Может ли он так рисковать? А что ещё остаётся?
– Прыгай вниз.
– Что?
– Спрыгивай в воду и беги до трещины в стене. Если сможешь залезть в неё и спрятаться, они тебя не заметят.
Он не знал, слышала ли она последние слова. Девчонка спрыгнула в реку и с трудом пошагала вперёд, вода доходила ей до коленей.
Рома больше не видел её. Катер приближался. Десять метров до трещины, пять, совсем близко.
Катер прошёл мимо.
Рома вдруг понял, что стоит в воде, наклонившись вперёд и правый ботинок совсем промок. Он отступил на шаг назад. Пикнула рация.
– Где они?
– Прошли. Подожди ещё секунд тридцать и вылезай. На такой скорости они дойдут до шлюзов минут через десять, и ещё десять назад, ты успеешь подняться.
Вдруг катер развернулся и направился обратно.
– Какого…
– Рома, что происходит? Мне выходить?
– Нет, сиди тихо, они почему-то возвращаются.
Катер остановился ровнёхонько напротив трещины, из него в воду спрыгнул мужик в синей куртке.
– Рома?
– Да?
– Они нас слышали. Конец связи.
Рация замолчала. Рома стоял и беспомощно смотрел, как девчонка выходит навстречу к катеру. Судя по её позе – руки упёрты в бока – она совсем не боялась и как будто даже насмехалась над всей ситуацией. За неё боялся Рома. Сотни сценариев пронеслись в его голове, вплоть до того, что всё происходящее только сон и сейчас он проснётся и будет снова пятница. Почему-то вспомнилась тупая примета «сон с четверга на пятницу – вещий».
Рома видел, как мужик в синей куртке протянул руку и сватил девчонку за локоть. И Рома ничего не мог сделать. Тогда он закричал. Он орал и махал руками, как безумный, в надежде, что контрабандисты обратят на него внимание и девчонка выиграет пару секунд, чтобы вырваться и забраться наверх по камням.
Бах!
Рома вздрогнул и замолчал.
Над противоположным берегом взметнулась чайка и, печально крича, полетела куда-то в сторону моста.
Мужик в синей куртке неуклюже завалился набок, чуть не повалив с собой в воду и девчонку.
Катер рванул с места, но проехал всего несколько метров, когда раздался второй выстрел. Катер остановился и подрейфовал по течению.
– Беги! – Рома забыл про рацию и крикнул, надеясь, что на том берегу его услышат. Он остервенело вырвал табличку из песка и кинул её в реку. – Беги же!
Девчонка сидела на корточках прямо в воде, закрыв уши руками. По стене ловко спускался лысый бугай в чёрной кожанке. Он спрыгнул в воду, и вообще не обращая внимания на девчонку, широкими шагами пошёл за катером.
Рома ничего не понимал. Почему она не бежит? Никто же её не держит!
Катер вернулся. Лысый сбросил якорь, подошёл к девчонке и, как котёнка за шкирку, поднял её на ноги, держа за куртку. Целую секунду ничего не происходило. Рома услышал, как где-то у него в горле два раза стукнуло сердце.
Лысый резко макнул девчонку лицом в воду. Раз! Два! Рома поперхнулся, как будто это ему надо было задерживать дыхание. Третий раз девчонка провела под водой чуть дольше. Но когда лысый вынул её и просто положил в катер, если б она была безжизненным грузом, у Ромы в глазах заплясали чёрные точки и загудело в висках, и тогда он наконец-то глотнул воздуха.
Она жива? Мертва? Что происходит?
Лысый выловил мужика в синей куртке и легко забросил его на борт, словно тот весил не больше мешка с картошкой. Катер тронулся и пошёл по течению, унося последнюю надежду на то, что Рома когда-либо снова поговорит с кем-то по душам. Или увидит маму.
Катер скрылся за мостом. Рома тупо стоял и смотрел ему вслед ещё несколько секунд. Он опять не смог спасти её. Он опять всё испортил.
13
Сорока решил, что безопаснее всего будет смотреть в потолок. Не то чтобы ему очень нравилось то, что он там видел, но так хотя бы не было риска встретиться глазами с Вадимом. Тот сидел за столом и вроде как всегда ничем не выдавал свои эмоции, но Сорока уже заметил, как напряглись его пальцы и правое плечо поднялось чуть выше левого. Босс был в крайней степени раздражения, даже почти в гневе.
В кабинете пахло одновременно бытовой химией и сыростью. Полы покрыли какой-то вонючей жидкостью и плохо отмыли, и при ходьбе приходилось наступать на него всей стопой, чтобы не скользить. Даже на месте стоялось как-то неустойчиво. Сорока нервничал. Он чувствовал, как потеет под курткой, и вся жидкость скапливается там, где кобура прижималась к телу.
Феликса эта ситуация, похоже, забавляла. Он тоже посмотрел в зеркальный потолок, поймал там взгляд Сороки и подмигнул ему. Сорока отвернулся и сразу же попал в поле зрения Вадима. Это было похоже на касание задней стенки языка металлической палочкой: тебя не рвёт, но почти.
– Где катер?
– В море.
– Туринские?
– Там же.
– Так. Майя?
– Сидит в комнате.
– Хорошо. Феликс, приведи.
Сорока снова вперился взглядом в потолок. Его отражение разделилось надвое на стыке зеркальных плиток, это раздражало. Сорока шагнул вправо, чтобы лицо оказалось посередине зеркального квадрата.
– Так. Погранцы тебя явно слышали, но в полицию ещё не заявили. Иначе мы бы с тобой не беседовали тут. – Вадим слегка расслабился, через зеркало Сорока видел, как сравнялись плечи, разгладились тёмные складки на пиджаке и босс снова приобрёл спокойную симметрию манекена.
– Они с Туриным заодно. – Все это знали, но Сороке важно было озвучить, что это «они». Они, но не он, не Сорока.
– Верно. Тебя кто-нибудь видел?
– Мальчишка на той стороне. Молодой, меня не знает.
– Точно? А если в милицию сунется?
– Да что они сделают? – Сорока пожал плечами. В отражении потолка это выглядело, как будто плечи стали уже, а потом шире.
– Если такие же, как наши, то определённо ничего. Попросим Феликса пробить по своим, пусть поговорят с мальчуганом, если он в отделении объявится. Молодец, Сорока. – Вадим отбил короткую трель кончиками пальцев по столу: эту тему можно было закрыть.
В дверь тихонько постучали. Феликс зашёл, как провинившийся ученик: лицо тёмное, голова опущена. Сорока почувствовал, как в груди, как горячий чай в холодную погоду, приятно разливается злорадство: хоть что-то смогло стереть эту мерзкую улыбочку.
– Босс, это… Дочки Вашей дома нет. И Жанны Андреевны тоже.
Сорока почувствовал, как взгляд Вадима прожёг ему лоб. Захотелось сбежать, но как сбежишь по этому скользкому полу?
14
Рому несло по волнам Пирры. Он то погружался на глубину, то ненадолго выныривал на поверхность, глотая воздух и видя свет луны где-то высоко в небе. Горячая вода приятно омывала тело, волны качали его из стороны в сторону, словно младенца в колыбели. На лоб Роме легла узкая прохладная ладонь. Мама?
– Борис, соберись. Если не для себя, то хоть ради сына. У него кроме тебя, больше никого нет.
– Я не виноват. Это болезнь, ты не понимаешь. – Голос отца звучал где-то далеко.
– Ну так лечись. Давай тебя в больницу направим, у Игоря знакомый доктор есть. Смотри, какой ты пример Ромке подаёшь. – На маму это непохоже, слишком мягко. Мама не предлагала, она точно знала, что будет правильнее для всех и всегда честно говорила об этом. Сейчас она скажет отцу, что ему делать, и он поступит именно так. Она всегда была сильнее отца, и любить её было безопаснее.
– Не могу я один, без женщины мне не справиться.
Мама убрала руку. Голоса пропали. Потом вернулись: кто-то ругался. Рома открыл глаза и попробовал встать, волны не давали ему этого сделать, кидая то вправо, то влево.
– Мама! Мама, не уходи! – чьи-то руки завернули его в одеяло, плотная мокрая ткань легка на лоб, закрыв свет луны.
– И не стыдно тебе, при ребёнке-то. – Вот это больше похоже на маму.
– Не уходи, расскажи мне сказку. – Если мама здесь, значит ему шесть лет. Мама никогда не рассказывала сказки, только отец. Что изменилось? Отец так радовался, когда Рома попросил его рассказать про устройство рации несколько дней назад. В тот вечер он стал преждним: шутил и сам смеялся, глаза горели. На следующий день даже сбегал в библиотеку и принёс учебник по радиомеханике. Рома решил, что раз отец в хорошем настроении, его можно спросить про маму.
И снова пришлось запирать дверь и прятаться под столом.
Рома знал, что мама уйдёт и никогда не вернётся, и почему-то боялся, что она так и не расскажет ему ни одной сказки. За неё боялся.
– Сказка… Жили были две принцессы: Маша… и Даша. И была у них фея-крёстная. На именины крёстная подарила им подарки: волшебную кисточку и волшебную дудочку. Всё что кисточкой нарисуешь, всё сбывается. Перед кем на дудочке сыграешь, всю жизнь тебя любить будет. Выбрала Маша кисточку, а Даша дудочку, но не знали они, что подарки прокляты, а фея-крёстная на самом деле злая ведьма.
Рома представил, чтобы он смог нарисовать, будь у него золотая кисточка. И кому бы он сыграл, будь у него золотая дудочка.
– Рисует Маша кисточкой богатства немерянные, да только появляются они у феи-крёстой. Играет Даша на дудочке, а любят все только фею-крёстную. Решили тогда обе принцессы сбежать от феи-крёсной в город на холме, а она взяла и подлила Даше яду на ведьминском шабаше на обрыве, чтобы голову ей затуманить, да подарки свои вернуть. Пошла Даша за дудочкой, да и упала с обрыва, никто её больше не видел. Тогда Маша взяла и выкинула кисточку волшебную в реку, чтоб и её никто больше не нашёл. Ходит теперь ведьма в гости к Маше, и всё хочет кисточку найти, думает, что Маша ничего не знает и всё ещё её любит, как крёстную, думает, что дудочка волшебная своё дело сделала. Да только Даша для Маши на дудочке волшебной не играла, Маша её любила просто так.
Рома увидел, что волны вокруг него окрашиваются в золото и серебро, как будто на дне реки лежала волшебная кисточка.
– Спит вроде. Я пошла. Если завтра так же будет гореть, звони врачу, у вас дома ни таблеток, ни градусника. – Блестящая вода стала цвета ртути залилась Роме в уши, последние слова он еле слышал. – Ещё раз будешь руки распускать, приду с Игорем, он тебе морду набьёт и не посмотрит, что мент.
Рома опустился на дно, поверхность под его ладонями стала жёсткой и шершавой. Вода накрыла его с головой, и всё погрузилось во мрак.
Ночью Рома проснулся от голода. Подушка под его головой была мокрой и липкой, лампы завода заливали комнату холодным светом. Интересно, какой сегодня день? Рома тяжело встал с кровати, вышел в коридор и замер напротив большого зеркала в прихожей. Свет падал странно, казалось, что у Ромы на лице стало больше костей, а на груди откуда-то взялись лишние рёбра, сразу под ключицами. У людей бывают рёбра так высоко?
Рома неуклюже прошлёпал на кухню, тело ломило, как после первого весеннего забега по стадиону на физкультуре. На кухне спал отец, откинувшись на стуле назад и широко раскрыв рот, положив голову на подоконник. На столе стояла глубокая тарелка, накрытая крышкой, под крышкой оказались пельмени. Рома запихнул в рот сразу два и проглотил, почти не жуя. Не пельмени. Вареники с вишнями. Он не помнил, как давно ел что-то вкуснее.
Рома осторожно взял тарелку и пошёл к себе в комнату, правда уже в коридоре вареники закончились. По неровной дороге возле завода проехала машина и осветила фарами Ромину комнату от стены до стены. Рома заметил на окне капли дождя, а вдалеке мягко пророкотал гром, еле различимый за шумами завода. Третья гроза? Так быстро? Значит завтра можно будет бежать ловить миногу с Юркой. Девчонка говорила, что только после третьей грозы вода в море становится тёплой и они едут купаться. На их стороне есть выход к морю, вот здорово.
Рома замер на месте и медленно опустил пустую тарелку на стол. Девчонка. Где она? Сколько времени прошло? Какой сегодня день? И Юрка. Сколько дней уже он с ним не разговаривает?
Воспоминания вспыхнули в голове, как молнии на тёмном небе. Вот Рома забегает в здание милиции и сразу, без стука, врывается в кабинет отца: тот выглядит плохо, хуже, чем обычно, и сидит за столом, понурив голову, как провинившийся пёс. Начальник отца – дядя Слава, что-то ему выговаривает.
Рома тараторит про девочку с белыми волосами, про похищение, дядя Слава внимательно слушает до упоминания той стороны. А что мы-то сделаем, Ромыч? Не знаю, сделайте хоть что-нибудь!
Дядя Слава просит Рому никому больше про это не рассказывать и уходит, Рома спрашивает отца про контрабандистов, они нашли ту женщину в красном платке? Она точно с ними заодно! Отец что-то говорит про ромину куртку. Какая куртка, папа! Девочку-подростка похитили контрабандисты, нам нужно попасть на ту сторону! Может можно сделать экстренный пропуск? По работе? Он же милиционер, пусть его пустят на другую сторону расследовать дело.
И мама! Может она не умерла, может её просто вынесло на тот берег и она не знала, как с ними связаться. Девчонка сказала, что она там была всего год назад. Или она ничего не помнит, такое ведь тоже бывает? В фильмах такое постоянно показывают. Папа, откуда ты вообще взял, что она умерла, тело ведь так и не нашли?
Она мертва сухо говорит отец. Врёшь также сухо отвечает Рома.
Отец с рёвом сметает со стола все вещи и что-то запускает в Рому. Это ножницы для бумаги, они отскакивают от двери и падают на пол. Если бы это происходило дома, Рома бы убежал в свою комнату, а здесь куда спрячешься? Рома стоит и пялится на ножницы на полу. Ручки у них небесно-голубые, прямо под цвет отцовской формы.
Дверь в кабинет открывается с громким стуком – это вернулся дядя Слава. Он смотрит на бумаги, на отца, на Рому. Дотрагивается ладонью до Роминого лба… Комнату закручивает в спираль и следующее, что он помнит, прохладная ладонь тёти Инги на его лице и сказка на ночь.
Рома медленно выдохнул и потрогал себя за лоб. Холодный. Руки тоже были холодными, как и пол под босыми ногами.
В дверь постучали.
Отец заскрипел стулом и заворчал на кухне. Рома быстро закрыл дверь своей комнаты на шпингалет, выключил свет и прислушался. На всякий случай. Отец прошаркал в прихожую, включил свет и открыл дверь.
Что-то было не так. Рома всегда замечал, если что-то выглядело неправильно, выбивалось из композиции, и он очень удивился, когда узнал, что остальных это нисколько не тревожило. Девчонка рассказывала, что слышит, когда что-то неправильно. Роме было интересно, как такое вообще может быть, и сейчас он это понял.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69336553&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
