудью и коленями он чувствовал, что причиной его окаменелости является какой—то эластичный жгут, который и приковывал его к стулу. Билли попытался напрячь мышцы, но от болей по всему телу он оказался на грани обморока, поэтому решил расслабиться.

Внезапно динамики на потолке зашипели.

– Ваше блюдо готово, сэр, – это был уже знакомый голос робота.

– Блюдо?! – почти автоматически спросил Билл.

– Ага, я заказывал, – этот голос не принадлежал ни Биллу, ни закусочной.

За спиной Билли послышались стук и шаркающие шаги. В поле зрения вышел человек. Это был невысокий мужчина с длинными волосами и бородой. Двигался он тяжело и медленно – он был одноногий. С помощью импровизированного костыля из частей стула он подошел к стойке бара.

– Где обещанный обед? – крикнул он. Затем тяжело дыша, повернулся в сторону испуганного Билла. – Что… очухался… мальчик… – одышка мешала ему говорить.

– Почему я связан?

Безногий засмеялся. Потом его смех перешел в кашель.

– Потому что… я тебя связал… – хрипя ответил он.

Билл недоумевал.

– Ты космический пират? – осторожно спросил он.

Безногий наконец получил обещанное блюдо и сразу с жадностью накинулся на него.

– Нет, я просто… хотел… очень… сильно… есть!

Человек без ноги, давясь и чавкая, поглощал пожаренное мясо.

Билли совсем запутался.

– Я—то тут при чем?

Человек повернулся. Из его открытого рта капала слюна, попадая прямо в тарелку.

– Я думаю… – начал он, – что ты… вряд ли бы согласился… добровольно отдать свою руку… на мой шикарный бифштекс.

– Что?!!

Даже затекшая шея не помешала Биллу повернуть голову. Правая рука была на месте. Медленно, со страхом и ужасом он посмотрел вдоль левого плеча. Там, где должен был быть локоть, красовался перебинтованный обрубок. Биллу ничего не оставалось делать, как только снова потерять сознание.

Три оборота планеты вокруг своей оси понадобилось Билли, чтобы прийти в себя. Он был по—прежнему привязан к стулу, а в помещении уже никого не было.

– Доброе утро, сэр, – это был голос закусочной.

– Да уж, доброе, – тело Билли не болело, но затекшие суставы требовали освобождения. – Где этот сумасшедший?

– Сэр Кэнни покинул закусочную три местных дня назад.

Билли посмотрел на свое увечье. Его охватило такое чувство неполноценности и утраты, что он чуть не заплакал.

– Ты сможешь меня освободить? – обратился он к роботу.

– Конечно, сэр.

Из-за стойки бара выехал робот-разносчик. Приблизившись к стулу, с теперь уже инвалидом, робот развернулся. Из его боковой панели выполз извивающийся металлический шнур, на конце которого был встроен столовый нож. Вся конструкция здорово напоминала змею, готовящуюся к атаке.

Динамики на потолке вновь зашипели:

– Осторожно, сэр. Не двигайтесь. Сейчас я вам освобожу руки. Извините… руку.

Вскоре Билл уже стоял на ногах и разминал шею и оставшиеся три конечности.

– Эй! Робот! – крикнул он.

– Гарри, сэр. Меня зовут Гарри.

– Хорошо, Гарри. Можешь ли ты вызвать космический патруль?

– Боюсь, что нет, сэр. Дело в том, что я – закусочная Гарри – очень устаревшая модель. Таких, как я уже не выпускают около ста лет. И мое средство связи давно уже не функционирует на нужной частоте.

«Замечательно», – подумал Билл и направился к выходу. То, что он увидел снаружи, ему совсем не понравилось. На том месте, где стоял его корабль, было теперь то, что было вокруг. То есть – НИ—ЧЕ—ГО.

Конечно же, как еще достопочтимый каннибал мистер Кэнни мог покинуть этот проклятый кусок цемента, как только не на корабле Билла. Последний же стоял возле закусочной и не верил тому, что с ним произошло. Теперь он обречен остаться здесь на неизвестный ему промежуток времени, а может, даже и до скончания своих дней. Но все же была надежда на то, что кто-нибудь прилетит сюда также, как несколько дней назад сделал это Билли. Но шансы говорили не в его пользу. Билл никогда не паниковал, но сейчас отчаяние заполнило его на 98 процентов.

Он еще немного постоял, наблюдая за звездами, которые, как ему казалось, приносили ему свои соболезнования, моргая своим единственным глазом. Затем он направился обратно в закусочную. Внутри было тепло и тихо. Вот эта тишина больше всего и угнетала. Ни малейшего звука. Было так тихо, что Билл слышал стук собственного сердца. Казалось, время остановилось. Даже вентиляторы и кондиционеры стояли в забвении.

– Гарри! – Билли нарушил тишину.

– Да, сэр, – отозвался робот.

– Ты можешь включить какую-нибудь музыку? А то я свихнусь от этой гробовой тишины.

– Конечно, сэр. У меня имеется коллекция записей за предпоследнюю тысячу лет. Что вас интересует?

– Предоставляю тебе право выбора. И включи вентиляторы.

– Слушаюсь, сэр.

После этих слов большие лопасти вентиляторов под потолком начали медленно вращаться. А из динамиков заструилась приятная мелодия с редкими вкраплениями текста. Билли узнал популярный в 20 веке музыкальный коллектив под названием «Загадка».

– А что у нас обстоит с едой, Гарри? – спросил он.

– Вот здесь дела гораздо хуже, сэр.

– В смысле.

– Я вам уже упоминал, сэр, что я очень старая модель закусочной. Последние поставки продуктов были девяносто лет назад. Сожалею.

До скончания веков ждать не придется. Он просто умрет с голоду за несколько дней.

– Совсем ничего нет? – Билли терял всякую надежду.

– Секунду… Есть запасы всяких приправ, пряностей и сухофруктов

– Подробнее.

– Есть много сухого укропа, черного перца, красного перца, соли, кориандра, гвоздики, соевого масла и сушеных яблок и инжира. Это все.

– Не густо. – Билли представил блюда, которые можно было приготовить из выше перечисленных ингредиентов. – А что с водой?

– О! Тут вам повезло, сэр. Эта маленькая планетка имеет внутренние гидроисточники, к которым я подключен. Воды сколько угодно.

– Хорошо…

Через месяц Билли не узнавал свое отражение в зеркальной поверхности окон. Казалось, что перед ним стоит человек, переживший ядерную войну. Его небритые щеки были глубоко втянуты, кожа свисала в районах подбородка и шеи, а зубы почернели. Он стал похож на скелет, обтянутый кожей. Отрешенным взглядом Билли смотрел на то, во что он превратился. Ему уже давно было все равно. Он мечтал об одном. О нормальной еде.

Еще через четыре месяца Билл несколько раз предпринимал попытку уйти из закусочной куда глаза глядят. Но каждый раз возвращался изнеможенный и обезумевший.

На четыреста восьмидесятый день пребывания Билла в закусочной на планету приземлился малый межпланетный челнок. Билли, как раз, поедал очередные до боли ненавистные сушеные яблоки и запивал их водой, когда послышался шум ракетных двигателей. Он сразу же прекратил свою трапезу и, подбежав к окну, украдкой выглянул. Примерно на том же месте, где когда-то высадился Билл, стоял новенький одноместный корабль, из которого выскальзывал трап.

Зрачки наблюдавшего Билла расширились. Он кинулся к стойке бара и, схватив нож, спрятался сразу за входом. Через минуту двери открылись и в помещение зашла девушка с навигационным шлемом в руках.

– Добро пожаловать в закусочную Гарри! – раздался голос робота откуда—то сверху.