Илья Богуславский "Дети с большими уйями"

ГЛАВА 2

В субботу я отключил смартфон, в воскресенье забыл о его существовании. Было хорошо!

Витёк раз шесть бегал за спиртным, а я резвился с его кошками. Вечером в понедельник Витёк вдруг помрачнел и изрёк:

«Нас сглазили, ёб-та»!

«Чего?», я сбросил жирного рыжего кота с колен.

«Сглазили! Всех!»

«Не пизди, выпей лучше!»

«Ты не понимаешь! Ты с утра давал мне чат Горного института почитать…»

«Ну?»

«Там пиздец, мужики все конченые!»

«Прям так? С чего такие выводы?»

«Ну, ёб-та, ваши рассуждения о жизни, о политике, обо всём!»

«Да ладно! Сам то лучше что ли?»

«Не лучше»

«То-то!»

Мы снова выпили. Закусывать было нечем, на столе лежали три бурых яблочных огрызка и скелет минтая – кошки постарались…

Витёк был совсем хмурый, алкоголь перестал его вдохновлять.

«Ну, я поеду?», я был уверен, что жена меня не пустит на порог.

«Не поедешь, пока я тебе всё не объясню!» – отчеканил Витёк.

«Опа! И что ты мне собираешься объяснить?»

«Я знаю, как нам изменить нашу судьбу!»

«Чего?»

«Ты не думай, что я алкоголик и дебил! Я многому научился… Я закончил курсы специальные. Самообразованием занимался много…»

«Ну хорошо, зачем нам менять наши судьбы?»

«А ты посмотри на себя! На меня! На всех – Виталя, Миха, Руслик, Макс, Паша!»

«И чё?»

«А ничё! Мы все дегенераты, только понты одни остались!»

Я тоже стал трезветь…

Витёк продолжал:

«Бабы правят миром! Мы ничего уже давно не решаем! Мы – дети с большими хуями!»

«Постой! Где-то я это выражение уже слышал», я напряг память.

Худая серая кошка, жравшая герань на подоконнике, вдруг фыркнула и зашипела.

.

«А-а-а! Это полковник Захаров нас так обозвал на занятии по саперному делу – «Дети с большими хуями!»

«Наконец-то ты допетрил!», обрадовался Витёк. «Вербальное внушение, коллективный гипноз, а проще говоря, проклятие!»

«То есть, ты считаешь, в том, что мы конченые, инфантильные дебилы, виноват полковник Захаров?»

«Да!», Витёк был серьёзен как никогда.

«И что нам теперь делать?»

«Вернуться в прошлое, и всё изменить!»

«Так, ладно!», я включил телефон, чтобы вызвать такси.

«Ты думаешь, я больной, сумасшедший, ёб-та?»

«Я думаю, да.»

«Вернуться в прошлое можно! Я знаю, как! Я помню эту дату – 10 ноября 1993 года, я помню время – между 13:47 и 13:50!»

Я уже ждал такси. Если мы работали, пытались воспитывать детей, встречались в кафешках, хвастались в чате загородными домами и путешествиями, пересказывали тупые заезженные анекдоты, делились не менее тупыми старыми видосами, но всё же как-то жили, то Витёк окончательно пизданулся. Жена ушла, детей нет, только кошки, скелет минтая, грязный паркет и ссаньё…

Дома я огрёб по полной. На работе – тоже. Но это было лучше, чем протрезветь у Витька и понять, что он неизлечимо болен.

ГЛАВА 3

Витёк позвонил во вторник днём, я ещё не отошёл от сильного похмелья и от скандалов. Я увидел его имя на экране смартфона в тот момент, когда молоденькая глазастенькая Катя показывала мне смету по съёмкам рекламного ролика. Я убрал гаджет в ящик стола, перед этим выключив звук. Но мой институтский кореш был настойчив. Он позвонил ещё восемь раз в течение дня, хотя я его упорно игнорировал. На обратной дороге, и снова у кросс-платформенного перехода на станции Китай-город, меня уже ждал Витёк. Он был трезв, выбрит и прилично одет.

«Здоров!»

«Ты чего мне трезвонишь, псих?»

«Выслушай меня пять минут, а потом езжай домой»

«Валяй!»

«Тебя твоя жизнь устраивает?»

«Вполне»

«Жена-стерва, которая отравляет тебе существование, дети, которые выросли и ты им уже не нужен, они тебя не уважают и не ценят? Работа, которую ты давно ненавидишь и ходишь, как на заклание, лишь зарабатывать деньги и отдавать долги по кредитам? Продолжать?»

Я не узнавал Витька, он раньше никогда таким не был. Витёк преобразился, в нем было что-то от прокурора, философа и генерала одновременно…

«Ты о моей жизни, смотрю, побольше меня знаешь?», съязвил я Витьку.

«А хули? Ты сам мне четыре дня душу изливал, не помнишь?»

«Мало ли, что я тебе бухой наговорил?»

«Короче, поехали со мной!»

«Куда?»

«Сейчас выйдем на улицу, сядем в машину…»

«Я с тобой никуда не выйду, я домой еду. И потом, ты сказал, что у тебя нет машины.»

«У меня нет, а у Конникова есть»

«Серёги?»

«Он – один из создателей машины времени»

«Ты ёбнулся!»

«Мы можем перемеситься в 1993-й и всё поменять!»

«Что поменять?»

«Нашу жизнь, ёб-та»

Моё метро открыло двери. Я шагнул в вагон, но, спустя мгновение, вышел снова на платформу.

«Уговорил.. Нет, я не верю твоему бреду, но хочу на Серёгу посмотреть..»

Мы вышли на улицу, у Политехнического музея стояла серая неприметная машина, за рулём действительно сидел Конников и хитро улыбался. Как только мы с Витьком сели назад, тачка резко рванула с места.

«Здорово, гы-гы!», сказал Серёга. Он всегда так тупо подгыкивал в институте. «Витёк, это, короче, выйдем за МКАД, не забудь Илюхе глаза завязать, гы!»

И это был изобретатель машины времени..

«Серёга, вы меня сразу убьёте, или помучаете?»

«Ты профессора Зверева помнишь?», ответил он вопросом на вопрос.

«Кто же не помнит старика Зверева?»

«Я у него ещё в 90-е на кафедре подрабатывал, гы-гы»

«Очень интересно!»

«Зверев – изобретатель и разработчик первой в истории машины времени. Все его эти лекции-лабораторные, это только ширма была, прикрытие для подлинной научной деятельности. Он – последователь Энштейна…»

«Стой, ёб-та», перебил Серёгу Витёк. «Илюх, ты слышал про Котовского? Помнишь, кто это?»

«Вы меня таким изощренным способом убить хотите? Сначала про Энштейна, а потом про героя Гражданской войны? Чтобы я умер от разрыва шаблона?», мне уже и вправду было не по себе.

Витёк невозмутимо продолжал: «Котовский был кровопийца, убийца и маньяк. Он лично расправлялся с крестьянами, а заодно и с их семьями, детьми, стариками. Он насиловал женщин, и потом тоже их убивал..»

«Я это всё слышал, Витёк, но причём тут машина времени?»

Договорить я не успел, нас решил остановить гаишник на Щёлковском шоссе, но вместо того, чтобы послушно съехать на обочину, Конников прибавил газу: «Гы-гы, не догонишь!»

А Витёк вдруг закрыл мне лицо какой-то вонючей тряпкой…

Перед тем, как я отрубился, мне показалось, что серый автомобиль неизвестной марки, за рулём которого сидел Конников, и есть – машина времени. Ну, вы помните, как в классическом фильме «Назад в будущее». Сейчас мы разгонимся до 320 км/ч, и, хлоп – здравствуй 1993 год! Но, видно это уже началось действие снотворного…

…

Очнулся я у порога старого деревянного дома, выкрашенного когда-то зелёной краской, которая с тех пор сильно облупилась. Витёк держал меня под руки и матерился, рассказывая, как мы еле оторвались от ментов. А передо мной стоял высоченный мужик, от которого разило перегаром и чесноком. Он был одет в засаленный бушлат, под бушлатом угадывалась тельняшка.

«У! Еврея привезли!», сказал почти не постаревший Валера Медовой.

«Какого хера ты меня усыпил, урод?», пробормотал я Витьку. Голова болела, в носу свербило, но я без труда узнал деревню Коченягино, где мы частенько бухали у Валеры в студенческие годы.

«Серёга сказал, чтобы ты дорогу не видел», оправдывался Витёк.

«Гы-гы», реагировал изобретатель машины времени.

«Конспираторы хуевы! Валер, ну ты то им хоть бы сказал! Что я твоё родовое имение не помню что ли? Пытать будут, сразу выдам!»

«Потому что еврей!», повторился Валера.