Ну-ну. Может, мне тотализатор тут организовать?
Уроки шли своим чередом.
После школы поспешил домой, как просила бабушка. Она уже ждала меня одетая, ей только пальто осталось надеть и шапку. В доме было подозрительно тихо.
– Как дела? – поинтересовался я, вымыл наскоро руки и сел за стол.
– Спят обе. – ответила бабушка, наливая мне миску супа.
Пока я обедал, бабуля окончательно собралась, и ждала меня в сенях.
Я не заставил себя долго ждать и вскоре мы шли с ней по Школьной на механический завод.
Когда мы гнались за маньяком, я не особо оглядывался вокруг. Сейчас же в спокойной обстановке я с интересом осматривался. Мы вышли к небольшой площади перед солидной двухэтажной проходной завода с большими электронными часами на фасаде.
Вся территория была огорожена высоким забором из бетонных секций выкрашенных в бежевый цвет. По верху забора спиралями вилась колючка.
«Святославский ордена Ленина механический завод» – прочитал я, задрав голову, большие буквы во всю длину здания. А над дверями красовалось: «Спасибо за ударный труд!»
– Интересно, чем же этот завод такой заслуженный, что ему орден Ленина дали? – произнёс я мысли вслух.
– За работу коллектива во время войны. – ответила бабушка. – В эвакуацию в чистое поле уехали. Через четыре месяца первую продукцию дали. Всё для фронта, всё для Победы. У нас музей заводской есть. Если хочешь, сходим как-нибудь.
– Я бы с удовольствием, бабуль. Только где время взять?
– Ну, вот экзамены сдашь, и проведу для тебя экскурсию. – пообещала бабушка.
Мы вошли на проходную. Крутящиеся турникеты, бюро пропусков. Важные охранники в чёрной форме.
У бабушки был пропуск на завод, что и понятно: она же сотрудник. А меня не пустили. Бабушка предусмотрительно взяла мой паспорт и пошла в бюро пропусков оформлять на меня разовый пропуск, который утром заранее на меня заказали, подав служебную записку.
Когда пропуск был готов, бабушка направилась к турникетам, позвав кивком головы меня за собой. Я немного замешкался, разглядывая большой щит в пол стены. Там ровными рядами были вбиты гвоздики, а на гвоздиках висели деревянные номерки, как в гардеробе. Номер с номерка дублировался мелкими цифрами над гвоздиком. Бабушка, проходя мимо щита, буднично сняла один из номерков, перевернула его и повесила обратно цифрами к стене.
Я поспешил к турникетам за ней. И в этот момент с улицы, со стороны территории завода в проходную вошёл Вася-негр.
Вот так встреча! Значит, он здесь теперь.
Он был в форме охранника завода. Опять внедрили? Я, на всякий случай, прошёл мимо, не показывая, что мы знакомы.
Когда мы с бабушкой уже выходили из проходной на территорию завода, я услышал смех мужиков.
– Как на тебя все реагируют, Вась! – услышал я чей-то голос. – Как будто привидение видят.
Наверное, мне не удалось скрыть удивление. Новые Васины коллеги решили, что я удивился, негра увидев. Ну и пусть. Поддержу его легенду, он себя обязанным мне будет чувствовать.
Бабушка повела меня по территории завода, оказавшейся на удивление большой. Между проходной и зданием напротив неё был разбит небольшой скверик из голубых елей, в центре которого с высокого постамента целеустремлённо делал шаг в светлое будущее бронзовый Ильич.
Справа от сквера доска почёта с фотографиями передовиков производства.
На самом высоком корпусе завода красовалась огромная надпись: «Слава труду».
– Там у нас правление. – оживлённо показывала бабушка. – Там цеха, медпункт. Там склады. Гараж. Клуб и библиотека. В клубе, кстати спортивные секции есть. Это столовая. Там бомбоубежище.
Бабуля увлечённо знакомила меня с заводом. А я оглядывался по сторонам, прикидывая, где и как искать маньяка.
– Это котельная. – показала бабушка на здание из красного кирпича.
Здесь все здания были из красного кирпича. А то, что это котельная, я и сам догадался по высоченной трубе из такого же красного кирпича.
– Там дом быта. – продолжала экскурсию бабушка.
– Что за дом быта?
– Парикмахерская, ателье, ремонт обуви…
– Это же всё и в городе есть.
– Важно, чтобы человек труда без отрыва от производства мог удовлетворить свои насущные нужды. – пафосно выдала бабуля.
Гляди-ты, я и забыл, что такое ориентация на нужды работника при развитом социализме. А ведь, если тут работаешь, и в самом деле такая забота будет приятна.
Мы подошли к правлению – двухэтажному зданию с двумя входами справа и слева здания. Прошли по первому этажу в самый конец по длинному коридору. На дверях кабинетов стояли только номера.
Бабушка зашла в один из кабинетов в конце коридора с номером двадцать пять. А мне велела подождать в коридоре. Через открытую настежь дверь внутри кабинета была видна ещё одна дверь с надписью «Главный бухгалтер». Кабинет в кабинете. Туда-то бабушка и вошла.
Я слонялся вдоль коридора то и дело заглядывая через открытую дверь в кабинет. Аккуратные столы. Это так непривычно для бухгалтерии. В моё время среднестатистический бухгалтерский стол был завален грудами бумаг. А здесь на столах бумаг было мало, и они были аккуратно сложены в стопочку. Зато было огромное количество комнатных цветов.
Меня поразило это обилие разнообразной зелени в больших и маленьких горшках. Цветы были везде: на подоконниках, на подставках перед окном, на шкафах. Даже в торцах длинного коридора перед окнами в больших кадках росли какие-то огромные кусты. И на подоконниках в коридоре цветы.
Надо признать тут очень уютная атмосфера, прямо, домашняя.
Перед кабинетом главбуха я разглядел четыре рабочих места, а присутствовала на работе только одна сотрудница.
Вскоре из кабинета главбуха выглянула бабушка и рукой позвала меня. Я прошёл в святая святых этой бухгалтерии – малюсенький кабинетик. Зато отдельный.
Хозяйка кабинета среднего роста, обычная женщина лет под пятьдесят с пучком седых волос на голове.
Но какой у неё был строгий взгляд. Мне сразу захотелось вытянуться по стойке смирно, когда она пристально взглянула на меня.
– Вот, Ирина Викторовна, Павел, прошу любить и жаловать. – улыбаясь представила меня бабушка.
– Пашка… Как повзрослел! – улыбнулась главбух и сказала вставая. – А помнишь, как каникулы в младших классах тут коротал? По коридору носился…
Я неопределённо пожал плечами. Не объяснять же ей, что я не помню ни каникулы, ни её саму.
– Иди, посиди пока, я сейчас. – сказала мне бабушка.
Я вышел и прикрыл за собой дверь. Куда я должен был сесть, я не понял, и остался стоять перед единственной сотрудницей с интересом разглядывающей меня.
– Что, Пашка, не здороваешься? – спросила она меня с вызовом.
Я кивнул ей головой, типа, здрасте.
Не люблю я таких. В каждом офисе есть хотя бы одна такая: давно работает и считает, что у неё здесь особое положение. Может говорить всем, всё что вздумается, не считаясь с нормами такта и вежливости. Спросить может всё, что в голову взбредёт.
Я вышел в коридор. Аллергия у меня на таких дамочек. Эта была ещё и фигурой крупная, давила авторитетом. Мадам Грицацуева, блин.
Вскоре вышла бабушка. Довольная. Договорилась, похоже, насчёт меня. Она жестом позвала меня вернуться в кабинет.
– Ну, Паша. Вот твоё рабочее место, – показала бабушка на один из трёх свободных столов рядом с мадам Грицацуевой, с живейшим любопытством наблюдавшей за нами. – Вернее, это моё рабочее место, но временно твоё.
Мадам Грицацуева встала из-за стола и вышла на середину кабинета, противно ухмыляясь и бесцеремонно разглядывая меня. Она оказалась выше, чем я думал. Из-за полноты я смог лишь приблизительно определить её возраст: сорок лет плюс-минус пятнадцать.
– Изольда Марковна тебе поможет, если что, – сказала бабушка. – Это Паша, мой внук. Будет меня временно замещать.
Вышла главбух.
– Изольда, с завтрашнего дня парнишка будет ведомости вести. А ты будешь заявки на талоны визировать, – распорядилась она спокойно, но тоном, не терпящим возражений. – Присматривай за ним. Ты теперь – его наставник.
– О, мне что, за ученика доплатят? – оживилась Изольда.
– Премию дадут, – ответила, усмехнувшись, главбух, возвращаясь в свой кабинет.
– Премию и так дадут, – пробурчала Изольда и уселась недовольно на своё место.
Хотелось уже поскорее приступить к изучению своих обязанностей.
Если честно, я немного нервничал. Хотя… Что тут может быть сложного? Считай себе и всё. Как сейчас считают, кстати? Где калькулятор?
Калькулятор!
У меня резко во рту пересохло.
А на чём же они сейчас считают? Надеюсь, не на счётах?
Я огляделся по сторонам. Счёты, реально, на каждом столе. Арифмометр с ручкой на шкафу пылится.
А калькуляторов нет!
Мама, блин! Роди меня обратно! Вот это я попал!
По моему растерянному виду бабушка решила, что спешить не стоит.
– Садись за стол, – спокойно велела она мне. – Справа ведомости, слева путевые листы.
«Ведомости по учёту жидкого топлива» велись здесь в обычных амбарных книгах формата А4 в линейку в мягком картонном переплёте. Верхние две линейки на каждом листе были срезаны, а на обложках с внутренней стороны подписаны названия граф. Учётный период и подразделение были указаны на обложке сверху и на торце каждой книги. Очень удобно, только линовать графы карандашом надо было вручную на каждой странице.
Я полистал верхнюю ведомость. Ну, всё просто. В таблице на целый разворот указывалась дата, номер путевого листа, ФИО водителя.
На три вида топлива ДТ, А-72 и А-76 по три колонки: приход, расход, остаток.
Расход топлива по путевому листу указывался в соответствующей группе колонок. В любой момент можно увидеть остаток каждого вида топлива по каждому подразделению.
– У вас же один гараж. Как вы разбираетесь, какое подразделение машина обслуживала? – сразу спросил я бабулю.
– В путёвках указано, в чьё распоряжение поступает машина.
Ну, всё, понятно. Цифры небольшие и в столбик посчитать можно.
Заявки на талоны, видимо, подписываются, если остаток топлива не превышает каких-то заданных лимитов. Но мне этим голову забивать не обязательно, заявки подписывает Изольда.
Я переключился на левую сторону. В стопку на углу стола были сложены картонные папки «Дело» на завязках. Если учётный период в ведомостях был год, то на каждой папке был указан месяц и год.
Тоже логично. Одна папка – путёвки одного подразделения за месяц. Тоже всё просто.
Рядом, в невысокой, сантиметров двадцать, деревянной коробке лежали навалом не разобранные путевые листы непривычной для меня формы, но вполне себе понятные.
Я развязал верхнюю папку и полистал путёвки в ней. Меня сразу смутило, что в разных путевых листах название подразделения были вписаны по-разному. Например, «скл. прод.» и «скл. гот.».
– Почему так? – спросил я, указывая бабушке на этот факт.
– Диспетчера разные, – пожала плечами бабушка. – Ничего, разберёшься. Изольда поможет.
Короче, у них тут нет унифицированного подхода. Это надо будет запомнить, как каждый из диспетчеров по-своему называет службы завода. Ну, ничего, табличку заведу, шпаргалку.
– А нормы расхода где взять? – уточнил я.
Бабуля постучала пальцем по столу. Под стеклом лежала шпаргалка с этими самыми нормами по видам транспорта.
В одном направлении мыслим с ней, усмехнулся я.
– Ну что, – шлёпнул я руками по столу. – Мне всё понятно. Давай, я начну? Под твоим чутким руководством.
Глава 6
1.03.1971 г. Завод.
Я взял из деревянного ящика верхнюю путёвку, посчитал пробег. Коэффициент увеличения нормы, действительно, был уже проставлен. Я вычислил расход топлива. Бабушка кивнула головой: правильно. Получилось медленно потому, что считал, реально, в столбик на клочке бумаги.
– Откуда ты знаешь, что надо делать? – спросила меня бабушка.
