И однажды в гостях у подруги она увидела журнал с рекламой девяностодневного тура по Индии. Она прочитала и сказала: «Должно быть, это Ошо творит чудеса!» Нужно было прочитать книгу… нужно было купить книгу, прочитать ее и потом ответить на несколько вопросов всего лишь на двадцати строках. У нее оставалось всего шесть долларов, но она купила книгу – такова была ее цена. Она прочитала книгу, и поскольку финальный срок был очень близко, ей приходилось читать ее днем и ночью. В ней была тысяча страниц! А потом она ответила на вопросы.
Она пишет мне: «Я не знаю, кто отвечал. Должно быть, это вы отвечали!» Так вот, я понятия не имею, о чем она говорит. Я не отвечал – я должен это сказать, пока еще не слишком поздно! Но она говорит: «Должно быть, вы отвечали, потому что я понятия не имею, что я писала – я даже не помню того, что писала». Естественно, ведь если она читала три дня без остановки, как она могла знать, что пишет? И как она могла помнить какую-то глупую книгу объемом в тысячу страниц? А книга наверняка была глупой, потому что так не продают сколько-нибудь стоящие книги, так продают только глупые книги.
И она была убеждена, что это произойдет. Но это лишь череда совпадений! Она поехала, отдала свои ответы, потому что был уже крайний срок. Она не понимала, что происходит, что она делает. На следующий день, когда она шла к кому-то в гости, по дороге ее внезапно осенило, что ей необходимо бежать обратно домой – пришла телеграмма! Она бросилась назад. Да, там была телеграмма. И теперь, даже если я скажу ей, что не имею никакого отношения ко всем этим вещам, она не станет меня слушать. Она не поверит мне – конечно, она будет верить своему собственному опыту. В телеграмме говорилось: «Немедленно приезжайте и свяжитесь с нами». Она помчалась туда – и выиграла первый приз! И вот она приезжает на девяносто дней. Она пишет: «Ошо, ты это сделал. Ты пообещал, и ты сделал!» Но я тут совсем ни при чем!
Иногда возможны совпадения, иногда череда совпадений может заставить человека поверить. Когда такое происходит – а такое может происходить, ведь мир так велик – люди неизбежно верят. Люди легковерны.
Но мои усилия здесь направлены на то, чтобы вы были разумными, а не верующими. Чудес не бывает. Есть лишь одно чудо – я называю его Чудом – это когда вы становитесь совершенно пустыми. Смерть эго – вот единственное чудо, и если оно случается с вами, значит, вы достигли Золотых Врат, вы прошли сквозь Золотые Врата. Вы познали вечность, вышли за пределы времени.
А теперь эти короткие сутры:
Почтенный Мастер сказал:
Высшее Дао бесформенно…
Ко Суан хочет, чтобы вы с самого начала знали о том, что Дао не имеет формы. Поэтому нельзя сделать статую Дао, нельзя построить храм, посвященный Дао, нельзя придумать ритуалы, невозможно никакое священство.
Высшее Дао бесформенно…
Это универсальный закон существования. Ему нельзя поклоняться, нельзя молиться. Все ваше поклонение глупо, ваши молитвы никто не слышит и никогда не услышит. Некому слышать ваши молитвы или отвечать на них. Ваши молитвы – это ваши желания, принявшие новую форму. Посмотрите на свои молитвы – что они собой представляют? Их оболочка религиозна, их терминология религиозна, но ничто не поменялось, желания остались прежними. Люди просят денег, власти, престижа. Чего бы вы ни просили, вы просите не о том, потому что нет никого, кто бы что-то вам дал. Сама идея получить что-то, если попросить, абсурдна. Будьте абсолютно тихими.
Дао – это не путь молитвы, это путь медитации.
…Дао бесформенно, однако оно порождает и питает небо и землю.
Это не означает, что Дао безразлично к вам, это просто означает, что вы не можете ему поклоняться, не можете ему молиться. Но оно продолжает питать вас, вы питаетесь им, оно насыщает вас. Целое дышит им. Это сердцебиение космоса, но это не человек.
Высшее Дао не имеет желаний…
Поэтому если вы хотите единения с Дао, вам придется отбросить все желания. Люди просто продолжают менять свои желания, но по своей сути они остаются прежними. Люди продолжают менять свои внешние структуры жизни, которые называются характером. Кто-то курит. Вы можете не курить, но тогда вы начинаете жевать жвачку. Это такая же глупость. Или вы можете перестать жевать жвачку и начать делать что-то другое. Но поскольку вы остаетесь прежними, ничто не меняется. Если вы отправитесь на Луну, вы будете совершать те же самые глупости, которые совершаете здесь. Все будет другим, и в то же время ничто не будет другим.
Супружескую пару похитила летающая тарелка с Марса. Их доставили в гостиную космического корабля, и там им устроила прием марсианская пара: им предложили напитки зеленого цвета, и началась беседа. После нескольких рюмок напитка все расслабляются. Землянин спрашивает марсианина:
– Как вы размножаетесь?
– Мы с женой покажем вам, – отвечает марсианин.
Они подходят к какому-то шкафу наподобие холодильника – марсианка берет бутылек с коричневой жидкостью, а ее муж берет бутылек с белой жидкостью. Затем они подходят к столу, на котором стоит пустой кувшин, и каждый из них выливает свою жидкость в кувшин.
– Теперь мы поместим кувшин в шкаф, – объясняет марсианин, – и через девять месяцев у нас будет еще один ребенок. А вы как это делаете на Земле?
Тогда пара с Земли устраивает марсианам демонстрацию. Они снимают одежду и ложатся на пол, мужчина сверху женщины. В процессе того, как они сближаются и отдаляются, они замечают, что марсиане смеются над ними.
– Над чем вы смеетесь? – спрашивают они.
– Извините нас, – отвечают те, – но нам это кажется очень забавным, потому что мы так варим кофе!
Вы можете быть здесь, можете быть на Луне, можете быть на Марсе, вы можете менять что-то внешнее – это ничего не изменит. Будете вы по-дурацки заниматься любовью или будете по-дурацки варить кофе, но вы все равно будете делать что-то по-дурацки!
Пока в вас не возникнет разумность, пока ваше подсознание не трансформируется в сознание, пока ваша темнота не исчезнет и не станет светом…
Высшее Дао не имеет желаний, однако благодаря его силе вокруг своих орбит вращаются солнце и луна.
Высшее Дао безымянно, однако оно служит вечной опорой всему.
Я не знаю его имени…
Это чрезвычайно ценные слова: Я не знаю… Так говорят те, кто знает. Те, кто заявляет, что они знают, абсолютно невежественны. Истинный знающий действует из состояния незнания.
Ко Суан говорит:
Я не знаю его имени, но чтобы как-то обозначить его, называйте его Дао.
Но мы должны как-то его называть. Посмотрите, какое нефанатичное отношение. Вы можете называть его как угодно – эюя. Дао означает просто эюя. Просто потому, что мы должны его как-то называть, мы называем его Дао. Если вы выберете какое-то другое имя, нет проблем.
Поэтому когда буддисты пришли в Китай, они были удивлены, потому что даосские мистики просто соглашались с ними. Они говорили: «Совершенно верно! Мы называем это Дао, а вы называете дхармой. Это одно и то же, потому что мы определяем Дао как безымянное, и вы определяете дхарму как не имеющую имени. Мы говорим, что Дао бесформенно, и вы говорите, что дхарма не имеет формы, так что нет никакой проблемы. Мы всего лишь используем разные языки, но указываем в сторону одной и той же истины».
Это одна из самых прекрасных вещей, которые когда-либо случались в истории. Когда буддисты пришли в Китай, не было конфликта, не было споров, не было обращений в свою веру, и все же буддисты и даосы встречались, смешивались, и они стали единым целым, абсолютно единым. Такого не случалось ни в истории христианства, ни в истории иудаизма, ни в истории мусульманства – их истории полны уродства. Такое случилось только в традиции Будды и Лао-цзы: очень редкое явление – отсутствие споров. Они просто старались понять друг друга, они смеялись, обнимались и говорили: «Совершенно верно!»
Христианский миссионер пришел к мастеру дзен и начал читать заповеди блаженства из Библии.
– Блаженны смиренные, ибо им принадлежит царство Божие, – произнес он.
– Стоп! – воскликнул мастер. – Достаточно. Кто бы это ни сказал, он – будда!
Миссионер просто оторопел. Он пришел, чтобы поспорить, чтобы обратить его в свою веру. Он хотел убедить мастера дзен в том, что Будда не прав, а Иисус прав. А этот человек говорит: «Кто бы это ни сказал – я не знаю, чьи это слова, – но кто бы это ни сказал, он – будда. Не нужно больше ничего читать, одного этого предложения достаточно. Ощутить вкус океана можно где угодно, его вкус одинаков – он соленый. Одного этого предложения вполне достаточно!»
То же самое произошло в Китае. Буддисты пришли туда, и весь Китай стал буддистским, и никто никого не обращал в веру. Потому что даосизм был таким великодушным, а буддизм – таким понимающим, что не стояло вопроса обращения. Сама идея обращения кого бы то ни было уродлива, жестока. Они никогда не спорили – да, они общались, они кивали, слушая друг друга, и говорили: «Да, это так. То же самое говорит и Лао-цзы. Именно это означают и слова Будды».
И из этой встречи – которая является редчайшей во всей истории человечества – родился дзен. Из встречи Будды и Лао-цзы, из встречи понимания Будды и понимания даосизма, из встречи дхармы и Дао родился дзен. Так что дзен – это редкое цветение. Нигде еще такого не случалось – так тихо, без кровопролития, без единого спора. Для спора не было повода, различие было только в языке.
Вот каков по-настоящему религиозный человек. Он не фанатик, он не может им быть.
Ко Суан говорит:
Я не знаю его имени, но чтобы как-то обозначить его, называйте его Дао.
Это безымянное переживание, но мы должны его как-то называть, поэтому мы называем его Дао. Это произвольное название. Если у вас есть какое-то другое название – Бог, логос, дхарма, истина, нирвана – вы можете выбрать его. Все названия прекрасны – поскольку у него нет своего собственного имени, сгодится любое имя.
Мои саньясины тоже должны придерживаться такого отношения, этот подход должен быть нашим подходом. Вы не должны быть частью какой-либо догмы – христианской, мусульманской, индуистской. Вы не должны принадлежать никакой церкви: это все ребячество, политика. Религиозный человек совершенно свободен от всех догм. Понимание растет только в свободе.
Мои саньясины должны понять этот подход к жизни, это очень принципиально. Как только вы укоренитесь в нем, вы начнете расти. Вы обретете великолепную листву, великое цветение и чувство удовлетворения.
Достаточно на сегодня.
Глава 2. С тобой все в порядке
Первый вопрос:
Ошо,
Мог бы ты что-то сказать о дисциплине и о подавлении?
Они так же непохожи, как небо и земля. Расстояние между двумя этими понятиями настолько велико – оно совершенно непреодолимо. Подавление – это прямая противоположность дисциплины. Но на протяжении тысячелетий, подавление неправильно понималось – считалось, что оно и есть дисциплина. Оно создает ложную видимость дисциплины.
И запомните одну очень существенную вещь: настоящему никогда не угрожает ненастоящее, настоящему угрожает только фальшивое. Ненастоящее не может ему навредить, но фальшивое может причинить вред, потому что фальшивое внешне похоже на него. Оно им не является, и все же носит его маску, его обличие.
Подавление ничего не стоит. Любой глупец способен на это – для того, чтобы подавлять, не нужен разум. Дисциплина же требует огромной разумности. Дисциплина означает осознанность. Дисциплина приходит из вашего сокровенного центра, она не навязывается извне. Никто не может дисциплинировать вас.
Само слово дисциплина прекрасно: оно означает искусство познания. Отсюда и слово ученик (слова «дисциплина» и «ученик» происходят от одного корня – «discipline», «disciple»): тот, кто готов учиться, тот, кто способен обучаться. Обучение – это внутренний процесс. Необходимо все время быть бдительным, только тогда можно обучаться. Необходимо быть пробужденным, только тогда можно обучаться. Нужно наблюдать за всем, что постоянно происходит вокруг, и нужно углублять свою наблюдательность, так чтобы видеть даже внутренние процессы в своем теле, уме и сердце. Вы должны стать зеркалом. Вы должны свидетельствовать все внутри себя, только в таком случае действительно происходит обучение, и из этого обучения возникает дисциплина. Тогда в вас устанавливается глубокая гармония, потому что все дурное начинает отпадать от вас само собой. Вам не нужно ничего отбрасывать. Когда вам приходится отбрасывать что-то при помощи усилий, тогда это подавление, когда же оно просто отпадает как сухой лист с дерева, тогда это дисциплина.
Дисциплина должна быть без усилий, она должна исходить из чистого понимания. Подавление не имеет ничего общего с пониманием, с обучением. Другие говорят вам, что вам делать и чего не делать, другие дают вам десять заповедей. И вы должны просто следовать, вы должны быть послушными. А кто эти другие? Это влиятельные люди – влиятельные в политике, в религии. Это могут быть богатые люди, те, кому принадлежит государство или церковь, в чьих руках власть. У них свои корыстные интересы, и чтобы защитить свои корыстные интересы, они создают своего рода рабство, ментальное рабство. Они хотят, чтобы люди слушались, они не хотят, чтобы люди бунтовали, поэтому они не могут позволить разумность.
Разумность в своей основе – это бунт, она радикальна, революционна. Разумный человек крайне опасен для власть имущих. Поэтому каждый ребенок должен быть искалечен и парализован, ни одному ребенку не позволяют проживать его жизнь в соответствии с его светом. Все дети рождаются разумными, но двадцать пять лет обусловливания, начиная с начальной школы и до университета, делают из разумного ребенка глупца – такое сильное обусловливание, что разум исчезает. Он начинает бояться сказать на что-либо «нет», он так напуган, так боится толпы, что просто следует за ней как овечка, он больше не человек. И единственный способ достичь этого – научить его подавлять себя. Сначала он должен подавить свою разумность, и затем он должен подавлять все, что может подвергнуть опасности статус-кво.
Например, любое общество говорит о мире, но продолжает жить ради войны. Поэтому секс необходимо подавлять, так как сексуально подавленных людей можно очень легко превратить в солдат, в этом нет никаких проблем. Сексуально подавленный человек всегда готов к бою, он всегда находится на грани насилия. Его секс превращается в насилие. Он утрачивает всю нежность, все любящие качества, и инстинкт любви извращается, становится инстинктом ненависти. До сих пор все общества, по сути, были воюющими обществами, всегда готовящимися к войне, – а такое общество не может позволить сексуальную свободу. В сексуально свободном обществе, в котором человеку будет позволено проживать свою сексуальность тотально, его жестокость исчезнет. Тогда он будет не способен совершать такие глупости, как абсолютно беспричинное убийство людей, он не сможет даже помыслить об этом. Он спросит: «Зачем? С чего мне убивать? Кажется, для этого нет причины. Просто потому, что несколько маньяков власти хотят господствовать над всем миром, мы должны быть жертвами и повергнуть весь мир в хаос?»
Сексуально свободный человек будет любящим, нежным, война станет невозможной. Пока секс не будет свободным, на Земле не могут прекратиться войны.
Все психологические исследования однозначно показывают: любое оружие – это не что иное, как фаллический символ. Поэтому общества, готовящиеся к войне, не могут не быть репрессивными. Разумность должна быть искалечена, секс должен быть подавлен. Все, что может помочь вам быть индивидуальностью, должно быть отброшено. Вас силой нужно превратить в христианина, в индуиста, в мусульманина, в джайна или в буддиста – по той простой причине, что если вы являетесь частью толпы, вы теряете свою индивидуальность, вы начинаете действовать в соответствии с коллективным умом, а коллективный ум означает низший ум. Коллективный ум работает через наименьший общий знаменатель.
Лучшим учителем в школах, колледжах и университетах считается тот, кого все могут понять, кто может сделать так, чтобы даже самый посредственный студент был способен его понять. Если его понимают только отличники, значит, он плохой учитель. Слабые студенты тоже должны быть способны его понять – лишь в этом случае он хороший учитель. Но чтобы его поняли слабые студенты, он должен опуститься до их уровня. Он должен говорить на языке толпы, на языке масс. А толпа состоит из посредственных людей.
Причина тому – многовековое обусловливание, а иначе этого бы не было, это дело рук человека. Не должно быть такого большого количества посредственных и глупых людей. Они такими не рождаются, их фабрикуют. Индивидуальность должна быть стерта, полностью стерта, потому что индивидуальности кажутся опасными для власть имущих – ведь индивидуальности будут думать, они будут говорить «да», только когда согласны, а в противном случае они будут говорить «нет».
Я слышал:
Это произошло во время Второй мировой войны. Армии требовалось большое количество людей, поэтому призывали всех, кого только можно. Всех просили отдать дань стране, родине, отечеству – в общем, говорили всякий бред. Призвали и профессора философии.
В первый день капрал созывает всех новобранцев на первые учения и начинает отдавать команды:
– Взвод – смир-но! Взвод – стоять! Взвод – кру-гом! Взвод – стоять! Взвод – напра-во!
Тут профессор выходит из строя и начинает удаляться.
– Эй! Ты! – кричит капрал. – Куда это ты собрался?
– В паб, – отвечает профессор, – вернусь, когда вы определитесь.
Конечно, думающий человек увидит всю абсурдность происходящего. Какой в этом смысл? Зачем они должны делать все эти вещи? Но за этим стоят определенные мотивы: так убивается ваша разумность, так вы медленно превращаетесь в робота, в машину. Человека медленно убивают, и тогда он начинает действовать как машина. «Направо!» – и вам не нужно думать, вы просто поворачиваетесь направо. Вы не начинаете думать – зачем? – об этом нет и речи, у вас не возникает ни единого вопроса. В действительности, ваше тело действует почти механически. Как если бы вы нажимали кнопку, и свет то загорался, то потухал, или же приходила в действие машина. Поэтому когда солдат слышит «Напра-во!», он просто поворачивается направо, не обращая внимания на то, что он делает, – это просто случается.
Вот что я слышал об Уильяме Джеймсе, одном из самых выдающихся психологов, которых подарила миру Америка. Он сидел с приятелем в ресторане, и они говорили об обусловливании. В то время об этом говорили во всем мире, потому что накануне русский психолог Павлов открыл условный рефлекс: что человека можно до такой степени обусловить, что он начинает действовать как машина.
Павлов стал отцом русской психологии, и коммунисты следовали его идеям все эти шестьдесят лет.
Уильям Джеймс обсуждал это со своим приятелем, но приятель не хотел так легко принимать эту идею – она была настолько новой.
Как раз в тот момент мимо по улице проходил солдат в отставке и нес ведерко, в котором лежали яйца. Чтобы показать на примере, Уильям Джеймс закричал: «Смирно!», – и бедный старый солдат тут же встал по стойке смирно. Ведро упало, и все яйца разбились. Он сильно разозлился и спросил: «Кто это сделал?»
Уильям Джеймс ответил: «Но мы же не говорили, что вы должны выполнять приказ!»
