– Прозвучало так, словно лучше бы наказали.
– Это глупо, да? Но я и правда так считаю. Лучше стерпеть один раз, чем всю жизнь слушать, как над тобой глумятся.
– Но ты ведь не виновата. На тебя напали…
– Пара ребятишек? Разве это не повод для смеха? Хозяйка скажет, что мне еще повезло. Будь это кто-то постарше, я бы так легко не отделалась. Она ведь предупреждала. Я же не слепая, знаю, как выгляжу. И не впервые слышу, что меня считают демоном… Если бы ты не появилась, страшно представить, что бы они сделали. Но, наверное, теперь ты жалеешь, что помогла кому-то вроде меня…
Ее голос становился все более затравленным; но тут же она яростно помотала готовой, отгоняя уничижительные раздумья, и продолжила немного уверенней:
– Все равно, спасибо большое! Что набрала воду, что прогнала этих детей… И что не убежала, увидев мое лицо…
– Нормальное у тебя лицо, – пожала плечами Лу. Видя, что собеседница все еще подавлена, заверила: – Даже если ты и правда демон, я не боюсь.
Девушка наконец подняла голову, недоверчиво глянула на нее:
– Почему?
– Демонов, которые мне навредили за всю жизнь, ни одного, а людей… ну, наверное, больше сотни. Думаю, если кого и следует бояться, то людей, никак не демонов.
Девушка смотрела на нее со странным выражением, хлопая белыми ресницами. Лу слегка стушевалась и спросила:
– Ну а… тебе твоя хозяйка даст, чем обработать ушибы?
Она была уверена в положительном ответе, ведь наверняка владельцы питомников заботились о своем товаре. Но девушка мотнула головой:
– Ерунда… Сами пройдут. – Она попыталась еще плотнее закутаться в платок, помялась. – А что насчет тебя? Ты ведь на себя весь удар приняла…
– Тоже ерунда. На мне все заживает, как на собаке. Так мой прежний хозяин говорил.
Пылкое сострадание, с которым девушка покачала головой, выдавало очевидный факт: в ее питомнике ей вряд ли когда-либо приходилось терпеть настоящие телесные наказания.
– Я хочу отплатить тебе за помощь, но у меня ничего с собой нет, – произнесла она и сразу поправилась: – То есть… Ничего не было, кроме кувшина…
Лу пришло в голову, что можно велеть ей подговорить свою хозяйку накупить у них тканей. В питомниках в основном растили девочек, а им наверняка приходилось шить себе наряды. Да и выбор, учитывая элитарность заведения, скорее всего, падет на что-то недешевое. Лу представила гордость, которую увидела бы в глазах Хартиса, заключи она подобную сделку…
Но, хоть и не без труда, она отбросила эти размышления. Ей не хотелось, чтобы несчастная девушка схлопотала еще больше проблем на свою белесую голову, потому она коротко ответила:
– Забудь. Мне ничего не нужно.
Девушка расстроенно поникла, лавандовые глаза в отчаянии забегали по сторонам. Хотя была на полголовы выше Лу и казалась немного старше, она умудрялась выглядеть ужасно беспомощной. Она явно пыталась придумать повод, чтобы Лу пошла с ней, но дело было не только в желании отблагодарить – она все еще боялась, что та шайка малолетних шакалят околачивается неподалеку.
– Как твое имя? – спросила девчонка, после недолгого раздумья решив сопроводить ее до дверей питомника. В конце концов, если та не доберется дотуда целой, получится, что Лу зря рисковала ради нее шкурой.
– Намира… Нет, можно просто Нами!
– А я – Лу, – представилась девчонка и протянула руку. Жест, в общем-то, был совсем несвойственный для рабов, но новая знакомая сжала ее ладонь и наконец улыбнулась:
– Рада знакомству!
Лу опять скосила глаза на ее руки. Синяки выглядели довольно болезненно. Должно быть, другим частям тела, скрытым под одеждой, тоже пришлось несладко. Неужели хозяйка и правда не даст ей никакой мази? Лу вдруг кое-что вспомнила, и ей в голову закралась одна идея.
– Тебе скоро нужно возвращаться в свой питомник? Если вдруг есть в запасе немного времени… Я знаю по-настоящему хорошее средство от любых болячек.
Лу вряд ли могла вообразить, что человек с цветом кожи, как у Нами, способен побледнеть. Хотя, на деле, та скорее позеленела; выглядело это жутковато. Как только они спешились, Лу молча указала ей на отхожее место в дальнем углу двора. На ходу стягивая платок, Нами бросилась туда, и ее вывернуло наизнанку.
– Извини, – пробормотала она, вернувшись и принимая из рук Лу ковш с холодной водой.
– Ты впервые ехала верхом?
– Кажется, да, – ответила Нами, хлебнув воды и умыв лицо. – Перенервничала…
– Тебе не за что извиняться, это я виновата. Не стоило так гнать. Мне тоже раньше было непривычно, – утешила ее Лу, и девушка кивнула, слабо улыбаясь.
Поставив Дымку в стойло и дождавшись, пока новая знакомая приведет себя в порядок, Лу жестом пригласила ее следовать за собой. Они вошли в дом со двора, миновали коридор и, нырнув сквозь пестрые нитяные шторы со стеклянными бусинами, оказались в магазине. Нами с интересом заозиралась вокруг, но, заметив, что в помещении среди разложенных, развешенных и расставленных пестрых стопок и рулонов тканей присутствует посторонний человек, ссутулилась и потупила взгляд.
– А, лучик мой! – по обыкновению радушно воскликнул Хартис, крутившийся у прилавка, и тут же, приглядевшись к подошедшей девчонке, нахмурился. – О Гармония… Что с тобой приключилось?
– Ничего такого. Мы с моей новой подругой решили поиграть с местной детворой, но немного не рассчитали силы.
Лу сделала шаг в сторону, позволяя торговцу рассмотреть свою гостью. Та медленно, деревянно поклонилась, крепко стиснув в руке свой платок – судя по всему, жалела, что не стала надевать его обратно.
– Это Нами из «Синих звезд».
Странно, но похоже, Хартис совсем не был удивлен необычной внешности девушки. По крайней мере, вида не подал, расплывшись в теплой, сочувственной улыбке. Очевидно, он сразу догадался, что произошло, и Лу, пресекая разговоры об этом, сказала:
– Не нужно беспокоиться, проблем не будет.
– Я ведь не из-за этого беспокоюсь, – покачал головой мужчина и потянулся погладить ее по голове. Памятуя, что они не одни, Лу смущенно увернулась, доставая из заплечного мешка каталог, раскрыла и бросила на прилавок:
– Махиджи сделали большой заказ, так что готовься считать монеты. Старшей понравился этот оттенок, «туманная лазурь» или как его там… Так что, думаю, стоит его приберечь, потому что она захочет купить еще. Но пока они заказали по три отреза вот этого, этого и этого… Ты слушаешь?
Очевидно, тот не слушал, потому что даже не взглянул на образцы – все еще был слишком озабочен ранами девчонки. Чтобы отвлечь его, Лу с подозрительным прищуром ткнула ему в лицо:
– А что это у тебя?
– Где?
– На лице. На бороде, если точнее.
– А что там? – Притворяясь, что не понимает, он постарался незаметно отряхнуть свою густую бороду. Девчонка закатила глаза. – Пыль, наверное…
– Опять лопал сладкое вместо обеда?
– Ну… Я, это…
Врать Хартис никогда особо не умел. Лу пошарила под прилавком, извлекла на свет пакетик рахат-лукума, спрятанный за рулоном тяжелой ткани, и с упреком продемонстрировала свою находку. Мужчина виновато засмеялся.
– Ладно-ладно, забирайте. Только обработайте свои ушибы. Возьмите мазь в моем сундуке.
– А мы за ней и пришли, – Лу деловито повернулась к Нами. – Пойдем.
Они вернулись в коридор и поднялись по скрипучей лесенке на второй этаж. Девчонка толкнула ближайшую дверь, приглашая гостью войти. Внутри оказалось душно, и Лу поспешила открыть ставни и впустить немного свежего воздуха.
– Заходи, располагайся.
Нами робко прошла внутрь, осматривая окружающий непритязательный интерьер. Мебель тут была добротная, но без изысков, простые однотонные ткани для занавесей, покрывал и балдахина над кроватью. Украшений тоже было немного – потертый ковер на полу да пара незатейливых натюрмортов на стенах. В углу красовалось главное достояние комнаты – деревянная статуэтка медведя высотой в пол человеческих роста, которая хозяину чем-то очень нравилась. Лу же всегда считала ее несуразной и теперь не без удовольствия сбросила медведю на голову неряшливый ворох одежды, который был раскидан по кровати, освобождая место, чтобы присесть.
– Ты голодна? А может, принести что-нибудь попить? – Оказавшись в комнате вдвоем с Нами, девчонка осознала, что совсем не умеет принимать гостей. Вспомнив про пакетик сладостей в своей руке, воздела его: – Хочешь?
Нами, продолжавшая истуканом стоять посреди комнаты, испуганно мотнула головой. Лу пожала плечами, достала кусочек рахат-лукума и отправила себе в рот.
– Кто это был, там, внизу? – тихим голосом поинтересовалась ее новая знакомая.
– Это шен Хартис Миэрис. Обычно все зовут его просто по имени, потому что он назвал им свою лавку. Он торгует тканями, ты, наверное, уже сама догадалась. Ну а я ему помогаю.
Нами переступила с ноги на ногу. Наконец, нерешительно приблизилась, опустилась рядом на краешек кровати и запустила руку в протянутый ей пакет.
– Так тебя хозяева отправили сюда работать? – уточнила она, разминая в тонких пальцах оранжевый кубик.
– Нет, – вздохнула Лу. – Хартис… Он и есть мой хозяин.
Лавандовые глаза округлились, рука с рахат-лукумом замерла на полпути к губам.
– А ты всегда… так с ним разговариваешь?
Лу фыркнула, прислоняясь плечом к столбику кровати и поглощая еще один кусочек.
– При посторонних я разговариваю с ним, как положено. Просто решила, что при тебе притворяться не нужно. Не бойся, никто не узнает, что иногда я позволяю себе… немного лишнее.
– «Немного лишнее»? – с нервным смешком переспросила Нами. – Ты так это называешь?
– Хочешь сказать, что любого раба за подобную непочтительность сразу должны выпороть? – усмехнулась Лу. – Но Хартис не делает этого. Никогда. Он хороший. Хотя я поначалу его ужасно боялась. Ну, ты ведь сама видела, какой он – высокий, бородатый и страшный. А оказалось, в душе он как дитя малое – объедается конфетами, раскидывает вещи, любит тратить деньги на всякую ерунду, может на важных документах какие-нибудь каракули нарисовать… Теперь даже смешно вспоминать, как я поначалу тряслась при виде него – все ждала, что он начнет меня пытать или что-то в этом духе.
– И давно ты у него живешь?
– Уже год или около того. Хотя кажется, что гораздо дольше. Это из-за учебы, точно из-за нее. Хартис меня каждый день заставляет учиться, а когда учишься, время очень медленно идет. Особенно на уроках арифметики. В вашем питомнике, наверное, тоже учат всякому?
– Ну… да. В основном тому, что может услаждать господ. Декламировать стихи, делать массаж, петь, танцевать, музицировать на разных инструментах, вышивать, рисовать… Если честно, я тоже не очень люблю учебу. Мне больше нравится читать. А еще настольные игры, особенно го. Ты играешь в го?
– Я… – Лу замялась. – Иногда видела, как аристократы в нее играют, но сама никогда не пробовала. Не уверена, что у меня бы получилось. Я не очень-то сообразительная. Но могу предложить сыграть в другую игру.
– В какую? – оживилась Нами.
– «Найди то, что ищешь, в хартисовом сундуке и не умри».
Она отдала Нами пакет, отряхнула руки и взяла с прикроватного столика свечу. Хозяйский сундук стоял у изножья кровати, небольшой, дубовый, со сложным запирающим механизмом. Хорошо, что Хартис показывал ранее, как им пользоваться, иначе Лу ни за что бы не удалось открыть крышку. По солидной внешности сундука любой бы счел, что там спрятано что-то очень важное – драгоценности или, как минимум, деньги; однако девчонке было известно, что золото хранится в сундуке попроще, тогда как в этом содержалась груда странного хлама. Стоило только крышке распахнуться, нос защекотала мешанина из запахов, которые невозможно было описать словами, и Лу поморщилась и несколько раз от души чихнула.
– Говорю же – как дитя малое, – сказала она, шмыгая носом, опустилась на колени перед сундуком и принялась аккуратно перекладывать предметы, которыми тот был забит: сосуды и банки с загадочным содержимым, разноцветные стекляшки разной формы, ножи без рукояток, непонятного назначения приспособления и инструменты в футлярах и потертых кожаных чехлах. – Вспоминается одна девочка, с которой мы когда-то жили у одного бродячего работорговца. У нее была коробочка, и она в нее складывала всякую всячину, что найдет – веревочки какие-нибудь, палочки там, бумажки ненужные – и называла все это своими сокровищами. Так вот с этим сундуком то же самое, только размах побольше… Вот например это – что такое?
Она воровато оглянулась на дверь, а потом поставила свечу на пол и извлекла из сундука зеленый бархатный мешочек. Увидев, что Лу развязывает шнуровку, Нами схватилась за лицо и испуганно пискнула:
– Ой-ой, не надо!
– Да будет тебе, – отмахнулась Лу.
Ее выбор пал на мешочек, потому что на ощупь казалось, будто внутри может лежать драже; но когда девчонка вытряхнула содержимое на ладонь, ее постигло разочарование. Это были не конфеты, а всего лишь прозрачные, гладко отшлифованные плоские камушки – около пары дюжин. На одной из сторон каждого шли тонкие борозды, что складывались в непонятные фигуры и знаки. Лу показала их своей новой знакомой:
– Ну и что это?
– Не знаю, – прошептала Нами.
Она присела рядом, но при этом постоянно стреляла глазами на дверь. В ней явно боролись страх и любопытство. В итоге последнее победило, и она с осторожностью взяла несколько камушков и провела пальцем по рисункам на них:
– Вот эти значки похожи между собой… А этот похож на бутон розы…
– А по мне, так это куриный окорочок.
– Может, это какая-то игра?
– Ты и правда любительница всяких игр, а?
– В го тоже используются камушки… – Нами осеклась и испуганно бросила их обратно на ладонь девчонке, потому что снизу, из лавки, донесся шум. – Лучше убери. Даже если твой хозяин добрый, трогать чужие вещи без разрешения плохо.
– Ну он же разрешил, нет?
– Он сказал, можно взять мазь, но это ведь не она?
Лу хмыкнула, ссыпала камушки в мешочек и положила на место.
– Наверное, с твоими изысканными манерами, – сказала она, возвращаясь к поискам мази, – я кажусь тебе неотесанным чурбаном.
– Вовсе нет! Просто… Мне никогда не приходилось бывать в чужом доме! Я так нервничаю, боюсь все испортить…
– Правда? А я думала, вы все время ходите друг к другу в гости, из одного питомника в другой. Как аристократы, только…
– …в ошейниках? – закончила за нее Нами и рассмеялась. – Ну… В чем-то ты права, иногда хозяйка берет с собой в свет нескольких девочек, чтобы приучить их к высшему обществу. Но я обычно сижу дома. Честно говоря, я и из комнаты своей нечасто выхожу, а пределы питомника и вовсе почти никогда не покидала. Это… ну… мне же не надо объяснять, почему?
Лу оторвалась от сундука и взглянула на собеседницу, которая снова поникла, лавандовые глаза под молочными ресницами увлажнились от слез.
– Вот сегодня… я вышла за водой. На самом деле, мне не нужна была никакая вода. Просто осточертело сидеть взаперти. Я хотела… развеяться, наверное. Но ты видела, что из этого получилось… – Нами стыдливо смахнула слезы и помотала головой, отгоняя уныние. – Я не имею права жаловаться. Шани Суори, моя хозяйка, тоже хорошая, как и твой хозяин. Она всегда обо мне заботилась. Мне так повезло, что когда-то давно она решила взять ребенка с подобной внешностью. Наверное, думала, я стану в ее питомнике чем-то вроде… изюминки, что ли. Хотя она до сих пор считает, что я особенная, и не в том смысле, в каком остальные, а как-то… по-хорошему особенная. Поэтому я столь многим обязана ей. Иногда я думаю, что бы случилось с уродкой вроде меня, если бы не она…
– Ты вовсе не уродка, – убежденно произнесла Лу, присаживаясь рядом с Нами и ободряюще касаясь ее плеча. – А еще знаешь что? Я тебя понимаю. Я не очень люблю вспоминать, что со мной было до того, как Хартис купил меня. Меня продавали и перепродавали разные бродячие торговцы, а я все время норовила сбежать, но никогда не получалось, и меня постоянно ловили и наказывали. В один день я снова пыталась сбежать, и меня опять поймали. Старый хозяин был очень зол. Он заковал меня в колодки и хлестал кнутом. Мои прошлые раны еще не успели зажить, и я точно знаю, что умерла бы… Но тут, откуда ни возьмись, появился Хартис и забрал меня. Я ему обязана жизнью.
С сострадательным вниманием слушавшая ее Нами вдруг прижала руки к груди и мечтательно выдохнула:
– Ох, это же… прямо как в сказке! Я обожаю сказки… – Она поймала недоуменный взгляд Лу и снова смутилась. – Что? Наверное, считаешь, я уже слишком взрослая для этого?
