«Решил, что можешь за меня решать, серьезно?» Это жутко меня злит. С кем бы это не происходило.
– Иди уже к своей брюнетке, меня не нужно охранять каждый раз, – сразу же отрезаю. Ещё чего, пусть не думает, что из-за его компании я всех готова бросать. Но я готова. Только ты Женечка об этом не узнаешь.
– Ладно, – хмыкает он, делая большой глоток, – хорошо, у меня действительно сегодня свои планы.
Что? Ты меня совсем хочешь выбесить? Ревновать хочешь заставить? Или это твое желание? Черт, ну конечно он тут терся с ней весь вечер не просто так. Что ж, ты меня сейчас заставил гореть изнутри. Громко конечно сказано, щиплет немного. Неприятно. Это же я ощутила, когда увидела тебя с ней Абрамов. Переживу. Трахайся вдоволь. Мне от тебя нужно другое. Я не собираюсь занимать ее место в прямом смысле, просто хватит считать меня маленькой. Признайся сам себе, что я не хуже одной из этих дам для твоих ночных приключений. Просто признай. Мне, глядя в глаза.
Вот гад. Спать не буду сегодня. Сука. Испортил мне весь вечер. Но ведь так и будет, я на другое не рассчитывала, верно? Мы же "друзья". Больно будет, когда ты уедешь. Если мы… Не мы – не будем!
– Вот и отлично, – наигранно улыбаюсь, словно меня не задевают его слова.
– Ты домой же собираешься после? – спрашивает, сканируя своим строгим гипнотическим взглядом.
– А ты? – спрашиваю то же самое, давая понять, что не его это дело. Он свои дела обозначил.
– Да причём я, я то глупостей не наделаю, – в очередной раз тыкает мне на возраст, чем только больше злит.
– Для тебя я маленькая, ему в самый раз, – с сарказмом произношу, выдерживая взгляд угрюмого лица, точно выражая свою эмоцию.
– Ты же не глупая, на хрена тебе это? – вполне серьезно спрашивает Абрамов, ожидая услышать ответ.
– В моем возрасте уже для многих это не в новинку. Тебе же от неё тоже «это» зачем-то надо, – тычу пальцем в сторону его столика, – слишком много времени на меня тратишь друг, девушка может не правильно понять. Да и меня кажется, заждались.
Ставлю не допитый бокал на стойку, улыбнувшись напоследок, собираюсь уйти. Даже не знаю, как все перетекло не в то русло, что я его просто отпускаю к другой, зная это наверняка. Внутри, знаешь ли, адски сейчас печет. Я, кажется, проигрываю по всем параметрам этой девице. Ты хочешь ее трахать всю ночь, я же просто мелкая школьница в твоих глазах. Но прежде всего, если ты равнодушен, я равнодушна вдвойне.
Делаю шаг в сторону, но Женька ухватывает меня за запястье, притягивает чуть ближе.
– Жду тебя через двадцать минут на выходе, только попробуй не выйти, выведут с охраной.
– Это что сейчас угрозы? – озадаченно свожу брови.
– Мелкая противная сучка прекрати страдать херней, – сипит мне в лицо Абрамов.
– Отдыхай Женя, – смеюсь звонко на его этот выпад. Но его лицо каменное, слегка злое.
– Ты что ревнуешь? – снова говорю, словно в шутку, лукаво улыбаясь.
– Ты его даже не знаешь. Тебе пятнадцать лет. Да дружи ты, сколько хочешь, но только легкодоступные вот так в первый день едут с парнем хрен знает куда.
– Да Боже остынь. Снова решил меня воспитывать? Это не твоё дело Женя, ясно? Ты мне кажется, немного границы дружбы переходишь своими…
– В самый раз, – грубо перебивает меня, – ты же за своей взбалмошностью и идиотским характером ничего не видишь. Глупостей натворишь, а потом будешь плакать.
– Не буду я плакать, – с особым возмущением выпариваю, – мне может и не двадцать пять, но уже и не пять. Что ты ко мне пристал? Чего хочешь? – со злостью кричу ему, покрываясь, кажется жаром во всем теле.
– Чтобы ты поняла, что трахаться с первым встречным не правильно. Ты откуда знаешь, что он с тобой сделать может?
– А для тебя правильно? Я тебя сейчас ударю, если ты мне ещё хоть слово скажешь, – смотрю с вызовом в глаза, в которых кажется, отражаясь, горят все мои черти.
– Делай что хочешь, – недовольно рычит, выпускает мою руку из своей ладони.
– Что дружбе конец? – с сарказмом цежу сквозь зубы.
– Поехали домой? – спокойно произносит Абрамов, переведя дыхание. И звучит это столь искренне, столь важно. А главное он уговаривает, а не приказывает.
– Поехали, – ухмыльнувшись, отвечаю, мгновенно рассеивая свою злость и любое негодование.
– Вот ты мелкая истеричка. Выбесила. Боже я… Так всегда, да? Сначала с ума сведешь, а потом… даже не представляешь, что я хочу сделать с тобой за это.
– Но ведь не то же самое, что с ней? – недвусмысленно произношу с разочарованием.
– Саша мать его, заткнись, – резко рычит Абрамов. В глазах вижу злой, растерянный проблеск, – я за курткой, жди меня на выходе, – бросает бегло, быстрой походкой направляясь к своему столику.
Смотрю пристальным взглядом в его сторону, не выпуская из виду ни одной секунды. Не сдвинусь с места, пока не увижу…
«Если сейчас возьмёшь её номер, я тебя Женя не просто выбешу…»
Но мужчина лишь пожимает руку своим друзьям, направляясь к выходу. Взглядом окидывает меня, мимо проходя дальше.
Прощаюсь с друзьями, машу Артёму ладонью, замечая удивлённый взгляд. Конечно, возможно парень рассчитывал на другое, прости, не со мной.
Женька от чего-то на взводе, нервный, грубо ведёт автомобиль.
– Ты че психуешь-то? – фыркаю с каким-то особым удовольствием.
Абрамов медленно сворачивает к обочине, молчит несколько секунд.
– Ты понимаешь, почему я это делаю? – в той же кипящей манере на взводе рычит на меня.
– Аааа, эммм…
– Давай проясним Саша, это не ревность. Мы друзья. Ты хорошая девушка, прекрасная, но не делай чего-то такого, о чем потом будешь жалеть.
«Черта с два. Просто признай это, просто скажи, что я тебе нравлюсь. Лучше скажи это, иначе Женя будет только хуже».
– Ладно. Только прекрати вести себя так, словно имеешь право мне указывать, – почти соглашаясь с ним, спокойно отвечаю.
– Я не указываю, – рычит он, проведя ладонью по волосам.
– А как это, по-твоему, называется? Но имей в виду, я тут только потому, что сама так захотела, я захотела, ясно?
– Бесишь Саша, – рычит сквозь зубы, наклоняясь всем корпусом ко мне ближе.
– Ты меня тоже Женя, – делаю то же самое, слегка поддаваясь вперед, утыкаюсь своим лбом в его.
Замерев так на какое-то время, казалось, никто не хотел отступать назад. Но Женька первый отодвинулся, откинувшись на спинку сидения.
– Ты мне мою сестру напоминаешь, – выпаривает он мне неожиданно.
«Что? Сестру? Нет, это не то, совсем не то, что я должна слышать. Какая к черту сестра? А? Такая, которая лучше меня во всем. Такая, которую ты никогда не забудешь в отличие от меня? Сестра, черт возьми, сестра… да ты издеваешься Абрамов?
– Замечательно. Вот и воспитывай свою сестру. Вот и давай, что ты ко мне прицепился-то? Так нельзя, это не хорошо! Какого тогда черта? Я не маленькая, сама во всем разберусь. Свои шишки набью, не лезь, – строго возмущаюсь. Но слышал бы ты все, что я хочу сказать. Моему возмущению нет предела. Я в ужасе.
– Ты сама сказала не оставлять тебя… пока я тут, – вскидывает бровь.
– Но не лезть же ко мне в… если ты считаешь, что я собиралась с ним спать, тебе какое дело?
– Ты его не знаешь, – сухо отвечает Абрамов.
– Я тебя тоже не особо знаю.
– Знаешь Сашка, мы с тобой не один день знакомы, да ты ночевала у меня.
– Жень я девушка, я хочу внимания, хочу, чтобы на меня смотрели так, как… Так как ты на неё смотрел. Хочу, чтобы как ты на нее смотрел, ясно? – истерично кричу, тыкая в него пальцем.
– Ты ревнуешь, скажи мне честно? – напряженно спрашивает мужчина.
– Это не ревность, – со всей уверенностью заявляю.
– Да? А что?
– Когда красивый здоровый мужик постоянно рядом, но все время говорит ты просто мелкая, а на другую смотрит как дикий волк…
– Саш, черт возьми, не думай, что ты не нравишься мне как девушка. Ты очень красивая, ты… – бросает взгляд на мои ноги, – да твои ноги не сравняться ни с одной из них. Я не хочу делать тебе больно. Не хочу разбивать сердце, я уеду, ты же понимаешь.
– Да не влюблюсь я в тебя, – со всей суровостью, почти клятвенно обещая, заявляю.
– Ах, значит, я для тебя тоже не достаточно хорош? – шутит Абрамов, пытаясь разрядить обстановку.
Смеюсь его тону.
– Хорош, – улыбаюсь, – но у меня все под контролем друг.
– Черт, о чем мы вообще говорим? – Абрамов разводит руками в воздухе, пожимая плечами.
– Не знаю. Давай просто держать дистанцию. Друзья же? Не нужно мне указывать, просто можешь дать совет, окей? Я не собиралась ехать к нему, для справки, но это не значит, что не соберусь в следующий раз. И не стоило из-за этого срывать свои планы, – говорю абсолютную ложь, его планы меня волновали больше всего. Но он об этом знать не должен.
– Больше не буду, – тихо бубнит Женя, а мне так и хочется за это его, «больше не буду», придушить. «Будешь, обещай, что будешь?!»
– Отвези меня на пляж, – в истинном порыве собственного желания выдыхаю, желая глотнуть запах свежего ночного моря.
Женя не удивился моей просьбе, а молча заведя машину, меняет движение в обратную сторону. Про себя бубнит какую-то мелодию, заразительную, теплую, которая не вольно еще не раз будет всплывать в моем собственном исполнении.
Ночное небо россыпью раскидало звезды, которые можно видеть только за городом. Нужно ли говорить как красиво это место? Под светом луны видны наши мокрые следы на песке. Я кружу, рассекая ногами прохладный воздух не давая и секунды на передышку. А перед глазами его губы в ничтожных сантиметрах передо мной. Это было здесь, и я вижу, как рождается воспоминание. Это наше место Абрамов. Даже не вздумай думать, что это все ничего не значит. Что тогда ничего не значило. Тот момент, я его помню, даже если ты не сделал его особенным, он все равно им стал, потому что я почувствовала, ты хотел. Ты начинал во мне теряться.
Откидываю голову назад, усаживаясь на песок, встряхнув волосами. Женя свысока, смотрит слегка удивлённо. Затем со вздохом усаживается рядом, кидая свой пиджак для меня.
– И чего же ты такая сложная? – глухо звучит его голос, словно просто мысли вслух.
– Я? – не оборачиваясь, восклицаю, – на себя посмотри.
Абрамов ничего не отвечает, смотрит на блеск ночного моря, загадочно выглядит, так что с него хочется писать картины.
Сонька бы точно нарисовала и однозначно лучше меня. Ухмыляюсь собственным мыслям, очередной раз, сравнивая с себя с ней по привычке.
– Что? – спрашивает Женя на мой смешок.
– Ничего. О чем думаешь?
– Ни о чем. Просто красиво тут, – задумчиво смотрит, меняя положение, прислоняясь ко мне плечом.
– Ты сюда вернёшься когда-нибудь? – сдергивается с языка, словно я спрашиваю о себе. А я именно это хочу знать.
– Я не думал об этом. Возможно когда-нибудь.
– Может, завтра пообедаем вместе? По-дружески, – улыбаюсь непроизвольно коварной улыбкой.
– Где тебя забрать? – не сопротивляясь, спрашивает он.
– Я буду на тренировке.
*****
Спустя несколько месяцев
Не выдержав грандиозного празднования Сониного торжества, вызываю такси, отправляя водителя по любимому маршруту за город. Море сегодня неспокойное, я такая же. Почему я не в зале, а тут? Неужели это место стало для меня неким спокойствием или связью с человеком, думать о котором стало моим вторым смыслом? В доме царит хаос и восхваление любимицы семейства в кругу родных и не очень людей. Я же в очередной раз как тень на этих сборищах. Зависть ли это? От части, определенно. Я рада за Соню, искренне поздравив ее с важным днем. На таких мероприятиях она полностью становится Некрасовой. Надменной, высокомерной светской девочкой, гордо неся свою фамилию. Это она унаследовала от мамы. Как бы иронично не звучало, но худшим для меня кроме посвященной Соне жизни это день, посвященный всеми вокруг Соне. Звезда в центе, умница, красавица, талантлива, а это нисколько не преувеличение. Соня хороша во всем. Но задевает меня лишь то, что родные люди за всем этим не видят меня. Я, прежде всего личность. Я есть.
Линии жизни так странно бегут. Приведя меня сюда, в эту жизнь. К людям, к которым я казалось, не имела отношения. На кого я похожа? На маму? На ту, что от меня отказалась или отца, о котором я никогда ничего не узнаю? Порой эти вопросы сыпятся мне на голову, как в эту секунду, но ответов я знать не хочу. Женщина, что меня родила, никогда не появится в моей жизни. Я не буду ее искать, я этого не желаю. Мне нечего ей сказать. Любой ответ никогда не скрасит тех дней, того полностью потерянного ребенка во мне уже не искоренить, даже с ее появлением.
Да и Сонька не виновата, она живёт своей жизнью. А я словно пытаюсь уловить, украсть хоть секунду этого восторга. Что приводит мои чувства в бескрайнее бешенство. Да и не восторг мне нужен, не центр внимания, ни восхищенные взгляды. Я хочу, чтобы меня видели, чтобы любили. Чтобы мама хоть раз укрыла искренне в своих объятиях, чтобы сказала что-то важное. То, с чем я гордо буду шагать по жизни. То, что нужно детям, от их родителей. Просто быть нужной. Но я ещё эхом помню слова о своём появлении в этом доме. Чужом доме, с чужими людьми. Будто кто-то где-то, что-то напутал, приведя меня не туда. Но я здесь, в их жизни. Стараюсь изо всех сил абстрагироваться от всего, залечивая раны танцем.
Солнце готовится к закату, открывая блаженный вид, завораживая своим уходом. Грустно от того, что моего ухода никто не заметит.
Веду ботинком по песку, рисуя полоску за полоской.
– Знал, что найду тебя здесь, – раздаётся голос Абрамова, присутствие которого я давно услышала по звуку автомобиля, просто не обернулась.
– Знал? Я ведь сама не ожила, – возмущённо шепчу. Тоже мне всезнайка. Будто знает меня.
– Почему-то мне так подумалось, – поравнявшись со мной, шипит своим грубым голосом.
