Ольга Вешнева "Следуй за моим хвостом"

Хотя, казалось бы, чего мне терять… Почему бы в очередной раз не рискнуть головой и не попробовать выбраться из заточения?

Я думал так, причем довольно часто, но каждый раз меня будто что-то останавливало от столь отчаянного шага. Словно я не чувствовал твердой почвы под ногами, если можно так говорить, находясь на космической станции. В одиночку такую авантюру провернуть слишком тяжело, да и вряд ли вообще возможно. А моих друзей-сокамерников вполне устраивала наша вялотекущая и унылая жизнь.

Глава 3. Раскаленные добела

Мерайс

После душа я почувствовал себя заново родившимся. Моющее средство система выбрала без резкого запаха, и его несмываемые остатки почти не ощущались на коже. Я использовал первичный режим просушки, чтобы волосы остались чуть влажными и челка легко убиралась за уши.

Выйдя из кабинки, приложил соединенные запястья к фиксатору, и тонкий “шнур-браслет” закрепился автоматически. Роботы-конвоиры встретили меня за приподнявшимися на уровень моего роста разделительными лучами и сопроводили не в камеру, а в столовую. Пришло время ужина.

Гирзельд и Приом ждали меня за нашим столиком, на этот раз свободным от громадного вонючки и его скользкого дружка. Десятиногий умник медленно втягивал в крошечный рот длинную нитчатую водоросль. Толстый ящер с громким хрустом грыз большого засоленного моллюска в плоской раковине.

Меня ждал в железной миске пригоревший до черноты кусок мяса неопознанного кормового скота, будто стыдливо прикрывшийся проростками болотного тростника. Начав с жесткого, как резина, стейка, я ощутил знакомый химический привкус, свидетельство того, что мясо выращено в пробирке. Тростник тоже вряд ли вырос на болоте.

Искусственная пища для наполовину механического существа – была в том некая ирония. Понятное дело, узникам галактической тюрьмы не стоило рассчитывать на блюда высокой кухни. То, что нам не давали умереть с голоду – уже хорошо. А то, что после всех нововведений каждому из нас выдавали пищу, соответствующую биологическим потребностям его расы – еще лучше.

– Внимание всем! Прослушайте важное объявление, – подозрительно радостным голосом начала вещать система оповещения.

Мы навострили уши, отвлекшись от ужина. Гирзельд мгновенно втянул оставшийся кончик водоросли. Приом разломил раковину пополам, вместо того, чтобы разгрызть острыми зубами, и пока не стал тащить ее в рот. Я тоже вернул недоеденный остаток стейка в миску. Судя по визгливым с присвистом ноткам в имитации женского голоса, нас ждало нечто экстраординарное. Так и случилось. Интуиция меня не подвела.

– Рада объявить вам о том, что троим заключенным под номерами три тысячи пятьсот восемь, четыре тысячи тридцать пять и десять тысяч пятнадцать выпал счастливый билет. В рандомном порядке система выбрала их для отправки на каторжные работы. Им предстоит потрудиться на рудниках астероида Колайс-три. Выборка проведена с учетом физических показателей и психологических характеристик заключенных. Напоминаю всем! Один год, проведенный на каторге, приравнивается к десяти годам проживания в нашей комфортабельной тюрьме. Выбранные кандидаты получили шанс выйти на свободу раньше присужденного им срока. Отправка на астероид будет произведена через пять суток. До указанного времени названным трем заключенным назначается обильное питание повышенной калорийности, расслабляющий автоматический массаж, купание в бассейне и стандартный ряд общеукрепляющих и развлекательных процедур. Поздравляем счастливчиков!

Пока мы втроем подвисли в недоумении, пытаясь сообразить, как так вышло, что в якобы случайную выборку попали наши номера, к столику подошел широкоплечий раздаточный робот. В мою небольшую миску он вывалил прямо-таки огромный сочащийся жиром подкопченный окорок, и та сразу перевернулась под тяжестью. Перед Гирзельдом робот поставил три пластиковых контейнера с разноцветными водорослями. Приому насыпал прямо на стол кучу маринованных слизней с улитками.

Другие узники пялились на нас троих с нескрываемой завистью. А мы ошалело переглядывались между собой так, будто нас приговорили к отправке не на каторгу, а на казнь. Но все обсуждения по привычке отложили до возвращения в камеру, там, где не будет посторонних ушей, кроме системных датчиков прослушки, реагирующих, если верить тюремным слухам, на определенные слова – что-то типа: “А давай отсюда сбежим”.

– Я не смогу все это съесть. Попросту лопну, – заныл Гирзельд, разом открывая щупальцами все три контейнера. – В отличие от тебя, Мейс, у меня желудок не резиновый.

Он воззрился на меня и обреченно вздохнул.

Вообще-то кеоманские имена не сокращаются. Но после того, как я угодил в тюрьму, меня как только не называли для простоты произношения. Чаще всего, Мейс или Рей. Я предпочел первый вариант. Реев всех мастей тут набралось запредельное количество. Еще бы, одно из самых популярных сокращений имен в галактике.

– И я не такой обжора, как ты, Приом, – продолжал ныть наш синий приятель, докопавшись теперь до рептилоида.

– По новым правилам нас не выпустят из столовой, пока мы не съедим все, что нам подано, – напомнил тот, выбирая “первую жертву” из маринованных улиток.

– Парни, хватит болтать. Вы есть будете? Или кто из вас не прочь поделиться с одним из них? – я окинул взглядом зал, где у некоторых вечно голодных уже слюни на пол капали.

Стальной рукой взяв со стола окорок, я его понюхал и медленно лизнул, наслаждаясь вкусом и запахом. Похоже, настоящий, прямо с пастбища на ферме, а не из пробирки. Если жизнь посылает приятные сюрпризы, почему бы ими не воспользоваться?

Новые правила запрещали силой отнимать еду, только делиться добровольно. Голодающим за соседними столиками ничего не оставалось, кроме как щелкать зубами и пускать слюни. Да и в прежние времена мало кто рискнул бы покуситься на мою долю.

Я прибыл в тюрьму, имея репутацию чокнутого беспощадного убийцы. Вынесенный мне приговор в порядке исключения зачитали во всеуслышание. А из-за того, что у некоторых сокамерников напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, быстро доказал эту теорию на практике. С тех пор связываться со мной побаивались даже самые отбитые на голову бандиты.

После ужина и расслабляющего лежания на теплом морском песке под струями пара в зале для оздоровительных процедур мы вернулись в камеру и удивились тому, что нас, кроме ползающего совсем голым Гирзельда, ждала новая чистая одежда. Нам выдали белоснежные мягкие полотенца и застелили нары приятно пахнущими простынями. Часть обещанного комфорта?

Вылезая из поношенного комбинезона, я будто вдохнул недосягаемый воздух свободы. Хотелось расстаться с тюремной робой раз и навсегда. Удобные майка и штаны из натуральной ткани напомнили о домашнем уюте, и я понял, как сильно скучал по нему почти целый год, проведенный в заточении.

Переодевшись, я прошелся по длинной и практически пустой камере, рассчитанной на двадцать узников, и присмотрел себе ложе под потолком, хотя обычно предпочитал спать снизу. Будто устроившись на самом верху я мог стать чуть ближе к невидимым для нас звездам, сияющим в глубинах космоса, и к родной планете, на которой меня никто не ждал. Взялся стальной рукой за край выбранной койки, хотел подтянуться и залезть туда, и тут почувствовал нечто странное, почти забытое в заключении.

Кончик хвоста начал самопроизвольно покачиваться, говоря всем, кто мог его видеть: “Посмотрите на этого парня. Ему так хорошо, что он виляет хвостом от удовольствия”.

Я и не думал, что мое тело так легко обмануть. Достаточно всего лишь помыться, поплотнее набить живот и погреться на теплом песке – и ему кажется, жизнь удалась. Мой хвост ничуть не тревожило то, что нас с ним, вообще-то, ждала каторга, навряд ли похожая на элитный курорт.

– Гирз! Перестать ползать по потолку! Что ты там делаешь? – с удивлением я окликнул скользкого друга, повисшего прямо над моей головой.

Гирзельд загадочно зашипел, добрался до угла и пополз вдоль стены, запечатывая слизью места стыка металлопластиковых плит.

– Я устранил прослушку. Нейтрализовал датчики, – наш недооцененный гений, растянув щупальце, спустился на верхнюю койку напротив меня. – Можете не благодарить. Для меня – дело плевое. Но они об этом не знают.

Он многозначительно указал щупальцем на потолок и улыбнулся.

– Почему ты раньше такого не делал? – мой хвост перешел от довольного повиливания к нервному извиванию.

– Не хотел вам показывать свои умения. Извините, друзья, – Гирзельд виновато сжался в комок.

– И что еще ты можешь, кроме нашего избавления от прослушки? – приковылявший к нам Приом недовольно скрипнул длинными острыми зубами.

– Много всякого… полезного, – боязливо пролепетал Гирзельд. – Я обладаю редким даром. Таких уникумов, как я, в нашем народе вряд ли один на миллиард найдется. Могу с легкостью управлять электромагнитными потоками, квантовыми частицами…

– Короче! – рявкнул Приом, не разбирающийся в сложных научных терминах.

– Выкладывай все начистоту! – прорычал я, встав ногами на край нижней койки и нависая над ним.

– Я умею перенастраивать любую технику. Влиять на работу искусственного разума. Делать помехи, путать, выключать, включать… Подчинять себе и управлять при помощи мысленных команд, – испуганно протараторил Гирзельд, испугавшись, что киборг-убийца и могучий рептилоид превратят его в безжизненное мокрое место. – Ошейник или браслет на меня не надеть, соскользнет. А чип-контроллер я активирую… по настроению.

– Медленно и доходчиво повторяю свой вопрос, – процедил я сквозь зубы и вздернул губу, показывая клыки. – Почему ты не говорил об этом раньше?

– Гнусный слизняк! Ты давно мог бы нас отсюда вытащить! – Приом стукнул шипастым кулаком по верхней койке, и двухъярусные нары заскрипели.

– Я не видел причины для побега, – Гирзельд развел двумя приподнятыми щупальцами. – Наша жизнь была не худшей из возможных. Нам было интересно общаться. Играть в виртуальные игры по праздничным дням. Можно сказать, я дорожил нашей дружбой и не хотел вас терять.

– Вот паразит! – мой хвост заходил из стороны в сторону. – Так что же изменилось сегодня? Или ты перегрелся под отпаривателем на песке? Мозги припекло, и решил покаяться, как в свой последний миг? А может, водоросли попались галлюциногенные?

– Ты сказал идеальное для этой ситуации слово, мой неученый друг Мейс, – хитрец похлопал щупальцами, брызнув слизью мне в искусственный глаз. Хорошо, что тот очищался моментально и качественно. – Сегодня для нас изменилось все! Проще говоря, мы в смертельной опасности.

– А в прошлом году мы на жарком побережье грелись, с трубочками от прохладных фруктовых коктейлей в зубах? – съязвил Приом.

– Да, я тоже понять не могу, – я поддержал нашего громилу. – Гирз, как ты мог не мечтать выбраться на свободу? Только не ври о том, как здесь прекрасно живется узникам!

– Мейс, Приом… – Гирзельд трогательно приподнял широкие безволосые брови. – Парни… Мне стыдно перед вами. Надеюсь, вы меня не прихлопнете, иначе кто вам поможет сбежать на волю… Честно говоря, я сюда попал умышленно. Прятался здесь от мафии. Понимаете, на родной планете я был заурядным ученым, не прославился гениальными открытиями и достижениями. Способность управлять любыми техническими устройствами был вынужден скрывать от всех. В нашем мире за такое и казнить могли, признали бы общественно опасным элементом. Я старался обеспечить достойное будущее для дочерей. Их у меня четырнадцать. Ради семьи согласился работать на галактическую мафию, участвовать в тайных незаконных разработках. А когда понял, что вода вокруг меня закипает, атмосфера накаляется, то сделал все возможное, чтобы оказаться здесь. Я достаточно заработал для семьи, чтобы мои дети и внуки ни в чем не нуждались много-много лет.

– Погоди-ка… – Приом удивленно взглянул на меня. – Мейс, у тебя память лучше моей. Поправь, если я ошибусь. Но вроде бы таких маленьких и слабых существ, как наш скользкий гаденыш, сюда не должны принимать.

– По правилам – не должны, – странно, что я раньше об этом не вспомнил. Или Гирз успел покопаться и в моих электронных мозгах? – Сканеры на первых внешних воротах измеряют рост и вес, проверяют на соответствие минимальным и максимальным критериям.

– Как ты сюда пролез, засранец? – Приом ткнул в синего проходимца когтем, и тот весь скукожился.

– Могу я хоть один секрет оставить при себе? – вновь распрямившись, Гирзельд хитро улыбнулся. – Я решил, что мафия не увидит смысла в том, чтобы разбираться здесь со мной, нанимать убийц. Да я уверен, мой бывший босс господин Ошко думал, что я тут ни дня не проживу.

– Но ты выжил, и притом неплохо устроился, – проворчал я, подвернув хвост к коленям, чтобы перестал раздражать нервным вилянием и сбивать с мысли.

– Исключительно благодаря гениальному разуму, врожденной интуиции и умению разбираться в личностях, – Гирзельд хвастливо поднял щупальце вверх. – Когда я еще только планировал провести здесь ближайшие лет десять, сразу наметил для себя найти защитника. Познакомиться с большим глупым увальнем. Выбрать сильного и опасного, но не слишком агрессивного дурака из биологического вида с развитым стадным чувством. Проще говоря, социальное существо, которому скучно в одиночестве и хочется завести друзей.

– Так ты нас за дураков держишь? – разъяренно взревел Приом.

– А разве ты сам себя можешь назвать гением? – бесстрашно усмехнулся Гирзельд. – Я удивился, когда узнал, что тебя посадили за мошенничество. Тебе бы больше подошел вооруженный налет. Как тебя вообще угораздило так вляпаться? Чтобы провернуть аферу, точно нужны не твои тупые мозги, а мои, ну или, с натягом, Мейса.

– Тут ты прав, – сдался Приом. – Будь я умнее, не погорел бы на своем первом деле.

Глава 4. Темные секреты

Мерайс

В камере повисла звенящая тишина. Мы с Приомом обдумывали то, как искусно Гирзельд сумел обмануть всех: главаря мафии, стражей порядка, начальство тюрьмы и даже своих друзей. А сам синекожий авантюрист моргал попеременно то одним, то другим, то третьим глазом, что-то тайком обмозговывая.

– К Мейсу я сперва относился с опаской, – собравшись с мыслями, продолжил увлекательное признание Гирзельд. – Наемные убийцы – народец непредсказуемый. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Как правило, они достаточно умны и обладают неплохой чуйкой. Связываться с такими может стать себе дороже. Но, между тем, у них существует некий кодекс чести, что немного успокаивает.

– Наемный убийца? – прошипел я в притворном гневе.

А самому хотелось облегченно вздохнуть и радостно вильнуть хвостом. Раз Гирзельд не знает о моей невиновности, он точно не лазил в мои мозги.

– Но когда ты размазал по стенке черепушку серомордого биларина, – скользкий пройдоха будто меня не слышал. – Помните, был у нас борзый новенький, пары дней не протянул. После этого я стал внимательнее к тебе присматриваться, Мейс, – он указал на меня кончиком щупальца. – Понял, что ты не так прост, как может показаться на первый взгляд.

– И что же во мне такого “не такого”, как у всех? – я скептически усмехнулся.

– Как бы сказать короче и проще, – призадумался наш скользкий приятель. – Так, чтобы и ему было все понятно, – бросив небрежный взгляд на Приома, он все-таки озвучил мысль, сформировавшуюся в его гениальном уме. – Ты полон сюрпризов, Мейс. За тобой тянется весьма интересный след. Цепочка странных совпадений, которая точно не может быть случайной.

– Ты обещал говорить четко и ясно, – напомнил я, пытаясь не растерять жалкие остатки терпения.

Приом тоже сдерживался из последних моральных сил. Я слышал натужное дыхание рептилоида и скрип его зубов.

– В двух словах тут не объяснить, – отвертелся хитрый Гирзельд. – Могу сказать так, я далеко не вчера начал кое-что подозревать. Но сегодняшняя история с рандомным выбором… Она поставила долгожданную точку в моей версии. Пожалуй, я задам вам наводящие вопросы. Вспомните, сколько раз во всех, казалось бы, случайных стычках, пытались убить именно Мейса?

– Раз десять точно, – припомнил я, пересчитав конфликты, плохо закончившиеся для их зачинщиков. – Сам не понимаю, с чего они все ко мне цеплялись.

– А можете вспомнить, когда в нашу камеру было последнее подселение новичка? – продолжил расспрашивать Гирзельд. – Мест двадцать, а нас всего трое.

– Ну, я не знаю, – Приом со скрипом почесал острым когтем нижнюю челюсть. – Новичков давно не помню. Из старых сокамерников кого выпустили, кого казнили. Троих куда-то перевели. Про биларина ты сам сказал, его Мейс укокошил. Пару драчливых тердромов мы с ним вместе завалили. Так мы и остались втроем.

– Ты не ответил на мой вопрос, – Гирзельд ткнул его щупальцем в морду. – Хоть один из вас может объяснить, почему к нам никого не подселяют? А еще считаете себя умными.

– Откуда нам знать? – раздраженно процедил я. – Мы тут сидим, как консервированные креветки в жестяной банке. Отрезанные от свежей информации о жизни во вселенной. Может, преступность в галактике резко сократилась. Или все решается на местном уровне. Воров с убийцами распихивают по планетарным тюрьмам, а не волокут сюда.

– Но в общем числе новички прибывают, – возразил Гирзельд.

– Я не считаю тех, кто сам не нарывается и к нам не лезет. Мне плевать, сколько тут всего народу, – я нервно мотнул головой, заложив уши.

– И напрасно ты не интересуешься происходящим вокруг нас, – упрекнул скользкий умник. – Мог спросить хотя бы у той красотки с пушистым хвостом. Ты ей приглянулся. Видел я, как она на тебя смотрит.

– И что я ей скажу? – приподняв плечи, развел руками. – Нет ли в вашей женской камере свободных мест? А то нам с парнями скучно втроем коротать галактические сутки. Может, примете в дружную компанию? Подавители влечения – не проблема. С нами есть тот, кто перенастроит и изменит действие чего угодно: от компьютерных программ до гормональных препаратов.

– А это идея! – радостно прорычал Приом. – Может, он на самом деле… того… Нас перепрограммирует.

– Друзья, вы не о том думаете, – Гирзельд наморщил покрывшийся слизью лоб, удивившись нашей озабоченности. – Лучше бы…

– А о чем еще нам думать? – перебил его Приом. – У каждого из нас вполне себе здоровый и правильно функционирующий организм. Слышь, Мэйс, а что если этот пройдоха тайком нашел себе подружку и ползает к ней на свидания, пока мы тут дрыхнем в полном отрубе.

– Напоминаю для забывчивых, – Гирзельд едва не сорвался на крик, – я здесь единственный в своем роде-племени. Для меня в стенах тюрьмы не найдется ни одной подходящей женской особи. К тому же я храню добрую память о покойной супруге. Бедняжка скончалась, оставив в моих щупальцах четырнадцать малюток. Я остался единственным кормильцем в семье, и потому мне пришлось связаться с мафией. Все ради благополучия дочек.

– Ладно, многодетный папаша, мы помним про твой выводок, – проворчал Приом. – Говори, что за тайны у Мейса.

– По моим подозрениям, у нашего лохматого друга в наличии классический набор убийцы-свидетеля.

– Э-э-э, не пытайся залить нам своей слизью мозги, – надавил на него Приом. – Убийца и свидетель проходят по разным статьям, и последнего не судят. Он выступает на стороне обвинения. Законы я изучил, когда подавал кучу апелляций.

– Не дыши мне в три уха сразу, и я объясню, – Гирзельд вынудил рептилоида отступить на полшага. – За Мейсом тут с первого дня присматривали. Поначалу пытались убрать его по-тихому. Отсюда нападения без веской причины. Когда поняли, что этот путь – бесполезный перевод живых ресурсов, они решили действовать иначе. Знаете, почему в нашу камеру перестали селить новичков и нас троих отправляют на каторгу? Мы даже не в курсе того, что случилось с бывшими сокамерниками, живы ли они. Глядя на ваши озадаченные морды, я понимаю, что проще сразу самому дать ответ, чем дожидаться внятного отклика.

– Вообще-то, у меня лицо. У него морда, – я посмотрел на Приома.

– Ты полон сюрпризов, Мейс, – не понравился мне пронизывающий взгляд скользкого умника.

Но я, в отличие от туповатого рептилоида, понимал, к чему клонит Гирзельд. Щупальца проклятой корпорации дотянулись и сюда. Меня пытались устранить, как ненужное звено цепи, которая неожиданно могла бы пролить свет истины на это темное и грязное дельце. Боялись, что мне удастся доказать невиновность и разоблачить тех, кто смог взять свое от смерти того несчастного старика.

– Я ознакомился с его делом, – наконец-то Гирзельд перешел к интересующей нас теме. – Заказчик убийства магната не был найден. Все свалили на Мейса. Но я сразу не поверил в официальную версию о спятившем киборге. Мозги у нашего приятеля в полном порядке. У меня было достаточно времени, чтобы в этом убедиться. Вот и заказчик всерьез опасается, что правда всплывет наружу. Я более чем уверен, что с нанятым убийцей он лично не встречался. Использовал для контакта подставное лицо, виртуальную проекцию, да хоть робота. Неважно! Все равно во вселенной остался след, который может привести к нему. И наш Мейс – хвостик клубка, от которого удобно протянуть ниточку, чтобы распутать все дело. А мы двое – опасные элементы. Этакие шерстинки на нитках клубка. Заказчик не знает, какие секреты мог нам раскрыть Мейс как лучшим друзьям. Потому он решил убрать сразу троих. Думаю, нас не отправят на рудники, а вывезут в уединенное местечко, куда-нибудь на дальний астероид, и там прикончат.

– Ты!.. Подонок! – Приом схватил меня за механическую руку и дернул, встряхивая с такой силой, что чуть не вырвал ее из плеча. Я мог бы использовать встроенное лезвие, но не хотел доводить ситуацию до непоправимого уровня. – Сам, наверное, хорошо нагрел загребущие лапы на выгодном дельце. Сколько тебе заплатили за убийство того богача?!! Парой миллионов вряд ли обошлось. А мы, выходит, должны из-за тебя сдохнуть? Да мне осталось пять лет отсидеть. Я не собираюсь прощаться с жизнью из-за всяких хитрозадых выродков.

– Я не получил ни галактона, – честно сказал я, понимая, что глупо отрицать вину, которой на мне в реальности нет.

– А как же полагающийся аванс? Тебе должны были заплатить перед выходом на дело, – не отставал упрямый рептилоид. – Ты знал заказчика?

– Не было никакого аванса, – я стукнул кончиком хвоста по полу. – И я понятия не имею, кто заказчик. Моя память была проверена дважды, в том числе на суде. Так что паршивый из меня свидетель. Ничего, по сути, не знающий.

– Но чего-то они боятся… Он, она. Неважно, кто конкретно, – Гирзельд плюнул слизью в глаз Приому, заставив отпустить меня. – Кто бы за всем этим ни стоял, он рассчитывал на казнь убийцы. Но тебе дали пожизненное. А за сотню лет можно вспомнить даже то, чего не знал.

– Это как? – неподдельно удивился я.

– Информация, которая содержится в твоих биологических и электронных мозгах частично заблокирована. Есть у меня такая мысль, – поделился предположением Гирзельд. – Вот почему ты мало что помнишь. Но стоит над тобой потрудиться настоящему специалисту, и из тебя можно будет вытащить очень много чего интересного. Работая на мафию, я слышал, почему киборги популярны в качестве наемных убийц. В их память легко загружать данные и так же легко их стирать. Но в твоем случае они могли обойтись блокировкой. Основная часть головного мозга у тебя естественного происхождения.