Тельман сдержал обещание, и к вечеру порошок из пустоцвета был у Ивонет в руках. Немного, всего пару щепоток, но достаточно, чтобы сотворить задуманное. Хоть времени практически не осталось, но это было лучше, чем ничего.
Высыпав порошок в кубок, она залила траву кипятком, наблюдая, как вода окрашивается в красный, остудила и выпила до дна. По телу тут же прокатился жар, острый, перечный, и огненной змейкой побежал по венам.
Девушка застонала и упала на колени. Тело тряхнуло, боль оголила нервы, в голове нарастал гул… ещё мгновение – и взрыв до потери сознания. Ивонет сжала зубы, сдерживая крик. И, когда казалось, что терпеть уже нет сил, её отпустило. Жар стал сходить, оставляя после себя поток чистой искромётной энергии. Энергии её чар, её силы. Фиолетовая дымка с мерцающим бликами. Такая прекрасная, что невозможно оторвать внутренний взор.
Ивонет дала себе время отдышаться, посмотрела в зеркало. Бледная, но невероятно счастливая. Ведь сила, которую она обнажила благодаря напитку, разогнала не только тревоги и печали, но и наполнила уверенностью и отвагой. А самое главное, благодаря напитку она сможет заглянуть в будущее с холодным и расчетливым умом. Никаких припадков и проецирования чужих эмоций на себя. А значит, король ни о чём не догадается. И не важно, что потом наступит болезненная расплата за то, что обманула свою суть, подавила эмоции и страхи. Это будет после, а сейчас нужно торопиться: действие пустоцвета не бесконечно.
Тельман был уже на страже и, увидев свою подопечную с блуждающей улыбкой на губах, нахмурился:
– Принцесса?!
– Сир Тельман, прошу, проводите меня к королю.
– Вы уверены? – Ему померещилось, что на дне её глаз пылает фиолетовое пламя. Тряхнул головой, чтобы убедиться, но девушка уже отвернулась.
– Да, вполне, не тревожьтесь. Я ненадолго, а после вы сопроводите меня обратно, – она тепло и обезоруживающе улыбнулась.
– Как пожелаете, принцесса. – Упрёк не только в голосе, но и во взгляде, в поджатых губах и осанке. Но Ивонет было всё равно: после напитка довольно плоский мир ощущался наполненным и объемным. Запахи, звуки, краски… но, что самое замечательное, в нем не осталось места для плохого. Всё, что тревожило и изводило, стиралось, не оставив и следа. Забытый вкус свободы и мимолетного счастья.
– Принцесса Ивонет? – Если Минфрид и был удивлён, то никак этого не выказал. Отложил в сторону бумаги, которые до этого внимательно читал за широким столом в библиотеке, и вопросительно уставился на принцессу, склонившуюся в глубоком поклоне.
– Вас что-то беспокоит? Или, возможно, вас кто-то обидел? Не ожидал в столь поздний час вас здесь увидеть. – Он велел стражам удалиться и плотно прикрыть за собой дверь.
Ивонет поднялась и прямо, без стеснения посмотрела на короля. Слегка склонила голову набок и очаровательно, без жеманства и стеснения, улыбнулась.
– Не спится… С вашего позволения, я хотела бы одолжить книгу.
– Книгу?
– Да, книги успокаивают и расслабляют.
Минфрид нахмурился. Если бы он не успел узнать принцессу, то подумал бы, что перед ним другой человек. Спокойный, как вода, уверенный в себе, знающий, зачем он здесь. И явно не за тем, чтобы просить книгу.
– Вы уверены? – Король поднялся и вышел из-за стола. Опираясь на темную столешницу, тоже склонил голову набок, острым внимательным взглядом осматривая девушку. Её легкое платье в бежевых тонах, слишком узкое в груди, чтобы скрыть нежные девичьи округлости, слегка растрёпанную косу, перекинутую через плечо, и зеленый камень, что мерно поблескивал чуть ниже ключицы и оттенял бледную, не тронутую солнцем кожу.
Ивонет сделала вид, что смутилась, и невзначай прикусила нижнюю губу.
– Простите, действительно было глупостью приходить. Возможно, у вас важные дела, а я тут… с книгой, – затараторила она и порывисто развернулась к выходу, но Минфрид оказался стремительнее:
– Ивонет, постойте! Простите мою бестактность, – он придержал девушку за локоть, развернул к себе: – Можете выбрать любую книгу, если она поможет вам заснуть.
– Правда?
– Почему нет? Прошу, – он галантно указал на полки, забитые сотнями книг, и подал согнутую в локте руку: – Покажу вам мои любимые, возможно, они вам тоже понравятся.
– Это так любезно с вашей стороны, – Ивонет вновь улыбнулась и, понимая, что лучшего случая может и не представиться, пренебрегая приличиями и правилами, взяла короля за ладонь. Небольшая дырочка на темной ткани её перчатки в районе указательного пальца – и она смогла прикоснуться к его оголенной коже.
Думала, что её тут же затянет водоворот их совместного будущего, которое она желала увидеть, на которое направляла все внутренние ресурсы, весь свой поток. Но – ничего не произошло. Не было даже самого захудалого видения. Ивонет замерла, прислушиваясь к ощущениям, но внутри были лишь пустота и немое недоумение.
– Ивонет, с вами всё хорошо? Вы побледнели и, кажется, напряжены. – Его пальцы погладили ладонь, а после по-свойски стянули с неё перчатку. – Не стоит меня бояться.
Перчатка отлетела в сторону, и вот полностью оголенная ладонь в руке мужчины, и грубые мозолистые пальцы поглаживают её с особой нежностью. Но не это поражало и жгло до глубины души, а то, что ровным счётом ничего не происходило. Ни прошлого, ни будущего, ни чужих секретов. Это осознание так удивило, что действие травы, если и оставалось, то выветрилось напрочь. Ни спокойствия, ни умиротворения. Мир девушки треснул и перевернулся с ног на голову. Второй раз в жизни она безбоязненно касается человека и ничего не происходит. Непонятная волна тревожного предвкушения и беспокойства, стягивающее внутренности в канаты, заставили задышать чаще.
– Похоже, вам действительно плохо. – Минфрид подхватил трясущуюся Ивонет на руки и усадил на диванчик, поднес к её губам кубок, наполненный прохладной водой. – Выпейте, и вам станет легче.
Ивонет глотнула и заглянула в его лучистые глаза, настолько синие, что они казались бескрайним океаном, из которого теперь не хотелось выплывать. Она сама потянулась ладонью к его щеке и, замерев лишь на мгновение, тронула слегка шершавую щеку. «Невозможно!» Но не верить своим ощущениям и глазам не имело смысла. Она действительно касалась его, и ничего не происходило.
– Ивонет, может, вызвать лекаря? Вы словно увидели призрака.
– Нет, прошу, не нужно… Мне уже лучше. Гораздо лучше.
Она испугалась своей вольности и хотела отнять руку, но Минфрид не позволил, накрыв её ладонь своей.
– У вас такие мягкие и нежные пальчики… Скажите, Ивонет, зачем вы на самом деле пришли? – Его лицо приблизилось, совсем чуть-чуть, но Ивонет хватило. Её зрачки расширились, и она ощутила странную дрожь предвкушения.
– Я…
– Это всего лишь предлог чтобы увидеть меня снова?
Девушка кивнула: выдать что-то внятное уже не получалось. Касания рукой ей было мало, она желала прикоснуться второй ладонью и понять, что ей это не снится и кошмар её жизни наконец-то закончился… Девушка нервно выдохнула, скользнула взглядом по четко очерченным губам и поймала себя на новой мысли: просто касания недостаточно, она желает большего… как в той книге про украденный поцелуй в тенистых садах. Нет, она знала, что Минфрид её обязательно поцелует после свадьбы, но не знала, как поведет себя её дар в ответ на это прикосновение. Теперь же она не боялась и желала как можно скорее ощутить то, о чём и мечтать было страшно. Эйфория подталкивала на безумства, и она не удержалась: сама подалась вперед и коснулась мужских губ. Думала отпрянуть, когда, как ей показалось, поцелуй случился, но Минфрид поймал её голову своими ладонями, нырнул пальцами в волосы и скользнул языком по губам. Осторожно, ласково, неспешно. Заставляя девушку дрожать от предвкушения и мимолетного счастья.
Когда она была готова углубить поцелуй, мужчина отпрянул.
– Простите, принцесса, это было недостойно с моей стороны, – он поднялся, оправился и усмехнулся, глядя на растерянный вид девушки и её заалевшие щёки. – Если мы сейчас не остановимся, я за себя не ручаюсь.
Он скользнул большим пальцем по её нижней губе и тут же рявкнул в сторону:
– Стража!
Когда двери отворились и на пороге показался Тельман, король вежливо попросил:
– Прошу, сопроводите мою невесту до покоев. Книга ей уже ни к чему.
– Кэти, прошу, скажи, что случилось? Тебе удалось увидеть будущее? Всё хорошо? – сир Тельман ощутимо тряхнул девушку за плечи, и та наконец взглянула на него осознанно. – Ну, девочка, не молчи, не пугай старого вояку. Кэти!
Принцесса качнула головой, осмотрелась. Как они так быстро оказались в её покоях?!
– Он меня поцеловал.
Мужчина нахмурился:
– Он тебя трогал, причинил вред?
– Нет, – задумчиво произнесла девушка. – Хотя это даже поцелуем назвать сложно, но, – Ивонет наконец обрела твёрдый голос, – мой дар спал. Сначала король коснулся моей руки, – она подняла ладонь и осмотрела её, словно впервые увидела, а после смущённо тронула губы: – Не понимаю. Я коснулась человека и – ничего. Никаких видений! Тельман, может, ты перепутал траву и я заварила что-то другое? Ответь, если это так, я должна знать! Ведь тогда это и есть мое спасение. Я смогу безбоязненно прикасаться к матушке и к отцу. – На глаза девушки навернулись слезы. – Я наконец смогу стать обычной и перестать бояться людей!
Тельман стал ещё суровее:
– Кэти, не думаю, что траву перепутали, торговка травами не стала бы обманывать королевского стража.
– Тогда я не понимаю, разве такое возможно?
– Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Завтра великий день, день твоей свадьбы. Я рад, что всё разрешилось наилучшим образом: значит, король Далирии предназначен тебе судьбой.
***
Она не помнила, когда была такой счастливой. Осознание, что её суженый предназначен ей богами, не давало крепкого сна, но давало энергию для великих свершений. Даже тревога и обиды притупились. История со стихийником забылась, а с Тьянкой – спряталась на дне подсознания. И даже Лиме не удавалось привести девушку в чувства.
– Кэти, одумайся, ещё не поздно. Ты же видела, какой он гадкий и что творит.
– Лима, это пустые слова. Я выполняю свой долг. И не могу иначе.
– Можешь, только не хочешь. Один поцелуй – и ты готова броситься к нему в объятия и всё простить.
– Ты не понимаешь, это не просто поцелуй. Он – единственный человек во всём мире, к кому я могу прикоснуться.
– Но это его не обеляет.
– Пусть, выбора всё равно нет!
Ласка оскалилась:
– Ты готова променять свою совесть на возможность касания?
– Готова. Я устала жить в постоянном страхе. Да, Минфрид не идеален и его поступки порой мерзкие, но со мной всё будет по-другому. Я вижу его неподдельный интерес ко мне и думаю, что он станет хорошим и верным супругом. А я, будучи умудрённой, постараюсь сделать его мягче, ведь любовь порой творит чудеса. Не будет больше издевательств и пыток на потеху толпы, не будет казней и пренебрежительного отношения к слугам.
– Кэти, твоя наивность порой граничит с глупостью, – фыркнула ласка и скрылась в спальне. Если бы могла, наверняка громко хлопнула бы дверью. Но девушка не обиделась, она искренне верила в сказку о том, что любовь творит чудеса и что она сможет обуздать непростой нрав короля и смягчить его сердце.
Наконец суматошный день подошел к концу. Ивонет стояла возле храма, к которому её привезла помпезная карета, запряженная четверкой гнедых лошадей, и нервно теребила свой кроваво-красный наряд, расшитый золотой нитью по узкой спине, лифу и широкой юбке, уходящей в длиннющий шлейф. На плечах – мягкая накидка из меха снежного бейра. На голове – изысканное переплетение черных кос, сложенных в корону, а сверху – изящный серебряный обод с мелкими жемчужинами и бриллиантами. На запястьях – браслеты из того же металла и жемчуга. На лице – серебристая сетка с мелкими алыми камушками на перекрестьях.
– Ивонет, не стой! – шепнула за спиной дочери леди Сельга и тихонько подтолкнула её вперед. Ивонет шагнула – и её тут же взяли в кольцо стражи короля. Одним из них был Тельман, и, несмотря на то, что мать шла рядом, поддержку она чувствовала именно от него.
Храм, как и положено второму по значимости в королевстве зданию, был величественным и огромным. Ивонет казалось, что, если захотеть, тут можно разместить всех жителей Далирии. Своды до небес – к ним трудно запрокидывать голову, стены – полированный мрамор с выбитыми на них высказываниями из Великой Книги Истин, написанной самим Альхардом, его мудрыми изречениями и постулатами. Подсвеченные сотнями ламп и окутанные густым дымом ароматных трав, они казались парящими в воздухе и были готовы проникнуть в сердце каждого, кто начнёт читать. И, конечно, статуи, их тут были десятки. Верные воины и первые последователи Альхарда, которым тоже поклонялись.
Ивонет невольно вспомнила Янара – парня из видения, и её взгляд скользнул по ближайшим статуям, ища мимолетное сходство. Глупо, но это, по крайней мере, отвлекло от роящихся внутри чувств и мыслей. Каждый шаг – как по краю пропасти: стоит оступиться – и полетишь в бездну. А вокруг – люди, множество знати и челяди, глядящие с жадным любопытством и неприкрытой завистью. Ивонет казалось, что гнусный шепоток теперь будет преследовать её еще очень долго.
Она поднялась по ступеням не спеша, боясь оступиться, и встала напротив короля. Во всём белом, с меховой мантией кровавого цвета, он казался божеством не меньше, чем статуя Альхарда в стороне от них. То же величие, выправка, ленивая надменность и уверенность в осанке. Но, в отличие от божества, у короля был теплый и восхищенный взгляд и легкая улыбка, которые пока могла видеть лишь она, так как голову его покрывал глубокий капюшон.
Пока жрец возносил хвалу богам и вещал о великом дне слияния двух королевств, они смотрели друг на друга. И впервые в жизни Ивонет не было страшно: она неустанно благодарила богов, что пустоцвет вчера не подействовал и она не заглянула туда, куда не следует.
Наконец жрец завершил заунывную речь и дал слово королю. Ивонет напряглась.
– Я, Минфрид, король Далирии и правитель Срединных земель, властитель Ледяных чертогов и глава Совета Пяти, перед людьми и перед богами открываю лицо своей нареченной, дабы их память запечатлела ту, что отдает мне своё сердце и душу.
Не торопясь, король снял с лица девушки сетку, и она тяжело упала к её ногам. Его палец как бы невзначай скользнул по её щеке, и Ивонет вздрогнула. На коже тут же выступил застенчивый румянец, а в голове не осталось ничего, кроме вчерашних касаний и поцелуя. Трепетное предвкушение вновь заставило почувствовать невесомость.
– Я, Ивонет Кэтрин Аллендорф, принцесса Таврии, перед людьми и перед богами открываю лицо своего нареченного, дабы их память запечатлела того, кто отдает мне своё сердце и душу.
Дрожащими руками она потянулась к его голове и стянула капюшон, открыв не только безупречную причёску, но и корону, усыпанную черными бриллиантами. Когда подданные увидели её, по залу прошёл благоговейный шёпот, ведь эта реликвия принадлежала самому Альхарду. Его короновали ею во время великой войны, и до самой смерти он не расставался с ней, передавая по линии крови, а это значит, что Минфрид в очередной раз хотел подчеркнуть, кем он приходится божеству: прямым потомком.
Но подумать об этом девушка не успела: король уже перешёл ко второй части церемонии и потянулся к её запястью, стал снимать браслеты.
– Освобождаю вас, леди Ивонет Кэтрин Аллендорф, принцесса Таврии, от бремени невесты… – Щёлкнули застёжки, и тяжелые серебряные оковы упали, звонко брякнув о каменные ступени. Минфрид взял с подноса золотые браслеты, украшенные крупными рубинами, и застегнул на месте прежних.
– … и провозглашаю вас своей благоверной. От сего дня и до скончания веков. Во всех существующих мирах, во славу наших королевств и ради процветания рода.
На пальце Ивонет появилось увесистое кольцо с гербом Далирии.
***
Праздник был грандиозным. Ивонет пьянила атмосфера всеобщего безумного веселья. Она думала, что публичности будет достаточно и в храме, но оказалось, нет: во внутреннем дворе, переходящем в главную площадь, устроили пиршество для всех, кто решил праздновать вместе с королевской четой. Единственное – придворные и челядь устроились на разных уровнях: простой люд внизу, под бдительным надзором стражи, а знать – на втором этаже, на огромной террасе. И казалось, что в этот день практически стёрлись границы между богатыми и бедными. Веселились и радовались беззастенчиво и от души все гости.
Ивонет восседала в высоком кресле рядом с королем, и ей было прекрасно видно то, что творилось внизу. Это было занимательно. Она заприметила пару знатных дам, которые, хихикая, убежали танцевать на нижнюю площадь. Их цветастые юбки мелькали в толпе озорными огоньками.
Потом на площадь вынесли запеченные туши, наполнив улицу и ближайшие районы непередаваемыми ароматами мяса, и стали раздавать куски всем желающим. Хмеля не было, видимо, во избежание дурных последствий, и каждого, кто приходил пьяным, стража выводила прочь.
После было выступление странствующих артистов на помосте, сооруженном в центре площади. Минфрид похвастался, что это лучшие комедианты королевства и что для них было честью приехать на праздник. И правда, от их зарисовок и кривляний было неимоверно весело: от смеха зрители хватались за животы, а из глаз брызгали слёзы.
За ними шли выступления факиров. Своим огнем они разогнали от себя самых любопытных и начали выделывать невообразимые пируэты. Огонь словно был продолжением их рук и подчинялся беспрекословно: выбрасывал снопы цветных искр, изрыгался из ртов, как будто факиры были драконами, и собирался в огненные шары.
Ивонет не сразу оторвала взгляд от помоста. Даже когда факиры ушли под общий гул оваций, она смотрела перед собой.
– Понравилось? – Король наклонился к ней и обжег хмельным горячим дыханием. Было стыдно признаться, но его близость чувствовалась необычайно остро, будоража кровь, и занимала большую часть мыслей. Хотя, возможно, всему виной дакийское вино. Ведь на него было легче всего списать своё душевное состояние.
– О, прошу, не смущайтесь, – король лукаво подмигнул. – После полуобнажённых факиров вам уже нечего стыдиться.
Краски на лице девушки стало ещё больше. Она честно пыталась не рассматривать мужчин на помосте, но было трудно: литые мышцы худощавых тел беззастенчиво притягивали женские взгляды.
Король посмеялся и сжал ладонь невесты. Потом пристально посмотрел в её глаза:
– Боитесь меня?
– Нет, – честно ответила Ивонет, не опуская взгляд. И, кажется, дышать стало труднее.
– Тогда предлагаю сбежать.
Не успела Ивонет подумать, о чём идет речь, как король потянул её за руку и повел за собой. Придворные тут же расступились, провожая короля и королеву. В спину полетел шепоток и смешки. И если короля они только подзадорили, то Ивонет смутили до дрожи. Она нашла взглядом мать, но та, как всегда, была холодна и непоколебима. Лишь легкий кивок, как подбадривание, и натянутая улыбка. Конечно, она ещё не знала, что Ивонет может касаться короля, и поэтому переживала. Опрокинула в себя очередной бокал вина и ушла в тень.
– Вы уверены, что стоит покидать гостей в разгар празднества? Они не сочтут это оскорблением?
