Приняв решение, Серафима моментально выдернула телефон из кармана, и, приставив его к уху, закричала, не дождавшись ответа после гудков.
– Папа, я у Машкиного дома! На нас напали, вы…
– Ах ты сука! – взревел Генка и в тот же миг вырвал у нее телефон.
И вслед за этим Серафима получила удар по лицу. Как не пыталась она себя сдержать, слезы покатились у нее из глаз, и она молча опустила голову.
В этот самый момент открылась дверца и в проеме показалась физиономия «Бубна».
– Быстро все вышли из машины! – скомандовал он.
Однако, «Хобот», оставив его реплику без внимания, шутливо поинтересовался, куда он дел вторую телку.
– Я сказал, чтобы все вышли из машины! – повторил «Бубен». – Или, может, кто-то из вас не расслышал?
– «Буб», ты чего такой злой – то? – спросил его Генка. – Может, тебе эта больше понравилась? Так ты присоединяйся, тут на всех хватит! – и наглец снова провел рукой по груди Серафимы.
– Может вас вытряхнуть по одному? – громко крикнул «Бубен», никак не реагируя на предложение друга.
– «Буб», ты что, серьезно, что ль? – не понял «Хобот».
– Серьезней не бывает! – и «Бубен», недолго думая, схватил «Хобота» за шиворот и потащил наружу.
Серафима съежилась. Она подумала, что этот самый «Бубен», вышвырнет сейчас из машины всех остальных и предпочтет заняться ею без союзников. А «Паха», до сих пор молча сидящий на заднем сидении, которому уже пришлось столкнуться с новыми странностями «Бубна», подумал – уж не узнал ли тот в убежавшей девке какую-нибудь свою знакомую. По крайней мере, иначе объяснить его поведение он не мог!
«Хобот», тем временем, почувствовав волевую, авторитетную руку товарища на своем загривке, завопил.
– Ладно, ладно! Я сам вылезу, чего тянуть-то?!
Когда все трое оказались на улице, «Бубен» выхватил из рук Генки телефон, а потом наклонился к дрожащей от страха Серафиме.
– Девушка, возьмите телефон и простите нас, пожалуйста! Мы кажется, серьезно Вас напугали. Вы теперь можете ехать. Ваша подруга ждет вас вон там, за углом.
Серафима, не веря своим ушам, машинально взяла у него телефон, и дрожащей рукой схватилась за ключи. Однако вставить их в замок зажигания ей никак не удавалось.
– Давайте я помогу. – Предложил ей «Бубен».
Однако Серафима недоверчиво отдернула свою руку, от его, протянутой для услуги руки.
– Хорошо, хорошо, вставляйте сами, только не волнуйтесь, Вам теперь нечего бояться.
Серафима и впрямь собралась с духом, после того как «Бубен» захлопнул дверцу и улыбнувшись, помахал ей рукой.
Она завела машину и тут же сорвалась с места, оставив позади себя, по меньшей мере, странную четверку молодых ребят. За углом ее действительно ждала Мария, расхаживая взад и вперед от волнения. Серафима притормозила.
– Быстро садись! – нервно крикнула она, приоткрыв дверцу, и подруга, не заставив себя ждать, тут же влетела в машину. Выбравшись из переулка, они, не говоря друг другу ни слова, выехали на трассу и увеличили скорость. И только тут Серафима смогла заставить себя вздохнуть с облегчением. Она машинально направила машину к своему дому, совершенно забыв о Марии.
– Ты куда? – спросила у нее подруга. – А я-то?
– Слушай, Машка, я туда ни за что не вернусь! – и она достала телефон из кармана.
– На, позвони своей маме. Скажи, что поехала ночевать ко мне.
Мария не стала с ней спорить и позвонила, взамен получив от Галины Дмитриевны выговор за нашедшую дурь и блажь среди ночи.
После этого подруги с минуту помолчали, а потом Серафима спросила у Марии, чего такого она сказала «Бубну»?
– Я? – удивилась та в свою очередь. – Абсолютно ничего!
– Как ничего?
– Да так!
– Но ведь что-то же произошло!? Машка, ты шутишь со мной?
– Сим, я совершенно ничего ему не говорила, клянусь! Какие шутки, мне сейчас совсем не до них!
Серафима резко притормозила, направляя машину на обочину. И когда они остановились, недоуменно посмотрела на подругу.
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Нет! – ответила та, одарив Серафиму таким же недоуменным взглядом.
– Но ведь что-то же произошло?! Как иначе объяснить поведение этого «Бубна»? Послушай, – Машка, а мажет, он тебя знает?
–Да ты что! Я никогда не видела этого придурка!
– Точно?
– Абсолютно точно!
– А может, его кто-то напугал в тот момент, когда они гнались за тобой?
– Да, нет же! Я не встретила на своем пути ни одной живой души! – и Мария в подробностях рассказала Серафиме о том, как преследователи настигли ее и о том, как изменилось поведение «Бубна» после этой погони.
– Я сама удивилась не меньше чем ты, и вплоть до той самой минуты, пока не увидела тебя за рулем одну одинешеньку, не поверила в то, что все это не является большим подвохом со стороны этих молокососов!
– Мама дорогая! – воскликнула Серафима, и устало опустила голову на руль.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю!
– Ладно, Сима, поехали, может до нас потом что-нибудь дойдет, главное, что все обошлось!
Однако сколько девушки не анализировали события этого странного вечера на следующий день, до них так ничего и «не дошло», и вскоре, плюнув, Серафима попыталась и вовсе об этом забыть. Но именно с тех самых пор ее и стало посещать злополучное чувство преследования.
…Самолет, между тем, заполнялся пассажирами, и вскоре к Серафиме подошли попутчики. Ими оказались пожилая женщина и ее внучка – девочка лет четырех. Серафима привстала с кресла, чтобы пропустить их на свои места и мило улыбнулась девчушке, без стеснения разглядывающей ее во все глаза.
Как только они разместились, малолетняя пассажирка тут же принялась удовлетворять свое любопытство.
– Бабуля, а почему эта тетя сидит вместе с нами?
Женщина улыбнулась.
– Анечка, тетя тоже летит в Ялту.
– К бабушке Вере? – Удивилась девочка.
– Нет! К бабушке Вере она не летит. – Вновь улыбнулась женщина и взглянула на Серафиму.
Серафима, растроганная непосредственностью девочки, тоже ответила женщине улыбкой.
– Я лечу к своей сестре, Анечка. Тебя, кажется, так зовут?
– Да! – кивнула Серафиме любопытная малышка.
В этот момент в салоне появилась стюардесса, и все внимание девочки переключилось на нее. Девушка с проницательными серыми глазами, которая встречала их на пороге лайнера, мило улыбнулась, объявила о взлете, после чего попросила всех пристегнуть ремни.
Серафима откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В полете обычно она предавалась воспоминаниям, и за этим занятием время ускоряло свой темп.
Вот и теперь ей сразу вспомнился позапрошлогодний роман, который и случился в Ялте, куда она летала часто. Там, с мужем и племянником жила ее двоюродная сестра Ирина, которая предоставляла ей для отдыха одну из комнат в своем большом двухэтажном с мансардой доме, доставшимся им с мужем по наследству от его покойных родителей.
Тогда, в августе Серафима прилетела в Ялту, и у нее впереди было целых три недели отдыха перед занятиями. Папа, правда, предлагал ей поехать по путевке за границу, но Серафима так соскучилась по Ялте – месту, к которому приросла с самого раннего детства, отдыхая там постоянно, правда тогда еще не в доме мужа Ирины, а в небольшом домике ее мамы – тети Вали, которая приходилась родной сестрой Анне Сергеевне. И к тому же, зимой на каникулах она уже летала на десять дней в Швейцарию, да и по Ирине с племянником Серафима очень соскучилась.
Серафима тогда еще училась в МГУ, и это лето как раз было предшествующим последнему году обучения. Она встретила Богдана в первый же день на пляже.
Полна нетерпения, после пары часов общения с родными, она отправилась к морю. Время близилось к полудню, и к этому часу на пляже было полно народу. Пробравшись сквозь торчащие то тут, то там зонтики, навесы и лежанки с распластавшимися на них загорелыми телами, она, отыскав свободное местечко, небрежно бросила туда свои вещи. Потом, закрутила на затылке длинные русые волосы, и в предвкушении долгожданного блаженства, бросилась в воду. Когда она вернулась, и, расстелив на песке голубое махровое покрывало, с удовольствием на него улеглась, надвинув на лицо панаму, мимо нее сначала прошел какой-то мальчик, а вслед за ним мужчина. И вдруг возле самого уха Серафимы раздался треск. Она тут же сдвинула с глаз панаму и обнаружила, что треск раздается из – под ступни мужчины, которая в этот момент как раз и находилась возле самого ее уха.
– Ой! – воскликнул мужчина – я, кажется, на что-то наступил.
И тут Серафиму осенило. – Уж не на мои ли очки он, «кажется» наступил! – Она приподнялась на локте, желая изо всех сил усомниться в своей догадке и не увидеть раздавленными любимые солнечные очки. Мужчина, тем временем, тоже наклонился, и, встретившись взглядом с Серафимой, с любопытством на нее взглянул, приподняв брови. А потом, покопавшись рукой в песке, извлек оттуда ее очки, а вернее то, что от них осталось.
– Девушка, это Ваши очки?
Серафима горестно вздохнула.
– Это были мои очки – сказала она.
– Действительно были. – Подтвердил мужчина. – И что, они вам уже надоели?
– Надоели? – возмутилась Серафима.
– Ну да, раз Вы решили положить их у меня на пути и заставили безжалостно раздавить. И теперь за эту услугу я попрошу у Вас компенсацию.
– Компенсацию? – изумилась Серафима, не преминув обратить внимание на приятную внешность мужчины.
– Конечно! И причем, двойную. За раздавленные очки и моральный ущерб.
– Интересно! – воскликнула Серафима. – Уж кому требуется компенсация за все сразу, так это мне!
– Ничего подобного! – возразил молодой человек. – Я испытал досаду от содеянного, а это, согласитесь, является немалым душевным потрясением!
Между тем, спутник мужчины – мальчик, примерно восьми лет, взял его за руку и потащил за собой.
Пошли, Богдан – сказал он, и при этом возмущенно взглянул на Серафиму, которая так некстати появилась у них на пути.
А Серафима, в свою очередь, обратив внимание на то, что мальчик называет мужчину по имени, почему-то с радостью, совершено не объяснимой для постороннего человека, подумала, что он вовсе не его сын.
– А ты иди, Славик, иди! – сказал мужчина мальчику.
– Один?
– Ну да.
– А ты?
– А я приду попозже. Скажи бабушке, чтобы она пока для меня обед не разогревала, хорошо?
– Хорошо! – ответил мальчик, снова метнув на Серафиму возмущенный взгляд, и обиженно поджав губы, медленно побрел с пляжа.
– Он кто? – спросила Серафима.
– Внук хозяйки, у которой я снимаю комнату. – Ответил Богдан, а потом представился Серафиме.
– Как Вы уже слышали, я Богдан, а Вы?
– Серафима. – Ответила она.
– О! – удивился он. – Мне еще не приходилось знакомиться ни с одной девушкой, носящей такое редкое имя.
– Да, это так. – Улыбнулась Серафима. – Имя у меня действительно редкое, да и у Вас, по – моему, если уж не редкое, то неизбитое!
– Ну, так как насчет компенсации, Серафима?
Серафима понимала, что приглянулась ему, и он подбивает к ней клинья. Она прицельно окинула его взглядом с ног до головы – а почему бы и нет?
Молодой человек, примерно тридцати лет, был высок и красиво сложен. Темные волосы, карие глаза, прямой нос – это как раз то, что в большей степени соответствовало ее вкусу.
Скулы, правда, были у него широковаты, но высокий открытый лоб компенсировал этот едва заметный недостаток на его лице.
– Что ж, видно придется отвечать за нанесенный урон. – Сказала Серафима и развела руки, в знак того, что с этим нельзя не согласиться.
– Ну тогда, может, начнем с совместного купания? – обрадовался Богдан, и склонившись, взял ее за руку.
– И что же вы хотите компенсировать совместным купанием, услугу за раздавленные очки или моральный аспект своего «Я»?
– Думаю, второе. Потому, что жара еще больше усиливает мой душевный дисбаланс.
