Ну, почему я, мама, не француз?
Во Франции прекрасные манеры,
И если бронхи начали басить,
То старому с бронхитом кавалеру
Жабо рекомендовано носить.
Корсет ослабший позвоночник стянет,
Изящества придаст резная трость,
Шампанским пенным прошипит в стакане
Цветных таблеток брошенная горсть.
Гранд-Опера, задёрнуты кулисы,
Купание в фонтане, как в бреду
Банкет и в завершенье две актрисы
Тебя пописать пьяного ведут.
Я не француз, а все равно болею,
Манер прекрасных мне не страшен груз
И если не найду жабо на шею,
Я грязным полотенцем обойдусь.
Чтоб править позвоночник, в койке доски
Мне заменяют двух прекрасных дам.
Актрисы, сцена и её подмостки,
Похоже, мне уже не по годам.
Как старая подкошенная свая,
Лежу один вдали от праздных муз
И в глубине души переживаю:
Ну, почему я, мама, не француз?
Но цель Творенья не умрёт
Один творит, горит, дерзает,
Рискует жизнью, наконец,
Конечный результат не знает,
Но интересен сам процесс.
Другой, хлебнув у жизни лиха,
Покой в надежде обрести
Склонился тихо над триптихом
И молит Господа: Спаси!
Бог дал, Бог взял – всё воля Божья,
Ослушнику не сдобровать.
Без Господа жизнь невозможна,
Но так легко её прервать.
До эвтаназии прогнутый
Свихнулся человечий род —
Пузырь, тщеславием надутый
Соломинкою через рот.
Ракеты в небо полетели,
Стал человек пространству друг,
Но нет без Бога в мире цели,
А у галактики нет рук
Прижать к груди дитя прогресса.
Молю я Бога неспроста:
Дозволь до нового замеса
Ребёнку человеком стать.
Не все наказы мне под силу,
Но крепко помню об одном:
Куда б меня ни заносило —
Мой Бог во мне и я при Нём.
Я Бога славлю нарочито.
Я б памятник ему воздвиг,
Ведь сам Господь мне вставил чипы
В мои дырявые мозги.
Я мыслю, значит существую…
А глуп как пробка? – Значит труп?
Поверх голов взглянув, иную
Я вижу к Господу тропу.
Возможно, не в своём уме я,
Раз возразить Декарту смог —
Как сделать этот мир умнее
Домыслит за меня мой Бог,
От умиленья не размажет
Слезы, сказав – каков пострел,
Но на одном с Ним экипаже
Даст заглянуть в Его прицел.
Увижу там, за что сражался:
Дитя прогресса в полный рост,
Пространство, чтоб малыш держался,
И время, чтоб ребёнок рос.
Со мной поспорит кто едва ли.
Декарт мне кое в чём помог —
Мы б имени себе не знали,
Когда б не Всемогущий Бог.
Себя вне разума, вне жизни
Не мыслю, зная наперёд:
Мир может сгинуть в катаклизме,
Но цель Творенья не умрёт.
Устал как собака,
надломлен хандрой
Устал как собака, надломлен хандрой,
Лишь пёс говорит мне: не кисни.
Идём на прогулку, а следом за мной
Бредут потаённые мысли.
Я старый больной человек. Как протез
Чужие во рту моём зубы.
К моим пораженьям побед перевес
Давно уже тронул на убыль.
Осталось одно – доживать свои дни
Развалиной Иерихонской.
И колокол уж не по мне ли звонит
В библейских его отголосках?
Три тысячи лет за три тысячи вёрст
В разрушенном Иерихоне
Скулит недобитый семитами пёс,
А слышно, как на стадионе.
Во сне посещают меня голоса,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69305962&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
