Яркие полосы уличных фонарей по бокам от пролетающей мимо машины оборвались. Даниил въехал в тёмный участок и включил дальний свет. Искусно петляя по изгибам дороги, он быстро вырвался из лесной части, попадая в промзону; оттуда снова в неосвещённые километры деревьев, затем в какой-то жилой район с длинными и грязными пятиэтажками.
– Медленнее, – попросила Динна.
И неспроста: за поворотом шоссе уходило вдаль и тянулось наверх.
– Эстакада. Подъезжай к самому началу, там есть спуск вниз.
Даниил заехал на мост, затормозил рядом с пешеходной зоной около лестницы и сбросил ремень безопасности.
– Меняемся, – кивнул он Ивану, принимая от него рацию и пистолет.
– Возьми ещё это, – с заднего сиденья Динна протянула ему наручники. – Фонарик нужен?
– У меня свой. Удостоверение никто из вас не забыл?
– Всё с собой.
Вернер убедился, что оружие стоит на предохранителе, и заткнул пистолет за пояс. Рацию прикрепил к карману внутренней рубашки, наручники убрал в брюки.
– Ничего не забыл? – спросил Иван, открывая дверь. Даня молча указал ему на свою нагрудную сумку, в которой, по всей видимости, было всё самое необходимое.
Вернер вышел из машины, обошёл её спереди, подбежал к лестнице и начал спускаться вниз, к рельсам. Когда его голова скрылась под мостом, Иван уже тронулся.
– Динн, показывай, как ехать в тупик.
***
– Ушли четверо, вернулись трое, – прошептала Корнелия. Её слова отразились непривычно громким эхом вдоль высоких стен лестничного пролёта; и если кто-нибудь ещё находился поблизости, то её бы, несомненно, услышали. Выбирая место для наблюдения за двориком переднего флигеля, девочка остановилась у подоконника между вторым и третьим этажами, откуда открывался хороший вид на будку сторожа, калитку и центральные ворота. Территория всегда освещалась, поэтому любого посетителя можно легко заметить в тёплом свете фонарей. Но на улице никто не появлялся, и в школе тоже. Все спали.
Однако Корнелия уже не могла уснуть. Когда вернётся Гоша и вернётся ли вообще? Куда ушла Валерия Владимировна? Как и почему здесь оказался поезд и каким образом ему удалось пролететь мимо тупика, словно его и не существовало?
В эту ночь что-то происходило, и разгадать, что именно, девочке было не под силу. Выход один – выжидать, пока появится хоть кто-нибудь и надеяться на Динну с её командой. Но вопросы без ответа не давали покоя: почему трое друзей Гоши вернулись с ночной прогулки, а он до сих пор нет? Неужели он и вправду решил не приходить?
«Ушли четверо, вернулись трое…»
Его одноклассники пытались убедить Корнелию, что всё в порядке. Полная чушь; им не стоило верить, ведь Гоши до сих пор нет. Возможно ли допустить, что трое одиннадцатиклассников расправились с отличником? Девушка вспомнила их испуганные лица в нескольких сантиметрах от её кулака – только таким способом удалось узнать, где был Гоша в последний раз и действительно ли проехал поезд. Нет, вряд ли эти парни стали бы что-то скрывать под угрозой избиения.
Страх упущенного времени подступил с новой силой. Корнелия никогда не умела сидеть сложа руки, зная, что в этот момент кто-то нуждается в помощи. А Гоша явно нуждается – иначе зачем Динна спросила о том, кто пропал? Значит, они с коллегами подозревают как минимум похищение.
Зато ребят из одиннадцатого это совершенно не волновало. Вырвавшись из крепких объятий Корнелии, они мигом разбежались по своим комнатам. Это были последние живые люди, кого девочка встретила в школе этой ночью.
Корнелия рассудила, что и Гоша, и Валерия Владимировна могут возвратиться в любой момент, а это событие нельзя проморгать. Усевшись на подоконник, она пару десятков минут караулила вход, но ни один человек так и не появился, и даже посторонние звуки как будто растворились в школьной тишине.
Чем дольше она так сидела, тем более жуткие мысли посещали её сознание. Валерия Владимировна оказалась эспесом, который от всех скрывается – способна ли с виду приятная учительница истории причинить зло? Если нет, то как объяснить невероятное совпадение странного происшествия с поездом и её ночного отсутствия? И где, чёрт побери, Гоша?
Корнелия снова поглядела на двор и опять никого не обнаружила. Внутри что-то сжалось. Сообщение от сестры натолкнуло на мысль, что Гоша вообще не придёт.
Что могло произойти? Неужели он и впрямь был готов отправиться на поиски поезда вопреки школьному уставу? Корнелия сосредоточилась и представила отличника; вспомнила те немногочисленные моменты общения, что приключались между ними. Гоша везде проявлял любознательность, но нарушать правила он бы не стал. Его впечатлительность, столкнувшись с чем-то необъяснимым, немедленно бы выдала всё учителю, классному руководителю, завучу или директору.
Но где же он? Почему не мчится сюда рассказывать про поезд?
«Если Валерия Владимировна с ним что-то сделала, я себе этого не прощу», – подумала девочка и невольно сжалась, вспомнив свёрнутое одеяло на кровати комнате учительницы– почему-то она хотела не выдать своего отсутствия, изобразив примитивный подростковый трюк.
Корнелия прислонилась правым виском к холодному стеклу и начала соображать. Нужно всё устроить таким образом, чтобы действовать, при этом не оставляя свой охранный пункт.
«Камера слежения».
Корни разблокировала свой новый смартфон (подарок от Динны), включила камеру, нажала на запись видео, прислонила телефон к подоконнику и задёрнула штору от посторонних глаз – вдруг кто появится на лестнице? Убедившись, что главный вход на записи отображается чётко, развернулась и спустилась на один пролёт, сворачивая в свой флигель на втором этаже.
Она уже не боялась никого встретить и даже уверилась в обратном, поэтому спокойно дошла до своей двери, аккуратно повернула ручку и вошла внутрь.
Соседки Катя и Вероника крепко спали и не пробудились от дверного скрипа. Обеим словно подсыпали снотворное, но Корнелии это было на руку.
Она постаралась действовать как можно быстро и тихо: аккуратно скинула с себя ночную рубашку (в которой всё это время блуждала по школе), нащупала висящую на стуле школьную форму, а под ней – кофту и джинсы, почти бесшумно переоделась и подошла к столу Вероники.
В этот раз задача была посложнее: соседка усыпала своё рабочее место разного рода предметами, а подсветить и узнать, что где лежит, не выйдет – телефон остался на подоконнике. Девушка принялась ощупывать всё, что попадалось под руку. Среди огромного набора предметов косметики она распознала тетрадку, кружку, какие-то фантики, разбросанные ручки с карандашами, блюдце и много других совершенно не нужных на столе вещей. Глаза начали медленно привыкать к темноте, и очертания предметов слабо вырисовывались.
Прямоугольная аккумуляторная батарея с проводом оказалась между двумя стопками каких-то бумаг. Сам Вероникин телефон лежал рядом с ней на тумбочке и заряжался от розетки. Корнелия медленно отцепила его от шнура и убрала в карман вместе с аккумулятором. Брать чужие вещи без спроса нехорошо, но подруге придётся её понять.
У входа в комнату девочек стояла уличная обувь; Корни забрала свою, дотянулась до куртки, сняла её с крючка и вышла в коридор.
Ничего не изменилось, везде пусто: сон одолел всех обитателей школы. Босиком, сжимая в руках куртку и обувь, девушка добежала до конца коридора и поднялась на один пролёт к своему пункту наблюдения. Надела кроссовки, разблокировала телефон Вероники и выключила камеру на своём. После ряда нехитрых манипуляций с двумя устройствами Корнелия подключила смартфон подруги к аккумуляторной батарее, чтобы тот не разрядился, и водрузила на место своего; включила видеозапись и прислонила к стеклу.
Готово. Теперь за входом в здание школы будет следить камера её подруги и передавать информацию на её смартфон в режиме реального времени.
Убедившись, что конструкция держится прочно и не видна снаружи за плотной гардиной, Корнелия двинулась к чёрному входу заднего флигеля. Оттуда можно незаметно выскользнуть, перелезть через забор и оказаться за территорией школы.
***
Владимир бежал. Вернее, ноги сами несли его прочь, повинуясь нелепому инстинкту, о котором сам мужчина почему-то забыл.
Володя не сразу понял, что именно увидел, какой запах почувствовал. Когда яркий луч от карманного фонарика скользнул в темноту открывшейся лаборатории и осветил то, что предстало их взору, мужчина не смог сообразить, куда ему деваться. Крик Валерии, который должен был его разбудить и отрезвить, прозвучал словно в отдалении, совершенно не задевая барабанные перепонки.
Повар не мог пошевелиться, выбежать вслед и поскорее избавиться от кошмарного зрелища трупов живых людей. Он застыл в оцепенении; он вдруг осознал, что эти мёртвые тела – прямое доказательство другого убийства…
Да, первым сработал мозг – на мгновение раньше, чем проснулись органы чувств. Едкий запах проник в дыхательные пути и начал сдавливать горло, тошнота усиливалась с каждой секундой. Лишь тогда, повинуясь животному рефлексу, Володя кинулся прочь, еле сообразив на ходу захватить рюкзак и разбросанные инструменты.
Он выбежал из лаборатории, пронёсся по длинному коридору к лестнице, вскарабкался наверх и выполз на пол помещения бойлерной[6 - Помещение, в котором располагаются бойлерные установки на ТЭЦ, состоящие из подогревателей сетевой воды, сетевых насосов, трубопроводов сетевой воды, дренажных трубопроводов и т.п.], откуда они с Валерией несколько часов назад спускались в этот злосчастный подвал. Рядом с дырой в полу, из которой он выбрался, валялась сумка; повар машинально поднял её, закинул внутрь инструменты и застегнул. Мужчине казалось, что эти действия производит за него кто-то другой, и контроль над его телом полностью утрачен. Владимир перестал нормально соображать: он забыл, что следует осмотреться и чуть не захлопнул плиту – крышку входа в подвал – но вовремя остановился и сделал шаг назад.
– Лера!
Его крик утонул в пока ещё открытой дыре. Никто не ответил.
Если Валерия осталась внизу, а плита захлопнется, то учительница окажется заперта, такое нельзя допустить. Володя напряг память – почему-то казалось, что здесь её уже нет. Да, Лера сразу после своего крика выбежала из лаборатории; а он, оставшись на месте, слышал её топот по лестнице. Напарница явно выскочила отсюда раньше него и больше не возвращалась.
Уверив себя в том, что внизу никого нет, мужчина надавил ногой на распахнутую плиту, и она с глухим ударом шлёпнулась об пол, скрывая за собой проход в нижние лаборатории. Подобрав светящийся фонарик, повар направился в соседнее помещение главного щита управления[7 - Главный щит управления – центральное помещение, где сосредоточены основные средства контроля и управления и где дежурит оперативный персонал, ведущий эксплуатацию станции.] – оттуда можно будет выйти на улицу и отыскать Валерию, а затем незаметно выбраться с ТЭЦ и дойти до пансиона. Он перешёл в главный щит, скользя ярким лучом по тёмным стенам.
– Лера, ты здесь? – снова позвал повар.
Опять тишина, лишь только капли дождя изредка барабанили по старым стёклам. Дверь на выходе была слегка приоткрыта – значит, Валерия точно покинула это место. Как далеко она могла убежать?
Внезапно начавшийся дождь и несколько капель, которые попали на лицо, когда он вышел наружу, заставили его вспомнить ещё кое-что: странный шум, который они услышали из подвальной лаборатории. Владимир готов был поклясться, что это поезд, но только откуда? И как? В округе не может быть никаких поездов, ведь пассажирская ветка не используется, а рельсы на самой ТЭЦ уже давно потеряли свою востребованность.
«А если кто-то сюда заехал?»
Нет, об этом даже думать нельзя. Никого, кроме них двоих, здесь нет и быть не может. Найти Валерию и выйти отсюда как можно скорее – вот самый разумный план.
Владимир выключил фонарик, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание, вышел под ливень и двинулся в обход этого здания. В страхе Лера инстинктивно могла рвануть обратно, поэтому сейчас нужно идти по их следам в противоположном направлении.
Сверху сгущались тёмные облака, влажная почва податливо расступалась под напором подошв, обдавая грязью ботинки и штаны по самую щиколотку. Владимир всматривался вперёд, но нигде не замечал человеческой фигуры.
Оказавшись посреди открытого пространства, повар повернул голову направо и вгляделся в дальний конец теплоэлектростанции, где проходили железнодорожные пути. Сквозь завесу дождя слабо вырисовывались ближайшие здания, но поезда видно не было. Владимир ускорился, направляясь к выходу и озираясь по сторонам.
Он нашёл Валерию около металлической конструкции открытых распределительных устройств[8 - Разновидность электроустановки, служащей для приёма и распределения электрической энергии, силовые проводники которой располагаются на открытом воздухе без защиты от воздействия окружающей среды.]. Женщина стояла к нему спиной в полусогнутом состоянии, свесив голову и зацепившись руками за перекладины металлической конструкции – пыталась себя удержать. Несмотря на дождь, она сняла с головы капюшон, подставляя под струи весеннего ливня и волосы, и одежду. На рукавах со стороны локтей виднелись следы грязи.
– Лера, – позвал Володя. Она услышала его, но не ответила. Он подошёл ближе и коснулся её плеча, с удивлением обнаружив, что его руки всё это время были в хозяйственных перчатках. Повар немедленно стянул их, наблюдая за Лерой – она часто дышала, как будто только что пробежала длинную дистанцию.
Мужчина бросил сумку на землю и присел на корточки перед учительницей, обхватив её за талию.
– Я держу, – сообщил он, позволив ей опереться на свои плечи. Прислонил ладонь к груди – её сердце колотилось как бешеное. Было темно, но повар разглядел бледное лицо своей напарницы, её красные глаза и какую-то суспензию в районе губ.
Сначала он не понял, что это, но быстро догадался.
– Чёрт, – он вытер ей рот рукавом куртки и посмотрел на землю.
– Тебя стошнило?
– Не здесь, – с трудом произнесла Валерия. Ей было сложно говорить из-за сильного сердцебиения и частых всхлипываний.
– Очень плохо?
Она покачала головой:
– Я не знаю.
И заплакала.
Владимир никогда не видел её такой. Упорная и решительная Лера за пару минут превратилась в слабое и беззащитное создание. Она прислонилась к нему, потому что не могла стоять ровно безо всякой опоры, и он впервые почувствовал, насколько сильно промокла вся их одежда. Тело замёрзло, влажная ткань прилипла к коже, но они даже не попытались укрыться от проливного дождя и совсем не понимали, как принять то, что они увидели, что делать дальше с этой новой открывшейся правдой?
Когда женщина задрожала – то ли от рыданий, то ли от вновь подступившей тошноты – Володя сжал её руки чуть выше локтя, привстал, сделал шаг назад и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Лера, сейчас не время. Тебе нужно потихоньку прийти в себя, и мы уйдём.
Повар сам еле сдерживался от напора эмоций и всячески задвигал кошмарное впечатление, однако ему удалось вообразить, что он принял большую дозу успокоительного, которая уже начала действовать. Но, видимо, Валерия такое представить не могла.
– Они… – начала учительница, и новый всхлип оборвал её на полуслове.
– Давай попробуем подышать. Начинай – глубокий вдох…
Она попробовала, не получилось.
– Ещё раз, спокойнее, медленнее, – мягко проговорил Владимир.
– Они были… – вновь попыталась Валерия.
– Тебе не нужно об этом думать сейчас.
– … не пер-вы-ми, – отрывисто, с ударением на каждый слог, выговорила она.
– Посмотри на меня, – мужчина наклонился так, что его лицо оказалось на уровне лица учительницы. – Давай ещё раз, вдохни глубоко, а затем выдыхай. Чем дольше – тем лучше.
Валерия старалась изо всех сил, но контролировать себя уже не получалось.
– Тише, тише. Всё хорошо, – успокаивал её мужчина.
– Не-прав-да.
– Сейчас правда. Нужно в это поверить.
Она помотала головой. Несколько капель дождя, упавших на лицо и одежду в это мгновение, резво отскочили.
– Вот, например, сейчас идёт дождь. Помнишь, ты говорила, что ты любишь тёплые весенние дожди?
Валерия кивнула.
– Закрой глаза и просто постой, – предложил повар. Хоть ливень был и не очень тёплым, но вода приведёт Леру в чувство быстрее.
Учительница сделала, как сказал Володя, но слёзы по-прежнему катились с неё градом.
– Помнишь, мы как-то возвращались через лес год назад, и начался дождь? Я побежал быстрее в школу, а ты сказала, что я ничего не понимаю в природе. Помнишь?
Она прикрыла глаза в знак согласия.
– В итоге мы почти не промокли, а вот с деревьев стекало будь здоров, – улыбнулся повар, догадавшись, как именно может помочь Валерии. Но для этого ему самому нужно сильно напрячься и вообразить то, про что он сказал.
Володя зажмурился и представил лес и тропинку до пансиона. Вспомнил тёплый май две тысячи двадцать первого года и их вынужденную прогулку, затем начавшийся ливень. Сосредоточившись на этой картине, медленно переместил свои руки вниз, к Лериным пальцам. Сама того не желая, она коснулась его ладоней.
Теперь она сможет это увидеть.
Стараясь дышать как можно спокойнее и держать в мыслях именно то самое воспоминание, Володя начал добавлять к нему детали: шелест травы под ногами, чириканье птиц, запах хвои и свежего воздуха, прикосновение первых капель дождя.
Он почувствовал, как постепенно вздрагивания Валерии стали слабее, и нафантазировал голубое небо над верхушками деревьев. Да, он выдумывает, но ясный небосвод сбавил ритм Лериного пульса, а проплывающие мимо белые облака остановили нескончаемый поток слёз.
Владимир понял, что это не может долго продолжаться; у него не получится думать о чём-то умиротворённом, если несколько минут назад застыла кровь от увиденных останков. Картина мирного леса – результат неимоверных усилий – останется таковой лишь на некоторое время. Мужчина успел отпустить Лерины руки раньше, чем в его воображении снова возникли жуткие скелеты когда-то живых людей.
Валерия перестала захлёбываться и дрожать. Она прислонилась лицом к груди Володи, крепко обхватив его за спину. Она не помнила, как долго простояла в таком положении и почему решила нарушить молчание.
