Его ладонь мгновенно легла поверх её пальцев.
– Ты уверена? Если тебя недавно вылечили от тяжёлой болезни, это может быть опасно.
– Я не боюсь опасностей. Но никогда не пробовала, зато слышала, что некромант без амулета – это что-то любопытное. Вдруг у меня единственный шанс узнать? Сам понимаешь, некроманты редки.
Он на мгновение нахмурился, а потом улыбнулся.
– Хорошо, звёздочка моя Марион. Но если вдруг что-то пойдёт не так – ты сама наденешь его обратно, договорились? – с развёрнутой ладони изящно слетело серебристое щупальце и дотронулось до её щеки.
Мягко, осторожно и немного щекотно.
– Договорились, – кивнула она и сняла с него крест, ещё и из волос не сразу выпутала.
Сила плеснулась наружу мгновенно – почти как ночью, когда стояли спиной к спине. Только сейчас она выглядела не убивающей наповал, а… скорее наоборот. Щупальца, бывшие мертвенно-серыми, будто поглощавшими свет и цвет, сейчас задорно серебрились в лучах солнца.
И Марион улыбнулась харизматичному некроманту и потянулась в этот невероятный серебристый клубок, нити из которого дотягивались везде, особенно там, где не хватало рук.
Кажется, где-то снаружи существовала какая-то жизнь, кто-то приходил и уходил, но им было хорошо вместе – просто вместе и просто хорошо. Может быть, она уже подходила к смертельной черте так близко, что ей не страшно? Потому что страшно не было, было вдохновляюще.
Спасибо тебе, красавчик-некромант. Могла бы и не узнать никогда… а вон оно как, оказывается.
14. Инсайдерская информация
Саваж проснулся от непонятного звука. Звук вторгся в сон и не исчезал, и его никак нельзя было идентифицировать. Пришлось открыть глаза и прислушаться.
И тут же забыть про все звуки мира! Потому что у него на груди спала Марион, и оба они были окружены плотным коконом его силы – не вдруг проломишь, и звук тоже не вдруг проникнет. Когда этот факт дошёл до Саважа, он осторожно втянул в себя всё, что навыпускал наружу, огляделся, нашёл свой амулет возле подушки, надел, и только потом прислушался ещё раз.
В дверь поскреблись – осторожно и деликатно. Интересно, сколько времени?
Часы лежали на тумбочке и сообщили, что сейчас половина десятого. Чёрт, он же обещал быть в парламентской комиссии в десять двадцать! И между прочим, по вопросу Кусачки, ему самому до парламента было, как до Другого Света.
– Скорпион, а Скорпион… – донеслось от двери.
Ну да, Кусачка, он самый. Саваж вздохнул и попытался осторожно переложить Марион на подушку – пусть спит. Не вышло.
– М-м-м? – спросила она, просыпаясь.
– Угу, – ответил он столь же вразумительно. – Мне пора вставать, звёздочка моя Марион.
– А сколько времени? – она мгновенно стряхнула остатки сна и села на постели.
– Девять тридцать, – сообщил он.
– Что-о-о? Мне тоже пора, – она подскочила с кровати, как ошпаренная, подхватила валявшийся на полу махровый халат и ускакала в ванную, пока он соображал, что вообще происходит.
Что поделать, он с утра тугодум.
И ещё хорошо бы Кусачка догадался убраться с её дороги.
Что ж, догадался. Когда Саваж выбрался из спальни, никакого Кусачки на пороге и близко не было, его пришлось найти.
– Что случилось?
– Ну как, ты же говорил, что с утра пойдёшь к кому-то там что-то выяснять, – сказал тот.
– Так и пойду, – согласился Саваж. – Свари арро, что ли. Быстро.
– Быстро не умею, – начал было канючить Кусачка, но направленный взгляд тотчас послал его по адресу в сторону кухни.
Тем временем из ванной показалась Марион – совершенно одетая и до отвращения бодрая.
– Спасибо, – просто сказала она и добавила: – Увидимся.
Мгновенно зашнуровала свои ботинки, подхватила рюкзак… и была такова. Чёрт побери, он даже не поцеловал её на прощание! Ну как так-то?
Саваж бы так и стоял столбом ещё долго, но из кухни появился Кусачка.
– Скажи, это правда была Безжалостная Блуа? Или мне примерещилось?
– Что? Безжалостная? – не понял Саваж. – Почему?
– Ну, или Бескомпромиссная. Потому что. Не влезай, убьёт.
– Вы служили вместе?
– Ну да, немного. Потом я ушёл в отставку, она осталась. Но говорили, ей крепко прилетело, едва не отдала богу душу. Правда, спасла десятерых только там, и ещё сколько-то – в других местах. Ещё она всегда следила, чтобы новеньких не гнобили, тех, кто ещё мало умеет, и если видела что-то подобное – тут же так прикладывала, что возражений не оставалось. И она хренова перфекционистка – если где что неправильно, не слезет, пока не станет правильно. Ну там – положение рук во время атаки, чистая форма, ещё хрен знает что. И если есть живой враг – то он от неё не уйдёт.
– Ты пока ничего плохого о ней не сказал, – покачал головой Саваж. – И что? Что у вас с ней?
– Ничего, – покачал головой Кусачка. – И ни у кого здравомыслящего ничего с ней не было.
– Это ты, что ли, здравомыслящий? – фыркнул Саваж, даже смешно стало. – Она будет преподавать у боевиков с сентября.
– Ну, самое место, – проворчал Кусачка. – Арро-то ещё надо?
– Уже только мне. И то после душа, – пробормотал Саваж и пошёл в этот самый душ.
А под душем подумал, что всегда хотел именно этого – чтобы дама утром мгновенно собралась и ещё раньше него исчезла. Не ждала, что её накормят завтраком или вызовут ей такси, или, хуже того, что он сам отвезёт её, куда ей там надо.
Только вот… почему-то сегодня система дала сбой, и сбывшееся не порадовало. Марион хотелось задержать, напоить арро, да хотя бы просто поцеловать на прощание, ещё раз ощутить ладонью стриженый затылок, обхватить маленькую фигурку…
А вместо этого придётся одеваться и отправляться, потому что обещал, и потому что своих не бросают. И думать весь день о том, что мог бы хотя бы спросить – когда там она снова приедет, вдруг раньше сентября? Думать, прячась за маской равнодушия ко всем земным делам, пока ему рассказывали о тех, кто был ему нужен. Думать до тех пор, пока не услышал от сослуживца, который сейчас работал на одну из парламентских фракций:
– А ещё готовится законопроект об ограничении некромантов в правах. Но я тебе этого не говорил.
– Постой, – Саваж словно проснулся наконец. – Как об ограничении в правах?
– Вот так. Его собираются представить через месяц, сейчас что-то там дорабатывают. Подбирают доказательную базу.
– А с какого перепугу?
– Идеологи говорят просто о том, что некромантам нечего давать волю, и приводят какие-то факты о том, что якобы когда-то какой-то некромант в чём-то ущемил какого-то простеца, а внуки того простеца сейчас ищут справедливости.
– Что-то долго они собирались искать ту справедливость, – покачал головой Саваж.
– Ну тут уж как вышло, сам понимаешь. Люди – они такие, думают что хотят, и никто им не запретит.
Саважу было отчаянно жаль, что того пострадавшего простеца не убили на месте и не прикопали нигде потихоньку, потому что его безмозглые потомки вылезли откуда-то и принялись творить чушь. Или даже не потомки, а просто воспользовались. Или вовсе придумали, а на деле и не было ничего такого.
Вообще, во Франкии в последние годы много твердили о толерантности, о терпимости ко всем, о равных правах и о чём там ещё. Правда, то и дело журналисты вытаскивали на свет божий какие-то неприглядные истории о том, что человека ущемляли то по цвету кожи, то по вероисповеданию, то по наличию или отсутствию магических способностей. Поэтому в постановке вопроса для Саважа ничего нового не было, неприятно то, что в этот раз под удар попадают некроманты.
Что ж, поищем союзников. Это такая битва, которую никак не выиграешь в одиночку, и тут дело не в Кусачке как таковом – он для кого-то просто оказался примером. Нужно выяснить, откуда ветер дует и как этот ветер поприжать, чтоб не дул.
Саваж всё это ой как не любил, но нельзя сказать, что совсем не умел. Правда, и профи себя тоже не чувствовал, и очень не хотел делать неправильных шагов – или же таких, которые приведут к нежелательным ему результатам. Но ему было у кого спросить совета.
Поэтому следующим своим шагом он перенёсся тенями на улицу Сент-Антуан, в холл огромного старинного дома, который недолюбливал как жильё, но уважал как старого противника. И попросил прислугу сообщить генералу Саважу, что он сейчас поднимется в его кабинет.
15. Маме нужна помощь
– Марион, мне нужна твоя помощь, – сказала мама.
Сказала, как всегда, безапелляционно, отказов не предполагалось. Марион мысленно пожала плечами и отозвалась:
– Это срочно?
Марион рассчитывала за месяц дописать черновик диссертации и даже уже запасла продуктов в свою квартиру в Массилии, чтобы поменьше отрываться от работы. Но позвонила мама и очень попросила приехать – её дом располагался за городом. Марион взяла текст с собой и понадеялась, что получится что-нибудь с ним сделать. Сейчас она вычитывала имеющуюся главу диссертации и хотела завершить процесс. Не удалось.
– Да, Марион, это срочно. Будь добра повернуться и выслушать меня.
Выслушать можно.
– Рассказывай, – Марион отложила листы бумаги и ручку и повернулась к сидящей за спиной на диване маме.
– Я отправляюсь на лечение в четверг, – весомо сказала мама.
– Куда и по какому поводу?
Конечно, в шестьдесят лет у человека могут быть неполадки в организме, но в целом мама чувствовала себя хорошо. Вела здоровый образ жизни, занималась спортом с компанией приятельниц, летом каждый день купалась в море, зимой ездила в горы кататься на лыжах. И даже в поездках ни на секунду не выпускала из рук бразды правления своей гостиничной империей.
– Мне нужно обследоваться, – будто это что-то объясняло!
– Мама, где ты собираешься это делать?
– В санатории «Морской ветер» на побережье. Там здоровый воздух, отличное питание и комфортные условия проживания.
– Так, стоп. А при чём тут обследования? Если что-то нужно, я могу договориться в столичном госпитале, тебя возьмут хоть завтра и откроют портал, не придётся никуда ехать.
– Я уже договорилась обо всём, – мама наклонила голову и смотрела пристально, что означало: «Не твоего ума дело».
– Так, хорошо, а я в таком случае при чём, если ты уже всё для себя решила?
– При том, что кому-то нужно будет взять на себя мою работу, – выдала мама.
Вот ещё новости!
– Мама, ты удивишься, но я в твоей работе не понимаю ровным счётом ничего, – покачала головой Марион. – Тебе будет проще оставить дело на кого-нибудь из заместителей – есть же у тебя толковые заместители?
– Конечно, есть, но я не собираюсь давать этим людям ложные надежды, что они когда-нибудь могут возглавить дело. Это предприятие нашей семьи, и иначе не будет. Поэтому я собираюсь оставить на три недели вместо себя свою дочь, то есть – тебя.
Глупости какие!
– И как ты это себе представляешь? Я ничего не знаю о гостиничном бизнесе.
– Тебя введут в курс дела. Ты у нас вроде бы умеешь командовать людьми, вот и займёшься.
– Мама, ты не подумала о том, что таким образом подрываешь свою репутацию? Умный командир не поставит на своё место некомпетентного родственника. Умный владелец бизнеса, полагаю, тоже так не поступит. В конце концов, у тебя ещё есть Люсиль, и она-то как раз знает, что нужно делать!
– Люсиль едет с девочками на море, у них уже всё оплачено – и перелёт, и отель, и что-то из экскурсионной программы. Она не может отменить поездку. А ты всё равно сидишь и ничем серьёзным не занимаешься.
– Мама, ты зря так говоришь. И если ты думаешь, что после твоих слов я буду тебя слушать – ты заблуждаешься. Почему ты считаешь, что твои дела должны быть важнее моих?
Марион поднялась со стула и собрала листы в папку, а папку положила в рюкзак. Кажется, разговор окончен.
– Марион, погоди. Кажется, я неудачно выразилась. Я приношу тебе свои извинения, – мама даже встала с дивана.
О нет, ей не дать её шестьдесят лет, она бодра и активна. На тех, кто болен, Марион насмотрелась в госпитале – мама выглядит разве что усталой. Ну что ж, отдыхать нужно всем, даже владельцам бизнеса.
– В таком случае ты сейчас садишься обратно и говоришь всё как есть, хорошо? – Марион глянула на маму, как на проштрафившегося рядового.
Не помогло – мама тоже тот ещё командир. И недурной менталист, к слову сказать. Но, похоже, ей и впрямь нужно что-то от Марион.
Вообще, вопрос о приобщении младшей дочери к семейному бизнесу проходили неоднократно и закрывали – неоднократно же. Мама упряма, Марион тоже. За время лечения мама не раз пыталась заводить разговор, что Марион следует проявлять больше интереса к этим чёртовым отелям, но Марион не сдавалась. Ну куда ей эти отели? Люсиль же всё это хорошо знает и, кажется, даже любит свою работу.
– Может быть, я поеду с девочками, а Люсиль останется вместо тебя, если уж никак нельзя переиграть?
– Люсиль тоже нуждается в отдыхе. И мне кажется, у неё есть договорённость с каким-то мужчиной о том, чтобы провести отпуск вместе.
О как, оказывается.
– А мужчина знает о детях? – вообще, девочки у Люсиль отличные, не капризные, с ними всегда можно договориться, но ведь не всякий мужчина придёт в восторг просто от самого факта наличия детей!
