Татьяна Анатольевна Нурова "Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон"

Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон
Татьяна Анатольевна Нурова

В жизни целительницы Елены новые приключения, она повзрослела и впереди у нее другая задача, которую необходимо решить.

Татьяна Нурова

Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон

Я очнулась, но глаз открыть пока не могла, вокруг меня кто ходил, до меня доносились какие- то слова, но смысла их не понимала. Пока, просто тщетно попыталась вспомнить,– кто я, и где я, этому мешала щекотка по всему телу и чувство что я пьяна, причем в стельку. Открыть глаза тоже никак не могла, но пыталась, а ощущения так себе, меня, то поднимает вверх на нереальную высоту, то так же резко кидает в темноту, вниз, пытаюсь хоть за что- то ухватится, но мои пальцы ловили только пустоту рядом. При этом мне не страшно, а смешно, хи, – хи, так и вылетают из меня. Вот только над чем смеюсь, не понимаю. Мою кожу касается влага, и щекотка ненадолго стихает, я вдруг понимаю, – меня обмывают, но кто и зачем,– мне снова только смешно. Только что в моей голове была темнота, и вот вдруг перед глазами заплясали картинки, сначала черно белые, затем цветные, они то замедлялись, то останавливались, но я пока не понимаю, что же вижу, какие -то дома, люди, затем все закрутилось калейдоскопом и исчезло. Надо мной склонилось женское лицо, родное, я пытаюсь мучительно узнать ее, вот, вот минута и я пойму кто же она. Она что- то говорила мне, но я ее не понимаю, но что – то во мне всколыхнулось, такое родное, непонятное. Я тяну к ней руку, но где она, теперь передо мной лицо мужчины. Он что – то раздраженно выговаривает мне, я опустила глаза, боюсь его, и он тоже исчез. Воспоминания в моей голове роились кусками, наслаиваясь одно на другое, а что из них реально. В памяти обрывками всплывают, какие лица, крики, зеленые пятна деревьев, я, куда – то, снова и снова лечу в пустоте. Мне тошно и хочется, что бы все остановилось. Затем мои воспоминания стали выстраиваться, как по линеечке, и я вспомнила, свое имя, надеюсь, что свое, и это уже достижение.

– Зовут меня Елена, и я целительница, жила в последнее время, в усадьбе знахаря Валерия, скрываясь от кого -то,– прошептала я, самой себе.

Все мысли в разброд, нужно сосредоточиться, но почему у меня так болит голова, ну да, мне же что – то вкололи, это я помню. Света, тоже ученица Валерия ударила меня в лесу и… В плечо кольнуло, и я поняла, это тоже укол, но после него мне стало легче, но сознание, как и прежде, было спутанным. Я повторяла мысленно,– я Елена и меня хотели похитить, кто?

– Какой – то крутой московский бизнесмен Симоненко,– вдруг всплыло в голове,– а почему?

Вроде так легче, когда задаешь себе вопросы, возникают через какое- то время и ответы, теперь нужно связать все вместе, может, картинка и срастется. Точно, мой муж погиб, и я осталась без защиты, поэтому на меня снова началась охота.

– У меня есть муж,– продолжала размышлять я, и тут же всплыло имя Андрей и поняла, что мы с ним давно не вместе, но боли мое воспоминание не вызвало, значит. – Да нет, это ничего не значит, и думать нужно мне, о другом, более важном.

Я вспомнила, что всплыло слово снова, а значит, такое уже было. Снова, значит, это происходит уже не первый раз. Воспоминания стали быстро всплывать быстрее, Андрей не погиб, и я его спасла, как не помню, но устала невероятно и очень ослабла, поэтому то меня так легко схватили, что- то вкололи в плечо, загрузили в багажник машины и увезли, похитили. Я смогла приоткрыть глаза, перед глазами все плыло, но на подвал или застенок помещение явно не тянуло, высокий потолок с лепниной и росписями цветов, как- то не ассоциируется с моими мыслями о насильственном похищении. Розовые обои в тон, а окно перед моими глазами было оформлено, что- то, как -то, замысловато вычурно,– в розово белой гамме с какими – то бантами и завитушками и напоминало убранством пышный торт с розочками. Цветы перед глазами закрутились, в каком – то танце, заплясали, сливаясь в розовое пятно. Может, мои воспоминания не полные, что -то совсем не похоже, что это какой – то подвал или застенок. А ведь вряд ли неведомый бизнесмен располагал бы меня с такими удобствами, и в такой нарядной комнате.

Перед глазами еще все плыло, но я упорно открывала глаза, попыталась оглядеться и услышала шепот,– она очнулась, придерживай ее Мари.

Передо мной сразу всплыли два лица женское и мужское, вернее в такой последовательности, и я слегка обалдела, потому что сразу же их узнала. Но это невозможно, никак, может у меня просто бред, я зажмурилась, затем снова посмотрела на них, они не исчезли. Я, конечно, мечтала, когда, ни будь, встретиться с ними, найти их, но вот так, а может, это они и похитили меня. Хотя нет, я их не хотела видеть, это точнее, ведь, когда – то они уже бросили меня. Да точно, бросили, и я пообещала себе никогда с ними не встречаться.

Я еще раз посмотрела на них, их лица уже не расплывались перед моими глазами, и видела я их четко, и теперь была уверенна, что мне не кажется,– это были мои покойные бабушка и дедушка по отцу. Лица, на которые я смотрела, очень напоминали фотографию из дома моего отца и тут же нахлынули еще воспоминания. Вернее, то они,– дед с бабкой, совсем не покойные, а вполне живые, и я знала об этом, но как я оказалась в их доме, или с ними в одном доме. Они ведь погибли, разбились в машине, когда мне было всего три года, это была официальная версия, и я скучала по ним. А уже взрослой поняла, подержав в руках их фотографию, что они живые и тогда меня захлестнуло такой обидой, что они исчезли, бросив меня, я так была в этом уверена. Почему – то, что меня бросили родители, так не задевало, а вот предательство бабушки и деда ударило по мне настолько больно. Мене и сейчас перехватило дыхание от этой боли и обиды. Я все вспомнила и вздохнула свободней, почувствовала, что меня бабушка берет очень нежно за руку. И что она моя родная бабушка и любит меня, я это тоже почувствовала,– родную кровь не обманешь, тем более с моими способностями. Но это ложь, если бы она любила меня, то не оставила бы, и я оттолкнула руку.

– Как я здесь оказалась,– по слогам, но четко смогла проговорить я, это ведь оказалось не просто, голос срывался, хрипел, и слова выталкивались с усилием и болью.

Слова отняли много сил, и я снова провались в темноту, на этот раз вроде как недолго. Не до конца потеряла сознание, и хоть перед глазами было темно, звуки я слышала, они переговаривались, суетились около меня.

Это от наркотика, что мне вкололи, так плохо – поняла я,– но почему? Ведь Агриппа говорила, что яды мне страшны, или что, она ошиблась, и я никак не могу очнуться, да и вообще, сколько времени то прошло с моего похищения. Питирим, там, наверное, уже с ума сходит, ведь анчутка, мелкий бес по имени Чебурашка, бред, то какой, должен был сообщить о моей ситуации. Скажи такую фразу обычному человеку, и сразу упекут в желтый дом. Бред то это точно, но анчутка была, которою, вернее его, а они ведь бесполые, а я назвала его Чебурашкой, значит у меня это он, но точно я все равно не знаю. Я совсем запуталась, но сосредоточилась и стала терзать свои мысли дальше, выкинув из головы, – какого же пола бывают бесы. Ведь помню, как анчутка метнулся от меня и исчез, и я очень надеялась, что он сообщит о моем бедственном положении, а интересно анчутки могут запомнить номер автомобиля, и как точно он может объяснить, куда меня увезли, ведь я про них так мало знаю, хотя сколько раз зарекалась, вызубрить материал. Да и до этого всего что произошло, я их просто убивала, так как они обычно сосут из живых существ жизненную энергию и являются по природе своей врагами людей. Когда я очнулась повторно, видение бабушки и дедушки не исчезло, но насколько они все – таки реальны и почему я у них. Попыталась оглядеться, комната та же, ничего не изменилось, значит, мне ничего не показалось.

Дед улыбнулся, спросил,– ты знаешь кто мы девочка?

– Да,– ответила я,– видела ваше фото в доме отца и почувствовала, что вы живые. – Но почему я здесь, и зачем, ведь вы бросили меня.

– Чушь, мы тебя не бросали никогда, мы считали тебя погибшей,– раздались сразу два обиженных голоса.

Бабушка так разнервничалась и заплакала глядя на меня, Дед нахмурился, стал вышагивать у моей кровати, не зная, что сказать, затем резко повернулся ко мне.

– Ты была у отца,– неожиданно спросил он, – зачем, как?

Кто кому вопросы задает, я даже рассердилась, но ответила, тайны в этом не было.

– Я не знала, сначала, кто он, была у клиентки, она оказалась его женой, но говорить ему, что его узнала, не стала.

Почему,– снова напряженно спросил дед.

Он так внимательно и настойчиво смотрел на меня, что я поежилась, как- то мне здесь совсем не нравится.

Попыталась пожать плечами,– он поздно вспомнил обо мне, я уже выросла и не нуждаюсь в его поддержке, да и мне показалось что искал он меня не для того чтоб к груди прижать,– пробормотала я, пытаясь понять где же я все- таки нахожусь.

Дом точно мне не знаком, а из окна видно только кусочек неба и зеленые ветки деревьев, звуков машин или просто шума улицы тоже нет, а окно открыто. Мы за городом, где, рядом с Алексеевкой, или…, думай. Но думать то, как раз было тяжело, мысли расползались в разные стороны, и я как не пыталась, не могла их собрать вместе. Н – да,– мне хотелось сказать больше и обидней, но глядя на плачущую Бабушку и взволнованного и чем – то растерянного Деда уже понимала, что все непросто как мне кажется. И нужно их хотя бы выслушать, а уж затем и делать выводы. Моя жизнь и я уже убедилась в этом, полна сюрпризов. Я попыталась повернуть голову и рассмотреть внимательней своих родных, но не получилось.

Бабушка снова заплакала, дед так же хмурился, я попыталась еще раз оглядеться и рассмотреть своих новоиспеченных родных. Комната явно в богатом доме, судя по интерьеру и обстановке, да и мои родные выглядели, так то, неплохо после смерти. Гораздо моложе, чем на том старом фото, конечно в возрасте, но больше пятидесяти лет им не дать, интересно каков их реальный возраст.

– Мари не плач, не пугай Елену, она про нас ничего не знает и с чего ей кидаться в наши объятия,– негромко одернул бабушку дед. – Тем более она считает, что мы ее бросили, сначала нужно все ей объяснить.

Мне стало жаль бабушку, ну не возможно, слушать ее жалобный плач, так ли они виноваты, что когда – то оставили меня, сначала нужно их выслушать. Моя жизнь не проста, и с каждым разом становится все запутанней, и непонятней или может, я, наконец, узнаю все тайны своего рождения.

– Когда я была маленькой,– тихо произнесла я,– то была очень уверенна в том, что если бы вы не погибли, то я обязательно бы жила с вами. – Я не помнила вас, но вот такое ощущение у меня было.

Бабушка всхлипнула и обняла меня, несмотря на мою слабую попытку сопротивления, и это было приятно, я чувствовала все ее эмоции, страх и сожаление обо мне, и застарелую страшную боль, тоже связанную со мной.

– Может, вы мне все расскажете,– попросила я, пытаясь приподнять голову, что – бы видеть их обоих, – а потом мы все обсудим и почему я вашем доме, вроде как меня похитили не вы, и что случилось с теми людьми, кто это сделал?

– Все расскажу,– пообещал дед, – попробуй сесть и тебе сначала нужно поесть, хоть бульончика, ты трое суток бревном пролежала, вкололи тебе убойную дозу, снотворного для магов. – Я с таким средством то и не встречался. – Смертельную дозу почти тебе вкололи, антидот нам пришлось разрабатывать самим, и от этого тебе плохо. – Тебя похитители боялись и чтоб уж наверняка, так вот поступили.

Дед выговорился и протянул мне руку, чтобы, помочь сесть, но я жестом ее отклонила, прошептав,– нужно самой двигаться.

Села я с трудом, голова кружилась еще сильно, я попыталась полечить себя, но слабость мешала. Но хоть мне и было плохо, кушать я хотела тоже, но было еще, кое – что, что мне мешало и очень. Кожа моя горела огнем, и я чувствовала от себя неприятный запах, это яд выходит порами кожи и мне срочно нужно в душ и туалет, или наоборот. Несмотря на их возражения, я спустила ноги с кровати и встала, покачиваясь, плотней запахнув на себе халат.

– Туалет и душ обязательно, мне надо,– коротко выдавила я.

Говорит было сложно, меня тошнило и мотало. Дед махнул рукой и Бабушка, подхватив меня под руку, повела к туалету, для начала. Затем сразу в душ, хорошо хоть рядом совсем, и не душ конечно. Я скинула халат и с трудом влезла в ванну, Бабушка не ушла, помогая мне. Она включила воду, потрогав ее, стала поливать меня, сама бы я точно лейку в руках не удержала. Я мылилась, выливая на себя все, до чего могла дотянуться, пузырьков с шампунями и гелями море, стояло на полочке в ванной. Я просто выливала их на себя, размазывая по телу. Мне казалось, что никогда не смою липкую пленку со своей кожи и запах, но через три или четыре раза полного намыливания, мне стало легче, и вроде запах тоже перестала чувствовать.

– Все хватит,– тихо прошептала я, но Бабушка услышала меня, выключила воду и помогла мне выбраться из ванной и натянуть чистый халат.

Когда мы вошли в комнату, белье на кровати уже тоже сменили, и я легла в чистую кровать, с чувством громадного облегчения почувствовав себя уже гораздо лучше.

Бабушка с ложечки стала меня кормить ароматным бульоном с зеленью. Как я себя сдерживала от желания проглотить все залпом, а не с ложечки, не передать словами. Бульон, только раззадорил, мой аппетит, но нужно было сделать перерыв, иначе было бы хуже, по своим ощущениям не ела я давно, желудок болел ощутимо так. Бабушка заботливо обложила меня подушками, помогла мне полуприсесть, дед тоже сел в кресло рядом с кроватью. Я уже чувствовала себя хорошо и готова была их выслушать, откладывать разговор на потом не хотела, боялась, что помру от любопытства. Хотя не буду врать, было страшно, оттого что я сейчас услышу, семейные тайны такая поганая штука, но нужно разобраться полностью, я уже устала, получать информацию о своей семье крохами и от чужих людей. Вели мои родные себя спокойно, хотя нет, все – таки нервничают, дед с интересом смотрит на меня, но вот прочитать его я не могу, защита у него замечательная, а вот бабушка немного открыта, и сделано это специально, но для чего пока не понимаю. Поймать меня на крючок заботы, или показать, как она скучала, но почему тогда дед прячет свои эмоции. Я смотрела на него и бабушку и видела себя в их чертах, мы так были похожи, даже анализа крови не нужно, хотя я ведь как сейчас выгляжу, и сама не знаю этого. Меня ведь изменили внешне, перед тем как я стала прятаться у Валерия. Валерий, я вспомнила его, но эмоций это у меня не вызвало, а мы ведь были любовниками, и сейчас я вспоминаю его только потому что жила в его доме, никаких сожалений или переживаний, странно. Интересно как он, наверняка во всем винит себя, да и от Питирима ему может прилететь не по – детски, за недогляд за мной. А ведь я все сделала, в тайне от него, фактически обманом, и снова все и-за Андрея, черт бы его забрал. Я так подставила Валерия своим поступком, и даже то, что свое похищение предусмотреть я не могла, меня не оправдывает. А вот имя Андрея вызвало у меня сразу же прилив гнева, я устала от него и да, видеть не хочу его совсем, и все неприятности мои и – за него, это точно. Ладно, главное, я пока жива, и пытать меня никто вроде и не собирается, да и особо торопиться мне некуда, а ведь я хотела узнать судьбу своих родных, так что нужно их выслушать. А дед то у меня так интересный мужчина, высокий стройный темноглазый, волосы с сединой, что ему очень шло, а взгляд цепкий не простой, и чувствуется, что он действительно глава семьи и обладает авторитетом и властью. Бабушка тоже необычна, красива той поздней красотой у женщин, а в молодости наверняка сводила мужчин с ума только взглядом. Тоже высокая, стройная, а одета как изящно и элегантно, и все вещи смотрятся на ней, как будто она родилась в них. Значит, она родилась явно в небедной семье, и с детства привыкла к роскоши. Это все равно видно, недаром говорят из грязи в князи, меня приучали к хорошей жизни, но я помню, как мне было сложно привыкать, к дому еще ладно, богатыми хоромами меня удивить невозможно, а вот слугами я командовать так и не научилась. Да и мои родные совсем не просты, огромный дом с прислугой, спальня точно не на первом этаже, а прислуга разная, даже за это короткое время еду приносила одна девушка, дополнительные подушки другая, а у двери, я увидела охрану, двух мужчин мельком, спортивного телосложения и с оружием. Дед тоже пытался меня прощупать и тоже наблюдал, как я реагирую на окружающую обстановку, и явно остался доволен тем, что я не кричу от восторга, увидев обстановку комнаты. Ну да ведь он уже знает, где я жила, и, наверное, подсознательно ждет восторга или настороженности от деревенской девчонки. Дед начал неторопливо рассказ, а я стала внимательно его слушать, стараясь уловить все его эмоции, раз уж не могу прочитать его.

– Мы очень любили тебя детка, и никогда бы тебя не оставили никому, тем более твоей матери,– тихо произнес он, смотря мне в глаза. – Когда ты родилась, жила с первого дня с нами, я хочу, чтобы ты знала это, с самого начала нашего рассказа. – Когда мы приехали в Тамбов в поисках твоей семьи, особо то этого и не скрывали, у нас с Мари был сын Анатолий, он как ты поняла без магических способностей, но мы надеялись, что он жениться на девушке из вашей семьи. – Тебе, наверное, сложно поверить в такое, но мы, уж не буду рассказывать, как узнали, где скрывается ваша семья, но мы решили, что так стоит попробовать и смогли найти вас. – Причин было много, и если ты уже сталкивалась с волшебными семьями, то понимаешь, что выбор невест небольшой, и мы все слишком тут уже все связаны близкородственными браками. – Ну и конечно, ваш семейный дар и возможность иметь здоровых внуков.

Странно, дед говорил, а в моей голове снова стали мелькать картинки, как будто я вижу все со стороны, это тоже мой дар предвиденья так работает, но обычно не так четко, редкими непонятными видениями, а сегодня… Но возможно он совершенствуется, а я сейчас слушаю Деда очень внимательно, пытаясь поймать его на лжи, а дар мне получается иллюстрирует его рассказ. Ну, примерно так, наверное, и надеюсь, что вижу правильные картинки, а не то, что мне хочется.

– Я и Мари из старинной семьи волшебников, и способности наши не велики, но и то мы умеем многое, и давно уже живем, но с детьми как-то у нас не сложилось, есть еще старший сын Кирилл, он маг, но совсем слабенький даже по сравнению с нами. – Все в Тамбове сложилось, как мы и задумали, мы нашли вашу семью, Анатолия мы заставили жениться на твоей матери, и были счастливы, когда родилась ты.

Перед глазами замелькали как кадры кино, моя мать молодая в пышном свадебном платье и недовольный чем – то отец рядом с ней. Затем сразу же крыльцо роддома, где Дед берет в руки розовый конверт со мной, я так понимаю, а Бабушка на цыпочках с умилением в этот конверт заглядывает, а вот родители в стороне, о чем – то шепчутся, и знаю, что точно не обо мне, как будто это событие им неинтересно.

Бабушку, перекосило и передернуло, когда дед стал рассказывать о моей матери, такое точно не подделаешь, н – да, думаю, отношения их были очень непростыми.

– Твоя мать была рада такому положению вещей, она понимала, что ее материальное благополучие зависит целиком от нас. – Как мать она была никакой, и не стремилась, с охотой переложила заботы о тебе на нас, – продолжал дед спокойно рассказывать, так же, внимательно не спуская глаз с меня.

Ну – да, он тоже меня прощупывает, и также старается считать все мои эмоции, мы друг друга стоим.

– Не подумай ничего такого, мы не снобы, но твоя мать, это что-то,– Дед укоризненно покачал головой. – Мы ей позволяли все, только что бы она родила ребенка, понимаю, это звучит не очень, отец твой нас тоже разочаровал, встав взрослым, но он наш сын.

И я снова вижу, как кино перед глазами, как Дед дает моей матери деньги, и много, а Бабушка протягивает матери кольцо с огромным кровавым камнем, или потому что я помню этот перстень, мама его прятала от всех, но любила надевать его, когда никто не видит. Кроме этого перстня у моей матери было много драгоценностей, но тогда я не понимала этого, помню, как она меня ударила, я нашла ее шкатулку, и игралась с разными, как мне тогда казалось забавными вещицами, кулончиками, кольцами, браслетами. Они были все такие необычные, красивые. Мама их никому не показывала и вечно жаловалась приятельницам, что даже дешевой золотой цепочки не может позволить себе купить, а мне было забавно, зачем она лжет, ведь у нее таких безделушек много и все равно она их не носит. А ведь и правда, откуда у молодой женщины, которая работала тогда толи на фабрике, толи, на каком – то заводе, столько драгоценностей, надо же, я только сейчас вспомнила это.

– Они, твои родители, друг друга не переносили, но были весьма похожи, общими у них были постоянные развлечения, и нам надоело их содержать, мы с Мари решили инсценировать свою смерть и вернуться сюда, домой, но нас опередили. – За нами следили, оказалось, что за вашей семьей еще кто – то охотится, кто,– мы тогда не поняли, но торопились уехать, здесь бы мы были в безопасности, но немного не рассчитали, не успели, – Дед нервничал, воспоминания были ему неприятны. – Когда мы почувствовали постоянную слежку, Мари тебя не на секунду от себя не отпускала, боялась, что тебя могут похитить.

И снова я вижу себя крохой с огромным бантом на голове и все время рядом с Бабушкой, и нервничающего Деда, который часто оглядывается, не понимая, откуда ему ждать опасность.

– Ты ведь наверняка уже знаешь, что за вашей кровью шла настоящая охота, а как боевые маги, мы как-то не очень,– дед виновато посмотрел на меня и вздохнул, разведя в беспомощном жесте руки.

Он встал, походил по комнате, поглядел в окно, вернулся ко мне, посмотрел виновато, даже руку протянул ко мне, погладить хотел, но одернул, улыбнулся печально.

– Мы были постоянно готовы к экстренному бегству, и тебя от себя не отпускали, скрывали свои приготовления, но видимо где-то мы прокололись. – И хоть ты родилась без искры, нам уже это было не важно, ты была больше нашим поздним ребенком, чем своих родителей. – К тому же мы узнали, что твоя мать накануне избавилась от беременности, и поняли, что еще внуков ждать бесполезно, а содержать взрослых людей, даже если один из них нас сын, в наши планы не входило. – Мы дали своему сыну прекрасное образование и старт в жизни, построить свою жизнь он должен был сам.

Дед вздохнул глубоко и голос его, как-то стал яростным, что ли, заклокотал от злости.

– К тому же этот чертов ведьмак из колдовской деревни, уже наступал нам на пятки.

И я увидела Питирима, который часто попадается на пути моего Деда, там сям, вроде невзначай, но весьма настойчиво, только выглядел ведьмак, весьма, моложе, и стройней. И почему меня это не удивляет, даже странно. Наверное, я как-то подсознательно уже, ждала его появления у своей семьи.

Дед сжал кулаки, и я подумала, что если бы Питирим был рядом, дед бы его просто удушил, только ненавистью,– глаза его загорелись, а лицо стало красным от сдерживаемых эмоций. Даже то, что Дед не называл имя, я все равно поняла, кого он имеет в виду, да и меня, почему-то все это особо не удивляет, я давно подозревала, что роль Питирима в моей жизни далеко не случайна, как он мне, когда-то рассказывал.

– Мы боялись, что он похитит тебя, хотя не понимали, зачем ему ты, но что он устроит такое, даже представить себе не могли,– Дед смог выдохнуть тугой комок боли.

Он снова вздохнул и собрался, на его висках выступили прозрачные капли пота, чувствовалось, что воспоминания даются ему нелегко. Потерянным жестом, Дед достал платок из кармана, и помакнул виски, помолчал немного.

– Ты ведь поняла, что я говорю про Питирима, он помогал нам в поисках твоей семьи, и оказалось, что он весьма хитер и силен. – И его планы, с нашими не совпадали, он прямо нам заявил, что если мы тебя попробуем увезти, то он убьёт тебя. – Я понадеялся, что перехитрю его, а здесь он тебя, не достанет, у него связи огромны, но у нас лучше.

Вижу Питирима в кабинете Деда, они отчаянно спорят. Питирим недоволен, он угрожает, а перед уходом стучит кулаком по столу, прямо перед носом Деда,– да страсти кипели нешуточные, – но почему я им всем так была важна?

– В тот день, когда все случилось, мы поехали в банк втроем, я, и ты с Мари на руках, мы оставили завещание для Анатолия и собирались на следующий день уже уехать втроем из Тамбова. – А, на обратном пути, на спуске, я понял, что тормоза в машине не работают, испорчены, а нам навстречу, развернулся бензовоз. – Я слабый волшебник, но с большим опытом, и готов был к такой ситуации, у меня с собой был всегда заряженный амулет с порталом, коротким, но все равно с шансом на выживание. – Ты в этот момент сидела на руках у Мари, я активировал амулет, буквально за секунду до взрыва, мы втроем провались в портал.

Да и это я вижу тоже, в машине я сижу между Дедом и Бабушкой, пустая дорога, машина мчится, и напуганное лицо Деда, который кричит,– Мари, возьми на руки, Елену, быстро.

Он что-то вытаскивает из кармана, похожее на пирамидку, с огромным камнем на верхней грани, активирует. Пирамидка вспыхивает белым, ярким огнем и я не чувствую больше родных рядом с собой, и не вижу тоже ничего, вокруг меня белое пространство, кокон, но мне уютно.

– Я сразу понял, что пошло, что то не так, нас с Мари раскидало, хотя такое просто невозможно, недалеко от места трагедии, мы упали на территорию какой – то промбазы, и чудом не погибли, но самое страшное было в том, что тебя с нами не было. – Мне и сейчас страшно об этом говорить, а тогда я считал, что ты осталась в машине.

Высокий столб пламени и жар, докатывающийся даже сюда, на пустую территорию, захламленную какими – то железяками, я вижу, как Бабушка кричит, она уже сорвала горло, но остановится, не может, а Дед бестолково мечется, размахивая руками и что – то ищет. Огромная толпа собирается совсем рядом, вой скорой и машины милиции вокруг.

– Нет, мы сначала облазили всю эту промбазу и вокруг все, несмотря на то, что собралась огромная толпа, мне еле хватило сил прикрыть от людей Мари, которая была просто невменяема от горя, мне даже ее пришлось усыпить, она так кричала.

Дед соскочил со стула, и прошелся в волнении по комнате, ему тяжело было говорить.

– Много лет я считал себя твоим убийцей, думал, что ты сгорела в огне, думал, что у меня не хватило сил вытащить нас троих, пойми мы еще неделю, не могли уехать из Тамбова, ждали, что тебя все-таки найдут,– голос деда сорвался на крик. – Но потом мы узнали, что в машине обнаружены фрагменты трех человек, в том числе и ребенка, оставили поиски, уехав оттуда навсегда. – Кто все это устроил, мы тогда просто не понимали, ведь твое убийство ведьмаку не было нужно, вернее не выгодно, мы думали, он нас просто пугает.

Я тоже была удивлена, про такое я не слышала, а сама ведь не помнила ничего, да мне было то, всего три года. Но все равно, что-то ведь помнить, то – я должна была. И где я была тогда, никаких картинок передо мной не возникает, только пустота без времени, белый туман и одиночество. А дед продолжал рассказ, бесцветным от горя голосом и я, как не старалась, не слышала лжи.

– Мы переехали сюда, несколько раз порывались вернуться в Тамбов, ненадолго, разобраться, что же тогда случилось. – Но у нас сразу, что-то случалось и как – то мы даже получили весьма ощутимую угрозу, что нам там не рады, хотя мы там ни с кем не общались, и врагов у нас не было. – Мы думали, что так поступают и-за того что мы посмели ослушаться Питирима, и вынудили его убить тебя.

Дед потер виски пальцами, вздохнул и продолжил уже спокойней.

– А несколько лет назад, четыре, нет, пять уже мы узнали, что наш сын не может получить наследство в полном объеме. – По простой причине, что твоя смерть не доказана, ведь ему по завещанию отходила лишь малая часть наследства, все остальное отходило тебе, а завещание мы до конца изменить не успели, как собирались.

Дед прошелся в волнении по комнате, снова сел, сжимая кулаки, смотрел он мне прямо в глаза, спокойно, ну почти, я видела вспышки гнева, которые он гасил. С другой стороны, я тоже была растеряна, Питирим рассказывал мне совсем другую историю, и сейчас мне тоже хотелось придушить его, ведь получается, я осталась без родных по его милости, и знала его тоже хорошо, поэтому верила каждому слову Деда, да и смысл ему меня обманывать. Теперь я могу спросить Питирима, и почему-то уверенна, что он подтвердит рассказ Деда, и добавит, что так было нужно.

– Сначала я не поверил этому, и отправил в Тамбов юриста, обычного человека, чтобы он все разведал и даже долго боялся говорить об этом Мари, боялся ее обнадежить,– продолжал тихо говорить дед. – Мне сказали, что ты нашлась сразу же, как только мы уехали из города, у старой, глухой, одинокой, маразматичкой старухи, которая жила в нашем доме, только этажом ниже, представляешь, мой гнев, когда я это узнал. – Все решили, что мы, предчувствуя, что-то, оставили перед поездкой тебя в ее квартире, а она просто забыла тебя отвести домой. – Можно подумать, что бы мы ей тебя доверили.

Ну – да, я вижу картину с беспомощной бабкой, которая в растерянности смотрит на меня, откуда же я взялась в ее квартире. Но я совсем не вижу, чтобы была там долго, я вдруг просто оказалась в ее комнате, и сама не плачу, а удивленно рассматриваю все вокруг. Старушка осторожно берет меня за руку и выводит в подъезд, ведет меня по ступенькам, оглядываясь на меня в растерянности, она стучит в дверь, в квартиру родителей. Удивленное лицо отца, который тоже в растерянности и испуге смотрит на меня, слегка пятясь, а затем крик матери, как мне показалось совсем не радостный тем, что я нашлась, ну да, меня же уже к тому моменту похоронили. А я ведь помню, как мать меня часто пытала,– где я пропадала, когда была маленькой, и с кем. Я не понимала, что она от меня хочет узнать, ведь я то, этого тогда совсем не помнила, а она все надеялась, что я вру, и узнать мою тайну. Н – да, теперь и мне интересно, где же я была все это время, хотя понимаю уже, что же мне это напоминает, изнанку портала. Только Андрей попал туда случайно, а вот Питирим, держал меня там вполне себе сознательно, что бы, меня не могли найти по крови родные. Ведь в этот момент меня фактически не было на земле, и даже магическими способами отыскать меня было невозможно. Ну и хитрец же Питирим, я даже в восхищение, ну как с ним тягаться, если он все просчитывает на десять ходов вперед.

– Вот так, нас до сих пор, по – прежнему, без объяснения причин, не пускают в Тамбовскую область, а почему, мы узнали недавно, – спокойно уже продолжал рассказывать Дед. – У Питирима там слишком хорошие связи, он ведь местный, да и в уме и хитрости ему не откажешь,– усмехнулся Дед,– как бы я его ненавидел, а вот признаю, что переиграть не смог.

Дед все – таки решился погладить меня осторожно по руке и улыбнутся. Ошеломлена я это точно, но протянутую руку отталкивать не стала.

– А твой отец видимо тебя искал, чтобы вступить в наследство, ему нужны были твои деньги. – Я рассказал все Мари, и мы решили действовать очень осторожно, и все – таки найти тебя, ты наша кровь, хотя мы и понимали, что ты выросла и скорее всего мы тебе просто не нужны. – Пойми, но и оставить как все было, после того как мы узнали, что ты жива, мы тоже не могли. – Мы не пытаемся тебя настроить против твоих наставников, но ты и наша кровь, и должна знать нас, дать нам шанс все объяснить, мы то тебя никогда не предавали, не бросали.

Я, не ощущала лжи и была в шоке, ну и Питирим, что он стоит за всей этой историей я даже как-то и не сомневалась. Сначала я была в бешенстве,– пока слушала Деда, не спорю, но Питирим это, не отморозок какой, значит, все – таки решила я, для моего похищения у него были веские причины и я их узнаю. Но странно, ненависти к нему у меня не было, а было даже где – то чувство восхищения, он ловко обвел их всех, а мой дед не самый простой парень, теперь глядя на него, я это тоже понимала. И с трудом вслушалась в дальнейший рассказ деда, с трудом подавила все свои эмоции,– пока не время.

– Я наводнил всю область своими агентами, и действительно узнал, что ты жива и тебя прячут, затем все так непонятно закрутилось, ты сбежала с чужим ребенком, и мы опомниться не успели, как ты оказалась замужем. – А, что твоим мужем окажется Андрей Данглов, и ты войдешь в их семью, так это оказалось даже за гранью для нашего понимания. – Слишком уж эта семья темная, что ли. – Пока мы искали подходы к Дангловым, ты оказалась ранена, исчезла на три долгих года – Когда ты попала в русалочье озеро, мы ждали тебя и надеялись, что ты выживешь, и когда поняли, что так и произошло, были счастливы, поверь, милая, это именно так, мы просто радовались тому, что ты жива. – Да и к тому моменту мы многое знали про тебя, везде уже были у нас информаторы.