Ольга Игоревна Ивлиева "Цель оправдывает средства"

– Благодарю вас, повелитель!

– За это тебе стоит благодарить только себя. Пройди в правую дверь.

Вслед за молодым человеком подошла женщина, держащая на руках мальчика лет четырех. Энлай пригляделся к ребенку и отвел взор, сегодня ему меньше всего хотелось произносить эти слова. Женщина сразу все поняла и упала на колени.

– Умоляю! Он – все, что у меня есть! Я потеряла мужа, не отнимайте у меня еще и сына! – закричала несчастная.

– Мальчик должен испить из чаши. Ему не будет больно, он просто уснет.

– Нет! Вы не можете!

Ребенок, видя расстройство матери, громко заплакал. Маг подал сигнал стражникам, и они отвели приговоренного и мать в левую дверь, где должны были исполнить приказ. Энлай проводил их взглядом.

«Правильно ли все это? Неужели нет другого способа блокировать магию?»

Вслед за первым подходили все новые и новые просители. К счастью, смертельный приговор был вынесен только нескольким, иначе Энлай просто не перенес бы этого дня. Солнце начало клониться к закату и в сердце мага снова поселилась тревога. Ведь вечером ему предстояло принять еще одно непростое решение.

Маг почувствовал себя опустошенным, когда дверь закрылась за последним просителем, он тяжело вздохнул и устало потер виски. Затем старейшина резко поднялся и направился в свою комнату, сейчас ему больше всего хотелось, чтобы этот бесконечный день наконец-то закончился. Когда он вошел в свои покои, девушка тотчас обернулась. Ее волосы немного растрепались и непослушные русые завитки падали на лицо. Светло-голубые глаза смотрели прямо, без страха. Простое платье из белого хлопка с синей отделкой удивительно шло ей. Тайлу можно было назвать обаятельной, даже красивой. Энлая удивило спокойствие, с которым она встретила его. Маг обратился к стражу:

– Оставьте нас, ваш долг исполнен.

Молодой человек поклонился и коротко ответил:

– Как прикажете, повелитель.

Волшебник подождал, когда стихнет звук шагов в коридоре. Для верности, чтобы им не могли помешать, он наложил на дверь и стены блокирующие чары, которые исключали возможность подслушивания или нежданного вторжения. Закончив с мерами предосторожности, он обратился к Тайле:

– По воле случая, ты стала свидетелем страшных событий. О том, что произошло сегодня, никто не должен знать.

Девушка решилась спросить:

– Но что случится, если кто-нибудь узнает? Что плохого в том, если все увидят в вашем лице истинного защитника?

Сначала Энлай подумал, что она лукавит, но взглянув на собеседницу, он понял, что она искренне верит в истинность своих слов.

– Я когда-то также наивно смотрел на мир. Люди склонны верить худшему, и я не вправе их осуждать. Вот как эти события могут выглядеть со стороны… все началось с Дэнвина, на него возлагали большие надежды, другие старейшины верили, что смогут использовать его дар провидца. Но в один из дней он просто исчез. Это сблизило оставшихся членов совета, казалось, равновесие восстановлено, но внезапно заболевает Лур, а Стенран, взяв на себя заботу о друге, никому не разрешает приближаться к больному. И вдруг приходит известие об их внезапной кончине. Во что поверят люди? Очевидно, что они найдут самое простое объяснение и обвинят меня в убийстве, а также в преследовании Дэнвина, приписывая мне желание единолично править в Белой цитадели. А мне не нужна эта власть! – Энлай резко замолчал, поняв, что и без того сказал слишком много.

Мужчина продолжил уже более спокойным тоном:

– Если люди узнают о безумии Стенрана, это бросит тень на него, как на старейшину, омрачив память о нем, и даст повод усомниться в самих основах, на которых построено государство.

Девушка слушала Энлая, не перебивая. Когда он закончил свою речь, Тайла только спросила:

– Что будет со мной?

Энлай ждал этого вопроса и боялся. Повинуясь чувству долга, чародей ответил:

– Людские короли часто убивали опасных свидетелей, но у меня есть возможность поступить иначе. Я сотру из твоей памяти все воспоминания о пребывании в Белой цитадели.

Тайла смертельно побледнела и отступила на шаг, как будто это могло помочь ей защититься. Девушка умоляюще произнесла:

– Прошу, не отнимайте у меня моих чувств, моей памяти!

– Неужели ты предпочла бы смерть? – недоуменно спросил Энлай.

Она ничего не ответила.

– У тебя все еще впереди, ты встретишь сотни молодых людей… Возможно и того «единственного», воспоминания о котором ты так не хочешь терять. Сейчас тебе кажется, что эти чувства навсегда, но это иллюзия.

Тайла подняла на него свой взгляд, по ее щекам катились слезы, а в глубине голубых глаз читалась обида и боль, но было и еще что-то. Энлай поспешно заговорил, боясь, что если промедлит, то ему просто не хватит решимости:

– Закрой глаза, через минуту все закончится.

Она не стала спорить и послушно выполнила его приказ. Плечи девушки сотрясались от беззвучных рыданий. Мужчина дотронулся до ее лба кончиками пальцев и хотел начать колдовство, но внезапно опустил руку. Маг глухо произнес:

– Мне не нужна ни твоя жизнь, ни твоя память. Поклянись, что никому не расскажешь о событиях сегодняшнего дня и уходи.

– Клянусь.

Девушка не могла поверить в произошедшее. Боясь, что он может передумать, она поспешила к двери, но, не дойдя нескольких шагов, остановилась. Тайла призвала на помощь всю свою решимость и произнесла:

– Я не могу. Вы уже дважды спасли меня за этот день, и я хочу отплатить вам служением.

Легкая улыбка тронула губы мага.

– Ты ничего мне не должна. В последний момент именно твой голос пробудил меня от гипнотических чар, – Энлай устало вздохнул. – На сегодня достаточно слов. Иди, и не о чем не беспокойся.

Девушка склонилась в полупоклоне и еле слышно произнесла:

– Благодарю вас, мессир.

Ночь Энлай провел почти без сна, его мучили страхи и сомнения. Он с трудом мог осознать, что теперь именно от него зависит судьба этого государства и, судя по видениям Дэнвина, ему не суждено справиться с этой задачей. Как только рассвело, старейшина сразу встал и переоделся в белую мантию, сегодня ему предстояло провести церемонию погребения. По традиции, старейшин хоронили в восточном крыле замка, под самой крышей. Ритуал проводился в тайне, люди не должны были видеть смерть верховных магов. У подданных должна сохраняться иллюзия, что их правители бессмертны и будут править вечно.

Поэтому Энлай вошел туда один, в помещение заранее внесли тела двух старейшин. Склеп напоминал музей с десятками белых скульптур. По традиции тела магов превращали в статуи, как вечное живое напоминание. Изначально этот ритуал проводили в надежде в будущем воскресить старых правителей, но скоро стало понятно, что это невозможно. Сама же традиция сохранилась.

Помещение представляло собой большое светлое пространство, облицованное белым камнем. В нишах стояли статуи мужчин и женщин в белых мантиях, у ног каждой из них, было начертано имя умершего. Глаза всех изваяний были закрыты. Магу было здесь не по себе, ему казалось, что все эти правители молча осуждали его.

Энлай решил начать с Лура. При помощи магии он поднял тело старейшины в воздух и установил его в свободную нишу. Приглядевшись к своей работе, маг тяжело вздохнул и сотворил белый резной трон для будущей статуи. Затем усадил Лура и запустил процесс окаменения. Когда процесс завершился, правитель еще долго не мог оторвать взгляда от лица бывшего старейшины. Было в Луре что-то величественное, непреклонное, властное. Затем маг обратился к Стенрану, его тело он поставил вертикально, не стараясь передать ему какой-либо конкретной позы. Энлаю хотелось скорее закончить с ритуалом. Волшебник сотню раз повторял себе, что не мог в тот день поступить иначе, но чувство вины все равно мучило его. Ведь он убил своего наставника и вместе с этим потерял последнюю возможность вернуть себе воспоминания о прошлом. Когда обе статуи были готовы, он добавил подписи на постаментах и произнес положенные слова:

– Сегодня у нашего государства появилось два новых стража. Да продлиться ваша служба в веках!

Взгляд Энлай невольно остановился на двух пустых нишах. По традиции, как только старейшина принимал свои обязанности, для него готовили место погребения.

«Не хотелось бы мне здесь стоять», – невольно подумал маг и поспешил покинуть склеп.

Он наложил на дверь запирающую печать, ритуал отнял у него больше времени, чем он рассчитывал. Подле него уже стоял Мирн со списком важнейших дел, которые требовали внимание правителя. Энлай был даже благодарен ему за это, сейчас старейшина больше всего хотел стереть из памяти последние события.

Праздник цветения

Дождь лил стеной, капли с силой барабанили по стеклу, на улице было пасмурно и неуютно. Дэнвин растопил камин и сел поближе к огню. В кузнице было мало работы, поэтому он мог себе позволить немного отдохнуть. Мужчина завернулся в шерстяное покрывало, мерный стук капель и тепло от очага нагнали на него дремоту. Маг и сам не успел заметить, как погрузился в сон.

Но это состояние было сложно назвать простым сновидением. Дэнвин оказался в кристаллическом зале, его окружали сотни людей, мужчина слышал их голоса, но не мог разобрать слов, словно они говорили на иностранном языке. Все эти люди скорее напоминали тени живых существ. И только один человек казался реальным среди всей этой мишуры. Энлай восседал на троне, который когда-то принадлежал Луру. Старейшина опустил голову, все его внимание было поглощено чтением какого-то документа. Рядом с троном стояла девушка и с тревогой смотрела на своего повелителя. В следующее мгновение Дэнвин увидел, как кровь начала проступать на одеянии девы, словно ей нанесли удар прямо в сердце. Почувствовав это, Энлай поднял голову и с ненавистью посмотрел на Дэнвина. Старейшина заговорил, чеканя каждое слово:

– Ее кровь на твоих руках! Это только первые жертвы, все эти люди умрут в первый день Синей Звезды, – Энлай поднялся с трона и сделал шаг навстречу незваному гостю. – Ты предал меня! Ты предал всех нас!

Дэнвин порывисто вздохнул, как пловец, который слишком долго пробыл под водой, и открыл глаза. Пару секунд он даже не мог осознать, где находится. Огонь в очаге потух, стих шум дождя за окном. Вдруг раздался негромкий стук в дверь, маг догадался, что как раз этот звук и вырвал его из видения. Мужчина поспешил встать, его руки еле заметно дрожали, поэтому он не сразу справился с засовом. Чтобы нежданный гость не ушел, хозяин проговорил:

– Подождите еще немного, я уже открываю.

На пороге стояла Лия, девушка была неестественно бледна, под ее глазами залегли темные круги. Она нервно теребила в руках платок, видно было, что ей нелегко далось решение прийти сюда. Дэнвин пошире распахнул дверь и отступил на шаг, приглашая ее войти. Лия проскользнула внутрь, и застыла посреди комнаты, не решаясь что-либо предпринять. Набравшись смелости, девушка заговорила:

– Я пришла извиниться. Я была не права, – эти слова она произнесла тихо, почти без выражения, как заученный стих. – Я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счет, я вижу, что вы нравитесь Кларе и …

Дэнвин приблизился и коснулся ее руки. Лия резко замолчала и подняла на него испуганный взгляд. Мужчина заговорил шепотом:

– Ты действительно этого хочешь?

Она ничего не ответила, поэтому он продолжил:

– Неужели ты думаешь, что если бы я полюбил Клару, это принесло бы ей счастье? Я тот, кто нарушил клятву, покинул своего учителя в самую тяжелую минуту, оправдываясь призрачными видениями!

Он отступил на шаг и повернулся к окну.

– Полюбить меня значит разделить со мной клеймо этого позора. Неужели ты этого хочешь для своей сестры?

Мужчина тяжело вздохнул, в этот же миг он почувствовал, как она коснулась его плеча, желая успокоить. Дэнвин ликовал, именно такого эффекта он желал добиться, осталось только достойно завершить эту маленькую сценку.

– Я вижу только один выход… сегодня же я уеду, и вы больше никогда обо мне не услышите, – почти равнодушно проговорил маг.

– Нет! Так не должно быть! – с надрывом прокричала Лия.

Дэнвин обернулся к ней, на лице девушки отразилось неподдельное отчаяние, в глазах стояли слезы.

– Только пожелай, и я останусь, – прошептал он.

– Да, я хочу, чтобы ты остался.

Мужчина подошел еще ближе, но она не отстранилась. Маг провел рукой по ее щеке, желая стереть слезы. Потом осторожно взял ее руку и, склонившись, запечатлел поцелуй. Дэнвин лишь слегка коснулся губами нежной кожи, но даже сейчас он смог ощутить легкий жар, который охватил девушку. Чародей добился, чего хотел, можно было сделать следующий шаг.

– Праздник цветения будет уже через несколько дней. Ты согласна быть моей дамой на этом торжестве?

– Да! – при этих словах лицо Лии осветила улыбка.

Праздник цветения отмечался по всей стране. Считалось, что именно в этот день расцветает инкирис. По легенде его цветы способны исцелить любую болезнь. Отчасти поэтому это дерево стало символом надежды и защиты. Само растение уже давно не видели, некоторые даже стали подозревать, что вся эта легенда просто выдумка первых старейшин. Но это не мешало бурному празднованию дня цветения. В этот день все девушки облачались в белое, а юноши в черное. Каждый молодой человек сплетал для своей избранницы венок, который должен был преподнести, приглашая девушку на праздник.

В доме царило оживление, даже Клара позволила себя увлечь всеобщему веселью. Она слишком любила праздники, чтобы пропустить такое торжество. В поклонниках у девушки не было недостатка, поэтому она смогла выбрать самого красивого юношу – сына самого старосты, но осознание этой победы не принесло ей желаемой радости. Узнав, что Дэнвин пригласил ее сестру, она сначала вообще хотела отказаться от участия в празднике, но врожденная гордость не позволила ей отступить. Клара помогла Лие уложить волосы и сейчас сама подошла к зеркалу, чтобы перед выходом оценить свой внешний вид. На ее щеках не было румянца, но бледность кожи даже шла ей, на губах играла легкая улыбка. Только глаза… они потемнели, стали синими, как морская пучина. Лия тоже прелестно выглядела, в контрасте с белоснежной тканью платья, ее волосы казались чернее ночи.

Послышался негромкий стук в дверь, и сестры поспешили вниз. Клара оказалась первой, на пороге стоял Джек, высокий и обаятельный, он смотрел на свою спутницу с ощущением явного превосходства, а на его губах застыла приклеенная улыбка. Без лишних слов молодой человек протянул своей даме венок из красных фринов. Это были красивые и довольно редкие цветы, но только незадачливый кавалер даже не задумался о том, что длительное вдыхание их аромата может вызвать страшную головную боль. Клара перевела взор на человека, который стоял невдалеке, она сразу узнала его. Не отрывая взгляда от Дэнвина, девушка надела венок на голову и протянула руку Джеку.

Как много увидел Дэнвин в этом взгляде: боль, гнев, решимость и скрытый огонь. Маг подождал, когда пара смешается с толпой гуляющих, и только тогда постучал. Лия тут же отворила ему. Он опустился перед своей нимфой на одно колено и, смиренно склонив голову, преподнес ей на вытянутых руках венок из чудесных голубых цветов бруста. Она осторожно взяла обруч из живых цветов и надела его, словно корону. Дэнвин поднялся с колен и, протянув ей руку, галантно произнес:

– Позвольте сопровождать вас.

Стараясь соответствовать его пафосному тону, она сделала шутливый реверанс и вложила свою руку в его.

Праздник проходил на главной площади. В честь такого события староста даже пригласил музыкантов. Дома были украшены лоскутами разноцветной материи, вырезанными в виде различных цветков. Радостный смех доносился со всех сторон. Стоило паре прийти на праздник, как их увлекли в общем танце. Это было чудесное зрелище! Наступила тишина, девушки и юноши разошлись в разные стороны, но как только прозвучал первый аккорд, танцоры пришли в движение и смешались между собой. Влекомая неизвестной силой, Клара оказалась напротив Дэнвина, их руки соприкоснулись, маг почувствовал, как она вздрогнула. Забыв о танце, девушка отшатнулась от него, в ее глазах стояли слезы. Дэнвин хотел что-то сказать, но людской поток увлек его.

«Так не может больше продолжаться! Нужно действовать!» – решил он.

Мужчина огляделся по сторонам и, отыскав глазами Лию, поспешил вывести ее из толпы, увлекая за собой. Убедившись, что они одни, Дэнвин остановился и обратился к девушке:

– Ты была права, это не может так продолжаться. Я должен уехать.

Лия с отчаянием посмотрела на него и дрожащим голосом произнесла:

– Но ты же говорил…

– Ты согласна уехать со мной? – решительно спросил он.

Наступила тишина. Девушке было страшно, за короткое время мир для нее перевернулся, этот человек ворвался как ураган, разрушив тихий уклад ее существования. Но также Лия понимала, что без него она просто не сможет быть счастливой.

– Да, – твердо ответила она.

Дэнвин подошел ближе и провел рукой по ее волосам. Она смотрела на него, не отрываясь, и почти не дышала, а сердце бешено стучало в груди. Мужчина склонился и прильнул к ее губам, этот поцелуй был требовательным и нежным, сладостным, как аромат цветка бруста – символа чистой любви. Но таким он был только для Лии, Дэнвин же исполнял свою судьбу, веря, что другого пути нет.

Стоит отметить, что праздник цветения отмечался по всей стране, и даже Белая цитадель не стала исключением. Все обитатели замка собрались в просторном летнем саду, откуда доносились звуки музыки. Энлай задумчиво смотрел на небо, пытаясь сосредоточиться, но во время всеобщего праздника это было практически невозможно. Старейшина невольно поморщился и отошел от окна. Но в эту минуту его взгляд случайно остановился на зеркале, маг машинально коснулся своего лица.

«Ведь я совсем еще не стар. Что случилось со мной? Неужели я не могу себе позволить разделить общее веселье? К тому же это даст мне возможность больше узнать о своих приближенных».

Воодушевленной этой мыслью, Энлай решил подкорректировать свой облик. Короткие волосы цвета светлого золота удлинились и стали огненно-рыжими, тонкий нос с еле заметной горбинкой стал чуть шире, заостренный овал лица округлился, мужчина стал чуть ниже ростом и шире в плечах. Теперь Энлай больше походил не на утонченного аристократа, а на веселого сына крестьянина, только взгляд остался прежним, но в глубине золотисто-зеленых глаз загорелся огонек азарта. Чародей облачился в черный камзол и наколдовал венок из золотистых фьюров. Энлай закрыл дверь в свою комнату и нажал на один из камней в кладке. Стена отодвинулась почти бесшумно, открывая скрытую лестницу. Такой потайной ход мог показаться детской уловкой, но тем эффективнее он был. Магический след легко засечь, а про подобные панели обычный чародей не сразу догадается. Простую механику Энлай ценил наравне с магией.

Ход вывел его в подвал, откуда он смог попасть в общий коридор, а оттуда было рукой подать до летнего сада. Когда старейшина открыл дверь во внутренний двор, звуки музыки практически оглушили его, мужчина сделал несколько робких шагов. Энлай быстро обнаружил, что все эти люди уже успели познакомиться друг с другом, поэтому они поглядывали на вновь прибывшего с нескрываемым подозрением. Один из гостей глазел на Энлая с особым любопытством.

– Кажется, мы не знакомы, – с приторной улыбкой произнес гость.

– В этом нет ничего удивительного, – почти без выражения отозвался старейшина.

– Это почему же? – с удивлением спросил собеседник.

– Простите, я забыл представиться, меня зовут Фредерик Ним, – произнеся эти слова, Энлай склонился в полупоклоне. – Я прибыл во дворец только неделю назад и меня назначили младшим учеником мастера хранителя.

– Мое имя Франц Тун. Мне не верится, что такого неопытного мага допустили в самое сердце цитадели, да еще и доверили секрет волшебного купола, который охраняет нашу страну от посягательств.

Энлай сделал вид, что его задели эти слова и ответил: