Я кричал, доказывал, убеждал, махал руками. Но жена отвернулась от орущего мужа и молча подошла к машине. Села на пассажирское кресло. Пристегнулась. Я заткнулся, осознав нелепость сложившегося положения. Ничего не оставалось, как поехать домой.
Я заперся в кабинете. Включил компьютер, но писать не получалось. Меня трясло от обиды и несправедливости. В отчаянии я подвел под происшествие тезис, что великих людей при жизни никогда не любили и не ценили.
– Когда уйду в мир иной, тогда поймете, – шептал я, сжимая кулаки, – и пожалеете, но будет поздно.
Три дня я не разговаривал с женой. Ел свежепожаренные котлеты молча. Не проронив ни слова, исполнял супружеский долг. Засыпал, разрабатывая планы возмездия и восстановления доброго имени. Но злость – плохой советчик. Планы рождались дерьмовые. Я не преуспел.
Днем того же дня я еще раз съездил в больницу. Теперь один. Подкупом, при помощи трех (!!!) шоколадок я пытался выведать имя незнакомки, ее судьбу или хотя бы самочувствие. Бесполезно. Женщина-администратор отказывалась идти на контакт. Отворачивалась, молчал, а затем пригрозила вызвать полицию.
– В полицию? Ха!!!
И что оставалось делать? Я пошел бродить вокруг больницы, подглядывая в окна и пытаясь увидеть спасенную девушку. В потоке посетителей пытался узнать знакомые черты матери или отца девушки. Пытался представить благородный лик спутника ее жизни, а может даже детей. Но попытки визуализировать облик родных и близких не принесли никакого результата.
Через три дня я помирился с женой. Мы заговорили. Почти две недели я ездил в больницу в часы посещения. Сидел в фойе, с надеждой вглядывался в лица больных и их родственников. Девушку я не увидел, или не узнал. Или пропустил.
Подумав, что ее могли перевести в другую больницу ввиду тяжелого состояния, перестал наведываться в лечебное учреждение. В одном я был уверен, но девушку спасли. Умереть она не могла. Не имела права. Хотя доказательств благоприятного исхода у меня не имелось.
Эпилог
Прошло время. Примерно три месяца. Я записал в тетрадку для сюжетов зарисовки о происшествии на дороге. Стал забывать про Шкоду и девушку. И тогда раздался телефонный звонок:
– Алло, Александр, – услышал я серьезный мужской голос.
– Да. Это я. Слушаю, – ответил я.
– Это из полиции вас беспокоят.
Я напрягся. Что нужно от меня, добропорядочного и бесконфликтного гражданина, органам охраны правопорядка?
– Капитан Петров, моя фамилия. Отделение по Рузскому району.
– Да. Понял. Чем могу помочь?
– У меня в протоколе зафиксировано, что вы 3 февраля 2023 года проходили свидетелем по делу о дорожно-транспортном происшествии.
– Да! – громко крикнул я.
Свершилось! Есть следы! Мир не без добрых людей! Я докажу!
– Мне нужно еще раз побеседовать с вами. Не могли бы вы приехать в отделение полиции?
– Конечно! – обрадовался я, – когда?
– Если можно, приезжайте сегодня в четырнадцать ноль-ноль.
– С радостью! – возликовал я.
– До встречи, – капитал полиции положил трубку.
Не сказав жене ни слова, я бросил начатые дела и полетел в Полицию…
Но радовался я недолго. Настроение омрачилось уже при приближении к отделению полиции: долго не получалось припарковаться возле отделения. Вдоль тротуаров и на стоянке не было места. Я оставил автомобиль в полукилометре от здания Полиции. Хорошо, что выехал заранее, а то можно и опоздать. Было бы не удобно.
Хотя парковка – это только начало. В отделение меня не пустили. Сказали, что капитан Петров у них не служит. На меня пропуск не заказан.
– Не задерживайте очередь, – равнодушно отшил меня дежурный.
– А может, в Рузе имеется еще какое-то отделение Полиции? Я не туда приехал?
– Нет. Другого нет, – холодно ответили мне, – отойдите от окошка.
Явно, что-то происходило непонятное. Я не выжил из ума. Капитан мне звонил на мобильный телефон… «Надо ему перезвонить!» – догадался я.
Набрал номер, но «данный номер телефона не существует»…
Странно.
Я ехал домой и думал, что же со мной происходит? Неужели я из-за нервного перенапряжения слышу голоса и вижу галлюцинации? Я достал ключ «8 на 10», который положил в бардачок.
– И это единственное подтверждение истории, – сказал себе, – не густо.
Пытаясь хоть как-то объяснить необъяснимые события, я решил считать происшествие случайным переходом в параллельный мир. Там события и мир похож на наш, но немного отличается. В том мире проживают добрые полицейские и капитан Петров. Там в каком-нибудь сервисе сейчас ремонтируется помятая красная Шкода Октавия. А спасшаяся девушка пьет кофе и смотрит в окно…
Может быть, таинственным образом в то холодное утро я перешел через портал в параллельную реальность и вернулся, захватив с собой лишь воспоминания и гаечный ключ «8 на 10».
В стройную теорию о множественности параллельных миров не вписывался звонок капитана Петрова, но…
Я сохранил номер полицейского и периодически набираю контакт. Результат всегда один и тот же: нет такого абонента.
А следы на снегу? Ведь их же видела моя жена. Следы ни о чем не говорят. Они не люди, чтобы разговаривать.
Вероятно, наши миры близки, и след от автомобиля из того мира остается в нашем. Иногда даже получается прозвониться.
– Все верно, – успокоил я себя, – и полицейские, на удивление, были слишком вежливыми. Подозрительно это…
P.S. Быстро сказка сказывается…
Прошло еще почти полгода. В один прекрасный день я устал. Делать ничего не хотелось. Я включил телевизор. По каналу Пен-ТВ показывали новости…
– Русская пара из подмосковного Нахабино Марина и Алексей Петровы, – отработано-профессиональным голосом сообщал диктор, – провели в кабинке фуникулера более пятнадцати часов, прежде чем спасатели добрались до наших туристов и освободили пленников.
Я сделал звук громче…
– Вчера вечером работники подъемника в курортном вьетнамском городке Нячанге остановили канатную дорогу для проведения технических работ. Было уже поздно, и наших соотечественников забыли на высоте около ста метров над землей.
– Бывает же так!? – удивился я, – не повезло…
– Марина и Алексей не смогли дозвониться до местных спецслужб…
Картинка в телевизоре сменилась на кадры с места происшествия. Теперь показывали мужчину и женщину, накрытых байковыми одеялами.
Я сразу узнал девушку! Это была она! Та самая, из красной Шкоды…
– По приезду во Вьетнам мы вытащили российские симки, чтобы не попадать на роуминг. Вьетнамские карточки не покупали. В отеле хватало местного Вай-Фая, – широко улыбаясь, сообщила Марина Петрова.
– Сперва мы обрадовались новому приключению, – также радостно продолжал Алексей, – но потом стало страшно и холодно. И захотелось пить…
– Передаем родным и близким, что с нами все хорошо, – Марина помахала в камеру забинтованной рукой.
На экране вновь появился диктор:
– В штате Флорида объявлено штормовое предупреждение. Ураган Юлия приближается к берегам Соединенных Штатов со стороны Атлантического океана…
Я выключил телевизор.
Жива. Это хорошо. Значит, не зря. Значит, получилось.
Рассказывать жене о новостях не стал. Зачем?
В голове долго вертелись две мысли. Первая: неужели до меня снова долетели весточки из параллельного мира?
И вторая: зачем Марине и ее мужу-жениху судьба посылает необычные испытания? Неужели хочет еще раз проверить на прочность? Для каких свершений судьбописец готовит Марину?
– Какая же пресная и обыденная у меня жизнь, – подумал я, – живут же люди! То в кювет зимой, то в горы летом…
15.02.2023. Рузский район. Деревня Нечаевка.
Верино счастье
– Для вас выступает Вера Полева! Приветствуем!
Вера вытянулась по струнке, как учили. Улыбнулась накрашенными ярко алой помадой губами, и смело шагнула под яркий свет софитов.
На самом деле Вера никогда не хотела быть певицей или артисткой, но стала. Потому что так хотела мама.
Мама у Веры служила преподавателем в Консерватории. Знала, общалась и обучала свет российской музыкальной тусовки. Мама, Инесса Артемовна, в молодости мечтала о певческой карьере, но у нее не сложилось. Рано вышла замуж, родилась дочь Вера. Пеленки-распашонки, бабушка Верина отказалась сидеть с внучкой. Муж был известным в то время актером столичного театра, на воспитание дочери тоже не отвлекался.
Когда Верочка подросла, и ее удалось устроить в детский садик, мама, окрыленная, вернулась на сцену. Начались гастроли по европейской части СССР. Верочка без маминого внимания быстро простудилась и попала в больницу с воспалением легких.
Пришлось прервать гастроли. Случился жуткий скандал, прогремевший на весь Советский Союз. Штрафы, несмываемый позор и разрыв отношений с филармонией. Инесса выходила дочку. Но про сольную карьеру с ней больше никто не говорил. Мать понимающе опускала глаза, тихо ревела в кулисах, понимая, что жизнь одна, и та уходит куда-то мимо.
Но дочка есть дочка, не отвертеться. Мама устроилась преподавателем по вокалу в Консерваторию. Всю свою нереализованную энергию Инесса направила в дочь. Она занималась с Верой лично, показывала ее светилам и звездным гастролерам из Италии и Франции.
Паваротти во время гастролей в Россию потрепал маленькую Веру по головке:
– Буена, – сказал, закрыв над маленькой девочкой все небо.
Александр Ломоносов передал Верочке конфету-батончик, когда мама после спектакля зашла в гримерку к великому тенору Большого театра.
Маргарита Миглау лично занималась с Верочкой сольфеджио.
Все сложится правильно в музыкальной карьере Веры. Надо только окружить себя лучшими музыкантами, учиться у великих. Рано или поздно станешь великой. Таков был расчет Верочкиной мамы.
– Только не повторяй моих ошибок, – не забывала повторять мать.
– Каких ошибок? – снизу-вверх спрашивала маленькая Вера.
– Не рожай детей, пока не станешь звездой. Со звезд иной спрос. Им все можно. А пока ты не добралась до самой вершины, не думай о детях и браке. Никогда.
– Зачем ты настраиваешь Верочку против семьи? – спрашивал отец, в те редкие минуты, когда бывал дома.
– Потому что не хочу повторения моей судьбы.
– Разве ты несчастлива? Ты – хороший педагог. Ты – не последний человек в российском музыкальном мире. У тебя хорошая семья, ребенок. Что тебе еще надо?
– Я никогда не говорила, что хотела стать великой оперной певицей?
– Говорила.
– Но я не стала! Меня никто никуда не приглашает. Потому что вы все заняты собственной карьерой, а Верочкой занимаюсь я!
– Каждая женщина в первую очередь —мать, – подливала в огонь бабушка Веры, – этим надо гордиться. Так предначертано природой!
– Спасибо вам, мама, – Инесса картинно кланялась, и покидала душно-лицемерную атмосферу гостиной, напичканную эгостичными родственниками.
Маленькая Вера находила плачущую мать в спальне. Прижималась к ней бочком.
– Мама, я тебе помогу. Мы будем гастролировать вместе. Когда я стану звездой, ты будешь петь вместе со мной.
– Я не смогу, моя девочка. Я боюсь.
– Не переживай. Я тебе помогу.
И Верочка старалась. Осваивала нотную грамоту. С утра до вечера истязала себя распевками и солфеджио. Ночами ей снились пирожные и торты. Девочка любила разные сладости и кондитерку. Она обожала смотреть, как кто-то печет пироги или готовит торты. Она набирала полную грудь воздуха и задерживала дыхание, когда проходила мимо булочной, откуда заманчиво пахло корицей, ванилью и еще чем-то невообразимым, которому не было в словаре Верочки названия.
