Rayko "Оружейник"

Оружейник
Rayko

В мир, где демоны воруют время, попадает оружейник с редким даром. Казалось бы, зачем ему спасать мир людей?Он – единственный представитель своего высокотехнологичного мира, кто может путешествовать по соседним мирам. За века, проведенные в изгнании, Швед обрел много друзей… и врагов. Кем станут для него люди покажет только время.

Rayko

Оружейник

Часть 1. Глава 1

"Дело не в дороге, которую мы выбираем, – то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу."

О. Генри

До реки Швед так и не дошел. Его надежда быстро обнаружить следы промышлявших в этой местности волкодавов исчезла, как осенняя дымка, а потом и вовсе улетучилась вместе с мечтой выйти сегодня из леса.

Попытавшись отогнать страх, появившийся с наступлением сумерек, он в очередной раз достал карту, и уставился в нее пустым невидящим взглядом. Постояв так несколько секунд, он все же сфокусировал глаза, и трясущимся грязным пальцем прочертил путь между склоном холма, с которого сошел почти в полдень, и изгибом реки, куда намеревался выйти еще час назад. Утром, выбирая дорогу на карте, путник еще не знал, что на этом пути ему встретится столько оврагов и непроходимого бурелома. И винить кроме себя было некого; мелких подробностей на карте, вырванной из старого атласа, не было.

– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… – Пробурчал он себе под нос, и внезапно выругался непонятно на кого, – Какой же ты же идиот, Ульф!

Теперь Швед даже приблизительно не знал нужного направления – чувство, что он идет в правильном направлении, покинуло его еще пару часов назад. Ему была оставлена возможность двигаться лишь через редкие разрывы в густых непролазных зарослях и там, где между толстыми деревьями открывалось некое подобие прохода. Казалось, будто сам лес уводил его в сторону, гоня в какое-то неведомое место.

– Может обратно вернуться? – вслух спросил Швед сам себя, но тут же мысленно возразил:

"К тому времени совсем стемнеет. Даже если найду дорогу, все равно придется ночевать в лесу, где сам черт ногу сломит."

Когда он восемь лет назад попал в этот мир, и по неизвестным причинам утратил способность контролировать свои способности, то неожиданно для себя приобрел сравнительно легкую форму боязни темноты. Поэтому этот лес пугал его с самого начала. С тех пор, как оружейник углубился в чащу, он постоянно озирался, вздрагивая от малейшего шума листвы или треснувшей под ногой сухой ветки. Швед понял это, как только заметил, что разговаривает сам с собой.

"Хреново. Не хватало еще паранойю подцепить."

Скользя по мокрым листьям, он еще несколько километров пробирался через поваленные деревья, сломанные сухие ветки, высоченный папоротник и непролазные колючие кусты.

"Зря торопился… Обошел бы лес с востока по грунтовке, и завтра к обеду был бы уже на месте."

Привычный порядок смены времен года был нарушен с самого начала катаклизма. На смену дождливой весне сразу приходила осень. Только недавно зазеленевший лес уже начал потихоньку избавляться от отмирающих листьев. Но солнечный свет, хоть и с трудом, но все же проникал через занавес плотной листвы. Чувство, что лес сжимается вокруг него, постепенно усиливалось. В поисках света и открытого пространства Швед все больше отклонялся от намеченного маршрута.

Через час, когда из-за дикой усталости Швед мог лишь брести, ругаясь на хлеставшие по лицу ветки, лес стал таким плотным, что двигаться в выбранном направлении можно было всего несколько десятков шагов. Ему приходилось метаться из стороны в сторону, чтобы обойти покрытые скользким коричневым лишайником толстые стволы, поваленные много лет назад неведомой силой.

И вот когда уже почти стемнело, он внезапно наткнулся на то, что уже и не ожидал встретить. Он вышел на поляну.

"Ну, хоть что-то хорошее за весь день."

Полянка была небольшой, но ее размеров вполне хватило, чтобы наваждение темной, душащей лесной глуши наконец-то его отпустило. Сбросив ненавистный рюкзак на траву, горе-путешественник уснул сразу же, как только положил на него голову.

Проснулся он от резкой боли в боку – заорав и широко распахнув глаза, Швед схватился руками за печень. И не сразу заметил, что рядом с ним стояли три одетых в камуфляжную форму человека. Точнее стояли двое, третий сидел перед ним на корточках, положив автомат на колени, и невозмутимо смотрел, как он корчится на траве.

– Ты кто такой? – негромко спросил его сидящий глухим, словно прокуренным, голосом.

– Оружейник, – просипел Швед сквозь сжатые от боли зубы.

– И какого дьявола в этой глуши забыл оружейник? Тут складов нет, и никогда не было, – таким же спокойным голосом, как и у присевшего рядом, поинтересовался один из стоявших.

Смотрел он в сторону леса, и задавая вопрос даже не повернул головы. Глаза второго стоящего тоже цепко ощупывали окружавшую их чащобу.

– Решай быстрее, Михалыч, не ровен час, нарвемся на местных, – к разговору подключился третий "камуфляж", – Лично мне этот перец не особо нравится, давай прикопаем его тушку в ложбинке и вся недолга?

– Погоди, Алекс. Ты же слышал, он – оружейник. Много нам оружейников попадалось?

– Хмм… Ни одного на моей памяти. Оба оружейника с нами с самого начала.

– Вот то-то и оно. Обыщи его, и свяжи руки, с нами пойдет, – Михалыч, резко распрямив ноги, встал, – Если не понадобится, то вывесим его труп на границе с росомахами, будет еще одна пограничная отметка. Куба, проверь пока его рюкзак.

– Бить обязательно надо было? – спросил оружейник, медленно вставая на карачки, – Да еще и по печени.

– Лучше сразу нейтрализовать, чтобы потом самому не валяться с дыркой в животе, – ответил Алекс, и ухватившись за воротник его ветровки, рывком поднял на ноги, – Ручонки растопырь, и ноги расставь пошире. Оружие при себе есть?

– Нет. Разве что только нож, но он в рюкзаке лежит.

Алекс закончил охлопывать его фигуру, и заведя руки Шведа назад, начал связывать запястья веревкой.

Куба вытряхнул содержимое рюкзака на траву, и поленившись даже нагнуться, разбросал кучку вещей носком грубого армейского ботинка.

– Ты вот это недоразумение ножом назвал? – он пнул ногой складной нож.

– Откуда я знаю, что вы оружием называете? Вы спросили, я ответил.

– Ладно, запихивай все обратно. Я не носильщик, понесешь свое барахло сам.

– Я не то, что нести, я уже и собрать ничего не смогу, – ухмыльнулся в ответ оружейник, – Руки связаны.

– Черт, Алекс, вечно ты торопишься! Не мог подождать?! – Куба с раздражением пнул пустой рюкзак.

– Зато ты у нас вечно занятой не пойми чем. Вот и понесешь его вещички, хоть какая-то от тебя польза будет, – рассмеялся Алекс в ответ.

– Хорош трепаться, – остановил перепалку Михалыч, – Алекс вперед, Куба замыкает. Потопали.

Алекс тут же нырнул под полог низко свисающих ветвей. Михалыч толкнул оружейника в спину, и тот последовал за проводником. Через несколько мгновений поляна опустела.

Швед крутил головой вокруг, и мысленно ругал себя распоследними словами – сейчас густая непролазная чаща свободно пропускала их небольшой отряд сквозь себя.

"Да как я вообще мог тут заблудиться? Вот дебил…"

– Вы сами-то кем будете, господа? – негромко спросил он минут через пять. – А то знакомство какое-то скомканное вышло.

– Охотники мы, – меланхолично отозвался Михалыч, и неожиданно поинтересовался, – А ты куда шел-то… оружейник?

– Да вот к бункеру решил сходить, – неожиданно хихикнул тот, – И заплутал немного.

– Стоять!

Бойцы моментально застыли на месте, а Швед, сделавший по инерции пару шагов, больно стукнулся носом о лоток саперной лопатки, пристегнутой к рюкзаку Кубы.

– Какой такой бункер? – обойдя замершего Шведа сбоку, тихо поинтересовался Михалыч.

Он за волосы оторвал голову оружейника от спины своего бойца, и развернув к себе, уставился на него вопросительным взглядом.

– По архивным документам – имперский, сто второй бригады.

Охотники быстро переглянулись между собой.

– Сто вторая. Это… та самая, что ли? – удивленно проговорил Куба.

– Какой еще, нахрен, архив?! – командир группы схватил Шведа за горло, – Ты кому беса гонишь, гондон! Сто второй вообще никогда не было ни в каких бумагах, только слухи ходили.

– Закрытый имперский архив, не армейский… – просипел в ответ Швед, – Я за ним шесть лет охотился… Пусти, задушишь ведь…

– Так ты пилигрим, а не оружейник?

– Оружейник я, потому и заблудился. Решил сам склад найти, чтобы не делиться с пилигримами.

Михалыч оттолкнул его прямо на Алекса. Тот заученным движением ударил берцем под сгиб ноги, и Швед рухнул на одно колено. Но голову не опустил, а нагло посмотрел прямо в лицо взбешенному охотнику.

– Бункер вообще-то за рекой… – начал он говорить.

– Ну, начались песни. Кто бы сомневался… – начал было Куба саркастично, но Швед его перебил.

– … но по пути к нему есть обычный армейский склад. Четвертого гренадерского полка. В нем должно быть оружие.

Михалыч рывком достал из разгрузки карту, присел, и расстелив ее перед оружейником прямо на траве, потребовал:

– Показывай. Оба.

– Э нет, так дело не пойдет. Армейский покажу, а имперский только когда к своим приведете. Не хочу вечным сторожем в обнесенном вами бункере лежать, – не отрывая глаз от лица Михалыча, Швед медленно встал на ноги, и дождавшись, когда тот тоже выпрямится, задал вопрос в лоб, – Ну что, Турок, согласен?

На несколько мгновений повисла тишина.

– … Откуда меня знаешь?

– Вот не поверю, что мятежник и враг княжества Дмитрий Михайлович Головин, по кличке Турок, не знает, что его портреты с ценниками развешаны на всех столбах Курежа.

Охотники тихо рассмеялись, но стволы автоматов на Шведа все же навели.

– Сколько на этот раз сулят? – с любопытством поинтересовался Алекс.

– Триста тысяч. И не бумагой.

– И что, много желающих набралось деньжат по-легкому срубить?

– Да кто же его знает. Я в городе пару дней всего был… Но, врать не буду, отребья там собралось много.

– Ну что ж, искуситель, веди нас к армейскому схрону, – Турок оскалился, притянул к себе Шведа за воротник, и прошипел в лицо, – Потом и разговор с тобой будет. А вот какой именно – посмотрим по результатам.

– Руки развяжите, слишком туго перетянули…

До нужной точки добрались довольно быстро. Карты Михалыча и Шведа отличались как день и ночь, да и за дело взялись профи, а потому уже через полчаса группа была на месте. Точное расположение бункера определил Алекс, забравшись на дерево, и осмотрев местность сверху. Там, где был засыпанный вход, земля просела и смотрелась чужеродным пятном на ровной поверхности небольшого пологого холма. К этому пятну вели три неглубокие, заросшие травой канавки, по всей видимости – давно засыпанные окопы.

– Ну, архивариус, тебе и копать первому, – Турок протянул оружейнику саперную лопатку Кубы, и резко развернувшись, отправился обратно к лесу.

Куба с Алексом разбежались в стороны, на ходу доставая из подсумков гранаты. Проводив их взглядом, Швед поплевал на ладони, и вогнал лопатку в дерн.

Через десять минут его сменил Куба, а того в свою очередь Алекс. В итоге получилась широкая яма, метра полтора глубиной. Куба остался наверху, остальные спрыгнули вниз, чтобы всем вместе открыть тяжелую дверь. Бункер оказался довольно просторным, его метраж тянул квадратов на сто пятьдесят. Но в то же время он был почти пуст. Алекс и Михалыч светили газовыми фонариками по сторонам, пытаясь сориентироваться в темной бетонной коробке.

Прямо посередине стояли два невысоких штабеля ящиков, выкрашенных зеленой краской. К ним подошел Михалыч, и достав нож с широким лезвием, деловито и сноровисто начал вскрывать верхний. Швед наблюдал за скупыми практичными движениями, прислонившись плечом к соседнему штабелю. У него не было никаких сомнений в том, что Турок уже сотни раз занимался распаковкой такого рода тары, настолько безошибочно тот вскрыл ящик за несколько секунд. Откинув крышку, Михалыч удовлетворенно крякнул. Внутри лежало десять автоматов, и он довольно улыбнулся, увидев, что в комплекте к каждому шло по десять уже снаряженных кассет*. Серьезный бонус, потому что зачастую времени на снаряжение кассет патронами попросту нет.

Во втором штабеле лежали запечатанные цинки с патронами.