Сергей Степанов-Прошельцев "С тобой и без тебя. Стихи о любви"

а кошелёк мой пуст.

Судьба моя незрячая,

прости меня, прости,

что было всё истрачено,

чего не обрести.

* * *

Я брёл вслепую, я жил понуро,

мне не хватало такого взрыва,

и сердце шустрой борзой рвануло

и понеслось валуном с обрыва.

И мне открылись такие дали,

что я забуду, что был я пешкой.

Но эта встреча – её мы ждали,

увы, кончается так поспешно.

Я, попрощавшись, утратил целость,

утратил волю, утратил разум.

Я оставляю такую ценность,

что все богатства тускнеют сразу.

Унылой лентой ползёт дорога,

сжимает петлей – всё туже, туже…

Какое счастье, как это много,

когда ты нужен, кому-то нужен!

* * *

Одиночество – это тяжёлый крест,

только нам будет лучше врозь.

Всё закончилось сразу, в один присест,

то, что даже не началось.

Не стряхнуть наваждение, как лузгу,

не удастся, и мы молчим.

Это было не криком, слетевшим с губ,

а лишь выдохом перед ним.

Ты ушла под унылый накрап дождя,

раздвигая его канву,

навсегда – я уверен – не уходя

из того, чем сейчас живу.

Мир вокруг узнаваем и многолик,

в нём зимы калёный мороз,

но звучит в ушах тот застывший крик —

жуткий голос иных миров.

* * *

Если будешь прощаться, рукой помаши,

я дождался последнего дня.

Кто поток перекроет безумных машин,

что увозят тебя от меня?

И рванётся навстречу, как пемза, шершав,

ветер, словно услышав мой зов.

«Жми на тормоз!» – отчаянно просит душа,

но в машине той нет тормозов.

И охватит какой-то смертельный азарт,

потому что я вновь на бобах,

когда мокрый песок метит прямо в глаза

и когда он хрустит на зубах.

Кто же тут виноват? И какой тут скандал?

И кого обвинять тут, кого,

если сам я себе приговор подписал

и привёл в исполненье его?

* * *

Может, я и не понял что-то,

предварительным был анализ:

мы с тобой, моей асимптотой,

бесконечно пересекались.

И теперь я не понимаю,

для чего унеслись в загуле.

Если линия ты прямая,

я — фигура из загогулин.

И не выпустит нас из круга

жанр жестокого детектива,

и чем дальше мы друг от друга,

тем туманнее перспектива.

И не надо шафрана рая —

я лечу по крутым орбитам,

в бесконечности растворяя

то, что всё еще не забыто.

II

…закричать бы счастливым криком…
* * *
Мы маялись от скуки и тоски
и от пустых забот еженедельных.
Мы очень долго были далеки,
как звезды двух галактик сопредельных.

Но знали мы один закон простой:
чтоб отыскать когда-нибудь друг друга,
стать надобно блуждающей звездой,
бегущей из очерченного круга.

И не жалеть, что ты летишь, губя