Он вместе с Добротой бросился к нему навстречу. Подбежавшие к Свободе дети обхватили его ноги и крепко к ним прижались. Отец еле удержался от неловкого падения и слегка взъерошил им волосы.
Заметив стоящую рядом Анель, Радость удивленно посмотрел на неё. Доброта же, смутившись от присутствия незнакомки, спряталась за отцом и уже оттуда осторожно поглядывала на неё. Вдруг мальчик восторженно воскликнул:
– Наша! Она наша, Доброта! – запрыгал Радость.
Эти слова ввели Анель в заблуждение.
«Ваша? Что это значит?» – гадала девочка.
– Сынок, тише, не стоит так кричать. Познакомься, это Анель, принцесса королевства Зэрила из мира людей, – представил её Свобода.
– Ух ты! Ты та самая принцесса! – догадался мальчик, ещё больше удивляясь.
– Я принцесса в прошлом, а сейчас простая служанка во дворце господина Виралда, – спокойно объяснила Анель, дружелюбно глядя на него. – Приятно познакомиться, – сказала она, протягивая Радости руку.
А тот не растерялся и галантно поцеловал её ладонь.
– Мне тоже очень приятно, Анель, – ответил тот. – Прости, кажется, мои слова удивили тебя. Ты «наша», потому что я увидел в тебе добрую душу, в которой живет радость к жизни и любовь к ближним. Ты изменилась, Анель!
Она улыбнулась. Ей было приятно слышать такие теплые слова, но глубоко в душе девочка понимала, что если бы они встретились чуть раньше, то он бы такого не сказал.
– Что это у тебя на руках? – робко спросила подошедшая Доброта.
– Это котенок, его зовут Шуня, – мило ответила Анель. – Хочешь подержать?
Девочка кивнула и протянула ручки. Котенок, до этого заинтересованно следивший за происходящим, вдруг сам прыгнул ей в руки. Доброта ойкнула от неожиданности, а потом прижала к себе рыжее чудо. Шуня приветственно мяукнул, глядя на неё шоколадными глазами. Малышка заулыбалась. Теперь пришедшая незнакомка не казалась ей столь пугающе, а как раз наоборот.
– Меня зовут Анель, а тебя? – спросила она, осторожно присев рядом с ней.
– Я Доброта, – с застенчивой улыбкой ответила та.
Анель заботливо пожала её хрупкую ладошку.
– Благодарю, что навестила нас, Анель.
Девочка подняла голову, заслышав приятный голос, и увидела стоящую перед ней Любовь.
– Это честь для меня, госпожа, – ответила она, присев в реверансе.
Любовь обладала редкой красотой, простой и изящной, излучающей свет и тепло. Она была естественна и тем пленительно прекрасна. Анель не увидела в ней фальши, ярких красок, которые бросались в глаза, или натянутой слащавой улыбки, какие ей встречались на королевских балах средь светских дам. Её легкий стан покрывало воздушное платье сдержанных и гармоничных оттенков красного. В нем не было ничего отталкивающего, напротив, оно притягивало и удивляло своей одновременно и скромной, и изумительной красотой. Голос Любви был нежен, красив и тих. Любой, услышав его, проникался доверием к ней, чувствовал душевный уют и то, что если прямо сейчас подойдет, обнимет её, как мать, и расскажет о своем горе, то будет утешен, а не гоним прочь. Именно Любви девочке захотелось поклониться.
– Подними голову, дитя, я знаю тебя…
Девочкой овладел трепет.
«За что? За какие заслуги меня так приняли? Меня знает Любовь, но я… Я… Ничего не сделала для этого… Я эгоистичная и вредная девчонка. Я даже голову сейчас поднять не смею, не могу посмотреть ей в глаза, ведь я… Я…»
В опущенных к земле глазах заблестели слезы. Горький ком поднимался из груди, грозясь вырваться наружу вместе с рыданиями.
«За что? Мне нет прощения за мои недостойные поступки… Мне стыдно… Лучше уйду, не имею права находиться в её присутствии…»
На её подрагивающее плечо легла легкая рука, а волнения души успокоил тихий голос:
– Всё хорошо, Анель. Тебя никто не винит. Вот мы с тобой наконец-то встретились, позволь мне обнять тебя…
Всё. Не выдержала. Она плакала в объятиях Любви, освобождаясь от всех своих переживаний, от страха, боли потери и вины.
Анель сидела на скамейке в белоснежной беседке, положив голову на плечо Любви. Она отдыхала, но не телом, а душой. Здесь, окруженная цветами, она нашла успокоение.
Радость и Доброта играли с Шуней, крутившимся рыжим огоньком в мягкой траве. Он все никак не мог поймать снующую у него перед носом тростинку, которой так ловко управлял веселый мальчик. Доброта со смехом наблюдала за этим, сидя у отца на коленях.
– Дай теперь я поиграю! – попросила она у Радости, спрыгнув на траву.
– Маленькая ты ещё, того и гляди тебя Шуня с ног собьет! – бросил тот в ответ.
Девчушка недовольно топнула ножкой. Но не успела она возмутиться из-за несправедливости старшего братца, как её подхватили сильные отцовские руки. Доброта взвизгнула от неожиданности и восторга, увидев приблизившееся к ней ночное небо, а потом заливисто засмеялась, обнимая папу за шею маленькими ладошками.
– И меня, меня подкинь, папа! – тут же подскочил мальчик.
– Ишь какой хитрец, – усмехнулся Свобода. – Ты уж больно большой, боюсь, сил не хватит. А вот Доброта маленькая, я её хоть к звездам подброшу.
– Вот, значит, как, – Радость почувствовал воспитательный урок. – Да, ты прав, я уже совсем большой, а это веселье для маленьких. Я уже настолько вырос, что, наверное, тебя обогнать сумею!
– Ох и смел же ты, пострел, – взъерошил ему волосы отец.
– Давай наперегонки до старого дуба, – оживился мальчик. – Кто первый, тот… Тот…
– Тот получит от меня веночек! – договорила его сестра.
– Ну, раз ставки так высоки… – усмехнулся Свобода.
Он осторожно поставил на ноги улыбающуюся дочку и через секунду перевоплотился.
– Готов? – спросил он сына, ударяя могучим копытом по земле.
– Готов! – горячо ответил жеребенок.
И они, сорвавшись с места и понеслись быстрее ветра на другой конец мира Бескрайних равнин. Доброта проводила их взглядом, а после подбежала к матери и обняла её колени.
– Радость всё никак не угомонится, – весело проронила она, внутренне восхищаясь смелым порывом брата. – А он действительно сможет обогнать папу?
– Очень может быть, – ответила Любовь, приглаживая её красивые волосы. – Только твоему брату нужно немножко подрасти, чтобы папа и не думал ему поддаваться.
– Только Радости не говори об этом, – хитро хихикнула девчушка.
Верная своим словам Доброта приступила к приготовлению приза для победителя. Она осторожно села на колени и провела ладонью вокруг себя по мягкой траве. Наблюдавшая за неё Анель сначала не поняла значения её действий. Но вдруг прямо на её глазах между травинками показались молодые стебельки. Они росли, возвышались, вот на них показались листочки, и совсем скоро раскрылись бутоны. Анель ахнула. Что за чудесная картина открылась перед ней! Маленькая, хрупкая девочка сидела среди нежных, ароматных цветов и, выбирая из них самые лучшие, плела пестрый венок. За своей тонкой работой она казалась лесной феей.
– Как же быстро растут дети, – с теплой грустью прошептала Любовь. – Кажется, будто только вчера ты держала их на руках, качая и напевая колыбельную, а сегодня они уже сами веночки плетут и с отцом силой меряются.
«Какие они счастливые! – вдруг подумалось Анель. – Я тоже хочу такую семью… Но её можно построить, только бесконечно любя кого-то».
– Любовь, – скромно обратилась она, – мне все не дает покой один вопрос. Как ты узнала обо мне?
– Я знаю всех, в чьем сердце живу, – сказала Любовь, с нежной заботой взяв её ладонь. – Если ты полюбишь кого-то, я узнаю о тебе, в каком бы из миров ты не жила. Я узнала о тебя, как только ты появилась на свет. Ты была такой хорошенькой малышкой. Нет, больше не думай о том, каким эгоистичным было твое сердце в прошлом, не кори себя за это. Если ты понимаешь свои ошибки, это уже их искупляет. Да, в прошлом я занимала мало места в твоем сердце, но я все же жила в нем, горела хрупким огоньком. А сейчас… Чувствуешь мое тепло?
Девочка прислушалась к своим чувствам и заметила, что дышать ей становиться легче и приятнее. В груди у неё будто теплился огонек, согревающий и успокаивающий её.
– Да, – с тихим вздохом ответила Анель.
– Ты теперь другая, – сказала Любовь. – Теперь тебе многое стало по силам. Но если вдруг тебе понадобится моя помощь, позови меня, и я не оставлю тебя.
– Спасибо, – только и смогла выронить Анель, чувствуя, как снова к горлу подкатывают благодарные слезы.
– Ох, милая, не надо плакать. Я хочу видеть только твою прелестную улыбку. Может быть есть то, что волнует тебя? Скажи мне.
Та ненадолго задумалась и, решив довериться ей, проговорила чуть взволнованно:
– Хозяин Бурь… Ты знаешь его?
Любовь тяжело вздохнула.
– Знала. Он уже не наш. Он отверг меня когда-то. Теперь им завладела Ненависть.
– Это из-за?… – Анель вздрогнула от страшной догадки.
– Да. Его сестра погибла от рук человека, а вместе с ней и я в его сердце.
Море волновалось, бурлило, печально вздымалось и вздыхало. Что-то случилось в морском царстве. Старики-рыбаки с тревожной грустью смотрели в её бескрайние просторы и, будто заражаясь её беспокойством, тяжко вздыхали:
– Что же это делается? – качали они головой. – Видно, огорчили мы чем-то Морского Властелина.
Тем временем во дворце Шинена, Морского Властелина, поднялась суета. Маленький принц потерялся. Служанки-русалки оставили малыша Кайрена в его комнатке, решив, что тот уснул, а когда вернулись, его и след простыл. Юный принц пошел в королевский сад искать свою любимую сестру, и потерялся. Сад был огромный, а Кайрен такой маленький. Он ходил, плакал, звал сестру, и та услышала его.
– Кайрен!
Малыш обернулся и увидел спешившую к нему девушку.
– Коррал, – всхлипнул он, потянувшись к ней.
Она подбежала, подхватила его на руки и горячо прижала к себе.
– Ручеек ты мой, зачем же ты убежал? – порывисто проговорила она испуганно. – Я так за тебя переживала!
– Прости, – сказал Кайрен, обнимая её шею. – Потерял тебя…
– Маленький ты мой, я же совсем ненадолго ушла. Думала, что ты спишь.
– Я спал. А проснулся, тебя нет.
– Ну-ну, всё хорошо, – улыбнулась она, качая братца на руках. – Не надо плакать, маленький, я с тобой. Какой же переполох ты во дворце поднял, ужас, все за тебя испугались. Смотри, даже море взволновалось. Всё, вытирай слезки, пойдем домой.
Кайрен улыбнулся, когда Коррал взяла его за руку и повела обратно во дворец. От его улыбки море заискрилось на солнце, выглянувшем из-за туч, и успокоилось, а старики-рыбаки облегченно вздохнули.
– … Коррал была целым миром для Кайрена. Он любил её, и как сестру, и как мать, и как ангела-хранителя. Именно она познакомила его с Виралдом…
Юный Кайрен, стоя рядом с сестрой, изучающе смотрел на незнакомца. Его удивляли его необычно светлые волосы и зеленые глаза. Незнакомец так же внимательно и с нескрываемым интересом разглядывал его. Рядом с ним стояли его воспитатели и опекуны, которые не были знакомы морскому принцу – пожилые мужчина и женщина. Желая понять, что значит эта встреча, Кайрен поднял глаза на сестру, но та лишь улыбнулась в ответ и кивнула головой в сторону необычного мальчика. Послушно сделав шаг вперед, он приветственно вытянул руку, сказав:
– Я Кайрен, сын Шинена, Морского Властелина.
– Рад встречи, Ваше Высочество, – вежливо, но с толикой насмешки, ответил незнакомец и пожал ему руку. – Я Виралд, Владыка Бескрайних равнин.
На лице мальчика отразилось удивление – он не думал, что его сверстник окажется создателем этого необъятного мира.
– Вот и славно, – улыбнулась тогда ещё неизвестная принцу Ведьма Побережья, – Виралд, идите, поиграйте в саду.
– Только не заиграйтесь сильно, – фыркнул на её слова стоявший тут же старик.
– Хорошо, Зиград. До свидания, бабушка.
Кайрен ничего не имел против, когда Виралд взял его за руку и повел подальше от взрослых. Проводив их взглядом, Коррал улыбнулась Ведьме и Зиграду, присев в реверансе.
– Надеюсь, отныне наши миры будут существовать в согласии и покое.
– …С первого дня своего знакомства они рассказали друг другу о своих мирах и жизни в них. Кайрен показал Виралду родные морские глубины, а Виралд рассказал ему, о чем поет ветер, гуляющий средь высоких трав. Дружба их была крепка. Вскоре они настолько сблизились, что их миры смешались. В Бескрайних равнинах потекли быстрые реки, поднялись морские волны, открылись кувшинки на чистых прудах, а в Морском царстве поднялись новые острова и материки. Два мира стали одним огромным и процветающим. Прослышав об этом чуде, Свобода, не дожидаясь приглашения, пришёл к ним…
Кайрен и Виралд играли в саду в шахматы. Игра уже шла долгое время, но явным преимуществом никто так и не завладел. Решив немного отвлечься от напряженного противостояния, принц завел разговор:
– Кто тебя так хорошо в шахматы научил играть, Виралд?
– Бабушка, – ответил юный Владыка, ставя «коня» против «ладьи» противника, – она рассказывала, что это игру очень любила моя мама.
– Мама? – нахмурился Кайрен, ликвидируя опасного «коня» «слоном».
– Да. Жаль, что я не помню ни её, ни отца. Не спрашивай меня, что с ними произошло, я и сам не знаю. Когда пытаюсь узнать, бабушка всегда отвечает, что их забрала Ненависть.
– Подожди, как чувство может забрать твоих родителей?
