Оторвала подол своего жалкого одеяния и наскоро замотала места укуса. Лучше, чем ничего. Но все же надо попробовать отыскать тут еду, одежду и бинты. На антисептики я даже не рассчитывала.
Еще поплутав из залы в залу, осмотрев все галереи с портретами дам и кавалеров в старинных одеждах, я решила подняться на второй этаж.
Тусклый свет фонаря с трудом справлялся со все более сгущающимся мраком кругом. Комнаты на втором этаже представляли собой бесконечный ряд шикарно обставленных спален и приемных, библиотек и оружейных. Все так же неизменно пустых и мрачных. Грустно вздохнув, хотела уже возвращаться вниз и искать кухню или кладовую, как тут заметила, как из-под самой дальней двери пробивается свет. Холодок пробежал по спине, но, вспомнив трех жутких тварей, которых не пропустили заросли, я решила довериться этому замку. Как бы не звучало дико, но мне все больше казалось, что он защищает меня.
Судорожно сглотнув, обхватываю рукоять фонаря и иду по коридору на свет. Толкаю потемневшую от времени дверь. Передо мной винтовая лестница на башню. Осторожно поднимаюсь по узким каменным ступеням наверх. Картина, открывшаяся моим глазам, поразила своим уютом. Эта была чистая комнатка, пол застелен мягким пушистым ковром, в углу пылал камин, отчего здесь было очень тепло и сухо. Высокие стеллажи ломились от книг в золоченных переплетах, а в углу стояло – и вот тут я действительно удивилась, потому что там находилось веретено. Самая настоящая прялка с колесом, веретеном, приводными струнами и педалью для вращения колеса. Наличие этого старинного приспособления для прядения пряжи заставило меня замереть. Прялка была необычна еще и тем, что снизу-доверху была расписана каким-то таинственными символами и знаками, среди которых преобладало изображение все той же птицы, которую я видела на дверях замка.
Неуверенно помявшись возле этого предмета, я решила отойти подальше, памятуя его не слишком хорошую репутацию. Мой нос тут уловил вкусный запах. Подойдя к столу возле высокого стрельчатого окна, я, к своей неописуемой радости, обнаружила на нем огромное количество еды на тарелках. Чего тут только не было: хлеб, масло, ветчина, даже жареные яйца. Все словно только что приготовленное и свежее.
– А вдруг, если я поем тут, то не смогу вернуться домой? – эта мысль ворвалась в мое сознание и заставила замереть занесенную было руку.
Но мое колебание длилось ровно мгновение. Урчащий живот и вид аппетитной еды решило все за меня. Уже через пятнадцать минут я запивала полный рот стоящим тут же то ли компотом, то ли морсом по вкусу и запаху напоминавший клюквенный.
По моему уставшему телу разлилась усталость, веки отяжелели, в углу стояла небольшая кровать, я повалилась на нее и укрылась необыкновенно мягким пледом, он был словно соткан из нежности и тепла. В миг все тревожные мысли ушли из головы, сладко зевнув, я закрыла глаза. И в эту странную и страшную ночь, окруженная теплом огня, укутанная пледом, мне снились сказочные сны, будто я ловлю радугу в ладоши и смеясь, выпускаю ее обратно в небо.
Глава третья
Проснулась я от стука в окно. Разлепив глаза, вижу, что уже рассвело, огонь в камине сам потух. Потянувшись, взгляд невольно останавливается на руках, перевязанных полосками от туники. Ткань вся пропиталась кровью, но сами места укуса на удивление не болели так, как вчера вечером. Я уже хотела было развязать, чтобы осмотреть раны, но в окно снова постучали.
Это были те две совы, что спасли меня вчера от кровожадных тварей. То одна, то вторая подлетали к окну и ударяли в него своими клювами.
– Разве вы не должны днем спать? – ворчу недовольно, распахивая створку и впуская настойчивых птиц.
Одна из них опустилась мне на плечо, а вторая на веретено. Эти две напарницы явно чего-то от меня хотят.
– Вы по всей видимости все тут знаете, быть может тогда, скажете, где мне переодеться? – поднимаю вопросительно бровь.
– Уфф! – ответила та, что у меня на плече, про себя я ее уже прозвала Белочкой, так как на одном из крыльев у нее было много белых перьев.
Она полетела к двери, и я решила последовать за ней. Пройдя тем же путем, что вчера вечером, мы очутились в одной из спален второго этажа.
Мне здесь сразу понравилось. Мило и без кричащей роскоши. Отворив ставни, я вышла на балкон, с которого открывался чудесный вид на зачарованный сад. Я попыталась охватить взглядом все пространство вокруг замка и дальше, вплоть до высокой изгороди, за которой в этот час бушевала снежная метель. Мне еще трудно было привыкнуть к волшебству и необычным событиям, что произошли за последнее время. Конечно, этот мир совершенно отличался от того, из которого я пришла. Здесь водятся жуткие твари, питающиеся человеческой кровью, тут существуют заколдованные замки и совы, понимающие речь. Я подняла глаза к небу, чтобы понять, в какой стороне находится солнце и замерла. Его не было. Все небо покрывало серебристо-голубая паутина, а свет, который я приняла за солнечный, шел откуда-то сбоку из-за горизонта, словно рассвет вот-вот наступит, но шли минуты, а светило так и не показало своего лика.
– Это еще одна особенность этого мира? – дивлюсь, возвращаясь в комнату. – Отсутствие солнца?
Белочка сидела на кровати и загадочно смотрела на меня.
– Жаль, что ты говорить не умеешь по-человечески, – сетую я, обходя помещение в поисках шкафа, в котором могла бы быть убрана одежда, – поговорили бы с тобой по душам. А то я не совсем понимаю, как тут у вас все устроено. Может одежда тоже возникает как-то по-волшебному? Нужно закрыть глаза и представить фасон брюк или толстовки?
Я говорила и говорила, не переставая искать заветный шкаф. И тут Белочка махнула крыльями и села на ручку в стене. Если бы она этого не сделала, я бы даже не обратила на нее внимания, так как ручка казалась просто частью декора.
Повернув ручку в стене, которая оказалась дверью, я очутилась в громадной гардеробной.
– Вау, – вырвалось невольно у меня.
Каких нарядов тут не было. Платья со шлейфами и без, с длинными рукавами до пола и короткими до запястий, с расшитыми бусинами и кристаллами воротниками и подолами, с расшитым лифом и юбками. В стенах были прорезаны ниши, в которых на мягких подушках из красного бархата покоились драгоценности.
– Ну и ну, ни дать ни взять кладовая королевы Елизаветы, – растеряно чешу затылок.
Кто бы тут ни жил, эти люди явно относились к высшей знати и были весьма богаты.
– А нет здесь чего-нибудь попроще? – спрашиваю сову, которая уже села на овальное зеркало в углу. – В конце концов погода за оградой крайне суровая, мне будет неудобно ходить по снегу в таких шикарных нарядах.
Белочка продолжала смотреть и никак не выражать того, согласна она со мной или нет. Быть может, она думает, что я вообще не должна покидать пределы зачарованного замка?
Тяжело вздохнув, я принялась задумчиво бродить между рядов с одеждой и драгоценностями. Выбрав наконец самое простое по крою – из темно-серого графитного материала с узкими рукавами и простым воротничком, поспешила надеть его. Тут же нашлись теплые чулки и даже плащ, подбитый мехом, который я решила приберечь до поры до времени. Уж коли я попала в этот загадочный мир, будет лучше, если я узнаю его, как можно лучше. Ведь неизвестно, сколько еще мне предстоит в нем жить.
Подойдя к зеркалу, на котором продолжала неподвижно сидеть Белочка, я принялась осматривать себя.
– Надо бы конечно еще найти, где тут моются, – кручусь я вокруг себя, невольно любуясь мягкими серебристыми переливами которые создает ткань.
Лицо мое изменилось. Это была не та Элая, живущая в двадцать первом веке, выплачивающая ипотеку и каждое утро принимающая бой в метро за взятие вагона поезда. Мои черты стали красивее и острее, ресницы длиннее и пышнее без всякой туши, а по щекам разливался прелестный румянец, говорящий о том, что эта Элая юна и очаровательна, и не знала тех жизненных испытаний, что успела отведать я в своем мире.
Великолепные иссиня-черные волосы ниспадали волнами на спину и грудь.
– Кто же закопал тебя на том кургане, Элая? – я проводила рукой по этим щекам и длинной шее. – И почему ты стала той, которую называют ведьмой?
– Уфф- Уфф! – заухала неожиданно Белочка. Слетела с зеркала и на несколько секунд исчезла в лабиринте гардеробной, но потом вернулась, неся что-то в лапах.
Я вытянула ладони, и мне упал кулон в виде золотой птицы с красным рубиновым глазом.
– Я так понимаю, что мне нужно надеть это? – вопрошаю птицу, но та лишь только изогнула голову в своей совиной манере. Приняв это за ответ, я поспешила надеть кулон и снова посмотреться в зеркало.
Теперь я и впрямь выглядела как госпожа со старинных портретов. Только прическа не подходила. Поискав глазами, отыскала в глубине чудесный резной секретер со множеством ящичков и секретных отсеков, полных шпилек, бусин, заколок, гребней и небольших зеркалец в драгоценных оправах. Долго я не могла налюбоваться всем этим великолепием и сиянием. Наконец решила соорудить ту единственную прическу, которую умела делать и которая подходила случаю, проще говоря, пучок. Правда, теперь мои волосы были намного длиннее и толще и справиться с ними было так же не так легко. Промучившись добрых полчаса с расческами и шпильками, я плюнула на это дело и решила, что с распущенными волосами тоже вполне можно существовать. Единственно от чего я не смогла удержаться, так от жемчужного ободка. Это украшение по всей видимости должно было венчать хитрую прическу знатной дамы, я же его использовала по его прямому назначению – чтобы волосы не так сильно лезли в глаза.
Нарядившись таким образом и еще раз всласть налюбовавшись обновленной мной, я вышла из комнаты и спустилась вниз.
Сейчас днем этот замок не казался мне таким мрачным и зловещим, каким казался вчера. Долго гуляя по галереям и лабиринтам зал, я все никак не могла поверить, что вижу все это великолепие воочию. Сколько же людей здесь могло разместиться? Сколько слуг нужно было, чтобы поддерживать чистоту и порядок?
Толкнув плечом очередную дверь, я неожиданно очутилась в огромной библиотеке. Лениво бродя вдоль стеллажей, я то и дело вынимала какую-нибудь книгу и пролистывала ее. Самое необычное было то, что язык, на котором были написаны тексты, я раньше не знала, но его знала другая Элая, та, что из этого мира.
Книги были разного толка и содержания. Много о путешествиях и необычных животных, таких как драконы, единороги и минотавры. Я искала карту, чтобы понять, как называется государство, в котором я очутилась. И наконец нашла.
– Нордесс, – прочитали мои губы витиеватые буквы. Страна, на западе и востоке имеющая выход к морям, к северу располагалось множество небольших государств и княжеств, так же и на юге.
Я читала и читала, чтобы найти, где говориться о том, что в этом мире нет солнца, но нигде не нашла подобной информации. Возможно, эти люди даже не знают о том, что у них нет светила? И тот день, когда над головой мерцает странная по виду паутина и есть для них норма?
Так ничего и не найдя, я отложила в сторону свитки и фолианты, и решила пройти дальше. В дальнем углу библиотеки так же в стене была встроена ручка.
– Обитатели этого замка явно имели склонность ко всяким секретам, – бормочу задумчиво и поворачиваю ручку.
Иначе как можно объяснить эту странную любовь к тайным комнатам и тайникам?
Вот и сейчас я очутилась по всей видимости в чьем-то кабинете. В воздухе ощущался едва уловимый запах табака. Здесь стоял стол и стулья все из темного дерева, как и остальная мебель в замке, в углу красовались часы с боем, маятник которого был выполнен в виде все той же птицы, то ли павлина, то ли феникса.
Над камином висел портрет необычайно красивой женщины. Белокурой с ясными лучистыми глазами. Я невольно замерла перед этой красавицей. Было что-то в ее лице столь притягательное и волнующее, что заставляло смотреть на нее снова и снова.
Оторвав наконец взгляд от портрета, я подошла ко столу. Он весь был заставлен старинными чернильницами и хитрыми предметами, применение которым точно знали в далекие времена, но которые стали загадкой для тех, кто привык к шариковым ручкам да клавиатурам ноутбуков.
Мой взгляд переместился на бумаги. Я взяли верхние и принялась читать. Они были написаны уверенным, сильным почерком. По всей видимости это были письма.
На одном из них выведена фраза: «Во что бы то ни стало надо остановить». А второй листок был наполовину залит чернилами, все что я смогла разобрать было: «Все пять должны быть уничтожены».
Глава четвертая
Время в зачарованном замке будто замерло, в добавок у меня не было календаря, чтобы проверить дни недели. Моим единственным ориентиром являлись тусклые рассветы и закаты, неохотно тянувшиеся друг за другом. Так я насчитала неделю. За это время мне удалось изучить если не все, то по крайней мере многие комнаты замка, прочитать несколько книг и даже научиться готовить. Да-да, тот стол-самобранка, что накрывался в комнатке на башне, спасал меня от голода, да вот только проблема состояла в том, что всегда на нем стояли одинаковые блюда. Изо дня в день. Одно и то же.
На пятый день после килограммов съеденной ветчины и жареных яиц и после литров клюквенного морса, я поняла, что скучаю по фруктам и овощам. Но где их раздобыть?
Побродив рассеянно по коридорам, я смогла отыскать погреб, в котором, мне на радость, хранилось множество съестных запасов, все еще свежих, словно их положили туда только вчера. Далее мои открытия продолжились на кухне, где я худо-бедно освоилась с большой дровяной плитой, очагом и прихватом. Белочка и Смуглянка (так я назвала вторую сову) были моими неизменными спутницами и, чего скрывать, единственными собеседницами в этом безмолвном царстве, где даже ветер страшился громко выть, лишь тихим шепотом теребя листья.
Нацепив на платье передник, я каждое утро проводила на кухне, экспериментируя с продуктами. Остаток дня проходил в гулянии по парку, утопающему в благоухании цветов. Иногда я подходила слишком близко к живой стене и кожей ощущала, как из-за переплетенных толстых стволов тянуло холодом.
– Почему же это место хранит вечное лето, тогда как там – зима? – рассуждала я, смотря на шипы. Они защищают меня от злых сил и в то же время делают пленницей этого замка.
Рука достает сложенные бумаги, найденные в кабинете.
– «Все пять должны быть уничтожены», – читаю вновь загадочную фразу.
Кто или что это? Голова начинала гудеть от вопросов, и тогда я спускаюсь по широким мраморным ступеням вниз парка к пруду, из середины которого бил фонтан, и сажусь на широкий парапет, окружавший пруд.
Прочитанные книги тоже не вносили ясности о мире за оградой. Все тексты говорили о том, что здесь существовали и солнце, и луна, времена года привычно сменяли друг друга. Встречалось множество стихов о красоте цветущих садов весной и о жарком лете. Но что же произошло?
Глаза невольно поднялись вверх, готические башни замка четко выделялись на фоне серебристо-голубого неба. С этим миром что-то случилось, какая-то катастрофа… И единственный способ узнать правду – это начать выходить за ограду. В задумчивости тереблю кулон на груди. Фиантен. Огненная птица. Фамилия семьи, что жила здесь, пока в один день, ровно в полдень, как показывали все часы в залах, время навсегда не замерло для них.
Возвращаюсь в замок и иду в комнату, где нашла в тот раз гардеробную и с балкона которой частенько любуюсь садом по утрам. Соседняя дверь рядом с этой комнатой заперта на ключ, эта деталь не давала мне покоя последние дни. Ведь все остальные залы и комнаты стояли широко распахнутыми, и только эта дверь не открывалась. Присаживаюсь и заглядываю в замочную скважину. Темно, не видно ровным счетом ничего. Покрутила ручку, в надежде, что все же загадочная дверь откроется каким-то чудесным способом, но этого не случилось. На удивление совы в этот раз не желали помочь мне. Как только я обращалась к ним с вопросом, как войти в таинственную комнату, Белочка и Смуглянка предпочитали делать вид, что они просто птицы, глупые и несмышлёные, и не понимают человеческого языка.
Когда же приходил вечер, я по обыкновению поднималась в башню. Очаг к этому времени сам разгорался, таинственные символы тихо мерцали на веретене, и Смуглянка неизменно садилась на самое его острие и поворачивала голову в мою сторону.
– Ну уж нет, я даже не притронусь к этой странной штуковине, – тут же отвечаю.
А сама сажусь в глубокое кресло, укутываюсь теплым пледом и смотрю в окно. Белочка, словно кошка, опускалась на колени и давала почесать себя под крылышком, отчего перья ее смешно топорщились. Раны от укусов тех тварей давно прошли, не осталось даже шрамов, хотя я была уверена, что такие глубокие вмятины до конца не исчезнут. Так, поджав ноги, убаюканная треском дров и согретая теплом, засыпаю. И во сне вижу снова радугу в ладонях и белокурую девочку. Она смеется и зовет:
– Пойдем, Элая! Ну же!
На следующее утро, надев теплый плащ, чулки, сапоги и рукавицы, я решила выйти за ограду.
– Мне нужно знать, что за мир там, – объясняю совам.
Почему-то думала, что они примутся останавливать меня от этого шага, но на удивление, Белочка принесла фонарь, а Смуглянка красивый кинжал, лезвие которого покрывал рунический рисунок, а рукоять повторяла форму все той же птицы. Привязав его к поясу и сжав фонарь, подхожу вплотную к ограде.
– Выпусти меня.
И снова ветви и колючки раздвинулись, образовав длинную аллею.
– Ну что ж, Элая, если ты пришла в этот мир, значит прими свою судьбу, – шепчу под нос и ступаю вперед.
Глава пятая
Лес замер в торжественном безмолвии. Сегодня погода стояла ясная, насколько возможно назвать то явление, когда над головой ярким серебром переливался небесный купол.
Я шагала неспеша, то и дело замирая и прислушиваясь к звукам. Не появится ли сейчас из-за дерева та жуткая тварь? Но было тихо и спокойно. Казалось, что никакой ужас не мог таиться в столько прекрасном месте, как этот великий лес.
Выдыхаю облачко пара и иду вперед. Воздух, морозный и тонкий, щипал в носу, иголочками колол щеки.
Глубокий капюшон моего тяжелого плаща был оторочен белым пушистым мехом, волосы я убрала в длинную косу, чтобы не мешали. Высокие сапожки на толстой подошве позволяли ступать свободно по глубокому снегу.
Взглянула на ветку сосны – Белочка и Смуглянка, мои верные спутницы, уже сидели там.
– Стоит ли мне снова идти в ту деревню? – спрашиваю их. И тут же сама отвечаю. – Нет, пожалуй, это не самая лучшая идея.
И тогда я решила поблуждать по лесу, хотя подобная прогулка совершенно не помогла бы мне в моей главной цели – узнать больше об этом мире. Мне нужно было с кем-то поговорить, но с кем? Ведь я считаюсь тут ведьмой. И перед глазами вновь встали события недельной давности. Если бы не мои быстрые ноги, то лежать мне горсткой пепла на снегу. От этой мысли холодок пробежал по спине, и я поспешила получше завернуться в плащ.
День, едва начавшись, уже близился к закату, серебристое свечение на горизонте медленно затухало. Чтобы понять, с какой именно стороны оно исходит, пришлось выйти из леса и взобраться на холм. К счастью, городок находился в другой стороне, и я могла не беспокоиться, что попадусь кому-нибудь на глаза.
Сложно ориентироваться в сторонах света без приложения на телефоне или обычного компаса. Знаю, что некие путешественники способны определять север по расположению звезд или по тому, как растет мох на деревьях, но в моем случае отсутствовало и то и другое. Ни звезд, ни мха не было. Даже солнца и того не было. Я напрягала глаза, всматриваясь в горизонт. Если есть свет, значит и есть его источник, и он настолько мощный, что способен хоть немного заменить людям светило. Интересно, сколько дней уйдет, чтобы дойти до того места, откуда исходит свет? Учитывая, что у меня нет ни машины, ни лошади, ни на худой конец волшебной метлы, путь предстоит долгий.
Устало вздыхаю и опускаюсь на пень, поставив мерцающий фонарь на снег перед ногами. Белочка послушно опустилась на плечо, а Смуглянка села на ветку и принялась поедать мышь, которую зажимала в когтях.
– Решено! – хлопаю кулачком по колену. – Соберу запасы, возьму еды и отправлюсь завтра в путь.
Это решение, несмотря на всю его очевидность, пришлось мне нелегко. Уйти далеко от замка означало подвергнуть себя опасности и даже гибели. Неизвестно, сколько подобных оберегов, как те деревянные волки, расставлено по дорогам и деревням? Но оставаться еще дольше в изоляции и просто бесцельно бродить по замку я больше не могла.
– Белочка, Смуглянка, пойдёмте! Поможете собраться мне в дорогу, – поманила рукой сов.
Я вернулась в лес и пошла обратно по своим же следам, держа высоко фонарь. Каждое новое мерцание волшебного огонька зажигало на деревьях такие же точки света, так что я могла безошибочно найти путь до ограды, как вдруг лесную тишину нарушил чей-то плач.
Замерев на месте, принялась прислушиваться.
– Боже мой…– шепчу, – это же детский плач… Там ребенок…
Ноги сами понесли меня в сторону, откуда шел звук. И вскоре послышались еще и голоса.
– Отец! Нет!
Подхожу к толстому дереву и выглядываю из-за ствола. Там стоят люди с факелами, в центре мужчина богато одетый, глубокие тени пролегли у него под глазами, а лицо выражало печаль и непреклонность. Его держала за руку девушка. Золотистые волосы убраны в четыре косы, а на лбу красовался серебряный обруч. По ее щекам текли слезы. А у них в ногах лежала маленькая девочка, простоволосая и легко одетая, именно ее горький плач разносился по лесу.
