Вдруг Эля осознала, что перед ней – охренительный мужчина. Не смазливый прилизанный франт, а такой… Настоящий. Красивый своей грубоватой красотой. Как она не заметила этого раньше? А глаза у него добрые. Цвета горького шоколада. И тёмная щетина на худых щеках. Её так хочется потрогать, узнать: жёсткая она или мягкая на ощупь?
Как под гипнозом Элина протянула руку и коснулась лица Смоленского. Щетина оказалась приятной, не слишком мягкая, но и не наждачка.
Гриша сидел, не шелохнувшись. Ему понравилось лёгкое прикосновение женских пальцев. Он смотрел в глаза Эле и жалел, что опять не может понять какого они цвета. Зайдя в кабинет, чтобы разбудить гостью, мужчина не включил верхний свет, а оставил приоткрытой дверь в коридор. Из-за этого в комнате царил полумрак.
Элина не сводила взгляда с Григория. Между ними будто происходила химическая реакция. Что-то изменилось в энергетике обоих. Это нельзя было объяснить с точки зрения логики. Только почувствовать.
Никогда прежде близость мужчины не действовала на Элю столь возбуждающе. Никогда ей так сильно не хотелось попробовать на вкус губы незнакомого человека.
– Поцелуй меня, – тихо попросила она.
Смоленский слегка опешил. Обычно он не грешил случайными связями. Но сейчас ему очень хотелось нарушить это правило. Девушке нужно было утешение. И мужчина не смог отказать ей в такой малости, как поцелуй.
Гриша подался вперёд и накрыл губы Эли своим ртом. Лёгкий разряд тока пробежался по телу обоих. Девушка обвила Смоленского за шею руками. Зарылась пальцами в его густые, коротко подстриженные волосы. Почувствовала, как мужской язык проникает внутрь. Сплетается с её языком. От Григория пахло мятой, лаймом и амброй. Элина с наслаждением вдохнула аромат мужчины. Из каких-то потаённых глубин поднялась волна желания и накрыла девушку с головой.
Эля теснее прижалась к Смоленскому и целиком отдалась поцелую. Растворилась в нём, как кусочек маршмеллоу в горячем кофе. По позвоночнику пробежала дрожь. Гриша ощутил чувственные вибрации, исходящие от Элины, и принялся целовать её с ещё большим упоением.
Широкие мужские ладони погладили спину девушки, опустились на поясницу. В груди у Эли стало горячо-горячо, а кожу покалывало иголочками. Этот спонтанный поцелуй стал самым будоражащим, самым эротичным переживанием в жизни двадцатисемилетней Элины. Конечно, она не была девственницей, но секс для неё не являлся краеугольным камнем. Бывший жених не относился к разряду мужчин, способных исполнять долгие и частые этюды в постели. Лев говорил, что половой акт отнимает у него энергию, а она ему нужна для творчества.
Даже через одежду Смоленский ощутил, как у Элины затвердели соски. Не прерывая поцелуя, он усадил её к себе на колени. Властно сжал ладонями ягодицы. Эля поёрзала, устраиваясь поудобнее. Она совершенно не собиралась прекращать прекрасное безумие, происходящее в данную минуту. Всю жизнь ей что-то мешало раскрепоститься. Нормы морали, ложные убеждения о том, что должна и чего не должна позволять порядочная женщина. А сейчас всё это казалось таким абсурдным, далёким и совершенно не нужным.
Гриша скользнул губами по щеке девушки, прошёлся по её шее. Элина изогнулась, подставляясь под пьянящие поцелуи, издала приглушённый стон. Смоленский обхватил ладонями груди Эли, потёр большими пальцами напряжённые соски. Ей хотелось большего. Чтобы он коснулся её обнажённой кожи.
Словно прочитав мысли девушки, Гриша стянул с неё лонгслив. Покрыл неторопливыми поцелуями плечи и ключицы, медленно опустил бретельки бюстгальтера. Мужчина смаковал момент и старался растянуть его. Поначалу он думал, что Элина вот-вот скажет: «Хватит!». Остановит его. Но она, сладко постанывая, только ещё больше льнула к Смоленскому.
Он оголил налившиеся груди и втянул в рот дерзко торчащую вершинку. Эля широко распахнула глаза от того, что внезапно вожделение огненной стрелой ударило прямо вниз живота. Растеклось томным маревом по внутренностям. Она сжала бёдрами мужчину, ощущая его эрекцию.
Трясущимися пальцами Элина принялась расстёгивать пуговицы на рубашке Григория. У Смоленского была ровная кожа, покрытая бронзовым загаром, в меру раскачанные мышцы грудной клетки и бицепсов. Девушка охнула, замерев от эстетического удовольствия. Без одежды мужчина показался ей ещё более красивым. Она провела кончиком пальца по чёрной этнической татуировке на его плече. Дотронулась губами до бьющейся венки на жилистой шее. Спустилась к ключице и лизнула её языком. Солоновато-пряный вкус мужской кожи ещё сильнее возбудил без того распалённую Элю.
Смоленский пребывал в эйфории от реакции девушки на его ласки и поцелуи. Элина оказалась невероятно чувственной и отзывчивой.
Если бы в тот момент Григорий мог думать, то непременно удивился бы, что у него с незнакомкой возникло совершенно невероятное для первого секса взаимопонимание тел и желаний. Обычно такое достигалось далеко не сразу или вообще никогда. К партнёрше надо было привыкать, улавливать её настроение, угадывать, что ей нравится, а что нет.
То же самое относилось и к Смоленскому. Женщине требовалось время, чтобы почувствовать его на физиологическом уровне. А сейчас происходило настоящее волшебство. Эта девушка будто была создана специально для Григория. Она словно являлась частью его самого, как давно потерянная частичка конструктора. И когда они, наконец, встретились, его тело моментально узнало её. Без слов. Без долгих прелюдий и свиданий. Это было что-то на грани телепатии.
Но думать Смоленский уже не мог. Он безудержно хотел Элю. Его пульс частил, а член болезненно упирался в молнию на джинсах, угрожая порвать её. И откуда только возникла эта страсть? От пары поцелуев? От тихого мягкого стона девушки? От запаха её кожи? От вкуса губ и сосков?
Григорий с небывалым наслаждением дразнил тёмно-розовые вишенки, венчавшие молочно-бледную грудь девушки. Перекатывал их между пальцами. Водил носом по ложбинке между грудей и по шее, вдыхая цветочный аромат женского тела. Прикусывал зубами мочку уха. Проходился пальцами по позвонкам, заставляя Элину эротично выгибаться от смешанных ощущений щекотки и возбуждения.
Смоленский одним движением расстегнул пуговицу на поясе джинсов девушки. Глядя Эле в глаза, потянул за «собачку» на застёжке-молнии. Мужчина взглядом спрашивал разрешение на дальнейшие действия.
Глава 3
Элина ответила уверенным, настойчивым поцелуем. Блаженно замычала в губы Гриши, едва он поддел резинку трусиков и коснулся мокрых складок, скрывающихся под ними. Смоленский умело ласкал набухший клитор. Эля задрожала всем телом. Она впервые переживала настолько острые ощущения от мужских прикосновений. Ей и в голову не могло прийти, что это только начало эротических откровений, которые предстоит познать сегодня.
– Ааах! Господи! – громкий стон Элины разнёсся по комнате, когда Гриша двумя пальцам проник в истекающее любовными соками лоно.
Мужчина неспешно ласкал девушку изнутри и наблюдал за палитрой эмоций, отображающихся на её лице. Там было всё: удивление, восторг, эйфория. Смоленский свободной рукой притянул Элину за шею к себе. Чувственно и нежно поцеловал, двигая языком и пальцам в одном ритме. От такого сочетания сознание Эли совсем затуманилось, будто она получила дозу лёгкого наркоза.
Смоленский протолкнул пальцы глубже и ускорил движения. Элина часто задышала и сжала интимные мышцы. Она была на грани экстаза. Кровь шумела в ушах, а по коже рассыпались мурашки.
Гриша не отличался скупостью в сексуальных утехах. Он запросто мог бы дать девушке кончить от его пальцев, а потом перейти к более интересной части близости. Однако в данный момент мужчина хотел, чтобы Элина достигла своего первого за эту ночь оргазма вместе с ним.
– Подожди секунду, – севшим голосом произнёс Смоленский.
Он снял девушку со своих колен. Быстро расстегнул ремень и молнию на джинсах, стащил их с себя вместе с боксерами. Мужское естество предстало во всей своей красе перед Элей. Она нервно сглотнула слюну, бесстыдно рассматривая впечатляющий по размерам член. Такие идеальные ей ещё не встречались.
– Нравится? – с иронией поинтересовался Григорий, заметив жадный взгляд девушки.
– Очень, – выдохнула она, густо покраснев. – Он у тебя такой красивый.
– Спасибо! – хохотнул Смоленский.
Он ловко раскатал презерватив по стволу и усадил Элину на себя. Она медленно опустилась на внушительный мужской орган, судорожно вцепившись пальцами в каменные плечи Гриши. Сантиметр за сантиметром он растягивал стенки её сырого лона, даря приятную боль и небывалое наслаждение. Когда член оказался полностью внутри, девушка протяжно застонала. Замерла на минуту, чтобы привыкнуть к ощущению наполненности. Смоленский воспользовался моментом и снова завладел губами Элины. Сейчас к нежности поцелуя добавилась требовательность. Мужской язык чуть грубовато хозяйничал во рту девушки, дразнил её язык, вынуждал откликнуться на эротичную игру.
Эля слегка двинула бёдрами. Григорий тут же впился пальцами в её ягодицы, призывая к большей активности. Девушка начала осторожно скользить вверх-вниз по жёсткому мужскому естеству. Смоленский сжал челюсти, стараясь не потерять над собой контроль. Уж слишком кайфово ему было в этой влажной узкой малышке. Слишком темпераментно она откликалась на малейшую ласку.
Гриша не помнил, чтобы его настолько будоражил запах возбуждения женщины. Чтобы настолько ярко искрило в паху всего от пары движений. Он не был голодным. Физиологическую разрядку получал регулярно. Но уже и думать забыл, что интимная близость может быть такой… Эмоциональной. Чувственной. Пронзительной.
Самцовская алчность всё же одержала победу. Смоленский перенял инициативу у Элины. Он вдалбливался в неё быстро, глубоко, яростно. Выходил почти полностью и насаживал на свой член до самого основания, заполняя горячую пульсирующую сердцевину по максимуму.
Эля совсем потерялась. Никогда прежде её не брали так жадно, так по-собственнически. До фосфорных вспышек перед глазами. До бурлящей крови, несущейся по венам расплавленной магмой. До животных криков удовольствия, которые девушка просто не могла держать в себе. Ей хотелось плакать от счастья, от того, что, наконец-то, она познала то, о чём только слышала от подружек и читала в книжках. Это было невероятно! Бомбически! Охренительно!
Григорий замедлился. Поймал ртом сосок и прикусил его, затем быстро зализал языком, подул, чтобы успокоить кожу. То же самое он проделал со второй вершинкой груди.
– Ещё! Я хочу ещё, – Эля нетерпеливо заёрзала на мужчине.
– Как скажете, прекрасная леди, – шутливо ответил Смоленский, толкаясь членом глубоко в неё.
Он снова начал одержимо вбиваться в девушку. Элина кричала, царапала ногтями рельефные плечи мужчины, чувствуя, что вот-вот распадётся на атомы. Этот секс походил на падение в кратер вулкана. С каждой минутой Эля всё отчётливее ощущала огненное дыхание кипящей лавы. И вдруг окунулась в неё с головой.
Смоленский почувствовал, как девушка вытянулась в струнку, как сильно сократились стенки её влагалища. Ещё и ещё раз. Элина громко всхлипнула, глядя Грише прямо в глаза. А потом конвульсивно изогнулась и упала ему на грудь.
Сосредоточение женского начала пульсировало без остановки, пока мужчина делал финальные толчки. Мышцы Смоленского напряглись до такой степени, что пресс стал деревянным. В мозгу закоротило, а по позвоночнику прокатилась шаровая молния. Продолжительный фееричный оргазм накрыл Григория.
Эля и Гриша сидели обнявшись, понемногу приходя в себя от пережитого потрясения. Их влажные от пота тела практически склеились воедино. Спустя какое-то время, Смоленский прошептал:
– Хочешь, поедем ко мне?
– К тебе? Зачем? – с удивлением в голосе отозвалась Элина.
– Покажу тебе свою коллекцию гербариев, – тихо засмеялся мужчина. Его позабавил вопрос девушки. Гриша искренне не понимал, к чему устраивать танцы с бубнами, когда совершенно очевидно, зачем он приглашает женщину к себе. Особенно, если учесть, что они уже занимались сексом.
– Я не сильна в ботанике, – честно призналась Эля. В данный момент она слабо соображала и не оценила юмор Смоленского.
– Окей, – он накинул на Элину плед и перенёс на письменный стол.
Она наблюдала, как мужчина разложил диван, достал из шкафа новый набор постельного белья, разорвал упаковку и застелил постель. В голове у девушки стояла звенящая пустота, поэтому Эля даже не задалась вопросом: почему обычный бармен так уверенно хозяйничает в офисе, и откуда здесь взялись постельные принадлежности.
– Хочешь что-нибудь выпить? – обратился к гостье Гриша.
– Воды, если можно, – прошелестела Элина. У неё пересохло во рту от стонов, криков и употреблённого накануне коньяка.
Надев джинсы прямо на голое тело, Смоленский вышел из комнаты. Он мог бы отвезти девушку домой, раз уж она не захотела поехать к нему. Но Григорию до чёртиков не хотелось расставаться с Элей. Он рассчитывал на продолжение. Одного крышесносного раза мужчине было мало.
Гриша не считал себя адреналиновым наркоманом, но вся его жизнь свидетельствовала об обратном. Он любил скорость, экстремальные виды спорта и опасные путешествия. Любил сильные эмоции. Чтобы пробирало до костей и захватывало дух.
При этом Смоленский не был раздолбаем, а вполне себе серьёзным человеком. Просто рутинные будни, жена и детишки не вдохновляли его. Он был страстной, увлекающейся натурой. К сожалению, встретить женщину со схожими взглядами на жизнь ему не удавалось. Всегда случался какой-то перекос. Пассии Григория оказывались либо совершенно отбитыми на голову, либо, наоборот, слишком домашними. Стремящимися поскорее окольцевать завидного жениха и накрепко привязать его к унылому быту. А Смоленский задыхался в схеме «работа-дом-обеды у родителей по выходным».
Эля с жадностью осушила стакан с водой. Девушка так и сидела на столе до возвращения Гриши. Только ноги под себя поджала.
– Знаешь, в этой позе ты похожа на Лорелею, – улыбнулся мужчина. – Тебе бы ещё волосы длинные и точно бы за ундину сошла.
– Раньше у меня были длинные волосы, – ответила Элина.
– А зачем постриглась? – Смоленский подошёл к ней вплотную.
– Так получилось, – неопределённо пожала плечами девушка. Она рассматривала Гришу и всё ещё не могла поверить, что мужчина с таким офигенным телом захотел её. Особенно Эля залипла на косых мышцах живота и полоске тёмных волос, убегающей вниз. Расстёгнутый пояс джинсов Григория беспрепятственно позволял любоваться этой красотой.
– Иди-ка сюда,– он легко снял её со стола и положил на постель. – Подушка у нас одна, но думаю, нам хватит.
Впрочем, спать Смоленский не собирался. Он повторял ладонью изгибы женского тела, очерчивал пальцами контуры сосков и пупок девушки и целовал, целовал, целовал её. Без остановки. До тех пор, пока Эля снова не возбудилась и не потекла, как речка в полноводье.
Элина слегка сжала ладошкой мужской орган, который уже находился в полной боевой готовности. Гриша прикрыл глаза от удовольствия и тихонько заурчал. Девушка гладила жёсткий ствол, выпуклую массивную головку и думала о том, что хочет попробовать на вкус этот шедевр природы.
Мысль была дикой и абсолютно не свойственной Эле, потому что её опыт орального секса сводился до пары жалких попыток, от которых моментально начинало тошнить. Сейчас же всё ощущалось иначе. Во рту собиралась слюна, а внутренний чёртик искушал сделать то, чего девушка избегала в сознательной жизни. Элина не узнавала саму себя.
Смоленский заметил, как она облизывает губы, как сглатывает слюну, как гипнотизирует взглядом член, но почему-то не решается взять его в рот. Это было странно. Всё-таки не невинная дева, судя по возрасту и страсти, с которой гостья отдавалась в первый раз. Грише и самому до безумия хотелось почувствовать губы Эли на своём естестве. Но принуждать девушку он не мог. Григорий не относился к тем мужикам, что в угоду собственным желаниям заставляют женщин делать что-либо насильно.
Видя, как Элина волнуется и сомневается, Смоленский решил помочь ей.
– Смелее, он не кусается, – ласково улыбнулся Григорий.
Девушка шумно набрала воздух в лёгкие, будто готовилась к прыжку в Мариинскую впадину. Потянулась губами к члену. Поколебавшись пару секунд, глубоко взяла его в рот. Тут же закашлялась и отпрянула.
– Малыш, ты чего? – Гриша обалдел от такого рвения. – Аккуратно. Спокойно, – он погладил Элю по голове. – Не торопись. Нам некуда спешить.
Глава 4
Элина бросила жалобный взгляд на Григория. Эффектно выступить не получилось. За те две секунды, что мужское естество побывало у неё во рту, она сделала удивительное открытие: солоноватый привкус и мускусный аромат не вызвали отвращения. Наоборот, были приятны. Возбуждали.
Эля решила не сдаваться, а последовать совету Смоленского. Она обхватила губами только головку, немного пососала её. Отпустила. Лизнула языком самую вершину, а потом обвела по окружности. «В сущности, не сложнее, чем есть мороженное в стаканчике», – подумала девушка. А мороженое она любила. Постепенно её ласки распространились на ствол. И когда Элина в следующий раз взяла мужской орган в рот почти полностью, она уже не задыхалась, а с наслаждением скользила по нему вверх-вниз, помогая себе рукой.
Кожа Смоленского покрылась мурашками. Как и всякий мужчина он кайфовал, когда ему делали минет. Не отвлекались, не халявили, а методично доводили до оргазма. Однако сейчас Гриша испытывал удовольствие иного рода. Природа его крылась не в качестве, а в эмоциональной наполненности действа. У Элины был явный пробел в навыках орального секса. Но то, с каким упоением она ублажала Григория ртом, не могла сравниться отточенная техника. Кто бы мог подумать, что поначалу робкий и неуклюжий минет, буквально взорвёт мужчине мозг, вынесет на новую орбиту наслаждения.
Эля полностью отдалась процессу, забыла обо всём на свете и даже не сразу заметила, что Смоленский гладит её мокрую промежность, раздвигает скользкие складочки. Девушка дернулась, как от удара током, только тогда, когда мужчина задел пальцами клитор.
– Иди ко мне. Вот так, – Гриша закинул Элину на себя и устроился у неё между ног. Провёл языком между половыми губами, коснулся кончиком языка набухшей горошины. Не выпуская член изо рта, девушка глухо застонала. Новые яркие ощущения вихрем закружили её. До сих пор Элю не часто баловали оральными ласками. И уж абсолютно точно она ни разу в жизни не пробовала заниматься сексом в позе «шестьдесят девять». Если до этого момента девушка ещё могла поверить, что всё происходит с ней взаправду, то вот сейчас началась чистая фантастика.
Смоленский, меж тем, выводил языком руны на клиторе Элины. Мужчине нравился её вкус. Он напоминал солоноватую карамель. Чем интенсивнее Григорий ласкал сосредоточение женского начала, тем быстрее разгонялась кровь по венам девушки. Её кожа покрылась испариной. Изловчившись каким-то совершенно невероятным образом, с точки зрения Эли, мужчина сжал пальцами её соски и одновременно втянул в рот твёрдый узелок. И тут она сдалась. Выпустила член изо рта и громко вскрикнула от зашкаливающей эйфории.
– Устала? – спросил Смоленский.
В ответ до него донеслось невнятное мычание. Элина не устала. Просто она не привыкла к таким лошадиным дозам наслаждения. Словно в горячем бреду, девушка почувствовала, как в неё проникает мужской язык. Натурально трахает, как если бы это был член. А пальцы Гриши продолжали растирать, пощипывать, подкручивать её соски. Напряжение в теле достигло максимума. Тугая пружина из мышц внизу живота рванула, унося Элю в мир праздничных фейерверков.
Смоленский осторожно вылез из-под дрожащей девушки. Перевернул её на спину и широко раздвинул женские бёдра. Провёл несколько раз головкой члена по сочащемуся соками влагалищу, а потом вошёл в него одним глубоким толчком. Несмотря на то, что Элина ещё витала в своих заоблачных мирах, она не смогла не отреагировать на страстное вторжение. Выгнулась всем корпусом навстречу мужчине. Гриша подхватил её под ягодицы и принялся насаживать на свой орган в быстром темпе.
Если бы Эля была в более вменяемом состоянии, то непременно бы сгорела от стыда от позорных звуков, которые издавало её лоно. Но в данный момент девушку они совсем не смущали и казались абсолютно естественными. Её пугало другое. Стремительно приближающийся оргазм. Третий за эту ночь и второй подряд за ничтожно короткий промежуток времени. Разве так бывает? На задворках сознания мелькнула мысль: «Я провалилась в кроличью нору. И теперь мне из неё никогда не выбраться».
Давление члена на возбуждённые до предела стенки лона ощущалось всё сильнее. Пальчики на ногах Эли поджимались, а руки неосознанно комкали простынь. Девушке казалось, что её грудная клетка вот-вот взорвётся, и из неё выскочит пульсирующее сердце. Капли пота стекали по шее и животу, смешивались с потом мужчины. Последнее, что Элина запомнила, прежде чем её закружило в бурном водовороте оргазма, – красивая игра мускул на лоснящемся от влаги торсе Григория. Его чёрные глаза, горящие инфернальным огнём. А потом последовал сильный спазм, заставивший девушку надрывно закричать и выгнуться мостиком. Наступило короткое забвение и продолжительная левитация.
Смоленский вышел из Эли, когда понял, что находится на грани. Молниеносно вскочив с постели, он уперся членом в губы девушки. Не раздумывая дважды, она приняла в рот вздыбленный мужской орган. Сделав ещё несколько выпадов тазом, мужчина с грудным рычанием излился в неё тёплым семенем, конвульсивно сжимая волосы на затылке Элины.
Через какое-то время Григорий снова начал поглаживать женское тело. Целовать шею, прихватывать зубами кожу, играть языком с мочкой уха. Эля млела от прикосновений опытных рук и губ Смоленского. Однако, как только он принялся размазывать обильно выделяющуюся смазку по половым губам, девушка прошептала:
– Не уверена, что выдержу ещё один раунд.
– Зато я уверен, – Гриша накрыл её своим телом.
***
Смоленский проснулся в самом благостном расположении духа. Несмотря на то, что спать за прошедшую ночь ему довелось немного, он ощущал небывалый прилив энергии и сил. Григорий протянул руку на соседнюю половину дивана в полной уверенности, что обнаружит там Элю. Однако его пальцы коснулись мягкого тёплого клубка шерсти. Мужчина открыл глаза и увидел рядом с собой нагло дрыхнущего Боцмана. Дверь в кабинет была приоткрыта.
Гриша резко сел на постели. Ни одежды, ни сумочки девушки в комнате не наблюдалось. Ночная нимфа исчезла не оставив ни записки, ни номера телефона. Смоленский почувствовал странную горечь. Так с ним ещё не поступала ни одна женщина за все тридцать восемь лет жизни. Был бы он кисейной барышней, непременно бы начал стенать, что им воспользовались и вероломно бросили. Однако взрослому дядьке не пристало впадать в депрессию из-за того, что случайная любовница ушла по-английски.
И всё-таки настроение у Григория заметно испортилось. Другой мужчина на его месте порадовался бы, что его избавили от неловкого утреннего прощания. Но, во-первых, Смоленский не грешил подобными приключениями, поэтому ему было в диковинку после охренительного секса обнаружить в постели кота вместо прекрасной дамы. А во-вторых, Грише действительно понравилась Элина, и он рассчитывал, как минимум, выпить с ней кофе.
Взглянув на часы на экране смартфона, Смоленский присвистнул. Через два часа встреча с владельцем крупной сети ювелирных магазинов, а он стоит без трусов в противоположном конце города.
Григорий быстро принял душ, надел свежую рубашку, которая хранилась в офисном шкафу на экстренный случай, и пошёл варить кофе.
Смоленский был владельцем компании «Аурум Арт», специализирующейся на изготовлении эксклюзивных ювелирных изделий. Но прибыльный бизнес не сделал из свободолюбивого мужчины сноба. Более того, повышенное внимание к своей персоне его раздражало.
Григория неизменно тянуло к истокам. За барную стойку, где он подрабатывал в молодости. Поэтому, достигнув приличных успехов в деловых кругах, Смоленский купил себе бар подальше от центра города. «Африка» стала его хобби. Его отдушиной. Грише нравилось время от времени выходить на смены в качестве бармена, общаться с простыми людьми, которые понятия не имели о том, что им смешивает коктейли человек, состояние которого исчисляется суммами с шестью нулями.
Насыпав корм в миску коту и поставив рядом ещё одну с чистой водой, Смоленский вернулся в кабинет. Мужчине было важно удостовериться, что в комнате не осталось улик, указывающих на прошедшую бурную ночь. В отсутствии хозяина бара сюда мог зайти кто угодно из персонала.
Боцман не торопился идти харчеваться, он что-то увлечённо гонял лапой по полу. Григорий присмотрелся повнимательней. Кот играл с серёжкой. Очевидно, она вылетела из уха Элины во время секса, а утром девушка не заметила пропажу.
Смоленский поднял украшение. Задумчиво перебрал пальцами гроздь мелких камушков. После чего, сунул вещицу в карман джинсов. Ночная ундина всё же оставила Григорию сувенир на память о себе.
Глава 5
Эля бежала по улице без оглядки, будто за ней гнались все черти Преисподней. Когда она открыла глаза и обнаружила себя голой, лежащей в обнимку с незнакомым мужчиной, у неё наступил настоящий шок. Не то, что бы девушка не помнила события прошлой ночи, но при свете дня всё резко изменилось. Из раскованной страстной нимфы Элина, по собственному мнению, моментально превратилась в жалкую легкомысленную простипому. Как она могла переспать с мужиком, имени которого даже не знает? Или знает? Кажется, вчера бармен представлялся, но в силу нетрезвого состояния Эля не запомнила, как зовут случайного любовника. Позор! Приступ адского, сжигающего до костей стыда, накрыл девушку. Сердце зачастило, а дышать стало нечем, будто бы в комнате внезапно закончился кислород.
Элина окинула внимательным взглядом спящего рядом мужчину. Неплох. Очень неплох. Мужественный, харизматичный экземпляр. Ладно, хоть за выбор кандидата можно себя не корить. С точки зрения эстетики, шатен «доставлял». Такие обычно обходили Элю стороной, предпочитая женщин под стать себе – шикарных, модных, на дорогих машинах. Вероятно, всё дело в том, что те другие были успешны и богаты, а этот всего лишь бармен. На вид ему под сорок, значит, птицу счастья за хвост ухватить уже не успеет, раз до сих пор этого не сделал.
«Ну и лапищи!» – подумала Эля, глядя на большие руки, длинные пальцы с красивой формой ногтей. Девушка покраснела как рак, вспомнив, как эти руки по-хозяйски мяли её задницу, груди, ласкали клитор, проникали внутрь.
