– Не думаю, что это столь необходимо. Они не хотели увезти её, Джонни. Они преследовали другую цель.
И Хадсон оказался прав. Всего в паре миль от задней каменной стены они нашли небольшое пепелище, где под углём были видны обгоревшие кости. Хадсон снова присел на корточки и осмотрел груду пепла. Даже без Бойля он смог догадаться, что это были женские кости.
– Ну что, какие мысли?
– Я не знаю, сэр. Мне кажется, это глупо.
Хадсон посмотрел на своего помощника, пока тот задумчиво осматривал обгоревшие останки. Да, для их небольшого города это, конечно, было шоком. Сперва самоубийство, потом вандализм на кладбище. Но всё равно это пока укладывалось в общие объяснения. Сложная жизнь. Как итог – самоубийство, а раскопанная могила – вандализм пары алкашей, развлекающихся поджогами.
Заметив, что в пепле что-то блеснуло, Хадсон нагнулся и подобрал с земли небольшой крестик. Насколько он помнил, его не было на шее Сюзи при аварии. А, стало быть, его надели уже после смерти.
– Вы известили об этом кого-нибудь?
– Да кого извещать, её мать сама нам позвонила, так как именно она обнаружила выкопанную могилу.
– Понятно. Ладно, дожидайся Боуля, а я отъеду. Если что-то важное, звони.
– Как скажете, лейтенант, – угрюмо ответил Джонни, рассматривая кучу пепла. Парню было явно не по себе.
Глава шестая
Невысокий опрятный дом. Такой же невысокий белый забор, брызгалки, работающие даже в дождь и немного тщательно подстриженного газона. Всё это создавало этакий методичный ритм упорядоченности и покоя, ничем и никогда не нарушаемый. Галантно постучав, Хадсон подумал, что, видимо, не все женщины страдали от одиночества. Что и подтвердила появившаяся миссис Хезерт, так как ни синяков под глазами, ни красных заплаканных глаз он не увидел, лишь свежий заинтересованный взгляд.
– Я вас слушаю, детектив.
– Да так, несколько вопросов. Рутинная работа.
– Рутинная работа. Тогда, прошу, проходите.
– Спасибо.
Он вошел внутрь и первым делом увидел небольшие фотографии на стенах. Что странно, везде либо дочь и внучка, либо бабушка с внучкой, но нигде не было так, чтобы мама и дочь были вместе. Но не только семейными фотографиями был богат дом. Как оказалось, миссис Хезерт была крайне религиозна и помимо дочери и внучки, на стенах можно было увидеть отца Артура Абрахама с его вечно милой улыбкой. Может, именно религиозностью и объяснялось нежелание стоять возле собственной дочери? Ведь как-никак, а Сюзи спала с женатым человеком.
– Странно, я думал, святой отец менее фотогеничен, – попытался пошутить Хадсон.
– Наверное. Итак, что вы хотели, детектив?
Хадсон посмотрел на неё. Было понятно, что мать Сюзи не такая уж и каменная. И причина, по которой она так холодно отнеслась к дочери, кроется лишь в её приверженности к церкви. Потому, оставив крестик в кармане, он спросил:
– Скажите, почему вы хотели как можно быстрее захоронить её тело?
– Потому что она самоубийца и никто не будет проводить обычные похороны, – холодно ответила она. – У нас и так недолюбливают самоубийц.
– Понимаю. Варвары есть везде. И всё же, на моей памяти это впервые. Может, у вашей дочери были недоброжелатели, или же они были у вас?
– Я тут ничем не могу помочь. Лично у меня врагов не было. Что же касается дочери, то мы не говорили об этом.
– Знаете, миссис Хезерт, я бы хотел, чтобы у нас не было недопонимания. Если честно, то я не верю в самоубийство вашей дочери. И хотел бы, чтобы вы тоже были открыты со мной.
– Открыта с вами?
– Да, со мной. Ведь если я докажу, что её убили, её прах смогут захоронить согласно церковному обычаю. Вы согласны?
– Да.
– Тогда скажите мне, почему вы так хотели знать, была ли она одна или же с вашей внучкой?
Глаза миссис Хезерт забегали, но до победы было еще не близко. Хадсон не торопил, тут важно немного обождать и потом снова мягко подвести её к честному разговору. Ведь ниточка доверия так мала. Но тут в дверь позвонили и миссис Хезерт снова вернулась в прежний ритм. Хадсон выдохнул:
– И кого там черт принёс?
Глава седьмая
Священник Артур Абрахам был, как всегда, до безобразия великолепен. Единственное, что несколько выпадало из этого образа чистоты и аккуратности, так это потрёпанная библия, которую он привычно держал двумя руками. Увидев лейтенанта, святой отец приветливо улыбнулся.
– Здравствуйте, детектив, – он протянул руку. – Не ожидал вас здесь увидеть.
– Я вас тоже, святой отец.
– Напрасно. Наша цель – помогать страждущим и миссис Хезерт как раз одна из них. Такое горе… Мы обязаны поддержать её.
– Словом, так?
– Именно. Слово ведь очень много значит для неё.
– Понимаю. Послушайте, святой отец, тут кто-то вскрыл могилу её дочери и сжег тело. Может, вы знаете, кто занимается или был заподозрен в оккультизме? Может, к вам приходили какие-нибудь люди подозрительные?
– Лейтенант, надеюсь, вы всерьёз не думаете, что я укажу на людей? Даже если я и знаю, кто это. Церковь сама поможет им.
– Вы уже «помогли» Сюзи и её дочери.
– Согласен. И это тяжким бременем лежит на мне.
– Артур, понятное дело, я к тебе не часто хожу. Но это не мешает помочь мне.
– Помочь тебе? Кто бы нам всем помог. Послушайте, детектив, если вы хотите вызвать меня на допрос, сделайте это официально, а так… Писать доносы на людей я не умею.
– Писать доносы я не просил.
– А что вы просили, детектив?
– Понятно. Значит, так ты себя ведешь, Артур. А ведь Сюзи ходила к тебе в церковь, когда она ещё и в школу не пошла. Святой отец, она не просто разбила голову о камни. Её убили, понимаете? Убили.
– Я понимаю, детектив. А ещё мне кажется, что и вам тоже следует прийти к нам на молитву. Вы давно у нас не были.
– И толку? Миссис Хезерт была, а теперь вон, её дочь в могиле, хотя нет, даже не в могиле, а в ровной куче у забора.
– У каждого свой путь, детектив, – мягко заметил священник.
Его глаза, казалось, не выражали ничего, кроме понимания, доброты, заботы. Равно, как и все они, он был покладист, спокоен, расслаблен. Хадсон посмотрел внутрь дома. Нет, пока тут находится этот священник, миссис Хезерт не скажет ничего сверх того, что он уже услышал. А, судя по всему, сказать ей есть что.
– Ладно, может, и приду к вам попозже, – пробубнил Хадсон, спускаясь к машине.
– Да благословит вас Господь Бог.
Дэн сел за руль. Ему очень захотелось плюнуть на всё и поехать нажраться в бар к Броуди, хотя можно было ещё раз заехать к Боулю. Может быть, он что-то наковырял в своей больнице. Что-нибудь интересное. А уж потом поехать и нажраться у Броуди.
Заведя мотор, он включил фары и сквозь темноту поехал к моргу. Он был уверен, что Боуль ещё там, составляет протоколы по обгоревшим останкам. Мистер толстый доктор обожал возводить свой скрупулёзный труд на вершину собственной педантичности.
Как он и ожидал, доктор привычно в одиночестве сидел под небольшой лампой и в тишине морга методично чиркал по бумаге. Его небольшая лысина сверкала как маятник на ночном прибое, приманивая мошек и прочую летающую мелюзгу. Хадсон тихо, почти беззвучно, стал приближаться к нему сзади, и когда он подошёл совсем близко, то неожиданно положил руку на плечо доктора. Боуль резко дернулся и со всего маха брякнулся на пол.
– Чёрт тебя подери, сукин ты сын! – учащенно дыша, схватился он за сердце. – Разве ты не видишь, что я работаю?
– Тише, тише, – засмеялся Хадсон. – Разве стоит тебе сидеть одному, если ты такой трусливый. Включил бы свет общий. Так и до инфаркта недалеко. А то вдруг шальная медсестричка придет.
– Ты знаешь, что я работаю тут один.
– И как ты не боишься? Ты же чуть не помер от простого касания. Боже, видел бы ты свои глаза! – лейтенант вытер выступившие слезы. – Ох, ну и порадовал же ты меня. Весь чертов день исправил.
– Зачем ты пришел? – спросил Боуль, снова усаживаясь на стул. – Неужто не спится? Пошёл бы, выпил чего-нибудь.
– Да, наверное, сейчас и поеду. Но дело в том, старина, меня не покидает дурацкое чувство, что мы постоянно что-то упускаем.
Боуль снял и вытер свои маленькие слегка запотевшие очки. Без них он выглядел таким беззащитным, чем-то напоминал толстого ребенка, которого оставили без матери в саду. Затем он снова надел их, и Дэн вновь увидел эти умные, смелые глаза.
Да, именно смелые, ведь, несмотря на свою полноту, Боуль никогда не боялся ни преступников, ни перестрелок. Он всегда едва ли не первым рвался на место преступления. Хотя дома его ждала жена, да и домик был весьма уютный.
– Ты всё об этой самоубийце? А знаешь, я тоже так думаю. Но, поверь, я не нашёл никаких следов. Она прыгнула сама.
– Прям не подкопаться?
– Увы.
– Должно что-то быть.
– Если только рядом. Ты знаешь, что недалеко от обрыва есть клиника для душевнобольных? Там, кстати, лечат и алкоголиков, Сюзи, кстати, тоже пила.
– Какая клиника? – Дэн нахмурил брови.
– Я так и думал, что ты ничего не знаешь. Клиника одного богатого парня по имени Бон Жозе. Я не знаю, кто он точно, но ребята получают неплохие деньги за то, что работают там.
– А ты откуда знаешь?
– Ну как же. Врачей тут немного, поэтому мы делимся между собой информацией.
– Значит, это психиатрическая лечебница?
– Да.
– Что ж, дел у меня немного, завтра к ним заеду. Они работают по выходным?
– Они всегда работают, – ухмыльнулся Боуль. – Это же больница. Только вот тебя могут туда не пустить. Там всё очень серьёзно, больных свезли почти со всего штата.
– Постой, а она там лежала, так?
– Это уже я не знаю.
– Хм, но я не нашёл никаких выписок.
– Я лишь слышал, что она там подрабатывала, но это всё, что я знаю.
– Спасибо и на этом. Может, тебе пора в детективы?
– Мне и моя работа не даёт продохнуть.
– Послушай, я так понимаю, ты знаешь что-то такое, чего я ещё не нашёл?
– Разве что пару смертельных случаев, но только они произошли в самой больнице и поэтому не получили широкой огласки. И, как ни странно, все так же самоубийства.
– Хм, без огласки?
– Да. Их грамотно замяли, ведь кому нужны лишние разговоры о мёртвых головорезах.
– Знаешь, у меня возникает ощущение, что ты давно приглядываешь за этой больницей. У тебя что-то личное?
– Нет. Меня просто покоробило, что мне не дали осмотреть трупы и сделать медицинское освидетельствование, сказали, что у них своих врачей хватает, – задумчиво заметил Боуль.
– Как они ещё живы после этого, непонятно, – мрачно пошутил Дэн.
– Ты поедешь к ним?
– Ого, да ты прям силой впихиваешь меня туда, неужели так свербит?
– Я подумал, для тебя это вполне обычный шаг. Вы же все полицейские так делаете, едете на место, расспрашиваете всех обо всем и надеетесь, что где-то всплывет правда. Такова уж ваша работа.
– А твоя, Боуль, ковыряться в трупах. Но я же тебя не учу как это делать? У меня и так от этого самоубийства голова кругом, словно все с ума посходили.
– Ладно, старина, делай, как считаешь нужным, – Боуль поставил стакан на место. – А я сегодня наведаюсь в паб. Давно глотку не мочил. Ты со мной?
– Нет. Я, пожалуй, ещё поработаю тут. Поделаю свою полицейскую работу.
