– Не беспокойся, на такси доеду, – тянусь за бокалом, но Кир демонстративно выливает вино на песок.
– Ты что себе позволяешь?!
В этот самый момент слышится всплеск воды и дружный взрыв хохота.
– Пашка! Вылезай, – кричит кто-то из девчонок, – хозяйство отморозишь!
Снова смех, и вот уже бомбочкой летит второй любитель экстрима. Я подрываюсь на ноги и бегу к ребятам на пирс.
– Третий пошел! – слышу я, а следом очередной бултых.
– Денежка, давай к нам! – кричат мне из воды.
Лиза, глядя на то, как призывно тянет ко мне руки Паша, сгибается пополам от хохота.
– Иди сюда, крошка! – мурлычет он пьяно.
Я оглядываюсь за застывшую позади фигуру Греховцева и решаюсь. Может, холодная вода поможет затушить пылающий в груди пожар?
Под прицелом пары десятков глаз, стягиваю топ через голову и быстро выпрыгиваю из джинсов.
– Настя! – слышу рык за спиной.
– Пошел ты… – бормочу сама себе под нос, разбегаюсь и, поджав под себя ноги, прыгаю в озеро.
Ледяная вода обжигает холодом и выбивает из легких воздух. На мгновение ныряю с головой, но почти сразу меня кто-то обхватывает руками и выталкивает на поверхность.
Распахиваю глаза и вижу перед собой лицо Паши. Оно немного ошарашено, но руки парня уже пустились в увлекательное путешествие по моему телу.
– Ты свихнулась, Денежка? – смеется приглушенно, – я же пошутил.
– Кулемин, сюда ее давай! – чеканит Кир где-то совсем близко от нас.
Задираю голову и вижу его сидящим на корточках на краю пирса и протягивающим мне руку.
Я стучу зубами от холода, но упрямо мотаю головой.
– Я… кккупаться бббуду…
– Паша, бл*дь! – цедит сквозь стиснутые зубы.
– Накупалась уже, – шепчет на ухо Кулемин и, поддев подмышками, выталкивает меня из воды прямиком в руки Греховцева.
Тот ловко меня принимает и ставит на дощатый пирс. Все вокруг затихают, парни, разинув рты, рассматривают мой комплект бежевого нижнего белья. Который, намокнув, скорее всего, сделался прозрачным.
– Пздц! – выругивается тихо Кир, быстро снимает с себя толстовку и швыряет ею в меня, – прикройся!
Меня колотит от холода, поэтому, даже при всем желании, я не могу отказаться от столь щедрого подарка.
Кивнув, трясущимися руками, натягиваю ее на себя. Она мне почти до колена, еще хранящая его тепло и безумно вкусно пахнущая. Сам Кирилл остается в одних джинсах. Хватает меня за руку и, на ходу подобрав мою одежду, тянет в сторону дачи Артура.
– Вы куда?
– Мы уезжаем, – отвечает Греховцев, не оборачиваясь.
Я, прижав одну руку к груди, едва не бегу за ним. Он шагает так быстро, что я еле успеваю переставлять окоченевшие ноги и несколько раз чуть не падаю.
Добравшись в таком темпе до дома, заходим внутрь, пересекаем прихожую и оказываемся в какой-то комнате.
– Одевайся!
– Я никуда не поеду, – заявляю из вредности, – я пойду к ребятам. Меня Паша там ждет!
– Сейчас заткнись, Настя, иначе я за себя не отвечаю!
– Никуда я с тобой не поеду, – выкрикиваю звонко, – иди к черту, Греховцев!
– О’кей! – вдруг соглашается он и, бросив мою одежду на кровать, идет к выходу.
– Нет! – вырывается у меня, – не уходи, я с тобой!
Я не могу. Не могу позволить себе расстаться с ним на такой ноте. Я никогда себе этого не прощу.
– Одевайся. У тебя пять минут.
– Хорошо.
Снимаю с себя толстовку и берусь за джинсы. Вдеваю одну ногу, а сама на Кира поглядываю. Он не уходит, сунув руки в карманы и подперев плечом дверной косяк, за мной наблюдает.
– Когда ты уезжаешь?
– Завтра вечером.
Уже завтра?.. О, Боже. Обхватившая горло безжалостная рука, выбивает из меня тихие всхлипы.
– Зачем, Кир? Зачем тебе туда ехать?
– Так надо, Настя, я давно решил…
– Почему я узнаю об этом только сейчас, Кирилл?
Кое-как справившись со второй штаниной, медленно подхожу к Греховцеву. В комнате темно, но падающего из окна сумеречного света хватает, чтобы рассмотреть и оценить великолепный торс. Я давно уже не видела его. Примерно год, с прошлого лета. С тех пор грудные мышцы значительно увеличились в размере, кубики на прессе стали рельефнее, а плечи сильно раздались вширь.
– Кир, а ты обо мне подумал? Хоть раз? Как я без тебя здесь буду?
– Прекрасно без меня ты будешь. Вписки, купания в нижнем белье… тебе же нравится?
– Мне нравится везде, где есть ты!
– Прекращай, Настя, – морщится от досады, – одевайся и поехали.
Подняв руку, я легонько касаюсь пальцами его плеча. Он дергается, словно на него муха села.
– Я просто потрогаю…
– Не нужно меня трогать.
В груди из-за ужасной новости и так сплошное месиво, поэтому сейчас обидные слова почти нечувствительны. Почти не больно и почти не обидно.
– Хорошо. Поцелуй меня тогда!
– Нет.
– Кир…
Закидываю руки на шею и прижимаюсь всем телом. Кожа к коже. На мне лишь влажный тонкий лифчик, на нем – ничего. Оба вздрагиваем и на мгновение замираем.
– Поцелуй, Кир. Один раз.
– Настя…
– Пожалуйста… – поднимаюсь на цыпочки и тянусь к его губам.
Он отворачивается. Отводит голову в сторону и, схватив обе мои руки, резко от себя отдирает и отталкивает.
– Неужели я настолько противна тебе?! – вскрикиваю с рыданием.
– Если через две минуты не выйдешь, уезжаю без тебя, – роняет тихо и выходит из комнаты.
Я бросаюсь к топу. Реву, но судорожно пытаюсь его на себя натянуть. Лямки перекручиваются, ткань на влажной коже не садится как надо, но я не акцентирую на этом внимания.
На ходу влетаю в обувь, сую в карман телефон, хватаю толстовку и, размазывая по лицу слезы, бегу за Киром.
Он не уехал, сидит в заведенной машине и мрачно смотрит, как быстро я к нему бегу.
– Держи, – протягиваю ему толстовку.
– Обойдусь, себе оставь.
Дважды мне предлагать не надо. Прижав к груди пахнущую им ткань, я роняю голову и тихо плачу всю дорогу до дому.
Глава 9.
Год спустя.
Кирилл.
К ресторану прибываю почти вовремя. Все гости уже здесь, но именинника еще поздравлять не начали. Замедлив шаг, разглядываю толпу, пока меня никто не заметил.
Подавляющее большинство присутствующих мои бывшие однокурсники или наши с Кулеминым общие знакомые.
У него день рождения сегодня, который он решил отметить по-взрослому, в ресторане, а не в загородном доме своих родителей.
– Кирилл! Ого, вот это сюрприз! – округляет глаза Лиза Ермолина.
– Привет!
– Пашка, ты почему не сказал нам, что Кир приехал? – обращается она к Кулемину.
Тот подходит бодрой походкой и по-братски меня обнимает. Год не виделись. Я на новогодние праздники сюда не приезжал.
– Здорово, Грех! – ухмыляется он, – ты закабанел!
– С Днюхой, Паха, – вручаю ему подарок и принимаюсь здороваться со всеми остальными.
Девчонки не стесняются лезть с поцелуями. Все, кроме, стоящей возле Лизы Карины. Увидев, что я на нее смотрю, заправляет за ухо прядь волос и мило краснеет.
Совсем красавицей стала. Нежная, чистая, скромная.
– Привет, – подмигиваю ей и с удовольствием отмечаю, как пунцовеют ее щеки.
– Привет, – шепчет одними губами.
Этот год мы общались с ней. Нечасто, но связи не теряли. Переписывались в мессенджере, редко – созванивались. Легкое, ни к чему не обязывающее общение не выходило за пределы дружеского, потому что я не хотел морочить девчонке голову. Никаких конкретных планов у меня на нее не было.
Проходим в крытую террасу и рассаживаемся за длинным столом. Карина и Лиза оказываются напротив нас с Артуром, чему я несказанно рад. Будет возможность пообщаться с ней вживую.
– Какие планы? После учебы сюда вернешься?
– Нет. Мне там в министерстве поработать предложили.
– Значит, в столице осядешь?
– Посмотрим, – проговариваю я, чувствуя, как начинает печь затылок.
Кожа нагревается и начинает гореть как от ожога паяльной лампой.
Денежка пришла. Только она умеет глазами вытворять такое. Смотреть так, что на мне едва одежда не воспламеняется. Отодвинув стул, поднимаюсь и разворачиваюсь.
Настя, глядя на меня, стоит на входе в террасу. На высоченных каблуках, в платье-мини, держа перед собой сумочку обеими руками. Кусает губы, пытаясь скрыть волнение.
Иду к ней навстречу, с сожалением понимая, что у нее ничего не прошло. Ждала меня, дурочка.
– Здравствуй, Настя.
