Ольга Мушенок "Василина для шейха"

"В 22:00 выйдешь на улицу. Тебя встретят".

Это он. Шейх. У него такие связи, что узнать мой номер это дело нескольких минут. В душе затаилась тревога, как и ранее от неизвестности. Куда меня отвезут? Может проигнорировать сообщение? Нет, надо же карту отдать.

Я набираю Викин номер, потому как в себе не могу все держать, она сейчас единственный человек в сложившейся ситуации.

– Да-а, Василин.

– Вик, мне нужна твоя помощь, – перевожу дыхание.

На том конце линии слышны разные голоса и громко играет музыка.

– А? Что говоришь?

Я выхожу из комнаты, дабы не мешать Ане.

– Я говорю, помощь нужна! Алё! Вика, ты слышишь? – кричу уже в трубку.

– Васька, тебя плохо слышно! Давай я перезвоню тебе позже, мы с Александром в клубе и тут такой кураж..

Связь прервалась, я нервно топнула ногой.

Войдя в комнату, телефон зазвонил: "Мама"

– Да, мам, – тихо отвечаю ей.

– Доченька, ты звонила? Я траву косила в саду.

– Звонила, как ты? – с тоскою спрашиваю.

– Потихоньку, ты, расскажи, что с практикой? Вика сказала, что с работой у тебя не получилось договориться, но есть идея с благотворительным фондом.

– Не переживай, мам. С фондом я уже решила, заявку отправила с необходимыми документами. Вот жду ответ.

– Не думала, что так быстро.

– Мам, интернет творит чудеса, – она у меня далека от всемирного источника.

– Хорошо, доченька, а почему голос грустный, что-то случилось?

– Скучаю и за папу переживаю, а так все хорошо, мамуля.

– И я скучаю, родная.

– Люблю тебя, мама.

Телефон отключился, сел. Я поставила его на зарядку, а сама прилегла отдохнуть.

Проснулась из-за шума, Анька решила на ночь глядя уборку навести в комнате.

На ночь глядя? Подскочила и подняла глаза на настенные часы. Без двадцати десять.

– Ты, чего? Сон плохой приснился? – смотрит безумными глазами на меня Анька.

Я спросонья пока добежала до уборной комнаты, дабы привести себя в порядок, ударилась ногой об бывшую кровать Ленки.

– Ай, чтоб ей несладко стало! Ведьма!

Надела костюм делового стиля, не на свидания же иду. Волос заплела в высокую косу, макияж делать не стала, времени нет. Взяла сумку, куда положила карту шейха, после драки с Ленкой и вышла на улицу.

Неоновые фары мигнули и я поняла, что по мою душу. Не спешила подходить к машине, в ногах страх сковал движения. Из темного цвета автомобиля вышел водитель и открыл пассажирскую дверь. Он выглядел никак те арабы, а был в чёрном костюме без куфии. Ничего не говорил, казалось даже не смотрел на меня.

– Куда мы поедем? – спрашиваю на русском, а не дождавшись ответа, спросила на арабском. Ответа я так же не дождалась.

Выдохнула и спокойно села в автомобиль. Надо достать телефон из сумки и отправить Вике геолокацию и..

Вика права, я дура, потому как второпях забыла телефон на зарядке.

– Мы можем вернуться?

– Нельзя нашего господина заставлять ждать, – ответил.

Я сидела, как мышка смотря в окно. Мы недолго ехали.

Остановились возле самого известного ресторана Москвы. У дверей и по всему периметру здания стояла охрана, даже собаки были у них на цепи. Доберманы смотрели на меня красными глазами и, казалось один неверный шаг и они меня разорвут. От страха старалась не смотреть на них. Мне слышится или там в темном небе на самом деле летает вертолет? Подняла голову и да, я права, там то загорался, то гас красный фонарь.

Оказавшись в помещении меня тут же проверили на запрещенные предметы.

– Телефон, смарт часы и другие гаджеты? – голос охранника звучал холодно.

– Ничего из перечисленного не имею, – стояло ответить, как из рук взяли сумку, а я от трусости не противилась. Почувствовала горячее дыхание сзади у ног. Обернулась и чуть было не потеряла сознания, одна из собак обнюхивала меня. Я с детства до ужаса боюсь собак. Не смогла выдержать проверки и невольно дернулась, попятившись назад. Скаля зубы собака двинулись на меня, но тут же была остановлена своим хозяином.

– Пожалуйста, пожалуйста, уберите собаку!! Я боюсь!!

– Вы, можете проходить.

Мне отдали сумку и указали на дверь. Дальнюю дверь в открытом зале, в котором не было ни единой души.

Сердце гулко грохотало перед встречей. Я протянула руку к дверям и открыла дверь.

Шейх сидел вальяжно, словно он сидит не в кресле, а на королевском троне. Хотя так и есть, он главный у себя в Каире, и кресло обшитое белым бархатом больше похоже на трон. Не удивлюсь, если узнается, что из Каира привез с собой. Черты его лица ровные, есть морщины на лбу и под серыми глазами. Борода аккуратно подстрижена, его мастер, наверное десять раз потеет перед тем как заняться его внешним видом. Белое одеяние, а на шее висит желтый шарф. Это их традиционный наряд, в котором я не разбираюсь. Ладно их женщины ходят вечно закрытые, как в мешках, но мужчинам зачем эти наряды. Этот Эмир выглядел, как из одного моего прочитанного романа.

– Доброй ночи, Ва-са-ли-я.

У него ужасный русский акцент и голос тяжёлый, который не хотелось слышать. Меня по-разному называют, а вот Ва-са-ли-я – никогда.

Я не успела поприветствовать.

– Не бойся меня и моих людей. Ты моя гостья, а моих гостей уважают и защищают.

Я перевела дыхание, набираясь смелости сказать.

– Здравствуйте, – он стал говорить и я замолчала.

– Арабский кофе, гранатовый сок или красное вино?

– Мне не хочется пить и я не голодна. Я хочу вернуть вам вашу карту, поэтому я приехала, – он нахмурился и удивился, посмотрев в экран своего телефона.

– То что я даю, обратно не забираю. Твоему отцу она нужнее, да и как я наблюдаю, ты уже ею стала пользоваться.

– Не понимаю о чем вы, – нырнула трясущимися руками в сумку, но не в кошельке ни в самих карманах сумки ее нет, – Видимо я ее выронила, – растерянно смотрю то на шейха, то на сумку, – Я картой не пользовалась, она в моей комнате видимо, и я обязательно ее вам отдам. Или нет, лучше заблокируйте ее и на этом закончим.

Шейх спокойно встал, а я сделала два медленных, осторожных шага назад.

– Ва-са-ли-я, мы только начали. Карта мне не нужна, она бесценна, а вот ты..

– Ч-что я? – горло пересохло от паники и я прижалась спиной к дверям.

– Подари мне одну ночь с тобой, а я тебя за это щедро награжу. Ты до конца своих дней ни в чем не будешь нуждаться. У тебя будут лучшие машины, дорогие меха, я тебе дам все чего ты только пожелаешь. В золоте будешь купаться. И если я останусь доволен, то я сделаю тебя своей наложницей! – я опешила и сумка невольно выпала из рук.

Какие меха? Какое золото? О чем он? Господи, мне что снится кошмар? Я хочу как можно скорее проснуться.

Я зажмурила глаза, сползла по стенке, когда этот старый мужик приближался, вытягивая свои мясистые губы к моему лицу для поцелуя.

– Первый раз болезненный, Ва-са-ли-я, но я слово Эмира даю, буду нежным.

Если я буду бояться, то он меня прямо здесь изнасилует. Возможно, итак, это случится, потому как меня отсюда не выпустят, но лучше мертвой, чем изнасилованной. Я встала на ватные ноги и прямо в глаза ему произнесла громко так, чтобы не забыл:

– А хватит ли у старикана мужской силы, чтоб удовлетворить молодую нимфу? Не помрешь на мне? – сказала на арабском.

Его глаза как и брови поплыли медленно вверх и эти головорезы сдвинулись с места. Жест шейха остановил их и они встали на место.

Конечно никто не говорил ему таких слов.

– За такое оскорбление у меня в стране убивают, – он схватил меня за шиворот как котенка и грозно, по-животному зарычал, – Ты заплатишь своей честью за свой гнилой язык! – пауза, предупредил, – В моих покоях, в моей постели дворца Каира!

– Джахаш!! – выплеснула ему в лицо.

– Альщармута! – зарычал шейх.

Шейх сдавил мне горло своей пятерней. Приподнял одной рукой и я еле касалась носками ног до пола. Вся жизнь перед глазами пробежалась и слезы градом от нехватки воздуха. Он меня правда задушит..

"Джахаш" – что означает в переводе с арабского на русский – "Осёл".

"Альщармута" – "Сучка".

Глава 6

– Отпустите! – хриплю сдавленным, гортанным голосом и не дождавшись нужной реакции, из последних сил вцепилась ногтями в удерживающую меня руку.

Его бешеные глаза налились кровью и там в серых радужках вспыхивал кошмар всех его безумных желаний. Вжал меня в стену. Грудную клетку сдавило под натиском его массивного тела. Я за всю жизнь не видела таких огромных мужчин с животной силой хищника. А эти руки? Руки похожи на лапы гориллы, мускулистые с шершавыми и смуглыми ладонями. И этими руками шейх точно сначала ласкает невинных девушек, если конечно, эти клешни дикаря умеют нежно ласкать, а после убивает ради лучшего утеха.

В голову приходит осознание страшного конца для меня, жуткая смерть от рук арабского шейха, который мне пару минут назад представлялся совершенно другим, спокойным и сдержанным человеком. Не диким и ни озабоченным, ни каким я его вижу сейчас.

Я теряла рассудок в агонии страха и не давая отчета своим действиям, вцепилась кошкой в красное от злости лицо. Шейх зарычал от боли, а по моему телу прошлась капля радости, что я не настолько уж и беспомощная. Отшвырнул меня в сторону. Схватился за свое поцарапанное лицо ладонями, а когда выступила из свежих ран кровь и он ее узрел на своих ладонях, зашипел предупреждая:

– Я тебя убью!

Охрана ринулась к дверям, перегораживая мне дорогу и я в следующий миг, почувствовала, как сзади схватил меня за волосы, а потом от непонимания, что произошло, посыпались искры из глаз. И вот я лежу на полу схватившись за голову обеими руками от шума в ушах, и мучающей меня боли. Виски так сильно сдавило, что я застонала в голос от головной боли. Сразу же хлынула ручьём кровь из носу, всё вокруг стало размытым и невзрачным, как и память. Я не могу вспомнить, кто я и как здесь оказалась? Все затуманено и неясно. Чувство, что я что-то забыла, а, что именно не могу вспомнить. Каждое движение головой – болезненное, голова кружилась, словно меня раскачивают на карусели. Я зажмурила глаза и сдавила ладонями виски, дабы хоть как-то унять боль. Послышались чьи-то голоса, этот язык мне знаком, но я не могу от дикой боли собрать мысли в кучу и понять о чем они говорят. А потом заливистый, громкий мужской смех.

Кто-то меня взял под руки и, когда я открыла глаза и подняла голову, то в размытой картине стоял мужчина, и я не помню кто он.

– Кто вы? – спросила я.

– Кто я? Издеваешься? – от любого шума и крика сдавливало виски.

Я опустила голову вниз, потому как мне больно.

– Простите, господин, наверное от удара у нее мозги потекли.

– Похоже на то..

Я слышала шум машин, иногда открывая глаза, наблюдала яркие фонари ночного города. Меня куда-то везли незнакомые мужчины и я не могла ничего сказать, а лишь от головной боли плакала снова прикрывая глаза. Мне дали в руки носовой платок и сказали зажать им нос, дабы остановить кровь. Я послушалась. Почему она течет я не знаю, как и не знаю отчего так сильно болит голова. Я чувствую изрядную слабость и если машина резко затормозит, я не смогу удержаться и упаду на пол в салоне.

Рука рядом сидевшего мужчины легла на мою внутреннюю часть бедра крепко ее сжимая и поглаживая, добираясь скользящим движением до ширинки замка моих черных брюк.

– Не надо, – простонала я, убирая его руку.

– Расслабься и тебе понравится, – ответил, наступая с такой же охотой, теперь уже нырнув рукой мне под белую испачканную кровью рубашку.

Я прижалась к дверям отдаляясь от него и прижала локти к груди, чтоб не давать касаться себя. Мне неприятно, стыдно и гадко от прикосновений.

– Я хочу и буду тебя ласкать, девочка! – от его ухмылки и запаха противного одеколона меня начинает тошнить. У меня от его прикосновений вызывается чувство отвращения и не более.

– Я не хочу, – взвыла в голос.

И тот, что ведет машину твердым, приказным голосом обратился к нему:

– Оставь девчонку в покое, она принадлежит нашему господину!!

– А кто узнает, Рамиль? Тр*хнем ее вдвоем, а там пусть оправдывается с кем она и где!