Екатерина Копейкина "Саркастичный шафран"

Вот же придумается какая блажь
по дороге с оперы, слушая «Эрмитаж».

Солнечные очки

Я чихаю, когда об глаза спотыкается солнце.
Но всё реже: когда очки не совсем черны.
Я хотела бы больше генетики от японцев
или любой другой нормальной страны.

Вот и хожу, смотря через тёмные стекла,
Между прочим, вполне себе инстаграмный[1 - Здесь и далее в тексте упоминаются Instagram/Инстаграм, социальная сеть, принадлежащая Meta Platforms Inc., которая в 2022 г. в России признана экстремистской и внесена в перечень организаций, причастных к терроризму и экстремизму. Данное уведомление относится ко всем упоминаниям продуктов компании Meta Platforms Inc.] фильтр.
Моя жизнь всё больше похожа на фотостоки,
а моя диета – латте за литром литр.

И не только очки, я и вся принялась одеваться
в сине-чёрные шмотки, которые, впрочем, идут.
Я без года в тридцать веду себя как в пятнадцать,
что нетрудно принять за постподростковый бунт.

Говорят, в моём возрасте больше не ходят в мятом.
И вообще имеют две степени и детей.
А я езжу в круиз не с бухлом, а с лакрицей с мятой,
Переваривая мысли в заметки для соцсетей.
Я могу петь на улице – правда, не слишком громко,
и сморкаться от острого – робко пряча платок.
И меня ещё прёт от плохого русского рока,
и что многих пугает, мне-то в сущности ОК.

Меня только пугает стать надувной бабищей,
Ворчащей в автобусе, что не хватает мест.
Но и сверхидеальность тоже кажется лишней:
вот уж если не мне, то читателю надоест.

Я иду, когда вижу себя уж совсем потёртой,
на китайскую пытку музыкой парикмахерш.
А моя ошибка, что в мыслях я слала к чёрту,
когда можно было и вслух отправить на хер.

Осень

Образцовая осень за двадцать девять лет,
как обычно в стихах, такая как надо.
Жёлтая, как мой любимый омлет,
красная, как моя помада.

Можно смотреть, как на огонь, сутками,
гроздья рябины как раз созрели.
Слушать, как ссорятся чайки с утками —
мы даём им хлеба, они нам зрелищ.

Кленовые листья особенно удались,
выглядят знаете как? Кленово.
Как приручённый маленьким принцем лис,
на ветру танцующий босса-нову.

Каждая девушка в длинном пальто
летит булгаковской Маргаритой,
понимая, что Это всё наконец – То,
и что лавка волшебных кремов уже открыта.

Ну а как устоять перед лёгким касаньем небес,
теперь в модных цветах от rose gold до space grey.
И этот парк, «немножко осенний лес» —
Идиллия парочек и детей.
Хорошо бы добавить сюда хэллоуина-хюгге:
тыковки, пледы, конфеты, свечи.
Каждое утро гулять с супругом,
смотреть Поттера каждый вечер.

Бывает, что хочется плакать и шапку с ушками,
но назовём это точкой роста.
В такую осень даже у Пушкина
обострялось аффективное расстройство.

Нет, это не проблема, не скажи.
Просто заварю себе кофе с имбирём и корицей.
И как в песне «Сплина» пойму про осень и в целом жизнь,
что мне это снится.

Временно

За пиалой саке мы поспорим о бренности вечного.
Нет вторых половинок – мы просто первые встречные.

Океаны усохли, но скоро заменят на новые.
Разрушаем и строим, но всё же хотим всё готовое.

Мы все ждём,
когда кто-то проложит до космоса мост,
Но сказали учёные,
Каждый день мы всё дальше от звёзд.

Все мы служим Безликому, только за имя хватаемся.
Говорил Гаутама, хотеть – это значит маяться.

Вот кольцо Соломона, сделанное в Гуанчжоу…
От касанья муссона тягостно и свежо.

Все невзгоды и радости, плюшки и гадости – временно.
Мы несёмся быстрее и дальше, но даже без стремени.

И сгорают события – мошки на лампочке времени.
Мы бежим и не смотрим вперёд, как какие-то лемминги.

Раздают ипотеку в пустыне из пирамид.
Внешний вид не так важен, главное – что стоит.

Верить в карму и душу бессмысленно и уже поздно нам.
Мы – пылинки, но вроде сказали учёные, звёздные.

Критик-самозванец

может, я чего-то не знаю? секреты уже известны?
можно просто назваться груздем и править бал?
или стоит сказать со сцены, с размаху, честно,
что король-то, похоже, где-то всем… недодал.

или, может, я просто какую-то блажь лелею?
да, я вижу в чужом глазу не соринку – сор!
кто я, чтобы судить? – да, мне тут, в стороне, виднее,
но они же как-то выкручивались до сих пор.

и кидаться камнями можно, когда безгрешен,
но на стенах пещеры тени как частокол.
не люблю, когда льют негатив чересчур поспешно,
не ища даже смысла в теме и в чём прикол.

тот, кто платит за музыку, тот и танцует танцы,
а считать их безвкусицей вредно, даже когда любя.
если дальше копнуть, то и мне никто не дал санкций
на всё то, что я делаю, кроме самой себя.

я не знаю японский, и даже, допустим, польский,
и мой день по сравнению с Тони Роббинсом сер,
и мои статьи никогда не читал Сапольский,
и мои посты не оценит Варвара Шер.

по стихам не тяну на стихи самой Полозковой,
по артам не тяну на концепты Шарлин Ле Сканф,
недостаточно опыта – творческого и мирского,
но могу осуждать, по-снобски поправив шарф.

я вообще-то за правду или за справедливость?
все свои заморочки пройду по системе ТРИЗ,
все хотят пройти вброд и ждут у моря отлива,
только кто-то идёт ещё В, а кто-то ИЗ.

Инстаграм

Чудо техники! Галерея гипомании и человеческого успеха. Киото, Брюссель, Маврикий, Марракеш…

Давление повышается. Выпей бокальчик крика и пралине с горьким смехом заешь.

Но сначала фото!

Какой раз? Десятый? Сотый?

Как долго не надоест кормить бездну голодных глаз?

Слышен ли звук ладони, если про него никто не выложил сториз? Виден ли цвет заката, если его не видит никто – кроме нас.

Каждый художник сторожит свой угол.

Куда там музейным старушкам «руками не трожь!». Трогай, пожалуйста, тыкай на сердце, оставляй комменты, подписывайся под пактом кровью между тобой и типа мной.

О форме проведения цифрового досуга.