– Келсий, – прервал его принц. – Подожди.
Он отстранил воина, сделал шаг вперёд. Взял княжну за подбородок и медленно поднял с колен.
– Твоё имя? – негромко спросил он, не в силах оторвать взгляда от пронзительных чёрных глаз девушки. Бездонных. Удивительных. Бесконечно прекрасных.
Белоголовый Келсий шумно втянул воздух, махнул рукой и отвернулся. В этот момент княжна поняла, что победила.
– Олириадна, – выдохнула она и тихо добавила: – Мой господин.
***
Несколько боевых лирн под командованием Стратуса Ликантора Хордрона двигались на северо-восток. Принц пристально глядел вперёд на бескрайнюю холодную степь, покрытую снегом. Дарф в начале зимы не радовал, чего не скажешь о мехах, добытых местными охотниками в это время года: гладкие, искристые, ворсинка к ворсинке… Во время первых своих походов на север наследник трона незаметно кривился – уж больно военные экспансии походили на обычный грабёж. Теперь привык. Приструнить непокорных, напомнить о власти империи, а заодно пополнить казну. Пустеющие на глазах схроны и сундуки доходчиво объясняли северным князьям, кого они должны почитать и бояться. Не мелких своих божков, не наглых кочевых ниу.
Лишь Дафиаркам.
– Мой принц. – Келсий Кирниус давно ехал рядом, бросал настороженные взгляды на друга детства, и вот наконец решился высказать затаённую мысль, что ела поедом с самого утра, едва башни Варф-Дорлона скрыла поднимающаяся метель. – Мы нарушили приказ императора. Она того стоила?
– Не беспокойся. – Стратус пропустил колкость мимо ушей. – Я сам объяснюсь с отцом.
Белоголовый пожал плечами. Оставить князя Третада и его дочерей в живых, пусть и среди пустого города, было, мягко говоря, опрометчиво. Князь явно заключил договор с паскудами ниу, пообещал им старшую дочь. И ничего не меняет, что дочь эта уже на пути в Лонгард. Подсунет князёк под вождя другую, у него их без малого десяток. Гнездо бунта, хоть и разграбленное, не уничтожено до конца. А этот вождь с рогатым шлемом непременно сюда вернётся, ещё и в пустой крепости обоснуется, у тестя под боком. Потом не вытравить. Столько головной боли из-за какой-то смазливой бабы…
Не похоже на принца. Раньше он никогда не проявлял слабость. Никогда.
Может, Келсий чего-то не понимает?
– Я в политике не силён, – продолжил он. – Княжна, дочь знатного рода… Она отправилась в столицу, чтобы… что?
Принц не ответил, хмуро смотрел вперёд.
Там за спиной метели мергеты угоняли на юг целый город. В крепости остались лишь князь Третад с младшими дочерьми да немощные старики. Глупое, иррациональное решение. Конечно, рабовладельческая гильдия «Мергетус Седар» потирала руки и благословляла принца: везти домой жирную добычу куда приятнее, чем топать дальше, сквозь снега. Но оставить жизнь князю, нарушившему верность империи, и его семье… Хордрон Ликантор отдал однозначный приказ о казни всех предателей. Солдаты переглядывались, однако молчали, заикнуться об этом осмелился лишь Келсий.
– Тут один выход: жениться, – заключил белоголовый и бросил на Стратуса красноречивый взгляд. – Тогда и князёк пригодится. Весь Дарф ему добровольно поклонится, сам на ниу охоту устроит. Поддержка императорского рода – это вам не кхор начхал. Да и брачную ленту будет кому подержать. А может…
– Может, – обрубил принц. – Может, и женюсь.
Он понимал, что Келсий не столько ищет объяснение странному поступку, сколько подтрунивает. Ну и пусть.
Долгая, удивительная ночь с Олириадной ничуть не измотала, хоть мужчина и не сомкнул глаз. Гладкое податливое тело, опьяняющая страсть, горящие глаза, бесстрашие, тесно сплетённое с рабской покорностью… Всё это искупало любую ошибку. С отцом он объяснится, признает вину, понесёт наказание. Но девушку оставит около себя.
«Нам нельзя расставаться, – шептали зацелованные губы на наречии рэ, а чёрные глаза тянули в бездонный омут. – Когда Обещанная снимает Обет, она навсегда отдаётся покровителю. Теперь я твоя навечно».
«Моя навечно», – рычал Стратус, сжимая её в стальных объятьях и раз за разом вбиваясь в послушную плоть.
Он и не знал, что так бывает, не думал, что способен потерять хладнокровие, уподобившись зверю. Но он ни о чём не жалел. Ни капли.
«Нам нельзя расставаться, – еле слышно повторяла княжна пасмурным утром. – Не езжай на север. Вернёмся в твой дом вместе. Порознь нас настигнет смерть. Кадаган священен».
Она принималась вновь и вновь пришёптывать. Принц, уже одетый, опускался перед ней на одно колено, долго и жадно целовал, обрывал нерождённые фразы. И слова оставались лишь словами.
Покинуть её казалось пыткой. Но поход не был завершён, а брать девушку с собой нельзя. Такие вольности в армии недопустимы, полководец – пример для подчинённых.
– Странно… имена-то у княженок… южные… – задумчиво протянул белоголовый, вновь косясь на принца. – Она не сказала, откуда?
Конечно, друг переступал границу. В походе это нормально. Долгая дорога бок о бок, общий котёл и пролитая кровь врага всегда сближают. Но обсуждать Олириадну Стратус не собирался. Ни с кем.
Дни сменяли друг друга, слагались в декады. Мелкая снежная крупа забивалась в глаза, уводила дальше и дальше от дома. Десятки сожжённых поселений остались позади. Медленно, но неотвратимо Дарф вытравлял из памяти сладкую ночь в Варф-Дорлоне. Лирны принца сделали широкий крюк по протекторату, переправились через вставшую под лёд реку Тавус и свернули на юг, к горам. Возвращаться Стратус решил через Ронвейр, обогнув высокогорную Мерртину с востока. Зима хоть и выдалась мягкой, но всё равно не велела соваться в мрачные холодные перевалы.
Справа замаячили отроги первых скал. Солдаты бросали на них короткие взгляды, однако держались равнины. На привалах хмуро молчали, кутались в походные плащи под беспощадными порывами ветра, что до блеска утюжил снежную землю. Шутки и байки давно иссякли. Каждый мечтал увидеть дом.
О небольшой группе всадников принцу доложили на четвёртый день.
Келсий Кирниус, изголодавшийся по бою, вмиг оживился. Он послал вперёд патрульные разъезды, сам до рези в глазах постоянно вглядывался в горизонт. Разъезды возвращались ни с чем: всадники держались на расстоянии, но когда патрули пытались догнать их, бесследно таяли в снежной пелене. Стратус отдал приказ не нарушать построение и продолжать маршрут.
– Мой принц, – Келсий оторвался от горизонта, недовольно свёл белые свои брови в линию. – Это они. Ниу. Я их вонь за три лиги чую. Нужно брать в кольцо и давить гнид. Не за тем ли ехали в такую даль?
Много позже принц прокручивал тот день снова и снова. Вспоминал свои ощущения, пытался понять, чувствовал ли он засаду. Наверно, чувствовал. Но друг был прав. Именно за этим Стратус и привёл солдат в Дарф и Ронвейр. Вот она, настоящая цель похода. Не трясущиеся от страха бондари да кожемяки, не голосящие бабы с сопливыми младенцами на руках. Не золото, не меха и даже не рабы.
Ниу.
Воины. Бунтовщики.
Те, кто нагло подрывает авторитет империи.
Он вспоминал, как остановился, пристально взглянул в жадные глаза товарища. Как приказал растянуться в линию и двигаться к скалам, постепенно смыкая кольцо. Как радостно рванул вперёд Келсий, едва всадники показались вновь.
Разумеется, ниу наблюдали за ними давным-давно, просто не показывались. Выслеживали, как зверей на охоте, шли следом, заманивали в капкан. Кочевники не спешили. Они были на своей территории, знали каждую незаметную тропку, могли питаться одним снегом и полевыми мышами. Дафиаркамские солдаты – не могли. Долгий поход измотал даже самых выносливых. Вот он, прекрасный момент, чтобы напасть. Лучше не придумаешь.
Но ниу не нападали. Группа всадников не приближалась и не удалялась: дразнила. Принц помнил, как друг громко приказал им остановиться именем императора Дафиаркама. Как по широкой дуге прилетела в ответ стрела, скрежетнула по доспеху одного из солдат. Кеслий зло выругался, выхватил арбалет, послал вслед за проклятьями тяжёлый болт. Затем требовательно взглянул на Стратуса, мол, чего тянем?
И принц отдал короткий хлёсткий приказ: никого не щадить.
? 1 ? Совпадение
***
– А потом он мне и говорит: уходи в глухую защиту. Мне. В защиту. В глухую. Слыхали?
– Сразу бы предложил бросить меч и спрятаться за скутум, а лучше – мамке под юбку!
Дружный смех раскатом пролетел по улице, ворвался в арку ворот, отразился от мостовой. Начальник смены поприветствовал четырёх всадников, дважды стукнув кулаком по сердцу, стражники вытянулись по струнке. Пуины – сильные, холёные, под дорогими сёдлами – застучали копытами по брусчатке.
Вечер выдался тёплым, лето вступило в свои права и радовало погодой. Когда группа молодых людей въехала в пригород со стороны учебного плаца имперской Военной Академии, народ уважительно расступился. Представители лучших военных родов возвращались в Лонгард: Ведал Артаний, старший сын семьи Артаниев; Таур Рудеус из рода Рудеусов; Дариний Антор, единственный сын среди дочерей рода Анторов – и, конечно, Стратус Ликантор. Наследный принц империи Дафиаркам.
Прохожие метали восхищённые взгляды на статных красавцев, что ехали по улицам без сопровождения. Четыре умелых воина, сильных, крепких, неоднократно ходивших в военные походы, не нуждались в охране. На боевых поясах висели мечи и кинжалы, готовые пойти в дело в любой момент.
– И что ты?
– Я-то? Да ничего. Хорошо, говорю. Давай, нападай. Он, дурак, и напал. Прыгнул сослепу, я даже не понял, куда он метил. В голову, наверное. Ну и наткнулся на мой меч… «Уходи в защиту, уходи в защиту»… Профессионал, тоже мне. Его клинок отскочил и мазнул дурня по лбу. А как прыгал-то, с оттяжкой, чуть не с разбегу… Нырнул, как кайра за кефалью!
Смех снова пропорол тёплый вечерний воздух, заплясал под копытами пуинов, заискрился на острых клинках.
– А Аддрон?
– Ругался, понятное дело, я даже пару новых загибов узнал. Но пообещал, что больше не станет против меня всяких салаг ставить. Если забудет, вы уж ему напомните в следующий раз, ваше высочество. А то опять я выйду виноватым.
– Напомню, – кивнул молчавший до этого принц.
Он любил бывать в Академии, хоть и закончил обучение несколько лет назад. Любил изнуряющие тренировки, рыжую пыль учебного плаца, куда гнала его многолетняя привычка. Весь офицерский состав дафиаркамской армии обучался в «Военной». Лучшие преподаватели и тренеры – бывшие командоры – помогали курсантам постигать воинскую науку. Отбор в Академию всегда был жёстким. Каждый отец из знатного рода старался устроить туда своего отпрыска, но попадали далеко не все.
Стратус обучался в Академии с тринадцати лет. Он всегда и во всём стремился быть лучшим. Рукопашный бой, верховая езда, арбалетная стрельба и, конечно, искусство владения мечом – всё это привлекало принца с детства. Сейчас же, спустя годы, тело само просило изнурительных нагрузок. Поэтому в свободное время он отправлялся на плац за город вместе с товарищами и с головой уходил в тренировки.
– Я еду в термы, – бросил приятелям Дариний, любимец женщин. – Есть ещё желающие?
– Не откажусь, – кивнул Таур. Именно он вышел сегодня против задиристого молодого курсанта, за что и получил втык от наставника. – Честно говоря, Аддрон меня загонял из-за этой глупой провинности. Хочется отдохнуть.
– Я домой, – хмуро ответил здоровяк Ведал.
– Ваше высочество, присоединитесь к нам? – спросил Дариний, глядя на принца.
Тот пожал плечами.
– Можно. Почему бы и нет.
Молодые люди въехали в городские ворота, двинулись по улице вдоль двухэтажных домов столицы к храмовой площади.
Солнце сползало на запад, заваливаясь своим огненным краем в алую пену облаков. Света было пока достаточно, но длинные тени уже заполнили площадь, перечёркивая её ровными линиями. Впереди высилось здание храма Высшего. Огромное, хмурое в любую погоду, оно равнодушно взирало на мельтешащих внизу людей и рождало густую и тёмную тень, съехавшую с высокой черепичной крыши и закрывшую ряд прилегающих домов вместе с проулками.
Всадники пересекли площадь и въехали на улицу, ведущую к термам. Прохожие, что вышли подышать тёплым вечерним воздухом, прижались к домам, пропуская их. Семейные пары, группы студентов, одинокие скучающие вдовцы, смешливые девушки, служитель культа Высшего, тянущий за собой на верёвке молоденькую рабыню…
Стратус мельком взглянул на неё. Рыжий – а в лучах заходящего солнца просто огненный цвет волос – сам против воли приковывал взгляд. Принц повернул голову, не в силах оторваться от столь редкой в Дафиаркаме внешности. Рабыня заметила это и подняла глаза.
Говорят, пуины – очень умные звери. Они уступают в разуме только человеку. «И то не каждому», – сказал бы прирождённый наездник Рив, будь он здесь, а не по другую сторону моря. Существует поверье, что первое седлание пуина произошло из чувства благодарности и глубокого уважения этого животного к человеку. Так это или нет – сейчас, спустя сотни и тысячи лет, не знает никто. Но то, что пуин безошибочно чувствует настроение своего хозяина – правда. Пуин принца, лохматый чёрный зверь, проигнорировал поводья, громко всхрапнул и сам замедлился до короткого шага.
Девушка с удивительными рыжими волосами мерно поплыла перед взором Стратуса. Простая одежда рабыни, спутанные волосы, босые ступни – всё это теряло значение на фоне поразительной глубины зелёных глаз.
Глаза. Однажды увидев их, уже не спутаешь ни с какими другими.
Принц видел – и не спутал.
Этим же глубоким изумрудным взглядом глядела на него девушка с медальона.
Стратус натянул поводья, остановил пуина. Служитель и случайные прохожие почтенно склонились в поклоне. Рабыня же всё смотрела прямо в глаза – безотрывно, смело, даже не думая смиренно опускаться перед знатным господином. Губы её тронула лёгкая улыбка. Мужчина спешился, сделал шаг, другой – и оказался совсем рядом.
Всадники оглянулись, придержали пуинов.
– Ваше высочество, вас ждать? – спросил Дариний.
Принц не ответил.
– Едем, – негромко бросил Таур и кивнул на девчонку. – Не ждать.
Через миг они скрылись за поворотом.
Далёкий шум города летал в золотом предзакатном воздухе. Девушка по-прежнему пристально смотрела на Стратуса, подняв подбородок. Стратус смотрел на девушку и не верил своим глазам. Когда медальон попал к нему в руки, он не поленился, поднял архивы. Действительно, покойная супруга короля Нэскайларда Дэмиана дер Вэйла имела ярко-рыжие волосы. Огненная вергаэльская бестия, так называли её ветераны битвы за Фольнард. Согласно летописи, она умерла родами, когда на свет появилась наследница нэскайлардского трона. Значит, перед ним…
Нет, не может быть.
Но осанка… но разворот головы… и этот смелый взгляд… они поистине королевские. Даже руки девушки изящно сложены – и не скажешь, что связаны. Сомнений нет. Перед ним – Виоланта-Иола дер Вэйл. Принцесса. Дочь покойного короля Дэмиана и королевы Арнаэллы. Но как? Откуда?
Принц, всё ещё не веря, приблизился, взял её за руки. Нет, это не сон: прикосновение к тонким изящным пальцам обожгло холодом. Девушка вздрогнула, щёки её мигом залил румянец. Эта удивительная милая черта рыжих – быстро краснеть – поразила Стратуса. Он мягко потянул её руки вперёд и только сейчас понял, что мешает верёвка.
– Мой принц, рад приветствовать вас, – негромко произнёс служитель.
Мужчина с трудом оторвался от зелёных глаз девушки, взглянул на бесформенную фигуру в тёмной мантии.
– Меррдаус? Ты?
Служитель склонился в земном поклоне и незаметно коснулся рукой ног принца.
– С вашего позволения, мы продолжим свой путь, – прошелестел старик, мягко вытягивая девичьи ладони из рук Стратуса.
Меррдаус, так его звали. Старый опытный тэйнар. Настоятель храма Лонгарда. Посвящённый Первого Круга. Разумеется, принц этого не знал. Этого не знал никто, кроме других служителей Высшего. Для остальных же старик был уважаемым придворным лекарем.
Одним из тех, кто лечил самого императора Хордрона Ликантора Вестания.
О, как он боролся за это место у трона! Два года тайно шаг за шагом методично истреблял конкурентов. Кого-то физически, основную же массу – при помощи Дара. Зато когда он добился своего, то получил доступ к телу императора. А значит – и к его разуму.
Многолетнее обучение в храме Колыбели осталось далеко за плечами, но Меррдаус понимал, что человеческий разум – это бесконечный лабиринт с сотней потайных комнат, потому год за годом продолжал изучать его, продираясь сквозь дебри чужих сознаний. Презрев запрет Ордена, он даже снял мантию и выучился в императорской Академии на лекаря, ибо осознал, что путь к психике через физиологию наиболее простой и короткий.
Во всяком случае, это стало достойным оправданием для Ордена, когда тайна раскрылась. Не мог же амбициозный тэйнар рассказать о своей великой цели, к которой он шёл более полувека. Попытался однажды. Хватит.
Этим погожим вечером старик посетил невольничий рынок, чтобы купить девушку для очередного опыта. Прежняя рабыня, к сожалению, скончалась, не выдержала нервного истощения. На рынке он направился прямиком к знаменитому «левыми» продажами Картху, ведь бумаги на приобретение живого товара были ему ни к чему. С купчей потом не оберёшься хлопот: рабовладельческая гильдия «Мергетус Седар» вела строгий учёт невольникам, обеспечивая их защиту.
Жестокое обращение с рабами приводило в прошлом к крупным восстаниям, поэтому император и принял на государственном уровне целый ряд юридических мер, направленных на охрану рабов от произвола и жестокости господ. Под страхом уголовного наказания господину запрещалось самовольное убийство рабов. Запрещалось продавать рабов и детей рабов в другие руки в обход гильдии, а также выдавать их в качестве заложников при займе денег. Все операции по обмену и продаже проводились строго через «Мергетус Седар». Поэтому можно представить, какие деньги были сосредоточены в их руках.
Деньги – и власть.
Меррдауса нельзя было упрекнуть в жестоком обращении с рабами. Осмотр тел не дал бы никаких результатов, внешне это были вполне здоровые юноши и девушки.
