Лысаков попрощался и направился к лифту с таким видом, словно бывал здесь по несколько раз в день.
– Не сюда, в другую сторону, – потянул его за собой Терешин.
Они пошли на противоположную сторону зала, где также оказался лифт.
– Отсюда можно попасть к главному ходу, – пояснил Юрий. – Мы-то днем через черный ход шли.
Они спустились на первый этаж, преодолели длинный коридор, и взору Лысакова открылся яркий, богато украшенный холл, какой бывает в лучших гостиницах мира.
– Улет! – выдохнул Сергей.
– А то! – усмехнулся Юрий и, помолчав, добавил: – Правда, я не понимаю, зачем это нужно. Но красиво, тут не поспоришь.
Молодые люди прошли к столику, за которым сидел пожилой человек. За ним располагались несколько стендов с ключами.
– Это наш вахтер Глеб Михайлович, будешь ему показывать пропуск и брать ключ от кабинета, если придешь первым. Да, запомни: наш кабинет – одиннадцатый. Глеб Михайлович, познакомьтесь, это Сергей Вадимович, наш новый сотрудник.
Лысаков и вахтер пожали друг другу руки. Юрий провел Сергея до ворот, где Лысаков торжественно показал сторожу пропуск. Егор Леонидович благосклонно кивнул.
– Вот теперь порядок.
Пока открывалась калитка, Юрий поинтересовался:
– Пешком? Телепортом?
– Не знаю. Наверное, на такси.
– Тогда до завтра, – Юрий пожал Сергею руку и убежал обратно в лабораторию.
Лысаков вышел за ворота и вдохнул свежий воздух, после нескольких часов взаперти показавшийся особенно фантастическим. Надвигались сумерки, уже включились фонари. Когда совсем стемнеет – загорится подсветка на достопримечательностях и других сооружениях.
Лысаков потоптался и решил все же вызвать такси. Пока ждал машину, полюбовался видом Невы. Погода была великолепная, ясное небо, восходила луна, и в реке начала появляться лунная дорожка. Легкая рябь воды почти не заметна, и можно без труда разглядеть в деталях отражение домов.
Сзади пискнул негромкий сигнал – такси прибыло. Сергей отправился в обратный путь. Проехал Серный мост: если честно, сооружение – не шедевр архитектуры, любоваться нечем. Набережная Макарова встретила его разноцветными огнями. Чиновники по благоустройству украсили парапеты гирляндами в виде светящихся шаров, цветков, образов героев мультфильмов. Набережная преобразилась настолько, что в темноте ее запросто можно было спутать с детским парком. С набережной Макарова выехали на мост Бетанкура – очень интересное вантовое сооружение, растянувшееся почти на километр через Малую Невку и остров Петровский. Днем, возможно, мост никак не выделялся в городских пейзажах, а вот вечером, когда окончательно темнело, на вантовых пролетах начиналось лазерное шоу. Тематика каждый вечер менялась. И с учетом того, что мост проходил через жилые кварталы, петербуржцы могли регулярно смотреть различные театральные представления, не выходя из дома. Однажды умельцы смогли вывести на мост спектакль-пантомиму, длительностью более часа. Для этого пришлось перекрыть мост для автомобилей, чтобы не мешали зрителям.
Сергей развалился на заднем сиденье и лениво глядел в окно. Мимо проплывали дома, сооружения, свет от фонарей чередовался тенью. Единственное желание: вот так сидеть вечно и ни о чем не думать. Такси проехало небольшой парк. Сергей успел заметить, как молодая мама играла с маленьким сыном в мяч. Жизнь идет своим чередом, и это замечательно.
Машина остановилась у дома. Выходить не хотелось – было лень вообще шевелиться после столь активного дня. Даже мелькнула мысль проехать еще по какому-нибудь маршруту, но Сергей пересилил себя: дома его ждал отец, который наверняка уже успел поужинать в одиночку.
Лысаков-старший действительно ужинал, когда домой, наконец, вернулся Сергей.
– Снова гулял? – поинтересовался Вадим Александрович. – Познакомишь хоть?
– Нет, сегодня не гулял, – выдохнул Сергей. – Сегодня меня гоняли во всех позах и направлениях.
Он принялся рассказывать отцу, как прошел день, продемонстрировал пропуск на территорию лаборатории, похвастался, что теперь он в команде Якутова. Отец, конечно, вслух не охал, но было видно, что он и удивлен, и очень рад и горд за сына. Он сам предложил Сергею помощь в подготовке к экзамену, чем они незамедлительно и занялись после ужина, угомонившись только после полуночи.
– Я считаю, что ты готов, – вынес вердикт Вадим Александрович.
Лысаков попробовал было протестовать, но отец категорически пресек эти попытки: нечего перегружать организм, когда это не требуется. И верно: спать Сергей ушел, точнее уполз в таком состоянии, словно весь день бегал марафоны. Несмотря на массу событий и впечатлений, заснул он сразу, едва положил голову на подушку.
* * *
Владимир запустил генератор случайных чисел и скомандовал:
– Жми.
Сергей нажал «сгенерировать». Выпало число восемь.
– Восьмой билет, – объявил Володя. – Оказание помощи при переломе предплечья; перечислить пять видов природных антисептиков; назвать два способа определения сторон света. Сколько тебе надо на подготовку?
– Минут пятнадцать – двадцать, – прикинул Лысаков.
– Многовато, но пусть будет столько. Готовься.
Впрочем, Сергей время даже завысил: уже спустя десять минут он бодро бегал вокруг манекена, комментируя на ходу все свои действия. Отвечал настолько уверенно, что не выдержал сидевший в уголке Якутов: тот зааплодировал и деловито поинтересовался:
– Признавайся, куда шпаргалку спрятал?
– К-какую шпаргалку?! – опешил Лысаков.
– Может, бумажную, может, электронную, – не сдавался Якутов.
– Нет шпаргалки! – даже обиделся Сергей.
– Шучу, успокойтесь. Владимир, – обратился руководитель к экзаменатору, – я думаю, Сергей Вадимович успешно сдал экзамен, теория, может, и не нужна?
– Не соглашусь, – заявил Владимир. – С гипсом он, возможно, и справится, зато в лесу затеряется не хуже ребенка. Пусть отвечает по полной программе.
– Хорошо, пусть будет по-вашему, – хмыкнул Якутов и ушел обратно в уголок.
С теорией Лысаков также не подкачал: отвечал без запинки и так быстро, что Володя едва успевал слушать.
– Отлично, – наконец, подытожил Владимир. – Экзамен сдан.
– Замечательно, – еще раз похвалил Сергея Якутов. – Давно не встречал столько талантливого экземпляра по теме безопасности. Однако это еще не все, следуйте за мной.
Сергей растерянно посмотрел на Володю, тот слегка кивнул, мол, иди и ничего не бойся. Лысаков пошел вслед за начальником. Они спустились на первый этаж. Лысаков уже собрался на улицу, но Якутов уверенно направился к черному ходу. У самой двери они по маленькой лестнице спустились еще на один этаж и оказались во внушительных размеров подземелье. Это был гигантский тир, не менее тридцати метров в длину. Вдоль задней стены – шкафы и стенды с оружием, от ножей арбалетов до автоматов и винтовок.
– А это все зачем? – Сергей ошеломленно разглядывал холодное и огнестрельное оружие. – Мы с кем-то воевать будем?
– Вся история человечества – одна сплошная война, – философски заметил Якутов. – В древности воевали копьями и луками, в пятнадцатом веке в ход пошли ружья и пушки, а в двадцатом столетии придумали оружие пострашнее.
– А нам-то это зачем? – по-прежнему не понимал Сергей.
– Мы идем в прошлое, где живут не только музыканты и архитекторы, но также армия и то, что в целом называется органами внутренних дел. Ну, и обыкновенные бандиты, разумеется, в наличии. Поверь, риск отстреливаться у нас будет высоким, поэтому иметь соответствующие навыки необходимо – в таком случае наши шансы вернуться домой на своих ногах будут очень высоки.
Якутов подошел к стендам, взвесил в руках два пистолета.
– Однако начнем мы с азов, а именно с технического устройства оружия.
– Это боевые? – на всякий случай уточнил Лысаков.
– Когда-то были, но специально переконструированы и сейчас используются только как учебные пособия. Вот это, – Якутов продемонстрировал пистолет в левой руке, – пистолет Макарова две тысячи восьмого года выпуска. А это, – показал он другой пистолет, – американский кольт тысяча девятьсот восьмидесятого года выпуска. И сейчас мы узнаем, из чего они оба состоят.
Следующий час они посвятили этой теме. Лысаков и здесь схватывал все на лету. Вскоре он уже мог детально описать принцип работы оружия и назвать его составные части.
Когда с изучением пистолетов закончили, Геннадий Дмитриевич достал легендарный АК-74.
– Это – чудо-оружие, распространившееся по всему миру, – начал лекцию Якутов, – Не было ни одного уголка мира, где не засветился данный автомат, будь то крупная военная операция или локальный вооруженный конфликт в забытой богом дыре посреди джунглей. Причина проста: высокие характеристики стрельбы и высокая же надежность оружия. Даже существовала такая поговорка: «Надежный как автомат Калашникова».
– Автомат широко использовался в советской армии по своему прямому назначению, – продолжал Якутов, – и как учебное пособие в школах на уроках по начальной военной подготовке. При этом школьники должны были уметь его разобрать и собрать на время. В среднем на разборку отводилось от пятнадцати до двадцати секунд, на сборку – от двадцати до тридцати секунд. Для действующих военнослужащих норматив был еще жестче. И это еще не все: и школьники, и солдаты должны были уметь разбирать и собирать автомат вслепую.
– Зачем?! – выпучил глаза Лысаков.
– А вдруг пришлось бы приводить оружие в порядок ночью в лесу или где-нибудь в подвале без света. Оружие проверить надо, а привлекать внимание врага – смертельно. Что делать будешь? То-то и оно! А так, на ощупь сделал все, что нужно, руки, кстати, действуют сами, на инстинкте, и на все – до тридцати – сорока секунд. Вот этому мы и посвятим ближайшие пару часов.
В этот раз дело проходило туго. Сергей очень часто ошибался, не все получалось запомнить с первого раза, но в конце концов смог сносно обращаться с автоматом: разбирал и собирал его, конечно, не вслепую и не на время, но хотя бы делал это относительно уверенно, по сравнению с самим собой еще час назад, конечно.
– Хорошо, обеденный перерыв, – объявил Якутов; было видно, что он сам уморился не меньше ученика. – Через час продолжим.
На поверхности Геннадий Дмитриевич показал Лысакову, где столовая, и исчез в коридорах. Сергей, следуя указаниям, добрался до столовой, там встретил Терешина, Гончарова и Черкасову.
– Садись студент, – Терещин хлопнул по свободному стулу. – Как знали, что надо сберечь местечко.
Лысаков занял место за столом. Есть, правда, не хотелось, но он прекрасно понимал, что занятия с Якутовым могут затянуться до глубокого вечера, поэтому лучше все-таки перекусить.
– Загонял тебя Дмитрич? – участливо спросил Роман.
– Есть немного, – улыбнулся Лысаков.
– Ну, ничего. Как говорится: тяжело в учении – легко в бою. Зато потом, если, не дай Боже, эти знания пригодятся, спасибо Дмитричу скажешь.
– Но лучше бы они не пригодились, – отозвалась Людмила.
– Это само собой, но знать надо.
Лысакову принесли заказ. Он принялся жевать, но без энтузиазма, будучи занят посторонними мыслями. Наконец, спросил:
– Ребят, а зачем нам знать про автомат Калашникова? Мы всей бригадой на войну пойдем?
– Случилась с нами одна веселая история, – ответил Юрий. – Месяц назад мы зачем-то пошли в двадцатый век. И не просто в двадцатый век, а в самый конец восьмидесятых. Нет, мы знали, что чуть позже в России начнется период расцвета криминалитета, но мы плохо изучили документы и не предполагали, что в восьмидесятых тоже было несладко, особенно с появлением кооперативов, то есть с появлением легального бизнеса. И в те времена пышным цветом расцвел рэкет.
– А при чем тут оружие?
– Не понимаешь? – удивился Роман. – Так мы на одну такую вооруженную банду и наткнулись. Еле унесли ноги. С тех пор Дмитрич и уделяет внимание самообороне. Стрелять, может, и не придется, но уметь надо – а вдруг?
Лысаков неопределенно хмыкнул, но отвечать не стал. Помолчали. Через какое-то время Сергей снова спросил:
– А вы где уже были? Расскажите что-нибудь.
– Пару раз в Древней Руси бывали. Сначала в окрестностях будущего Великого Новгорода гуляли – это когда наша группа перед журналистами уходила и вернулась с посудой. А в другой раз мы хотели посмотреть, как Рюрика провозглашали русским князем.
– Вы Рюрика видели?!
– Не, не видели, – простодушно ответил Юрий как о само собой разумеющемся. – Мы слишком поздно вышли к Рюрикову Городищу: народу к тому моменту набилось немерено, даже по тем временам.
– А «перезайти» не пробовали?
– Это был экспериментальный выход, – ответила Людмила – Мы так, глянули краем глаза, увидели толпу в несколько сотен человек – и домой.
– Пусть мы не видели официальную церемонию, зато мы точно знаем, что она была, и к следующему разу основательно подготовимся, – подытожил Юрий.
– А вы с историками какими делами занимаетесь? В чем сотрудничаете? – продолжал выпытывать Лысаков.
– Пока ни в чем. Но если слухи верны – а всеми переговорами распоряжается Дмитрич, но нам ничего не говорит – то в планах у историков заслать нас на какое-то известное историческое событие с целью его фото- и видеофиксации.
– Представляете, – воскликнула Людмила, – например, коронация Петра Первого! Не картины и гравюры, а настоящая видеосъемка!
– Или строительство храма Василия Блаженного! – поддержал тему Роман.
Ученые принялись перечислять исторические события, которые, на их взгляд, обязательно должны быть задокументированы при помощи современных технологий. Пока спорили, забыли про обед. Кончилось все тем, что Юрий, активно дирижируя, смахнул тарелку. На этом спор и окончился: Юрий принялся за уборку, остальные – за еду, уже молча.
После обеда они разошлись каждый по своим закуткам. Сергей решил проявить самостоятельность и попетлял по коридорам в поисках дороги в подвал. К лифту вышел сразу – не мудрено, уже второй день к нему ходит. На первом этаже возникла проблема: все «перекрестки» оказались похожи как близнецы. Куда идти? Хоть жребий кидай! Пошел наугад и – удача! – с первой же попытки вышел к черному ходу, а там мимо лесенки точно не промахнуться.
Якутов уже был в тире, поприветствовал ученика:
– Вернулись! Сами пришли или вас проводили?
– Сам.
– Замечательно! Уже легко ориентируетесь в наших лабиринтах. Что ж, продолжим.
Якутов заставил Лысакова повторить разборку и сборку автомата – для закрепления материала. На разборку у него ушло почти сорок секунд, на сборку – почти минута.
– Молодец, – похвалил его Геннадий Дмитриевич. – В нашем случае время не столь важно, но приятно, что идете на рекорд.
– А было сколько? – перевел дух Лысаков.
– Еще час назад лучшим результатом было чуть более двух минут. Если точнее: две минуты шесть секунд. Сейчас – минута и тридцать четыре секунды. Растем!
– Хорошо пообедал, – сострил Лысаков.
– Может быть, может быть. А теперь перейдем от теории к практике.
Якутов взял два пистолета, один подал Лысакову. Тот сразу же начал целиться в мишень метров за двадцать, но Якутов его одернул:
