Александр Михайлович Дружинин "Чего не может бог"

«Ишь ты. Поздоровался»

– Соскучилась?

– Если честно, век бы тебя не слышать.

– Ценю искренность. У искреннего человека, душа чище. Но это не твой случай, мадам Сапрыкина.

«Похоже у урода разговорчивое настроение. Надо этим воспользоваться».

– Почему?

– Искренность твоя напоказ. Фальшивая она, деланая. Внутри ты совсем другая.

«Он не говорит, не задавай лишних вопросов. Отлично!»

Катя присела на лавочку.

– И какая же я внутри?

– А это ты сама мне ответь.

– Отвечу. Только и ты мне скажи кое-что.

– И что же тебе сказать?

«Чудеса. Он явно хочет поболтать»

– Смысл твоих заданий унизить меня? Зачем? Я сделала тебе что-то плохое?

– О нет, Катюша, ты ошиблась с интерпретацией. Я несу тебе только благо.

– То есть хочешь помочь вернуть Лену? – Катя зло поморщилась.

– Это да. Но не только. Я преследую и более высокую цель.

«Цель он преследует, сволочь…»

– И какую?

– Я очищаю твою карму, Катюша. Ибо чёрная она у тебя и тяжёлая. Грешна ты, милая. Ох, как грешна.

«Ну, точно, конченный псих! Нет, это явно не Воронцов».

– И в чём же грехи мои?

– Перечислить?

– Была б благодарна.

– Не любишь ты, Кать, никого. Никого, кроме себя ненаглядной. И это главный твой грех. Не любишь ты ни маму, ни папу. Ни Ленку свою не любишь. И спасаешь ты её сейчас, вовсе не из любви. Родительского гнева боишься. За то, что одну её в ночь отпустила. Знаешь, что не простят они тебе этого.

Катерина дышала в трубку. Вельзевул продолжал.

– Из этой нелюбви все другие твои грехи проистекают. Посмотри на себя. Кто ты? Прожжённая эгоистка. Ты считаешь, что весь этот мир создан лишь для того, чтобы вращаться вокруг тебя. Ты ни с кем не считаешься, никого не берёшь в расчёт, твои хотелки превыше всего. Ты была такой в детстве, осталось такой и сейчас. Нет! Сейчас, ты стала гораздо хуже.

– Ты судишь обо мне по моему блогу? – не выдержала Катерина.

– Мне не нужен твой блог. Я вижу тебя насквозь. Ты ревнива, завистлива. Ты зла и жестока. Ты лжива. Ты лицемерна. Ты ненавидишь всех.

Она сознавала, что эти слова звучат из уст сумасшедшего. Но ей было обидно. Обидно до чёртиков.

– Я… Ты… Ты думаешь, что твои задания сделают меня лучше?

– Страдания очищают душу, Катенька. Страдания – есть искупление. Страдания сжигают чёрную карму.

Катя молчала.

– Знаешь, – сказал Вельзевул, – я хотел тебе дать следующее задание, но не стану. Вижу, тебе надо подумать. Получишь задание завтра.

– Нет уж, давай сегодня, – встрепенулась Катя. – Чем скорее закончим игру, тем лучше.

– А это ещё почему? Я люблю поиграть подольше.

– Так родители скоро приехать могут. Что я им скажу?

– А это уже не моё дело, Катенька. Гуд бай!

Неподалёку от Кати, важно переваливаясь с лапки на лапку, склёвывали с асфальта хлебные крошки упитанные сизари. Из открытого окошка пятиэтажки напротив аппетитно пахло пекущейся сдобой. Над головой шумел пыльной листвою клён. А в душе ворочалась гадкой занозой мысль: а ведь безумец-то в чём-то прав…

Любила ли Катя свою сестрёнку? Да она никогда и не задавала себе такого вопроса. А если задать, и честно ответить, что получится? Получится, что всю свою жизнь, с рождения и до сих, Ленка ей только мешала. Создавала проблемы, вызывала ревность, досаду и злость. Папа? Папа, конечно, душка, но с появлением Ленки он изменился. Или, может быть, Катя к нему изменилась? Мама? Она умница и красавица, но положа руку на сердце, пришлось бы признать, что особой нежности Катя к ней никогда не питала. Хотя, скорее всего, это не так. Когда-то в далёком счастливом детстве, она, как и все дети, любила маму больше всего на свете. Но теперь Катя почему-то об этом не помнила…

Подруг Катерина держала на длинной дистанции, твёрдо усвоив, что любая женщина на твоём пути – это соперник. Едва ли подруги об этом догадывались, но сама Катя считала, что подруг не бывает в принципе. Бывают девочки полезные тебе на данном этапе, и девочки не полезные.

Мальчики и мужчины. Была первая любовь в восьмом классе. Но разве это считается? Разве это хоть когда-нибудь бывает серьёзно? Как и у всех, она быстро прошла. В эти годы ты ещё такая наивная дурочка! Правда, на третьем курсе университета появился Сологубов Юра. Вот его Катя, да, любила. Просто сходила с ума. Так хотелось, чтобы он был весь её, без остатка. Одинаково с нею думал, одинаково с нею чувствовал. Она не простила ему того, что он продолжал дружить с бывшей, и смел не видеть в сим факте ничего предосудительного. «Не отрекаются любя», – пелось в одной старой песне. Отреклась. Значит, не любила? Значит, ей только казалось, что это любовь? Все остальные мужчины были для Кати игрушками. Будто бы она им мстила за что-то. Хорошо это или плохо, Катерина особенно не задумывалась. Скорее, хорошо, нежели плохо.

«Я чудовище? Я не умею любить?»

Катин блог. Вот его-то она точно любила. Правда, что больше (если перефразировать Станиславского) блог в себе или себя в блоге, Катрин Сопрано определить бы, наверняка, затруднилась, но она и не парилась этим вопросом. «Один моральный эксгибиционизм!» – сказал ей сегодня Вальтер. Верит ли она тому, что пишет? Или делает вид, что верит? И истинное желание Кати вовсе не влиять на умы и души людей, ведя их тернистой тропой развития и стремления к совершенству, а лишь покрасоваться, хапнуть дозу героина-внимания, и заработать огромную гору подписчиков (как у Саши Митрошиной)?

«Стоп! Свихнуться можно от таких мыслей, – Катя встряхнула головой. – Я подумаю об этом завтра».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69348028&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.