Роман Залиев "Собрание сочинений. Пьесы"

Марианна: Ну, в общем, понял. Она стала ревновать его. Короче, из пальца высасывала повод. Можно было что-нибудь поинтересней придумать. Нашла какие-то сомнительные доводы, чтобы изменить, и тем самым оправдать свою измену. Не знаю, что она больше хотела: сделать ему больно или справить свою нужду. В итоге полет с парашютом во все тяжкие. Один из ее любовников, в кавычках, оказался мужем ее клиентки. Все обо всем узнали. Город маленький. Слухи расходятся. А Паль не виноват оказался. Я бы ее тоже не захотела на месте мужика. У нее вроде сиськи норм, но сама смурная такая… Неживая какая-то… В общем, он ее прощает…

Михаил: Понятно…

Марианна: И вот я сидела думала, думала… Вот смогла бы я простить или нет…

Михаил: И что?

Марианна: Ну, ты бы смог?

Михаил: Я… А у них дети были?

Марианна: Нет…

Михаил: Наверное, не смог бы…

Марианна: Я со Светкойходила, она вообще по-другому кино поняла. В общем, Паль захотел свою жену только тогда, когда почувствовал ее измену. Только когда почувствовал. Интуитивно. Тогда он на нее и набросился. Ну, для этого самого. А когда узнал об измене, напал с расспросами. Ему были интересны детали. Пусть он был изрядно пьян, однако слово не воротишь. Не знаю. Может быть, я старая… А ты че думаешь?

Михаил: Да не знаю я…

Марианна: Вот и я не знаю…

Михаил: А ты?

Марианна: Что я?

Михаил: Простила бы?

Марианна: Не знаю. Но за подробностями не полезла бы…

VII

Город Москва. Следственный изолятор n. Комната для краткосрочных свиданий.

Злата, Вячеслав, Валера, Рада под присмотром младшего инспектора сидят напротив друг друга с телефонными трубками в руках. Их разделяет стеклянная стена.

Злата и Вячеслав смотрят друг на друга, не поднимая телефонные трубки.Их окружает одна пара.

Валера: …Ну и?

Рада: Валер, я встану и уйду. Я больше не буду позориться. Я устала…

Валера: Ты можешь катиться на все четыре стороны, но сначала помоги мне…

Рада: Валера, я изо всех сил стараюсь что-нибудь да сохранить…

Валера: Это он столько уверенности в тебя вселил?

Рада: Нет, это сделал ты… Валера, я очень сильно устала страдать…

Валера: А я на курорте нахожусь…

Рада: Я очень тебя боюсь, Валера… И…

Валера: Подожди, подожди… Тебе хорошо стало, что ли? Спокойней, что меня здесь держат?

Рада: Я не знаю…

Валера: А ты сюда приходишь повеселиться? На клоуна посмотреть?

Рада: Нет, вовсе нет…

Валера: Хорошо он тебя жарит?

Рада: Что ты хочешь услышать?

Валера: Подробности…

Рада: Какие подробности?

Валера: Как все прошло?

Рада: Тебе вряд ли это будет интересно… У тебя слишком бурная фантазия, в отличие от моих скудненьких историй…

Валера: Да нет, мне будет полезно. Местный психолог сказал прекратить мысленное общение с ненавистными мне людьми. А я остановиться не могу. Я веду эти беседы. В мыслях. В мыслях я даже принуждаю людей к чему-то.

Рада: Ты и в жизни такой…

Валера: Я принуждал тебя. Весь день и ночь. Принуждал тебя к нему. Привязывал.

Рада: Что ты хочешь?

Валера: Я хочу, чтобы это было правдой. Мои мысли. Чтобы они оправдались, и я посмотрел в твои сучьи глаза.

Рада: Сучьи? Ну, смотри. Что видишь? Зачем мне вообще говорить? Ты уже все себе нарисовал там, в канапушке своей. Только зачем я снова пришла…

Валера: Совесть. Это называется совесть.

Рада: Нет. И что ты нарисовал? Хочешь я подтвержу? Нет, хочешь, я даже воплощу это?

Валера: Да, очень хочу.

Рада: Ну, давай.

Валера: Начинай.

Рада: Что?

Валера: Сама.

Рада: Я считаю, что это все ошибка. Все чаще так считаю. И виню себя.

Валера: За что? За то, что ушла к Диденко?

Рада: Да, а ты лишь расплата.

Валера: Так…

Рада: Он сидел напротив меня весь вечер. В хорошем костюме, с хорошим настроением. Такой человек притягивает.

Валера: А я отталкиваю?

Рада: Да кто ты вообще такой, чтобы к тебе что-то чувствовать? Кто ты такой?

Валера: Не повышай голос. Потише… Ну, продолжай…

Рада: Да пошел ты… (Встает и уходит.)

Рада (младшему инспектору): Выпустите меня, пожалуйста.

Валера: Куда ты спешишь? Побудь со мной…

Рада (младшему инспектору): Выпустите, пожалуйста…

VIII

Город Москва. Следственный изолятор n. Комната для краткосрочных свиданий.Злата, Вячеслав, Максим Васильевич, Иван, Татьяна и Сергей под присмотром младшего инспектора сидят напротив друг друга с телефонными трубками в руках. Их разделяет стеклянная стена.

Злата и Вячеслав смотрят друг на друга, не поднимая телефонные трубки.Их окружают две пары.

Максим Васильевич: …Конечно, Ваня, азарт игры – это всегда противопоставление быстрого обогащения медленному накоплению…

Иван: Но Полина для Алексея Ивановича всегда является X-фактором…

Максим Васильевич: Безнадежно влюбленный в дочь состоятельного генерала или в тень состоятельной жизни хочет побороть раба… На лопатки и сразу… бах… Но в итоге борет человека… И, правильно, не забывай об X-факторе, где азарт игры на рулетке противопоставляется азарту страсти к ней… В данном случае к Полине. Как минимум, две производные…

Иван: Но…

Максим Васильевич: Но азарт и сильнейшая зависимость, которые однажды познакомили тебя с эйфорией, после проникнут, как наркотик, во все области жизни и сломают психику… Это лихорадочное состояние, учащенное состояние… Лихорадочный ритм… И Достоевский… Да и Бальзак… Бальзак даже чаще обращается к этому лихорадочному ритму, который захватывает человека, как водоворот щепу, ломая волю, оставляя на краю пропасти…

Иван: Они все в той или иной степени на краю пропасти: Алексей Иванович, Полина, бабушка…

Максим Васильевич: У тебя объект наблюдения один, мы не знаем, о чем писала в дневниках Полина, о чем молчала бабушка… И это не наша работа, Ваня! Не наша…

Иван: Но что мы скажем?

Максим Васильевич: А что мы можем сказать? Мы можем только предостеречь…

Иван: А если я хочу вылечиться…

Максим Васильевич: Ваня, тогда иди в больницу… Мы с тобой не доктора… Ты никогда не найдешь для каждого больного, в кавычках, свою стенографистку Анну Сниткину…

Иван: Но…

Максим Васильевич: Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ни ты, ни я не мессия. Ты что о себе возомнил?

Иван: Ну, тогда это все просто бизнес… И ничего личного…

Максим Васильевич: А ты хочешь дать человеку противоядие? Да?

Иван: Да…

Максим Васильевич: Ваня, ты можешь дать человеку только слабительное… И только обосравшись, он все поймет… Да простит меня Бог и Федор Михайлович… Скажи мне, что случилось с Достоевским в Висбадене?

Иван: Он там проигрался и потерял свою Полину…

Максим Васильевич: Потерял человека… даже двух, вернувшись домой… Его нужда и малорадостная перспектива долговой тюрьмы стали катализатором написания романа «Игрок»

. А во время работы над ним он сошелся с Анной Сниткиной, которая родила ему четверых детей. Благодаря этому он навсегда отказался от игры… обосравшись, Ваня! А ты только и можешь, что рассказать об этом зрителю за один академический час, в промежутке между звонящими телефонами и туберкулезным кашлем… Прости, господи, еще раз…

Татьяна: Задолжал бешеные грошi, слухай… Чи то миллион… Збрехати боюсь… Бандюки, якiсь питерские… Стал продавать наркотики… Через порт… З Пiтера приходил товар кораблем, а он реализовывал… Подросткам, конечно…

Сергей: Ну, кому ж еще…

Татьяна: У Питере проигрався… От на поводок его и посадили…

Сергей: Да ты что…

Татьяна: Ну так а шо, ментовскую форму напялив, кто ж палить-то буде… Сам должен за такими, як он бiгати, а он… Ну, городок маленький… Якiсь малолiтки и здав его… Я так до конца и не поняла… Я думала, шо у Кольки просто кукушка поiхала… А нi…

Сергей: Я слышал, мамка его с плакатом по городу гуляла.

Татьяна: Так на неi всi як набросилися… Весь город озверел. Вона вийшла з плакатом перед зданием ментовським… Написала там, що Коля не наркоман… Тоже мозгами поехала, якщо чесно… Голодовку объявила, просила снять с ее сына клевету. А що знiмати? Це що, якесь прокляття… Чепуха, в общем…

Сергей: Ну да…

Татьяна: Я вроде не видела, щоб от гашика помирали прямо… Але зараз прям согласна, що тi, хто у школi були не проти пошмалить, якось iх життя порозкидала: кого в тюрьму, кого в лiкарню…