Несса Лесс "Джарийе"

Глава 10

Но мы ошибались. В тот же вечер Мухаммеда устроил грандиозный пир. Присутствовали все представители гаремов и поданных. Лишь старший сын решил проигнорировать отца. С того вечера я его так и не встречала, потому даже и забыла даже, как он хорош.

– Друзья мои, сегодня я получил прекрасную новость. Даже две прекрасные новости. И даже не знаю, какая значимее. Но начну, пожалуй, с той, которая достойна быть на первом месте.

Мухаммед с гордостью показал на меня и жестом попросил подняться.

– Наконец, у Амина появится первый наследник. И да благословил Аллах эту прекрасную деву продолжить его род. В честь такого события я нарекаю ее первой кадын Амина.

Я поклонилась Мухаммеду, искоса посматривая на Амина. Тот ещё не знал новости и сидел весь пунцовый от злости.

– Еще ни одна джарийе не становилась сразу кадын, мой повелитель. Титул моей джарийе я планирую выбрать сам. Ты же создал правила… почему она не может стать сначала гёдзе, хотя и это, я считаю, слишком высоко для девы, случайно прорастившей мое семя.

Мухаммед ударил по столу, призывая к соблюдению порядка, когда прошёлся шепот страха среди гостей.

– То, что ты мой сын, не даёт тебе право так разговаривать с твоим Повелителем, – голос Мухаммеда звучал грозно.

Затем он обратился к Сардару:

– Организуй ему сорок плетей! Сейчас же!

В этот момент в зал вошёл Сирхан, и гнев Мухаммеда был рассеян.

– Не стоит омрачать такой прекрасный день, мой Повелитель, поркой твоего раба. Оставь на завтра.

Сирхан украдкой дал знак Амину сесть, чему тот и последовал, но при этом оскалился, глядя в мою сторону.

– Я принес тебе победу, отец, – заговорил снова Сирхан.

Мухаммед счастливо улыбнулся.

– Слухи дошли до меня быстрее, чем ты приехал. Мои уши везде, Сирхан.

– Победа над нашими врагами была скорее дипломатичной, хотя без малой крови не обошлось. Одновременно мы заключили договор на поставки шёлка, пушнины и соли с нашими соседями. Амир предложил отдать свою единственную дочь, как признак капитуляции, на роль главной кадын Амина. От твоего лица я дал ему на это согласие, потому считаю, что статус гёдзе для девушки, которая смогла зачать от Амина, будет достаточно высок, мой Повелитель.

Все замерли. Мухаммед рассмеялся.

– Не зря ты мой наследник. Такой же умный и рассудительный, как я, сын. Пусть будет так. Ты спас и наш народ, и своего брата. Выпьем же за это.

Все вокруг расслабились, кроме меня. Глядя, как Амин язвительно осматривает меня, мне стало не по себе.

Сирхан прошел мимо.

– Будь осторожна, – то ли мне послышалось, то ли нет.

Холодок пробежал по моей спине.

Зря я не пошла сразу в свою комнату, которую мне выделили по приезду. Хотя по статусу завтра я должна была переехать в новую.

– Тебя зовёт Господин, – вошла калфа Серафина, которая хотя и была выше по рангу и заправляла гаремом Амина, но боялась меня, как огня. И было за что. За один проступок, который она позволила однажды. Когда я ходила к Инне, та докладывала обо всем Амину. За это я подсунула ей в кровать безобидного паука, который является для нее страшной фобией. С тех пор она держится скромнее.

Мне не хотелось идти, но я была настроена, что теперь я неприкасаемая и под защитой Мухаммеда, значит, он не причинит мне вреда.

Серафина сама повела меня к его комнате, но на повороте почему-то завернула. На мою поднятую бровь она лишь опустила голову.

– Господин ждёт на площади.

Я пошла вслед за ней.

Амин стоял около плахи и протягивал ко мне руку. Я уже решила, что он собирается мне отрубить голову. Но эти мысли я отмела в сторону.

И все же, схватив меня за руки, он повёл меня к столбу.

Только сейчас я испугалась. Теперь я начала сомневаться в своей безопасности.

Резко выдернув руку, побежала, но он молниеносно настиг меня. Только сейчас я заметила толпу зрителей в капюшонах, опущенных на глаза. Я отметила среди тех, кто держал голову прямо, друзей Амина, что приходили частенько к нему во время его оргий с новыми девушками, после которых из комнаты выносили трупы.

– Сегодня ты получила статус, который не должен принадлежать тебе. Поэтому я пригласил всех, чтобы стать свидетелями, как я поступаю с теми, кто пытается прыгнуть выше меня.

С этими словами Амин схватил меня за руки, привязал к столбу и содрал с меня платье, обнажив ягодицы. Я даже не успела ничего понять.

Первый удар хлыста я встретила с криком, который разнёсся по всей площади. Но, поняв, какое это приносит ему удовольствие, сжала зубы и каждый последующий удар сносила с тихим стоном. Когда я потеряла сознание, не знаю.

Глава 11

Открыв глаза, я испугалась. Я лежала вниз головой на кушетке. Все тело ныло, боль была едва сдерживаемой.

Прикосновение холодной руки с чем-то влажным принесло небольшое облегчение.

– Лежи тихо, – голос был мне знаком, но я не понимала, где я и с кем.

– Как я сюда… – не успела я спросить.

– Я принес тебя. Амин поплатится за содеянное, не переживай.

Сирхан нежно втирал мазь в спину, хотя его тон был ледяным.

– Не нужно его наказывать, Господин, – начала я умолять, боясь гнева Амина.

– Если бы женщина, которой я дорожил, носила под сердцем моего наследника, я бы…

– Господин Сирхан, я сама разберусь.

Мой ответ прозвучал грубо, но я не хотела, чтобы он заметил, как меня ранят его слова.

Превозмогая боль, я поднялась с кровати и укуталась в простынь, которой была бережно укрыта, чтобы скрыть обнаженную плоть. Затем вышла из комнаты, гордо держа голову до самого выхода.

Если бы он внезапно вышел вслед, то увидел бы слезы на щеках. А чего я ожидала? Я всего лишь джарийе.

Завернув за угол, я почувствовала сначала резкую боль в затылке, затем головокружение и следом провалилась в забытье, не успев ни за что ухватиться. Падая вниз, я бы могла поклясться, что видела улыбающуюся ухмылку Амина.

В следующий раз я уже очнулась на кровати в комнате Инны. Вытирая пот со лба, она опустила глаза, стараясь не смотреть на меня.

– Что произошло? – спросила я и схватилась за свой живот. Я уже догадывалась, что что-то не так. Боль была тянущей и резкой.

– Ты сильно ударилась головой и упала на живот. Мне очень жаль, но я не Аллах, и я не смогла сохранить твой плод.

Инна отвернулась и заплакала. Я понимала, что подруга очень переживает. А что я? Возможно, это моя судьба, потому что к своему ребенку я относилась как к средству избежать наказания от Амина. Я пока не воспринимала его всерьез. Утрату я ощущала, но ее отголосок скорее напоминал, что я и есть всего лишь рабыня. Жалкая джарийе.

– Не стоит переживать. Сколько у меня времени на восстановление?

– Около дней пяти, – ответила подруга.

– Значит, неделя, – задумалась я.

По крайней мере, я смогу неделю переждать.

Но меня ждали новости интереснее.

Глава 12

Мухаммед посетил меня в этот же вечер. Увидев его серьезное лицо, мне стало не по себе.

– Я не слишком щедр, но думаю, что если освобожу тебя от статуса джарийе Амина, это смягчит ту боль, что ты испытала, потеряв чадо.

Я не поверила своим ушам. Мне дарят свободу? Едва не подавшись порыву броситься на шею Мухаммеду, я была остановлена на полпути:

– …Поэтому я даю тебе статус джарийе Сирхана.

Вот это мне не понравилось. Я бы сказала от слова совсем.

– Я не вещь, – попыталась я мягко возразить.

– Ты в моей стране, в моем доме, твоя жизнь принадлежит мне, и я в праве решить за тебя.

Я это прекрасно уже поняла за два месяца. Одна из джарийе пыталась бежать, так с ней жестоко расправились: обнаженную выбросили под палящее солнце, пока ее кожа не покрылась язвами и ожогами. Другая девушка попыталась обмануть Ису, так по приказу Мухаммеда ей отрезали язык, чтобы она не смогла больше «извергать ложь и строить козни».

Этот период меня многому научил. Но лучше всего он научил выживанию. Благо, что я могла свободно наблюдать за всем со стороны, благодаря Амину, которому на меня почти было наплевать. Я была лишь слугой, обслуживающей его развратные вакханалии, на которых собирались все его друзья, и во время которых он показывал всю свою жестокость, истязая новых девушек. Этого статуса мне вполне было бы достаточно, но выживать каждый раз становилось труднее. Теперь я стала для Амина словно «красной тряпкой» для быка, на которую он, несомненно, сорвёт свою ненависть ещё раз или два. Не знаю, сколько во мне осталось сил терпеть это, и я, наконец, отправлюсь на тот свет.

Мухаммед надменно приподнял бровь, наблюдая за моей реакцией.

С одной стороны, я уже знала, что не помню ослушаться, но, с другой…

– Меня обещали Амину, – горько произнесла я.

– Амин тебе больше не хозяин. Ему придется смириться с моим решением, – закончил Мухаммед и вышел, оставив меня в недоумении.

Что он хотел этим сказать?

События шли стремительно. Через час меня забрала Иса и повела в гарем Сирхана. Девушки с любопытством разглядывали меня, шептались и хихикали. Я сделала вид, что не замечаю этого, пока путь не преградила мне красивая рыжеволосая девушка. Ее одежда демонстрировала пышную грудь, тончайшую талию и широкие бедра. В своем свободном одеянии она выглядела более чем соблазнительно. При виде ее ненавистного взгляда мне стало не по себе. Я уже видела ее ранее, но подходить к ней было все равно что подойти к вулкану. Она всегда вела себя надменно с другими девушками, отчего был понятен ее статус. Гёдзе Сирхана, то есть его фаворитка. Майсун.

Майсун осмотрела меня с головы до ног и затараторила на арабском. Я, конечно, многое уже понимала на этом языке, но говорить на нем пока не могла. Из всей ее жаркой речи я уловила слова: «некрасивая, слуга, знать место, убогая». Девушки, ставшие свидетелями этой оценки, притихли и теперь с более дружелюбной улыбкой посматривали на меня. В глазах некоторых я даже уловила жалость, а у кого-то искреннюю теплоту.

Как только Майсун удалилась, ко мне подошла скромная симпатичная девушка с пышными формами. К моему удивлению, она заговорила на русском языке.

– Майсун та ещё заноза в заднице. Ты пока первая, кто удостоился ее оценки. Обычно она всех девушек игнорирует.

Я с любопытством рассматривала девушку, пытаясь найти в чем подвох. Но через мгновение поняла, что хотя бы для нее я здесь не враг. И так приятно было осознавать, что на родном языке я могу поговорить с ещё одной живой душой.

– Меня зовут Надим. А по-русски Надя. А ты?…

– Анна, – представилась я.

– Это же русское имя. Как тебя нарек твой господин? – любопытно, но дружелюбно спросила Надим.

Имя, что придумал мне Амин, означало «грязная», Высха. Пока я не узнала его значение, не сопротивлялась. Да и Амин редко обращался ко мне. Высхой он меня называл при друзьях, которых мне приходилось обслуживать во время их прихода. Я подносила фрукты, еду, напитки, массировала (по указу Амина) плечи или омывала ноги. Вся моя работа сводилась к обслуживанию. Когда мы оставались наедине, Амин мог потушить о мою спину окурок, ударить меня плетью от скуки и ждать, когда я приду в сознание, а затем снова приложиться ко мне. Иногда казалось, что он под каким-то психотропным веществом. К утру мне приходилось скрывать ото всех свои раны наспех, поливая на спину раствор, что когда-то дала Инна. Обычно на следующий день к Амину приводили девушек, над которыми он издевался ничуть не лучше, а порой, даже хуже, чем со мной.

– Высха, – вернулась я к Надим из воспоминаний.

Надим поморщилась.

– У твоего господина мозжечок с горошину. Кто мог такой красивой девушке дать такое имя?

Я немного расслабилась.

– У меня один с тобой Господин теперь, – лукаво напомнила я, от чего Надим сначала побледнела, затем порозовела и стыдливо опустила глаза, что заставило меня улыбнуться сильней.

– Я забылась, – извиняющимся тоном сказала она.

– Называй меня Аня, если хочешь, – улыбнулась ей дружелюбно.

Надим вновь вернулась к добродушному тону.

– А меня Надя.