Валерия Сказочная "Но вы же преподаватель"

– А мы шифруемся? – с шутливой важностью уточняет Егор Викторович.

Насмехается, конечно. Но по-доброму как-то. Не тянет за это обижаться.

Подавляю дурацкое желание упрямо продолжать объяснять свою сумку тем, что никто типа пока не должен знать, что меня с пар снимут. Но и вразумительный ответ дать всё равно не могу.

– Не знаю, – только и выдавливаю тихо.

Егор Викторович усмехается такому ответу, покачав головой. При этом смотрит на меня чуть ли не внимательно, слегка прищурено.

– Забавная ты, Синицына, – сообщает почти ласково. – У тебя всё нормально?

Слегка напрягаюсь неожиданному тону преподавателя и его чуткости, с которой уже второй день определяет, когда что-то не так.

Хотя… Наверное, по мне это видно гораздо больше, чем хотелось бы. В последнее время совсем раскисаю.

– Да, Егор Викторович. Спасибо, – как можно увереннее заверяю.

Интересный у него цвет глаз… Смесь насыщенного серого с чёрным. Или это они сейчас вдруг потемнели?

– Да пока не за что, – как-то неопределённо отвечает он. – Пошли, сниму тебя с пар официально, – с насмешливой подчёркнутой важностью добавляет, явно давая понять, что это раз уж мне типа важно сделать всё как полагается.

Подавляю смешок и реально иду к кабинету, в котором занятия сейчас. Не знаю, шутил ли Егор Викторович, но даже если нет, то пусть и вправду освободит меня от занятий прилюдно.

Хотя наверняка уже со всеми, с кем надо, успел договориться.

************

Я и раньше подметила, что Егор Викторович рассказывает материал интересно, доходчиво и с юмором, где надо. Отчасти именно его подача облегчала мне понимание его предмета настолько, что почти не требовалось дополнительно учить, как почти всё остальное.

Но сейчас… Кажется, он сегодня особенно в ударе. Объясняет мне и темы будущих курсов, причём так легко, что улавливаю. Так же непринуждённо Егор Викторович заодно тестирует меня по всем материалам, мы с ним вспоминаем много чего, погружаемся в нюансы, о которых едва ли кому-то говорят в универах. Слишком уж глубокое раскрытие темы, с использованием своеобразных секретных техник. Уверена, что они мало кому доступны.

И всё это в первый день нашей подготовки. Хотя не просто так, конечно. Выясняется, что отбор от универа пройдёт в понедельник. А это через три дня, не считая выходные.

Там и дальше тоже всё плотненько пойдёт. Тот, кто пройдёт от нашего универа, будет участвовать в городских соревнованиях в эту же пятницу. Победитель определится уже в понедельник и поедет как представитель Москвы в Томск. Город выбрали как максимально оптимальный с точки зрения расстояния для всех, ведь участвуют люди со всей страны.

Да уж, судя по описываемому, масштабы там немаленькие, но Егор Викторович почему-то настолько уверен во мне, что и сама словно заражаюсь этим ощущением. По крайней мере, решаю не заморачиваться из-за результатов, а получить максимум возможного. И выдать тоже максимум. В любом случае, это будет крутой и полезный опыт. И приятно, что Егор Викторович выбрал меня.

А по поводу моих возможностей… В целом они есть. Даже поездка в Томск ничему не помешает, тем более что будет финансирована организаторами конкурса, как и размещение в гостинице. Мама… Поскольку у неё рассеянный склероз (это никак не связано с нарушениями памяти и умственных способностей, это куда более страшная болезнь) ей требуются не только дорогостоящие лекарства и периодическая терапия или операции; но и отдых в санатории желательно пару раз в год. В этом я ещё не отправляла её, не было возможностей, потому что в больнице мама бывала чаще, и все средства чуть ли не улетали. Да и состояние матери не располагало на отдых. Теперь в этом плане намного лучше дела, да и сосед скоро должен дать зарплату. Потрачу её большую часть на санаторий и организую его по времени, на протяжении которого я в Томске буду.

Если я, конечно, туда попаду…

– Вы правда верите, что я смогу? – неожиданно для себя спрашиваю у Егора Викторовича.

И параллельно с этим ловлю себя на мысли, что за последние пару дней он словно ближе мне стать успел. Наверное, потому что вот уже два года я вся в делах, ни друзей, ни поддержки…

– Конечно, – уверенно и без заминки подтверждает преподаватель. – Но результат не должен быть твоей целью. Твоей целью должно быть получение удовольствия от процесса и от нового формата, от испытания себя. Не заморачивайся о том, что будет по итогу, будь максимально вовлечена в происходящее здесь и сейчас. И тогда результат сам собой приложится. И будет именно таким, каким должен быть.

Киваю чуть ли не на каждое его предложение, действительно через себя пропускаю. Сосредотачиваюсь настолько, что не сразу замечаю, что Егор Викторович неотрывно смотрит на меня и на все эти мои кивки. С лёгким любопытством и чем-то ещё непонятным, отчего мне вдруг становится волнительно.

Я даже ответ подобрать не могу, вместо этого ещё раз, как бы итоговый, киваю.

– А вообще в нашем деле надо забыть о стеснении, – многозначительно добавляет Егор Викторович, блуждая взглядом мне по лицу. – И проявлять себя без оглядки на шаблоны или других. Новаторство только приветствуется. Как и нестандартный подход, умение и готовность видеть дальше и генерировать идеи.

Я снова киваю, хотя при его словах о стеснении мне не по себе почему-то стало. Не к месту подумалось, что Егор Викторович ведь совсем молодой… Не помню, сколько ему, не особо вникала в разговоры девчонок о преподавателе. Но думаю, меньше тридцати вообще.

– Но ты вообще довольно нестандартная, так что с оглядкой на чужое мнение проблем быть не должно, – чуть тише, но не менее уверенно добавляет Егор Викторович.

Отвожу взгляд. Меня неожиданно задевает это его определение. С чего это я вдруг нестандартная?..

Самое обидное, что я ведь понимаю, о чём речь. Но почему-то словно только сейчас меня озаряет осознанием – неприметно и непривлекательно я одеваюсь не только для соседа, но и, получается, для всех вокруг. И вроде бы должно быть пофиг на это, но простое слово от Егора Викторовича – и я уже гружусь непонятно с чего. Более того, будто вспоминаю, что ведь девушка молодая. Не самая подходящая в данных обстоятельствах мысль.

Так что ещё раз киваю, отбрасывая уж точно неуместные размышления о том, какой меня видит он.

– Пора на обед, Синицына, – беспечно заявляет преподаватель. – Проголодалась уже небось.

Киваю ещё раз, на что он уже откровенно усмехается.

Глава 3. Егор

Три дня подготовки с девчонкой идут так насыщенно и интенсивно, что и не замечаю, как кончаются. Хотя, конечно, распланировал подачу материала от и до. Сегодня, в последний день перед выходными, по облегчённой программе идём. И на выходные даю Синицыной установку отдохнуть, а не зубрить по кругу одно и то же.

Сомнений, что уж от универа она точно пройдёт, у меня вообще никаких. К счастью, и у Леси они вроде бы отпадают.

Смотрю, как она собирает в сумку все наши листочки с набросками и тестами. Неожиданно взгляд цепляется за руки Синицыной. Её аккуратные тонкие пальчики без маникюра кажутся офигенно женственными – намного более сексуальными, чем все, которые видел раньше. Включая и наманикюренные, украшенные драгоценными камнями и даже провокационной сеточкой.

Так, стоп. Считать женскую руку сексуальной – ещё куда ни шло, но это же, чёрт возьми, рука моей студентки. К тому же, Синицыной.

Почему «к тому же»? Она красивая.

Так, всё, окончательный стоп. Пора вернуться в реальность.

– До свидания, Егор Викторович, – успешно швыряет меня туда осторожный голос Леси.

– Подожди, – неожиданно для себя говорю.

Она замирает, смотрит на меня напряжённо, но ни о чём таком не подозревая. А я в который раз мысленно одёргиваю себя – а что такого Синицына может подозревать?..

Неожиданно вдруг хочется, чтобы заподозрила. Интересна её реакция, если я с ней как с девушкой заговорю. Смутится? Возмутится? Удивится? Всё сразу?..

Не решаюсь сразу, взвешивая абсурдность собственной идеи.

– Мы сегодня засиделись, – решаю подойти издалека, тем более что затянувшаяся пауза вполне себе сделает моё предложение неоднозначным. – За окном уже темнеет. Давай я тебя подвезу до дома?

Синицына слегка подвисает, смотрит на меня непонимающе.

– Ты насколько далеко от универа живёшь? – пытаюсь вовлечь её в нужный мне диалог.

– В целом да, достаточно далеко, – тихо проговаривает девчонка. – Но как-то неловко… Вам наверняка в другую сторону.

Вот что её, значит, смутило. Не какая-либо неоднозначность, а лишь то, удобно ли мне будет.

Невинность сплошная эта Синицына. И вот как она умудряется пристыдить меня за ход мыслей не в ту сторону, при этом ничего об этом не говоря и даже, видимо, не думая?..

– Мне в центр, а это в любом случае та сторона, – мягко уверяю. – К тому же, это я тебя задержал, значит, в ответе за то, чтобы до дома доставить.

Синицына задумчиво кивает, видимо, находя мои аргументы весомыми. Эти её умилительные неуверенные кивки по любому поводу…

Ловлю себя на улыбке, когда собираю свои вещи. Леся ждёт. На меня не смотрит, на дверь только. Милая она такая, когда задумчивая настолько и словно бы нервничающая слегка. Всё ещё грузится по поводу того, что меня типа напряжёт?

Ну ничего. В машине, где мы наедине сидеть рядом будем, ход её мыслей запросто может пойти в другую сторону. Куда более интересную…

******************

Я всё ещё помню, что должен лишь подвезти студентку, которую нельзя. Правда помню.

Но эта Синицына…

Она довольно мило колеблется между передней и задней дверьми машины, не понимая, куда сесть. Клянусь, я прям точно улавливаю суть этих её терзаний. Девчонке не по себе сесть на переднее, ко мне ближе; но в то же время неловко садиться сзади – думает, что меня может обидеть этим жестом. Всё это так прозрачно читается на сосредоточенном лице Леси, что я с трудом подавляю смешок. Решаю её дилемму, открыв перед ней переднюю дверь. Пусть поближе ко мне будет.

– Не забудь пристегнуться, – настоятельно напоминаю. Просто ради того, чтобы перестать лыбиться этой её растерянности, как идиот.

Синицына уже в который раз за день кивает, потянувшись к ремню безопасности. Как она рядом сейчас… Не то чтобы прям уж сильно, но рукой при желании дотянусь запросто.

Интересно, а девчонка хотя бы целовалась когда-нибудь? Сколько ей, девятнадцать? Ведь второй курс уже.

Внезапно мысль о том, что Синицына может быть с кем-то куда более раскованной, ударяет по мозгам. Я словно вижу, как она лежит на подушке с разметавшимися по ней волосами и прикушенной от страсти губой.

– Спасибо вам, Егор Викторович, – неожиданно заговаривает реальная Синицына, та, которая кутается в своих и без того закрытых вещах; а не томно раздевается или постанывает у меня в воображении. – Если честно, ваше предложение и вправду кстати. Я устала, и ждать на остановке автобус, чтобы потом ехать на метро, было бы дискомфортно.

Ну вот. Несколько мягких слов девчонки, и теперь я чувствую себя озабоченным мудаком. Ведь предложил ей подвезти, чтобы наедине оказаться, подразнить, а не ради её комфорта и безопасности. Что вообще-то надо было учитывать в первую очередь.

Не говоря уж о том, что передо мной студентка. Да, я несильно старше, но это вообще не аргумент. Я для неё препод, вот и должен им оставаться.

Поэтому после того, как довезу Синицыну до дома, позову кого-нибудь из знакомых девчонок на свидание. Мне явно нужен секс, раз уже который день засматриваюсь на свою самую скромную студентку, которая с вероятностью сто процентов девственница ещё.

– Надеюсь, ты отдохнёшь в эти выходные, – без понятия, зачем я нарушаю паузу в этот раз. – Зубрить тебе точно ни к чему, материал и так знаешь, дай мозгам расслабиться.

– Зубрить я точно не буду, – на этот раз без кивков и скорее задумчиво соглашается Синицына. – Это бессмысленно, и скорее превратит всё в кашу, а вы уже очень круто сгруппировали все мои познания, мешать их не буду.

Ухмыляюсь рассуждениям девчонки. Неожиданно приятно слышать от неё простое «круто», хотя в своих преподавательских способностях не сомневался никогда. Да и много от кого слышал куда более развёрнутые положительные отзывы.

– То, что зубрить ты не будешь, я уже понял, это похвально. Но отдыхать точно будешь? – почему-то продолжаю настойчиво продавливать.

Не понравилась мне эта загруженность Синицыной при ответе. Вот чувствую за ней, что не об отдыхе девчонка думала и прикидывала. Ещё и проблемы у неё какие-то есть… Те самые, из-за которых поначалу отказаться от участия хотела.

И да, я знаю, что это не моё дело. Леся вот явно об этом думает, потому что не отвечает и смотрит на меня напряжённо. Но не спешу брать свои слова назад. Вообще, я её наставник, так что имею право знать, что там у неё и как. Вот.

– Я справлюсь, Егор Викторович, – твёрдо заявляет Леся, этим ответом демонстрируя мне сразу два факта.

Во-первых, меня и послать могут, пусть и завуалировано. Но красноречиво дать понять, что лезу не туда – на это Синицына способна, какой бы скромнягой ни казалось. А во-вторых…

Во-вторых врать она не умеет. Иначе бы сказала мне спокойно, что да, отдыхать будет; а не намекала, что не моё дело и что главное, что меня должно волновать – её способность справиться.

– Хотя бы выспись, – от недовольства говорю жёстче, чем надо бы.

Но Лесю мой тон, видимо, не особо заботит. Девчонка улыбается иронично, и вдруг спрашивает:

– Можно начать прямо сейчас?

Не знаю, всерьёз ли она – лёгкий смешливый блеск в её глазах сбивает с толку. Но на всякий случай киваю.

И Синицына и вправду откидывается в кресле, закрыв глаза. И этим позволяя мне чаще и дольше кидать на неё взгляды. Более пристальные и внимательные… Особенно когда этому способствует небольшая пробка.

Её длинные естественные ресницы слегка подрагивают, губы соблазнительно приоткрываются…Тело по-прежнему скрыто сомнительными шмотками, но вдруг замечаю, что грудь вполне себе выделяется, в такт дыхания девчонки приподнимаясь и опускаясь перед моим взглядом…

Чёрт. У меня встаёт. На Синицыну.

Долго там до её дома ещё? Увеличиваю скорость и запрещаю себе больше смотреть на уже спокойно спящую и слегка похрапывающую девчонку рядом. Мою, чтоб её, студентку.

Глава 4. Олеся

Отдых мне, конечно, и близко не светит. Ведь при лучшем раскладе я уже через неделю должна в Томск лететь. Расчёт от соседа мне нужен срочно, ведь надо начать уже сейчас насчёт маминого санатория решать. Даже на тот случай, если у меня не получится с конкурсом, уволиться и без того собиралась, как и маму отправить.

Поэтому сегодня никаких робких лепетаний. Отработав у соседа весь день, расписываю ему всю ситуацию и прошу расчёт. Как раз и повод уволиться у меня достойный, а то если бы не ситуация с конкурсом, не знала бы даже, что сказать. Врать не особо умею.

Но сосед лишь снисходительно усмехается, явно почувствовав свою власть надо мной. Типа в его руках моя судьба. Так и вижу это в самодовольном оскале, и становится по-настоящему страшно.

С трудом преодолеваю желание отступить и вместо этого ещё раз объясняю, что для меня это важно. Прошу по-соседски пойти мне навстречу, рядом ведь живём, не такие уж чужие друг другу.

– Я тоже так думал, – ядовито подмечает мужчина, вдруг резко переменившись и став прямо-таки источать враждебность. – Но ты стала такой закрытой, Лесенька. Застёгнутая наглухо и не улыбнёшься даже. Я помнил тебя другой.

С трудом преодолеваю отвращение и заставляю себя продолжать на него смотреть.

– Я таким образом демонстрировала почтительность, – тихо придумываю на ходу, но неприятное ощущение в груди ни на секунду не даёт о себе забыть.