– Кофе, – она села на диван. – Я предпочитаю кофе.
– Я запомню.
Снова намёк, что они ещё встретятся?
Он завозился с чашками и кофемашиной. Вскоре принёс Мире кофе и на этот раз сел рядом. Она выпрямила спину, потёрла колени. Спохватившись, приняла протянутую ей чашку. Хозяин дома смерил взглядом полосы от верёвок на её ногах. Мира незаметно потянула юбку ниже. Она не привыкла видеть на себе подобные следы. Но если он реагирует на них спокойно, значит, всё в порядке.
В животе ожила щекотка от чужой близости. Волнующей близости волнующего человека. Теперь он был не таким, как в комнате сессий или до неё, когда они беседовали в гостиной. Что-то изменилось в его поведении, в его движениях, даже в ауре. Мире казалось, она может спросить что угодно, и получит ответ.
– Почему у нас сегодня больше ничего не было?
– Разочарована?
– Нет.
Он подался корпусом ближе, сократив расстояние между ними. Но пояснил серьёзно:
– Сначала ты должна научиться отдавать контроль. Доверять. Хотеть подчиниться. Выполнять то, что я требую, и хотеть этого в ответ. Не стесняться того, что тебе нравится. Не стесняться показывать мне этого. Как и свою уязвимость.
– Я думала, мы должны выяснить, что мне нравится.
– Ты рассчитывала, что я вывалю на тебя все практики скопом? Это не аллергопробы. Сессии очень выматывают, тем более новичков.
Мира сделала глоток кофе. Давно никто не видел её такой уязвимой. Она не знала, как реагировать. Совсем недавно хозяин дома едва не сбивал её с ног своей волей и внушением. Теперь же будто скинул с себя всё напускное. Ещё чуть-чуть, и замурлыкает ей на ухо.
Снова не зная, куда себя деть, Мира заправила волосы за уши.
– Вероятно, ты пока не понимаешь, что устала. В любом случае, это всегда приятная усталость. Есть одна хитрость, помогающая понять, нравится ли тебе что-либо. Если это происходит, а ты только и думаешь: «Быстрее бы оно кончилось», будь уверена – тебе не нравится это. Ты насилуешь себя.
– Иногда я заставляю себя бегать в парке. Зато потом чувствую себя превосходно.
– Неудачная аналогия.
Мира ничего не успела ответить.
– Покажи руки ещё раз, – попросили её
Пятна под задранными рукавами уже почти полностью побледнели.
– Всё хорошо, – одобрил он, на этот раз не дотронувшись до Миры. Острая нехватка кольнула её под кожей.
Хозяин дома мягко улыбнулся, когда встретил взгляд Миры. Колени её тут же прижались друг к другу. Хотела бы она чувствовать себя так же свободно в его присутствии. Но ей едва удавалось играть в эти гляделки и не упустить чашку из рук. А он… Он…
Почему она не может даже про себя назвать его по имени?
– Что ж. Я провожу тебя.
Мира растерялась. Не зря ей сразу показалось, что слишком быстро они закончили. Должно быть, именно он хотел поскорее завершить их встречу. Мира слишком неопытная для него. Слишком проблемная, неопределённая и зажатая. Да, она платит, но наверняка у него есть выбор получше. Он мог бы назначить на сегодняшнее время кого-то интереснее, авантюрнее, смелее. Судя по размеру дома, вряд ли он очень нуждается в деньгах. Значит, занимается этим не ради них. Его интерес – не на последнем месте. Это он выбирал. Именно Миру рекомендовали. Именно она ждала ответ, примет ли он её.
Покидая дом, Мира ощущала себя странно. Изначально она не тешилась надеждой, что втянется с первого раза, но ожидала, что выйдет отсюда с фейерверком противоречивых эмоций, которые бы потом проанализировала. Сегодняшняя встреча должна была стать ярким приключением, как и всё затейливое, за что Мира бралась в своей жизни. Но уходила она с ощущением, что хочет просидеть под испепеляющим взглядом хозяина всю ночь.
– Как ты сюда добралась? – спросил он, когда они оказались на улице.
– Хм, вполне хорошо. Быстро. Воспользовалась навигатором на телефоне.
Уже привыкший к её странностям, он просто подождал другой ответ.
– Ты не об этом, очевидно, – догадалась Мира. – Я приехала на своей машине.
– И где она?
– Оставила в начале улицы.
– Почему ты не припарковалась ближе? Здесь есть место.
– Идти всего минуту.
– И всё же?
Он не требовал вопроса, спрашивал без повелительных интонаций. Тем не менее, внушал слабость перед своими вопросами. Если Мира проигнорирует их, то просто потеряет накопленные за вечер заслуги. А она всё ещё хотела понравиться этому человеку.
– Я просто немного потерялась.
Тень недовольства скользнула по его лицу, но быстро пропала.
***
Автомобиль остановился в соседнем квартале.
Мира не узнавала себя в зеркале заднего вида. Полосы румянца на щеках. Волосы превратились в паклю от постоянных прикосновений к ним. Искусанные губы покраснели.
Разочарования не было, как бы сильно Мира ни старалась нащупать его в себе. Но осталась какая-то странная досада. Мира потёрла следы на внутренней стороне предплечья – отметки, как оттиск сегодняшней встречи. Такое интимное напоминание.
Она пыталась мыслить позитивно, но ничего не выходило. Этого Теодора Вермеера называли одним из лучших в своём деле. И возможно для кого-то он и выкладывался по-полной. Тогда что не так с ней? Мира могла бы разозлиться из-за потерянного времени или даже неоправданных ожиданий. Но отчего же ей было так завистно?
Что, если он просто не позволил ей познакомиться со всем его мастерством в полной мере? Или она не сумела его распробовать. Или оказалась недостойна быть в него посвящённой. Мира не собиралась соперничать с другими клиентками. От расположения и взаимной симпатии этого человека не зависела её жизнь. Но мысль, что ему в самом деле было с ней неинтересно, сводила с ума.
Как бы там ни было, нервная пружина внутри распрямилась. За день Мира пережила столько эмоций, сколько многие за год не испытывают. Мягкое баюкающее тепло стало заполнять её изнутри, вытесняя напряжение. Так обычно бывает после окончания экзаменов.
Поняв, что ей нужно поскорее добраться до своей кровати, Мира завела машину.
Глава 4
С семьёй Мира обычно созванивалась по утрам. В то время, как американский мегаполис просыпался, в португальской деревушке, где жили её родители, уже переваливало за полдень.
– Привет, ма, – Мира помахала через экран.
– Моя девочка, куда делись твои щёчки? Ты хоть ешь что-нибудь?
Мира продемонстрировала стаканчик своего макиато.
– Я пью сладкий кофе прямо сейчас.
– Только кофе? Подъезжай к нам, я как раз готовлю равиоли к обеду.
Мира засмеялась. Было бы неплохо уметь телепортироваться через океан.
– Ты три дня назад уже ругала мои щёки. Придумай что-нибудь новое.
– Я твоя мать, – сказала Мириам, будто это объясняло всё, – я всегда буду волноваться за тебя.
Мира закатила глаза.
– Где ты? У тебя разве не занятия сейчас?
– Через час начнутся. Жду Грейс в «Starbucks». Перекусим и пойдём в университет. Как папа?
– Заставила твоего отца стричь газон, – иронично пожаловалась мама. – Уж больно он нервничает. Ещё немного, и сорвётся на свою любимую работу. Не умеет он наслаждаться остатками отпуска.
– Папа стрижёт газон?
– А что? Это успокаивает.
– Пусть не переусердствует.
– Куда там. Он занят уже полтора часа. Там столько травы не наросло, сколько он ею занимается. Ко всему у него аналитический подход.
Мира грустно улыбнулась.
– Я скучаю. Позвоните в следующий раз вместе.
– Мы тоже по тебе скучаем. Когда приедешь в гости?
– Учебный год в самом разгаре. На каникулах, значит.
– Значит, на каникулах, – мать с нежностью посмотрела на неё, и вдруг заметила: – Эй! Ты щуришься?
– Нет.
– Щуришься!
– Это всё солнце.
Мама была офтальмологом, поэтому с самого детства за зрением Миры скрупулёзно следили.
– Ты должна приехать, мне не нравится этот прищур.
– Да, лететь через океан, чтобы попасть на приём к любимому врачу.
– Нельзя эту проблему запускать, – не унималась Мириам. – Хочешь ослепнуть к тридцати, как твоя тётка? Не думай, что в один момент спасёшься коррекцией, она не панацея…
– Хорошо, мам, как скажешь, мам, – хихикнула Мира. – Грейс пришла.
– Ладно, детка. Созвонимся позже. Люблю тебя.
– И я тебя. Папе привет.
Отключив видеосвязь, Мира сняла наушники и подвинула конспекты к севшей за стол Грейс.
– Святая! – благодарно простонала та. – Ты не представляешь, что для меня сделала. Клянусь, это последний раз, когда ты помогаешь мне по учёбе.
– Ерунда, – Мира тронуто отмахнулась. – Заказать тебе? А ты пока почитаешь.
– Э, нет, дай хоть угостить тебя кофе. Что будешь?
– Я уже, – Мира постучала пальцем по своему картонному стаканчику.
– Тогда печенье куплю.
Вскоре Грейс вернулась с американо для себя и большой порцией печенья для Миры. За кофе она полистала конспекты, но те её быстро утомили.
– Ну? Выкладывай.
Мира вопросительно нахмурилась, хотя догадалась, о чём речь.
– Думаешь, я забыла, что в прошлую пятницу ты была на просвещении? Подробности трясти не стану, но… Кого я обманываю?! Давай мне всё.
Мира не хотела говорить о пятнице и толковых причин для этого не находила. Ей нечем делиться, разве что своими ощущениями от произошедшего. Вдобавок отчего-то казалось, она сама виновата в том, что её первый опыт вышел таким. Или всему причиной банальное невезение, а им тоже не покозыряешь.
– Ну, этот парень и правда очень красивый.
И? Профессионал? Мира ведь так и не узнала.
Грейс фыркнула.
– Я не об этом спрашиваю! Как всё прошло?
Безусловно, Мира могла поделиться с подругой произошедшим, дать ему свою оценку, проговорить проблему вслух и оставить прошлую пятницу позади. «Знаешь, что-то я не поняла ничего. Да и парень оказался не тем, кем я ожидала». Они с Грейс дружно перемыли бы ему кости и забыли. Но Мира не знала, что рассказать, да и жаловаться тоже не хотела. Она даже не была уверена, как вообще относится к этому. Вероятно, виновата личность Вермеера. Он слишком взбудоражил Миру, чтобы она даже косвенно посмела критиковать его.
– Ну… Всё было увлекательно.
– Ты что, подруга, лекцию робототехники посетила? Ты впервые испытала на себе довольно щекотливую сексуальную практику. Как минимум это должно было быть не просто «увлекательно».
Невысказанная обида неожиданно вырвалась из Миры:
