1. Осталось три часа 42 минуты до начала катастрофы
Теперь детям можно начинать играться со спичками О том, что должно случится, знают только несколько человек. Остальные миллиарды людей ничего не знают – зачем раньше времени устраивать панику?
Ничего не знают о том, что на затеряном в океане острове Тама-Нетута через несколько часов начнётся извержение вулкана. Такое могучее извержение, какого никогда ещё не было в истории нашей планеты. Пепел затмит небо. Солнечные лучи не смогут пробиться к Земле. Наступит всемирное обледенение. Холодильники станут не нужны. Их можно начинать выбрасывать уже сейчас.
Только один человек способен спасти мир и холодильники. Его зовут профессор Василий Кепкин. Он специалист по вулканам. Ему пятнадцать лет. Он очень умный. Сейчас он играется в песочнице, вместе с малышами строит модель вулкана тридцать первого века. Руководители всех стран, стараясь не раздавить разбросанные формочки и совочки, окружили песочницу и сказали:
– Профессор, планета в опасности. Помогите, чем можете.
И вот Кепкин, до конца не отряхнув песок, мчится на парусном корабле навстречу с вулканом. Старые матросы смотрят на него и вздыхают:
– Эх, Вася, ты наш Василий. Такой молодой, а уже профессор. Что с тобой дальше-то будет?
Интуиция не подводит старых матросов. Дальше с Кепкиным будет неизвестно что. Вулкан не любит профессоров по вулканам. Он совершает подземный толчок. От толчка образуется девятиэтажная волна. Первым её замечает старый капитан с глазами-биноклями.
– Да, ребята, – вздыхает солёный морской волк, – кажется, приплыли.
– Так быстро? – удивляется профессор скоростям парусного флота.
Волны подхватывают парусник и швыряют его на рифы. Корабль разлетается в щепки, а на рифах – ни царапинки. Миллион лет назад всё делали крепче, чем теперь. Во время кораблекрушения только один человек успевает схватиться за бревно. Океан выбрасывает его на необитаемый остров. Человек уже на берегу, но на всякий случай продолжает грести. Он плывёт по песку сначала кроллем, потом брассом, потом совсем новым стилем, у которого ещё нет названия, но который заключается в том, чтобы на финише врезаться головой в пальму.
– Эй, потише, – раздаётся сверху женский голос, – я чуть не упала. Где вы научились так быстро плавать по песку?
Человек смотрит вверх и сильно удивляется.
– А вы почему здесь? – спрашивает он. – Вы ведь должны быть там.
2. Осталось два часа 57 минут
Создан всепланетный штаб по спасению человечества. В него вошли учёные, военные, врачи, президенты и уборщицы, чтобы убирать за всеми, кто вошёл в штаб до них. Штаб посоветовался и решил: пора сообщать людям, а то не успеют убежать. И вот на каждом углу взрываются новостями газеты: “Приближается извержение вулкана! Пепел затмит солнце!”. Взъерошенные дикторы по пояс высовываются из экранов телевизоров: “Станет невыносимо холодно! Спасайтесь, кто может! И кто не может, тоже спасайтесь!”
– Ещё минуту назад горе-пловец тонул в океане и молил бога о спасении, – насмешливо говорит сверху женский голос, – а теперь его уже интересует, почему какая-то картинка висит на дереве, а не на стене.
– У меня особенное отношение к деревьям, – отвечает человек, – я не утонул только благодаря бревну.
– Бревну, бревну, бревну – на все лады повторяет голос сверху, – это интересно. Ладно, снимай меня отсюда.
Профессор Кепкин был хорошо образован и знал, что произошёл от обезьяны. Поэтому он легко залез на пальму и снял картину.
– Молодец, – хвалит его Мона Лиза, ведь это была именно она, – теперь показывай, где бревно.
– Зачем оно нам? – удивляется профессор.
– Бревно спасло тебя. Ты спас меня. Нужно сказать бревну “спасибо” и наградить грамотой.
– Вот ещё, – фыркает профессор, – грамоты тратить. Оно ведь неживое.
– Оно, может, и неживое, – ворчит Мона Лиза, – зато ты благодаря ему живой. Экое неблагодарное животное. Показывай без лишних разговоров.
И они пошли на пляж.
– Вот бревно, – показывает профессор.
Мона Лиза подходит к бревну и внимательно на него смотрит.
– Эй, бревно – стучит она, – ты узнаёшь меня?
– Вы тоже когда-то были бревном? – удивляется профессор.
– Все мы когда-то были брёвнами, – бросает через плечо Мона Лиза. – А ты, судя по вопросам, не один раз.
– А вы, судя по ответам, и сейчас оно, – отворачивается Кепкин.
– Зря я спас этого типа, – вдруг слышат они чей-то голос, – он грубит женщинам. А женщин надо беречь.
– Кто это говорит? – испуганно оборачиваются профессор и Мона Лиза.
– С вами говорю я, необитаемый остров! – грохочет голос.
3. Осталось два часа 11 минут
На планете Земля паника. Никто толком не знает, что делать. Сколько люди себя помнили, всё время солнце их опекало. Опекало, когда припекало. И опекало, когда не припекало. Как теперь жить без солнца? Нет ответа на этот вопрос. Люди бегают туда-сюда, сталкиваются лбами, но умнее от этого не становятся.
– Афиноген! – радуется Мона Лиза. – Это ты!
– Это я, – отвечает бревно, – здравствуй, Мона Лиза.
– Здравствуй, Афиноген. Не думала, что ещё раз увижу тебя.
– Я тоже не думал, – улыбается Афиноген, – теперь многие не думают, что увидят тебя. После того, как ты исчезла из Лувра.
Они обнялись.
– Как ты, Афиноген? – спрашивает Мона Лиза. – Помог тогда девочке?
– Еле успел, – и Афиноген рассказал Моне Лизе о своих приключениях. – А потом меня прибило к кораблестроителям. И я участвовал в постройке парусника! Как раз того, который час назад разбился о скалы. Зря только строили.
– Вы руководили строительством? – интересуется профессор Кепкин.
– Нет, – отвечает Афиноген, – я был мачтой.
– Кстати, профессор, – поворачивается Мона Лиза к профессору, – а что вы делали в океане во время шторма? Пили лимонад?
– Я не пилил монад. Я плыл на остров Тама-Нетута.
И профессор рассказал им об извержении вулкана и о том, какая страшная катастрофа ждёт планету Земля.
– Ёлки-палки, лес густой! – расстроился Афиноген. – Вся планета покроется льдом! А я не умею кататься на коньках! Эх, бухты-барахты, снимаемся с вахты!
– Афиноген, – уставилась на него Мона Лиза, – ты же разучился говорить? А сейчас из твоих уст льётся такая изысканная речь. Что случилось? Научился у кораблестроителей?
– Знаешь, Мона Лиза, а ведь я снова становлюсь крокодилом. Этот песок особенный. Он сохранил мою форму. И теперь он вернул меня в того, кем я был раньше.
– Я рада за тебя, – смотрит вдаль Мона Лиза, – только праздновать будем после. Сейчас нам надо срочно спасти планету.
– Но как, как? – рвёт на себе волосы профессор. – Вулкан Тама-Нетута жутко как далеко. А у нас нет ни лодки, ни самолёта. Как мы туда доберёмся? Всё пропало, всё пропало, катастрофа неизбежна! О, несчастный я профессор! Не смогу сделать то, что обещал!
Вдруг откуда-то из глубины океана раздался странный шум и скрежет. Вася Кепкин испуганно замолчал и пригнул свою умную голову пониже. На всякий случай.
4. Остался один час 43 минуты
Планета бурлит. Из северных стран люди спешат на юг. Они бросают свои дома и берут только тёплые вещи. Они думают, что юг спасёт их, ведь там всегда была жара. И бегут, бегут с севера на юг, сметая на своём пути любые преграды.
Шум и скрежет, доносящиеся из глубины океана, становились всё сильнее и сильнее. Афиногену, профессору Кепкину и Моне Лизе пришлось закрыть уши ладонями, чтобы не оглохнуть. Но и это не помогало. Грохотало так, что хотелось зарыться в песок на глубину сто метров.
– Это мотор, который вращает нашу планету, сломался, – прокричал Афиноген, – развалился главный подшипник!
– Глупости, – закричал ему в ответ профессор Кепкин, – нет никакого мотора!
– Если нет мотора, то чего она тогда вертится? – подумала Мона Лиза. – Может, чешется у неё что-нибудь?
Выяснить, что чешется у нашей планеты, не удалось. Шум прекратился так же неожиданно, как и возник. Из океана всплыла древняя подводная лодка. За сто лет под водой она с носа до кормы покрылась волдырями из ила, водорослей и ракушек. Открылся ржавый люк и, как из страшного сна, показались пираты. Шрамы пересекали их лица, лохматые немытые волосы прилипали к шрамам, одежда, там и тут покрытая пятнами от крови, вина и зубной пасты, свисала клочьями. На головах крепко сидели треугольные шляпы, испорченные пулями и перелётными птицами. Пираты были вооружены до зубов, которых у многих не было. Афиноген, профессор Кепкин и Мона Лиза, не сговариваясь, спрятались в кустах.
– Ну, где тут эта Мона Виза, или как её там? – закричал главный пират с ухом в гипсе. Это был человек маленького роста без указательного пальца. Палец он потерял во время жестокого беспощадного сражения, ковыряясь в носу. На плече главного пирата сидел попугай и клевал гипс.
– Должна висеть на пальме, босс, – вытянулся в струнку помощник.
У помощника была густая борода до колен и пистолет с шестью стволами, которые смотрели в разные стороны. Звали помощника Чёрный Беломор.
– На пальме должны висеть мы, – поправил его главный пират. – А Мона Физа, или как её там, должна висеть в Лурве. Вот сейчас мы её найдём и вернём в Лурв, а потом из Лурва украдём.
– Только не это, – шёпотом взмолилась Мона Лиза, – я не хочу в Лувр. Лучше верните меня обратно на пальму.
– Зачем так сложно, босс? – не поняли пираты. – Картинка наша, и в рот им каша.
– Эта Мона – великий шедевр Леопарда, или как его там, Довинченного. Или Докрученного, сейчас уже не помню, вылетело из головы. И ты хочешь, чтобы я сорвал её с дерева, как обыкновенный бананан? Нет, мы украдём Мону из Лурва. Это будет самое дерзкое ограбление в истории! Вернуть, чтобы украсть! И главное – нас никогда не заподозрят. О! У меня уже чешутся руки. И спина. Скорее, скорее найдите мне эту Мону. Или Лизу. Или лучше обеих сразу! И почешите мне спину!
Пираты, теряя на ходу сабли и пистолеты, разбежались по острову.
– Или пираты найдут меня, – прошептала Мона Лиза, – или мы найдём кнопку “ПУСК” на их подводной лодке.
И они незаметно пробрались на подводную лодку.
– Заводи, – сказала Мона Лиза.
Подводная лодка не заводилась.
– Аккумуляторы сели, – протёр очки профессор, – придётся толкать.
Мона Лиза толкнула.
– Да не меня, – поднялся с пола профессор, – подводную лодку.
5. Остался один час 12 минут
Паника на планете Земля усиливается. Бегущие с севера на юг сталкиваются с бегущими с юга на север. Вы куда? Мы к вам. Туда, где тепло. А мы к вам. Да вы что? У нас даже с солнцем такие морозы бывают – зуб на зуб не попадает. А уж без солнца что будет, страшно подумать. Зато у вас в домах есть горячие батареи, а в магазинах шубы и шапки. Ну, тогда бегите. Вы хоть знаете, куда эти шубы надевать?
– Не надо никого толкать, – услышали они голос главного пирата, – особенно моих пиратов. Они могут упасть и удариться головой. Голова – наше слабое место. А вы попались в ловушку.
– Срочно перестань улыбаться и начинай плакать, – прошептал Афиноген Моне Лизе.
– Какой-то шибздик в очках, кродокил и… что это? – стал внимательно рассматривать Мону Лизу главный пират. – Мона Низа, или как её там?
– Не похоже, босс. Какая-то ревущая тётка.
– “Женщина плачет из-за неудачной покупки”, – пояснил Афиноген, – пятнадцатый век. Работа неизвестного художника.
– Да, – пригляделся главный пират, – до Моны Шизы, или как её там, ей так же далеко, как нам до Нахимова.
– Выкинуть их за борт, босс? – засучил рукава Чёрный Беломор.
