– А ты будешь купаться?
– Обязательно. И ты тоже.
– Я замёрзну.
– Я тебя согрею.
Я покачала головой. Вот так каждый раз. Это у нас такой привычный флирт. Принимаем по три раза в день после еды. Я пыталась пресекать, но проще дать ему дозу – и он успокаивается. А если устроить скандал, только хуже будет: мы ссоримся, потом Алёша раскаивается, просит прощения, я его гоню, он берёт гитару и начинает петь у меня под окнами, и вся деревня потом шушукается, что молодая училка крутит шашни с мальчишкой… Да, в общественном мнении он тоже ещё пацан с не обсохшим молоком на губах. Хотя Алёша регулярно доказывает обратное – своим трудом и своими кулаками. Он скор на расправу, если видит несправедливость. Однажды вот так обнаружил дурные сплетни обо мне и всем навешал, кто не в юбке был. Над ним и смеются, и побаиваются – не знаю, чего больше.
Не откладывая в долгий ящик, мы занялись делом. Я знаю, что у Алёши и своих забот на земле хватает. Знаю, что нельзя привыкать к помощи: замуж ведь я за него не собираюсь, а при прочих вариантах однажды он уйдёт, чтобы найти своё счастье. Его жена уж точно не позволит ему ходить помогать мне. Но это так приятно – когда есть, на кого положиться. Я особенно сильно стала ценить это за то время, что осталась одна с ребёнком… И если отталкивать помощь и заботу, то она уходит и не возвращается – этому я тоже научилась за последние три года.
Домашку, конечно, всю перепроверить не успела: Алёша очень быстро работает. Он вскопал четыре грядки, как трактор. Полил помидоры, обобрал одну яблоню. И потребовал свою награду. Я улыбнулась и пошла переодеваться. Даже купальник натянула, хотя обычно не лезу в воду после Ильина дня*. Но – с Алёшей очень весело совершать всякие глупости. Думаю, он и в прорубь меня затащит на Крещение. А я пойду, потому что с ним мне не страшно. Первое время я постоянно повторяла ему: "У нас ничего не получится, я могу предложить тебе только дружбу". Он всякий раз утверждал, что согласен на такие условия, а потом начал злиться. Мол, сколько можно говорить одно и тоже? Я не тупой! И я с лёгкой душой сняла с себя ответственность за его иллюзии. Мне хорошо с ним, спокойно, весело. Я предупредила, чтобы ничего не ждал. Прочее – не мои проблемы. Я не хожу к нему или с ним вечером и стараюсь не обращать внимание на то, что про нас болтают. Всем не угодишь, а я имею право дружить с тем, с кем хочу, и Алёша – самый мой искренний, добрый и заботливый друг.
– Как там твоя земля? – спросила я его по пути на речку.
– Оформляю, – довольно откликнулся он.
– Значит, всё в порядке с бумагами?
– Да, разобрались.
Он берёт землю в аренду у государства, чтобы сажать хлеб и разводить коров. Это просто потрясающе, какая смелость и деятельная энергия! Это вам не бизнес в интернете по перепродаже чего-нибудь из Китая…
– И с комбайном в лизинг всё на мази, – продолжал Алёша. – Обещаю, Настюш, я обязательно разбогатею.
– Зачем ты мне это обещаешь? – хихикнула я, как девчонка.
– Ну, чтобы ты воспринимала меня серьёзно. Когда у человека есть деньги, никто не относится к нему снисходительно.
– Я не отношусь к тебе снисходительно, – немножко вру. – Я тебя очень люблю и уважаю.
– К сожалению, не так, как я тебя, – вздохнул он. – Пока. Но я уверен, это изменится. Когда я встану на ноги.
– Алёшаа… ну не строй ты эти замки воздушные. Я не хочу, чтобы ты потом разочаровывался.
– Да я же тебе говорю…
– Ну что, на мне свет клином сошёлся? Ведь так много девушек хороших вокруг…
– Ладно, – неожиданно согласился он. – Когда встану на ноги, то обязательно удачно женюсь. Не на тебе, так на какой-нибудь другой хорошей девушке.
Мне полегчало на душе. Я и подумать не могла, что хватит ума притвориться, будто соглашается.
Мы пришли на речку. Алёша сразу скинул майку и потянулся к подолу моего сарафана.
– Я сама! – отпрыгнула от него на шаг.
Раздевать друг друга – это слишком интимно… Тем более, когда тебя раздевает такой… рельефный мужчина. А рельеф у Алёши – просто загляденье. Он не ходит в зал, я точно знаю (у нас и зала-то в Николаевском нет) – просто много работает физически. Он – не сушёная гора мускулов, как эти противные бодибилдеры. Он просто мощь и сила, воплощённая в мужском теле. Широкие и выпуклые грудные мышцы. Круглые, как волейбольные мячи, плечи. Подёрнутые тонким, естественным слоем жирка кубики пресса… Мне кажется, любой дамский журнал отдал бы душу главного бухгалтера за несколько фоток этого совершенного торса. Всю эту красоту венчала истинно русская голова с курчавой бородой и коротко стрижеными волосами – завораживающая в своей натуральной привлекательности.
Погода стояла отличная, тепло и солнечно. Но всё равно страшно лезть в воду, ведь я знала, что она холодная. Скинула сарафан, на цыпочках подошла к берегу… и не успела шагу ступить, как меня подхватили за талию и потащили в реку. Я завизжала, вырываясь, но было поздно: в несколько исполинских шагов Алёша зашёл по пояс, и я вымокла вся, сверху донизу. Тут он меня поставил на ноги, а обнимать не перестал. Придерживая одной рукой за талию, другой зачерпывал прохладную воду и обтирал мне спину и плечи, чтобы я привыкла к температуре окружающей среды. Я тоненько пищала, но терпела. Сжималась в комочек, но не вырывалась. Алёша грел меня своей горячей грудью, и потому было не так уж невыносимо. А потом мы пошли дальше, на глубину. Тут, немного привыкнув, я выбралась из греющих объятий и немного поплавала. Алёша не отставал – он меня обгонял, окружал, хватал за руки и за ноги, чтобы пощекотать, а потом сам же ловил, чтобы я не утонула из-за своего обессиливающего смеха. А когда я в очередной раз оказалась в стальном капкане его сильных рук, знакомый голос окрикнул нас с берега:
– Настя! Что здесь происходит?!
Я испуганно обернулась. Ярослав. Стоит на берегу и очень гневно, очень яростно на нас смотрит.
Глава 5. Ревность
Настя
– Это… кто? – напряжённо поинтересовался Алёша, сдувая капли воды с усов.
Руки свои с моей талии он убирать не желал, даже прижал покрепче.
– Это… Дуняшин отец, – вздохнула я.
Кое-как отлепила от себя медвежьи лапы и не спеша двинулась к берегу. Не орать же на всю деревню, выясняя отношения. Странно, конечно, с чего это он злится? Какие права на эмоции он вообще имеет через три года полного отчуждения? Но я отчего-то чувствовала себя виноватой.
– Ты что творишь, Анастасия? – прошипел Ярослав, встретив меня на песке.
Но я не успела ответить:
– Какие-то проблемы, уважаемый? – резво встал между нами Алёша, загородив меня широкой мускулистой спиной.
– Не твоё дело, деревенщина! – презрительно бросил ему Ярослав. – Отойди в сторону, я не с тобой разговариваю!
– Что-то мне не нравится, как ты с Настей разговариваешь! – Алёша слегка коснулся широкими ладонями плеч Мелехина, и тот покачнулся, как от удара.
– Руки убери, дубина! – рыкнул он, снова дёргаясь навстречу.
– А вот на личности незачем переходить, я тебя не оскорблял! – он ловко подставил ногу и надавил на одно плечо, так что Ярослав мешком рухнул на песок.
– Ты совсем охренел? Ты кто такой?! – Мелехин подскочил, отряхиваясь, а потом снова бесстрашно приблизился: – Ты лучше не ссорься со мной, понял? Пожалеешь!
– Правда, что ли? – снисходительным тоном переспросил Алёша и снова попытался провести какой-то приём, но Ярослав неожиданно мобилизовался – и вот, повержен уже мой сосед богатырь. Лежит на песке, безуспешно пытаясь вдохнуть, с ошеломлённым лицом.
– Вы что творите! – взвизгнула я. Знаю, выглядит некрасиво. Будто я мщу Ярославу за свои обиды: пока его бьют – молчу, а как только Алёшу обидели – верещу. Что ж, возможно, так оно и есть…
– Это что за тип? – спросил меня Мелехин, ухватив меня за плечо.
– Это Алёша…
– Так я и думал…
Мне хотелось увещевать его на тему слишком эмоциональных реакций в адрес моей личной жизни, но тут подскочил Алёша, и они свалились уже оба на песок, мутузя друг друга.
– А ну немедленно прекратите! – запищала я, топая ногами. – Что за детский сад?! Я требую! Остановитесь! Сей-час-же!
Не сразу, но мне удалось их разнять.
– Ярослав, ты что творишь? Ты зачем бьёшь моего друга?
– Он первый начал!
– А ты его оскорблял…
Ну просто разбор полётов в детском саду!
– А вы почему с ним тут..? Где наша дочь? Как ты можешь гулять где-то… с полуголыми мужиками..?
– А ты кто такой, чтоб ей указывать? – прорычал Алёша.
– Не лезь в чужой разговор!
– Так! – Я схватилась за голову. – Быстро прекратили перепалку! Ярослав, иди домой. Ну, туда, где остановился…
– Не пойду!
– Хорошо, иди ко мне домой, там поговорим!
– Я пойду с тобой!
– Я тоже! – Алёша.
– Нет! Мы не можем идти все вместе, потому что вы выносите мне мозг!
– Тогда почему я должен идти отдельно, а вы с ним вместе? – Ярослав.
– Потому что ты одет, а нам ещё переодеться нужно. Потому что тебя не было три года и ты ни разу мне не позвонил, чтобы узнать, как у меня дела. Не понимаю, откуда у тебя уверенность, что ты можешь чем-то в моей жизни командовать!
Он сцепил челюсти и поиграл желваками.
– Ладно. Я жду тебя дома, только не задерживайся, пожалуйста.
И он ушёл. А Алёша бросил ему вслед (негромко, но я услышала):
– У тебя был шанс, придурок, но ты его про**ал!
Ярослав, не оборачиваясь, показал ему неприличный знак.
– Кошмар! – выдохнула я. – Только этого мне и не хватало…
Алёша натянул майку.
– Ты действительно слишком много ему позволяешь! – буркнул он. – Какого чёрта ты должна с ним разговаривать и успокаивать это ничтожество, которое бросило тебя с ребёнком?
– Он не знал про Дуню.
– Почему?
– Я не сказала. Так сложились обстоятельства. Давай не будем об этом, ладно?
Какое-то время Алёша хмуро молчал.
– Ты ведь не помиришься с ним, правда? – выдал он наконец.
– Такого в планах нет. Но запрещать видеться с дочерью тоже не собираюсь. Это их право и необходимость.
– Я вполне способен заменить ей отца.
– Алёш…
– Сейчас – как твой друг, потом – как пойдёт…
– Он приехал и хочет с ней общаться. Пусть общаются.
– Ладно. Но если он начнёт тебя допекать, скажи, пожалуйста, мне. Я его укорочу.
– Скажу. Ты же знаешь, если я к кому и обращусь за помощью здесь, то это к тебе.
– Знаю. И очень ценю. Я люблю тебя, Насть. Я для тебя на всё готов. Только скажи…
– Не нужно всё. Будь просто другом.
– Буду. Как скажешь, так и будет. Придёшь сегодня чай пить?
Алёша держал на веранде настоящий самовар, который надо топить дровами, как в стародавние времена. И развешивал везде верёвки с сушками. Дуняша обожала его чаепития, как и я. Это потрясающе атмосферное занятие!
– Приду. Как Дуня проснётся…
– А можешь прийти, пока она спит?
– Зачем?
– Хочу тебе кое-что показать в спокойной обстановке.
– Ладно, постараюсь. Там у меня, видишь, теперь целый детский сад с нервным папашей.
– С папашей я разберусь.
– Не надо, я сама.
Я ожидала встретить дома целый тайфун, но то ли моя принцесса смогла утихомирить своего отца, то ли он сам отошёл вдали от Алёши – Ярослав заметно успокоился и даже как будто устыдился своего психического всплеска.
– Прости, что вспылил, – сказал он мне, когда мы уединились во дворе. – Просто… мне показалось… чёрт, ты права, это не моё дело.
