Пес так и норовит облизать меня. Отстраняюсь со смехом.
– Ну все, все, люблю, хороший мальчик, – глажу его, поднимаясь с колен.
– Он скучает по тебе. Без тебя им совсем некому заниматься, – произносит Стас, складывая сумку с моими вещами и ноутбуком на диван. – Я весь день на работе, а он спит. Вон как разжирел.
– М, какой ты ленивый, – наигранно строжусь на Норда. – Надо тебя как следует погонять.
– У тебя на это есть целые входные, – смеется Стас. – Располагайся, отдыхай, а я пойду готовить ужин.
– Тебе помочь?
– Нет, отдыхай, – улыбается он мягко.
Я включаю телевизор, но ничего не вижу на экране. Губы уже давно искусаны почти в кровь. Без конца бросаю взгляды в сторону кухни, откуда уже доносится умопомрачительный запах жареной картошки.
«Как дела?» – прилетает сообщение от Алисы.
«Стас готовит ужин, а я не знаю, что делать», – отправляю в отчаянии.
«Иди к нему. Просто будь перед глазами. Мужчины любят глазами».
Вздыхаю и плетусь на кухню.
– Пахнет офигенно, – признаюсь, прислоняясь плечом к косяку.
– Скоро будем ужинать, – Стас моет овощи.
– Давай я порежу салат, – предлагаю, шагая вперед. Забираю у него помидоры. Наши руки на пару мгновений соприкасаются, но этого достаточно, чтобы внутри меня случилось маленькое землетрясение, а во рту все пересохло. Что же со мной будет, когда мы дойдем до главного? Наверное, сознание потеряю. А Стас, словно ничего не замечая, отходит к плите и принимается перемешивать в сковородке картошку. Мы стоим рядом. Не вплотную, но я чувствую его энергетику и тепло. Слишком остро. Все мои пять чувств сейчас настроены только на него.
– Помидор уже блестит, – замечает Стас.
– Что? – непонимающе смотрю на него.
– О чем задумалась? – смеется он. – Ты так долго моешь помидор, что он уже стерилен.
– А, просто задумалась, – улыбаюсь и чувствую, как вспыхивают огнем даже уши.
– О чем?
– Да так, – отмахиваюсь, смутившись. – О курсовой.
– М.
Я режу салат, но продолжаю думать о Стасе. Все мое тело горит и требует прикосновений, ласки, нежности. Бюстгальтер становится тесным, а на кухне – душно. Погрузившись в свои фантазии, не успеваю заметить, как соскальзывает с огурца нож. Чувствую короткую боль и вскрикиваю.
– Что случилось?
– Порезалась, – сую палец в рот.
– Дай сюда. Что ты делаешь? – хватает Стас мою руку и сует под холодную воду. Я больше не чувствую боли, не чувствую холода воды, потому что он в этот момент так тесно прижимается к моей спине, что я даже дышать не могу. – Погоди, принесу перекись.
Стас выскакивает из кухни, а я опираюсь ладонями о раковину, чтобы не упасть – такая слабость в ногах.
– Вот, – возвращается он. – Давай сюда палец. Надо обработать.
– Стас, все в порядке, – отодвигаюсь от него, потому что если он сейчас прикоснется ко мне, я упаду.
– Ничего не в порядке.
– Это просто царапина.
– Даша, иди сюда. Надо обработать рану, чтобы не было заражения.
Покорно протягиваю руку, закусывая губу, когда Стас берет ее в свою ладонь.
– Больно? – по-своему понимает он мою реакцию.
– Немного, – шепчу хрипло.
– Как же ты так? Все об учебе думаешь?
Киваю. Не могу говорить. Голос подводит.
– Кровь вроде не идет. Но давай я сам дорежу салат. Сядь лучше.
Не спорю. Голова кружится и я опускаюсь на стул. Стас стоит спиной ко мне и не видит, как бесстыдно я его разглядываю. Черт! Черт! Черт! Надо только протянуть руку и смогу коснуться. Но как же страшно!
– Вот и все, – разворачивается он ко мне и ставит на стол салатницу, пока я поспешно отворачиваюсь. – Давай налетай.
– Может, вина? – произношу несмело, вспоминая совет Алисы, и зарабатываю удивленный взгляд Стаса.
– Если, конечно, хочешь.
– Если ты не хочешь, я не буду пить, – чувствую себя по-дурацки.
– Нет, если у тебя есть желание выпить…
– Я передумала, – отвечаю поспешно и улыбаюсь. – Не хочу.
– Как скажешь, – мне кажется, Стас даже расслабляется.
Мы едим молча. Я украдкой бросаю на него взгляды и не знаю, с чего начать, как перейти к исполнению своего плана.
– Ты в выходные будешь дома? – решаюсь спросить.
– Завтра с утра мне надо будет съездить в торговый центр. Вернусь после обеда. Я помню про мург-макхани, – улыбается он. – А ты пока сможешь спокойно позаниматься. Что хочешь на завтрак? Сырники, омлет? Или, может, оладьи?
– С малиновым вареньем? – радостно спрашиваю.
– С малиновым вареньем, – кивает Стас.
– Тогда оладьи.
– Договорились.
После ужина он уходит в кабинет поработать, а я принимаю душ и запираюсь в спальне. Сна ни в одном глазу. Слишком натянуты нервы.
«Как обстановка?» – пишет Алиса около одиннадцати.
«Никак. Я у себя, а Стас работает в кабинете».
«Чего ты ждешь?»
«Я боюсь. И не хочу его отвлекать».
«Быстро надела ту свою секси пижаму и пошла к нему!!!»
«Нет!!! Ты сошла с ума?»
«Быстро!»
Откидываюсь на подушку и закрываю глаза. В груди все холодеет. Меня трясет и бросает в жар, но выталкиваю себя из постели и, накинув халат, осторожно спускаюсь вниз. Стас еще в кабинете. Из-под двери виднеется полоска света. Я не слышу ничего из-за грохота сердца. Во рту все тут же пересыхает. Хочется бежать без оглядки в обратную сторону, но вместо этого делаю шаг вперед, второй, третий и замираю перед дверью. Зажмуриваюсь и стучу. Хоть бы он не ответил, хоть бы прогнал меня. Но Стас кричит:
– Да?
Ручка поддается не сразу. Или это у меня так руки дрожат, что не могу с ней справиться?
– Даша? Ты чего не спишь? – удивляется Стас.
– Не спится, – переминаюсь с ноги на ногу.
– С тобой все в порядке? – хмурится он.
– Д-да. Все хорошо.
У меня паника. Что делать дальше?! А Стас все еще смотрит на меня и ничего не понимает. Отпускаю полы халата и они расползаются в стороны.
– Даша? – настороженно спрашивает Стас, поднимаясь из-за стола.
Все! Не могу больше. Сейчас или никогда! Я стремительно бросаюсь к нему и повисаю у него на шее.
– Я люблю тебя, – шепчу, заглядывая ему в глаза и уже начинаю понимать, что план мой провалился. Но все равно тянусь губами к Стасу. Он не отвечает. Он весь замирает под моими руками и даже перестает дышать.
– Что ты делаешь? – Стас даже не пытается скрыть свой шок. На меня будто ведро ледяной воды выливают. Отшатываюсь от него в ужасе и запахиваю халат. – Даша.
Не могу ничего сказать. Язык немеет и прилипает к нёбу. Мы стоим и смотрим друг на друга, а мне хочется сквозь землю провалиться, раствориться, исчезнуть, лишь бы не видеть взгляд Стаса.
– Прости, – с трудом разлепляю онемевшие губы и чуть не плачу. Он молчит. Только между бровей пролегла глубокая складка. Не могу выносить осуждение в его глазах, поэтому разворачиваюсь и бегу к себе в комнату. И только там даю волю слезам.
Стас не спешит за мной. И, кажется, что это еще хуже. Уверена, завтра утром он выставит меня из дома и больше не захочет видеть. Чувствую себя жалкой и никчемной. До самого утра, завернувшись в одеяло как в кокон, смотрю в темноту комнаты. Слез уже нет. Есть только стыд и ужас перед наступающий утром. Я должна уехать до того, как проснется Стас, потому что видеть его будет невыносимо. Но, видимо, планирование – это не мое. Едва я спускаюсь на рассвете на первый этаж, как тут же сталкиваюсь со Стасом. Он замечает сумки в моих руках и спокойно спрашивает:
– Уже уезжаешь?
– Да, – отвожу взгляд. – Я лучше поеду домой.
– Даже не позавтракаешь?
– Не хочу. Меня такси ждет.
– Даш…
– Стас, не надо, – обрываю его. Не вынесу его жалости. – Я все понимаю. Я поступила глупо. Прости. Мне не стоило…
– Я не злюсь на тебя.
Удивленно вскидываю на него голову.
– Но я не тот, кто тебе нужен.
Сильнее стискиваю ручку сумки.
– Почему? – спрашиваю решительно, запрещая себе плакать. Не сейчас.
– Я в отцы тебе гожусь, – хмыкает он.
– Причем тут возраст? – злюсь я.
– При том, что у нас разница в девятнадцать лет. Это целая жизнь, Даша.
– Причем тут разница в возрасте? Я люблю тебя. Для меня не имеет значения эта разница, – выкрикиваю в отчаянии.
– Для меня имеет, – припечатывает Стас. – Я люблю тебя, Даша. Но ты всегда останешься для меня дочерью, которую я потерял. А ты еще встретишь достойного мужчину.
Не могу это слышать. Больно. Очень больно. Несусь к дверям. Он еще что-то говорит, а я хочу только одного – поскорее уехать.
– Даша! – слышу крик в спину и бегу. Слезы срываются из-под ресниц. Я падаю на заднее сиденье такси и захлопываю дверь. А когда машина трогается с места, прикусываю ладонь, чтобы не завыть в голос.
– Даша? – удивляется Алиса, когда я прохожу в гостиную. Она откладывает банку с мороженым на журнальный столик и подскакивает с дивана. – Почему ты так рано вернулась? Что случилось?
– Ничего, – отвечаю глухо и уже не плачу.
– Что произошло?
– Ни-че-го!
– Даша?
– Я идиотка, – все-таки всхлипываю. – Просто идиотка!
